Калигула с ненавистью посмотрел на неё: смеет спать спокойно, когда рядом страдает римский принцепс и муж, осчастлививший её, худородную.
Боль не утихала. Ныли виски, резало в затылке. Резким движением ноги Калигула ударил Лоллию.
— Просыпайся! — крикнул он.
Красавица лениво открыла глаза и с сонным бормотанием повернулась к мужу.
— Мне больно — проговорил Калигула. — Помоги мне.
Лоллия приподнялась на постели. При свете двух небольших ламп она рассмотрела сгорбившуюся фигуру Калигулы. Он сидел на краю ложа, схватившись за голову и резко покачиваясь взад и вперёд.
— Что я могу сделать? Искусство врачевания неизвестно мне, — растерянно проговорила она, придавая голосу вкрадчивую мягкость. — Велю рабам привести лекаря?
Гай резко обернулся к ней.
— Позови Друзиллу, дура! — процедил он сквозь зубы, не скрывая презрения.
Лоллия оскорблённо вздрогнула. Вспомнила бывшего мужа — мягкого и покорного ей, но к сожалению — не императора. Заметив нерешительность супруги, Калигула нахмурился и сжал кулаки. Лоллия поспешно сползла с постели. Она уже знала, что эти худые жилистые руки могут оставить на теле внушительные синяки.
Просеменив к выходу, Лоллия подозвала раба-спальника.
— Император желает видеть сестру, — сказала она.
Калигула сердито крикнул из глубины опочивальни:
— Ты сама иди за Друзиллой!
Лоллия послушалась, тщательно скрывая неудовольствие. Покидая опочивальню, она набросила на голову широкое покрывало. Золотой песок, которым доверенная рабыня ежедневно подкрашивала её волосы, осыпался во время сна.
Узнав о болезни брата, Друзилла поспешила к нему. Лоллия едва поспевала за ней. Покрывало часто слетало с головы, обнажая на мгновение волосы, бывшие на самом деле более тёмными и менее блестящими. Слава богам, что переходы дворца ночами пустовали.
Друзилла вбежала в опочивальню. С болью в сердце увидела на ложе Калигулу, скорчившегося от боли, сжимающего ладонями виски. Она бросилась на постель, обняла его, прижала к груди рыжую голову.
— Мне больно, — по-детски пожаловался Калигула.
Друзилла ласково прижалась губами к первым морщинкам, появившимся на лбу брата.
— Я с тобой, — успокоила его. — Боль сейчас утихнет.
Калигула послушно прикрыл глаза. Боль проходила, повинуясь ласковым, невесомым прикосновениям Друзиллы. Лоллия наблюдала за ними, стоя у выхода.
— Пошла прочь! — крикнул ей Гай и, прогоняя, швырнул подушку.
Лоллия возмущённо приоткрыла рот, желая напомнить, что императрица — она, а не Друзилла. Раб-спальник помешал ей, настойчиво потянув за край покрывала.
— Домина, я отведу тебя в соседнюю опочивальню, — он просительно заглянул в глаза Лоллии.
Она смирилась. Провела остаток ночи в кубикуле, где прежде спал Тиберий Гемелл. Ворочаясь без сна на новом месте, Лоллия Павлина решила отомстить Друзилле.
Калигула, успокаиваясь, крепче прижимался к сестре.
— Ты творишь со мной чудо, — шептал он. — Прогоняешь боль и ночные страхи.
Друзилла устроилась под одеялом. Постель ещё хранила слабый запах благовоний Лоллии. Глаза Друзиллы, обострённые ревностью, рассмотрели на подушке золотые пятна.
— Смотри, следы наносной красоты твоей жены! — мстительно посмеиваясь, Друзилла указала на них Калигуле.
Гай порывисто обнял её:
— Мне сильно недоставало тебя, — признался он. — Забудь о Лоллии. Её нет и никогда не было. Этой ночью существуем только ты и я.
XXXIV
Друзилла вернулась к себе поздно утром. Цезония встретила её у входа. Преданно заглянула в припухшие, но счастливые глаза. Безошибочно поняла, где и с кем провела ночь Друзилла.
— Это мать Изида помогла тебе! — наставительно сообщила разведённая матрона.
Друзилла не спорила. Она была счастлива.
— Я принесу богине обещанную жертву, — присев перед зеркалом, улыбнулась Друзилла. — И попрошу брата построить новый храм Изиды и Осириса.
Гета принесла госпоже таз с тёплой водой. Друзилла с наслажением окунула в теплынь босые ноги. Розовые лепестки плавали по поверхности, прилипали к узким ступням и медным стенкам таза. Друзилла вытащила из ушей тяжёлые изумрудные серьги и протянула Цезонии.
— Тебе, — улыбнулась она. — За то, что открыла мне могущество Изиды.
Цезония трепетно приняла подарок. Она взвесила серьги на ладони и опустила веки, стараясь не выказать охватившую её алчность.
— Благодарю тебя, Друзилла!
Цезония готовилась преклонить колено перед сестрой императора, но Друзилла удержала её.
