Морн знала, что если она не задаст ему правильный вопрос, Термопайл никогда не расскажет о своем желании.
– Хорошо, – почти уверенно сказала она. – Значит, если мы отменим приказы Ника, он сможет аннулировать наши указания И он, и мы окажемся в безвыходном положении, а ты войдешь в состояние стазиса. Предложи мне какую-нибудь альтернативу.
Энгус медленно опустил голову. Казалось, он боялся тех слов, которые должен был сказать. Но затем она снова увидела его желтые глаза, умолявшие о спасении.
– Ты можешь убить меня.
Морн начала злиться.
– Не считая этого варианта.
Спазм, похожий на вспышку боли, изогнул уголок его рта.
– Тогда помоги.
– Помочь тебе?
Морн вцепилась в свою злость Это было то, в чем она нуждалась.
– Каким образом?
– Помоги мне избавиться от программного ядра.
Его слова были как обломки разрушенного мира. По щекам стекали слезы, которые не имели для него никакого значения.
Дэйвис испуганно отшатнулся. Внезапная паника окрасила его лицо румянцем Он хотел выкрикнуть протест, но Морн приложила ладонь к его губам «Не все так просто». Картины прошлого, ужаснувшие сына, пронеслись и через нее. Чтобы не поддаться их энергии, она сосредоточилась на боли Энгуса – на его беспомощной просьбе. Морн вспомнила ту раздирающую муку, с которой он вопил: «Я не твой недоделанный сын!»
– У меня было предчувствие, что это случится, – угрюмо сказала она.
В ее голосе звучал глубинный страх.
– Я знала, что однажды буду помогать тебе. Освобождать от программного ядра. Чтобы ты мог принимать свои собственные решения. Однако как это сделать?
У Энгуса задергалась щека, но эмиссии электродов расслабили этот спазм. Кибернетические команды лишили его подвижности, и он стоял как статуя.
– Ты можешь отсоединить главный чип. Я расскажу тебе, где он находится. Но сделав это, ты потеряешь меня.
Термопайл говорил бесстрастно и четко:
– Все мои базы данных окажутся недоступными. Все необычные способности исчезнут. Я просто стану куском плоти… – Кибернетическая начинка позволила ему пожать плечами. – Если ты вытащишь чип, мое программное ядро зависнет. Многие из стазисных команд имеют схематическое исполнение. При размыкании контактов они автоматически настроят зонные имплантаты на особый режим. Я перейду в искусственную кому, из которой вы меня уже не выведите. Через некоторое время я умру.
Он замолчал. Дэйвис в отчаянии смотрел то на него, то на мать.
– Может быть, имеется другой вариант? – мрачно спросила Морн.
– Да, – задыхаясь от избытка чувств, ответил Энгус. – Ты можешь помочь мне изменить программное ядро.
– Изменить ядро? – вскричал Дэйвис.
Он отпрыгнул к трапу. Его негодованию требовался груз – или, точнее, якорь. Вцепившись руками в перила, он встряхнул головой. Его душила ярость, навеянная отождествлением с Морн. Дэйвис помнил о всех ее страданиях, хотя его тело не имело к ним никакого отношения.
– Это невозможно! Чипы не поддаются перезаписи! Ему очень хотелось, чтобы это было невозможным.
– Они не могут изменяться. В ином случае их применение потеряло бы смысл.
Однако это была чужая ярость. Воспоминания о страданиях принадлежали Морн. Он получил их во время принудительного развития на Станции Всех Свобод. Но затем его разлучили с матерью и держали в изоляции, как пленника, – до тех пор, пока Энгус не выкрал Дэйвиса из застенков Билла.
– Зачем мы вообще об этом говорим? – сердито спросил юноша. – Морн, ты не должна помогать ему. Вспомни, как он обращался с тобой на «Красотке». Если ты выполнишь его просьбу, то позже горько пожалеешь. Он уже знает, что будет делать с нами. Ты дашь ему свободу, а он повеселится всласть.
Дэйвис настаивал, требовал, умолял.
– Сочувствовать надо с умом! Он киборг, и пусть выполняет приказы! Если не можешь командовать им сама, то поручи это мне. И не забывай о Нике. Нам надо подготовиться к схватке с Саккорсо.
Морн упрямо покачала головой. Когда ее сына хотели отдать амнионам, она захватила «Мечту капитана». Чтобы вернуть Дэйвиса обратно, она пригрозила уничтожить корабль и большую часть Станции Всех Свобод. Позже, сходя с ума в запертой каюте, она часами рвала волосы, пока Сиб Макерн не выпустил ее. Сколько раз она должна была покориться злу и признать свое поражение! Ник продал ее амнионам. Морн помнила, как ей вводили в вены мутагены. Она помнила, как ожидала рибонуклеиновой конвульсии, которая лишила бы ее разума и человечности. Нет! Ее гнев был другого вида.
– Дэйвис, замолчи, – велела она. – Давай, послушаем его. Нам нужно понять, какой у нас остался выбор.
Повернувшись к Энгусу, она спросила:
– Значит, ты можешь изменить программное ядро?