— Ты — моя лучшая подруга! — сказала она. — До сих пор у меня не было никого, ближе сестры Агриппины.
Друзилла умолчала о Гае, самом близком и дорогом ей человеке. О муже, Луции Кассии Лонгине, даже не вспомнила.
— Цезония! — Друзилла вдруг вцепилась в рукав темно-зеленой туники Цезонии. Медовое лицо побледнело, светло-коричневые веснушки проступили сквозь слой белил.
— Что, Друзилла? — Цезония участливо приблизила к ней узкое лицо.
— Я ненавижу Лоллию Павлину. Как мне избавиться от неё?
Цезония испытывающе всмотрелась в лицо Друзиллы. Как далеко готова зайти она? Можно ли доверить безвольной, избалованной императорской сестре страшные тайны улицы Субуры?
— Гречанка-вольноотпущенница, Локуста, держит лавочку на Субуре, — предусмотрительно оглядевшись, шепнула она. — Продаёт травы, лечащие простуду и боли в суставах. Но есть у неё иные: несущие болезни, безумие и смерть, — Цезония, призывая к осторожности, приложила к губам указательный палец.
Друзилла, замирая от страха, прижалась к Цезонии.
— Достанешь мне эти травы? — спросила она. — Я заплачу любую цену.
Цезония кивнула.
— Нужно действовать осторожно, — предупредила она. — Если нас обнаружат — осудят за колдовство. «Тебе, любимой сестре императора, ничего не будет. А мне доведётся ответить за двоих!» — подумала Цезония, пожалев о неосмотрительном предложении.
— Я боюсь, — суеверно передёрнулась Друзилла.
— Прежде, чем испробовать травы, можно избавиться от Лоллии иным способом, — вкрадчиво шепнула Цезония.
— Как?
Цезония, хитро ухмыляясь, наклонилась к уху Друзиллы и зашептала.
* * *
Час спустя Цезония поджидала между колоннами перистиля Лоллию. Когда императрица, тщательно наведя красоту, покинула покои, Цезония преградила ей дорогу.
— Приветствую тебя, благородная Лоллия Павлина! — льстиво проговорила она, склонив голову.
— Кто ты, и чего хочешь? — Лоллия презрительно осмотрела скромную тунику женщины, склонившейся перед ней.
— Я — Цезония, подруга благородной Юлии Друзиллы.
Красавица Лоллия звонко рассмеялась, играя обольстительными ямочками на розовых щеках.
— Точнее — её добровольная рабыня! — язвительно заметила она. — Мне рассказали, что ты причёсываешь Друзилле волосы и помогаешь лечь в постель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Боль не утихала. Ныли виски, резало в затылке. Резким движением ноги Калигула ударил Лоллию.
— Просыпайся! — крикнул он.
Красавица лениво открыла глаза и с сонным бормотанием повернулась к мужу.
— Мне больно — проговорил Калигула. — Помоги мне.
Лоллия приподнялась на постели. При свете двух небольших ламп она рассмотрела сгорбившуюся фигуру Калигулы. Он сидел на краю ложа, схватившись за голову и резко покачиваясь взад и вперёд.
— Что я могу сделать? Искусство врачевания неизвестно мне, — растерянно проговорила она, придавая голосу вкрадчивую мягкость. — Велю рабам привести лекаря?
Гай резко обернулся к ней.
— Позови Друзиллу, дура! — процедил он сквозь зубы, не скрывая презрения.
Лоллия оскорблённо вздрогнула. Вспомнила бывшего мужа — мягкого и покорного ей, но к сожалению — не императора. Заметив нерешительность супруги, Калигула нахмурился и сжал кулаки. Лоллия поспешно сползла с постели. Она уже знала, что эти худые жилистые руки могут оставить на теле внушительные синяки.
Просеменив к выходу, Лоллия подозвала раба-спальника.
— Император желает видеть сестру, — сказала она.
Калигула сердито крикнул из глубины опочивальни:
— Ты сама иди за Друзиллой!
Лоллия послушалась, тщательно скрывая неудовольствие. Покидая опочивальню, она набросила на голову широкое покрывало. Золотой песок, которым доверенная рабыня ежедневно подкрашивала её волосы, осыпался во время сна.
Узнав о болезни брата, Друзилла поспешила к нему. Лоллия едва поспевала за ней. Покрывало часто слетало с головы, обнажая на мгновение волосы, бывшие на самом деле более тёмными и менее блестящими. Слава богам, что переходы дворца ночами пустовали.
Друзилла вбежала в опочивальню. С болью в сердце увидела на ложе Калигулу, скорчившегося от боли, сжимающего ладонями виски. Она бросилась на постель, обняла его, прижала к груди рыжую голову.
— Мне больно, — по-детски пожаловался Калигула.
Друзилла ласково прижалась губами к первым морщинкам, появившимся на лбу брата.
— Я с тобой, — успокоила его. — Боль сейчас утихнет.
Калигула послушно прикрыл глаза. Боль проходила, повинуясь ласковым, невесомым прикосновениям Друзиллы. Лоллия наблюдала за ними, стоя у выхода.
— Пошла прочь! — крикнул ей Гай и, прогоняя, швырнул подушку.
Лоллия возмущённо приоткрыла рот, желая напомнить, что императрица — она, а не Друзилла. Раб-спальник помешал ей, настойчиво потянув за край покрывала.
— Домина, я отведу тебя в соседнюю опочивальню, — он просительно заглянул в глаза Лоллии.
Она смирилась. Провела остаток ночи в кубикуле, где прежде спал Тиберий Гемелл. Ворочаясь без сна на новом месте, Лоллия Павлина решила отомстить Друзилле.
Калигула, успокаиваясь, крепче прижимался к сестре.
— Ты творишь со мной чудо, — шептал он. — Прогоняешь боль и ночные страхи.
Друзилла устроилась под одеялом. Постель ещё хранила слабый запах благовоний Лоллии. Глаза Друзиллы, обострённые ревностью, рассмотрели на подушке золотые пятна.
— Смотри, следы наносной красоты твоей жены! — мстительно посмеиваясь, Друзилла указала на них Калигуле.
Гай порывисто обнял её:
— Мне сильно недоставало тебя, — признался он. — Забудь о Лоллии. Её нет и никогда не было. Этой ночью существуем только ты и я.
XXXIV
Друзилла вернулась к себе поздно утром. Цезония встретила её у входа. Преданно заглянула в припухшие, но счастливые глаза. Безошибочно поняла, где и с кем провела ночь Друзилла.
— Это мать Изида помогла тебе! — наставительно сообщила разведённая матрона.
Друзилла не спорила. Она была счастлива.
— Я принесу богине обещанную жертву, — присев перед зеркалом, улыбнулась Друзилла. — И попрошу брата построить новый храм Изиды и Осириса.
Гета принесла госпоже таз с тёплой водой. Друзилла с наслажением окунула в теплынь босые ноги. Розовые лепестки плавали по поверхности, прилипали к узким ступням и медным стенкам таза. Друзилла вытащила из ушей тяжёлые изумрудные серьги и протянула Цезонии.
— Тебе, — улыбнулась она. — За то, что открыла мне могущество Изиды.
Цезония трепетно приняла подарок. Она взвесила серьги на ладони и опустила веки, стараясь не выказать охватившую её алчность.
— Благодарю тебя, Друзилла!
Цезония готовилась преклонить колено перед сестрой императора, но Друзилла удержала её.
— Ты — моя лучшая подруга! — сказала она. — До сих пор у меня не было никого, ближе сестры Агриппины.
Друзилла умолчала о Гае, самом близком и дорогом ей человеке. О муже, Луции Кассии Лонгине, даже не вспомнила.
— Цезония! — Друзилла вдруг вцепилась в рукав темно-зеленой туники Цезонии. Медовое лицо побледнело, светло-коричневые веснушки проступили сквозь слой белил.
— Что, Друзилла? — Цезония участливо приблизила к ней узкое лицо.
— Я ненавижу Лоллию Павлину. Как мне избавиться от неё?
Цезония испытывающе всмотрелась в лицо Друзиллы. Как далеко готова зайти она? Можно ли доверить безвольной, избалованной императорской сестре страшные тайны улицы Субуры?
— Гречанка-вольноотпущенница, Локуста, держит лавочку на Субуре, — предусмотрительно оглядевшись, шепнула она. — Продаёт травы, лечащие простуду и боли в суставах. Но есть у неё иные: несущие болезни, безумие и смерть, — Цезония, призывая к осторожности, приложила к губам указательный палец.
Друзилла, замирая от страха, прижалась к Цезонии.
— Достанешь мне эти травы? — спросила она. — Я заплачу любую цену.
Цезония кивнула.
— Нужно действовать осторожно, — предупредила она. — Если нас обнаружат — осудят за колдовство. «Тебе, любимой сестре императора, ничего не будет. А мне доведётся ответить за двоих!» — подумала Цезония, пожалев о неосмотрительном предложении.
— Я боюсь, — суеверно передёрнулась Друзилла.
— Прежде, чем испробовать травы, можно избавиться от Лоллии иным способом, — вкрадчиво шепнула Цезония.
— Как?
Цезония, хитро ухмыляясь, наклонилась к уху Друзиллы и зашептала.
* * *
Час спустя Цезония поджидала между колоннами перистиля Лоллию. Когда императрица, тщательно наведя красоту, покинула покои, Цезония преградила ей дорогу.
— Приветствую тебя, благородная Лоллия Павлина! — льстиво проговорила она, склонив голову.
— Кто ты, и чего хочешь? — Лоллия презрительно осмотрела скромную тунику женщины, склонившейся перед ней.
— Я — Цезония, подруга благородной Юлии Друзиллы.
Красавица Лоллия звонко рассмеялась, играя обольстительными ямочками на розовых щеках.
— Точнее — её добровольная рабыня! — язвительно заметила она. — Мне рассказали, что ты причёсываешь Друзилле волосы и помогаешь лечь в постель!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106