Термопайл никак не реагировал на ее перепалку с Дэйвисом. Его внимание было сфокусировано на Морн и надежде, которую она воплощала. Все остальное казалось ему неважным. Как только Морн заговорила с ним, он ответил:
– Я могу редактировать его. Но мне потребуется твоя помощь.
– Объясни.
Она имела в виду три вопроса: «Как ты это сделаешь?», «Каким образом ты получил такое знание?» и «Почему о данном методе ничего не известно в человеческом космосе?»
Наверное, он понял ее.
– Меня научили амнионы.
Слова давались ему с трудом. Казалось, он вытаскивал их из глубокого колодца. Или, возможно, Энгус боялся реакции Морн на свои откровения. Бесстрастным голосом машины он пояснил:
– Несколько лет назад я захватил рудовоз «Сны наяву». Команда состояла из двадцати восьми человек. Я не стал убивать их. И мне не нужен был груз.
Морн захотелось остановить его. Она не думала, что вынесет рассказ Термопайла. В ее сердце нарастал чудовищный холод, как будто на мостик просочилась космическая пустота.
– Я отвез их на Малый Танатос и продал амнионам, – флегматично продолжил Энгус– Двадцать восемь человек. Ни один нелегал не предлагал амнионам такого количества людей. Взамен они научили меня редактировать программное ядро «Красотки».
Странный озноб нарастал и распространился вовне, заставляя Морн содрогаться. Ник тоже продал ее амнионам. Он пытался отдать им Дэйвиса. Но двадцать восемь человек…
Энгус неловко пожал плечами.
– Именно поэтому служба безопасности Рудной станции не нашла никаких доказательств, обличавших меня в преступлениях. Именно поэтому я оказался здесь. В таком виде.
По его лицу вновь побежали слезы, но это был не плач, а пот истерзанной души.
– Программное ядро «Красотки» не содержало никаких компрометирующих фактов, которые могли быть использованы в суде.
Озноб достиг плеч и прокатился по рукам. К Морн прикоснулся абсолютный холод – дыхание ледяной и безысходной бездны. Пират, продавший амнионам двадцать восемь человек, просил ее вернуть ему свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
– Хорошо, – почти уверенно сказала она. – Значит, если мы отменим приказы Ника, он сможет аннулировать наши указания И он, и мы окажемся в безвыходном положении, а ты войдешь в состояние стазиса. Предложи мне какую-нибудь альтернативу.
Энгус медленно опустил голову. Казалось, он боялся тех слов, которые должен был сказать. Но затем она снова увидела его желтые глаза, умолявшие о спасении.
– Ты можешь убить меня.
Морн начала злиться.
– Не считая этого варианта.
Спазм, похожий на вспышку боли, изогнул уголок его рта.
– Тогда помоги.
– Помочь тебе?
Морн вцепилась в свою злость Это было то, в чем она нуждалась.
– Каким образом?
– Помоги мне избавиться от программного ядра.
Его слова были как обломки разрушенного мира. По щекам стекали слезы, которые не имели для него никакого значения.
Дэйвис испуганно отшатнулся. Внезапная паника окрасила его лицо румянцем Он хотел выкрикнуть протест, но Морн приложила ладонь к его губам «Не все так просто». Картины прошлого, ужаснувшие сына, пронеслись и через нее. Чтобы не поддаться их энергии, она сосредоточилась на боли Энгуса – на его беспомощной просьбе. Морн вспомнила ту раздирающую муку, с которой он вопил: «Я не твой недоделанный сын!»
– У меня было предчувствие, что это случится, – угрюмо сказала она.
В ее голосе звучал глубинный страх.
– Я знала, что однажды буду помогать тебе. Освобождать от программного ядра. Чтобы ты мог принимать свои собственные решения. Однако как это сделать?
У Энгуса задергалась щека, но эмиссии электродов расслабили этот спазм. Кибернетические команды лишили его подвижности, и он стоял как статуя.
– Ты можешь отсоединить главный чип. Я расскажу тебе, где он находится. Но сделав это, ты потеряешь меня.
Термопайл говорил бесстрастно и четко:
– Все мои базы данных окажутся недоступными. Все необычные способности исчезнут. Я просто стану куском плоти… – Кибернетическая начинка позволила ему пожать плечами. – Если ты вытащишь чип, мое программное ядро зависнет. Многие из стазисных команд имеют схематическое исполнение. При размыкании контактов они автоматически настроят зонные имплантаты на особый режим. Я перейду в искусственную кому, из которой вы меня уже не выведите. Через некоторое время я умру.
Он замолчал. Дэйвис в отчаянии смотрел то на него, то на мать.
– Может быть, имеется другой вариант? – мрачно спросила Морн.
– Да, – задыхаясь от избытка чувств, ответил Энгус. – Ты можешь помочь мне изменить программное ядро.
– Изменить ядро? – вскричал Дэйвис.
Он отпрыгнул к трапу. Его негодованию требовался груз – или, точнее, якорь. Вцепившись руками в перила, он встряхнул головой. Его душила ярость, навеянная отождествлением с Морн. Дэйвис помнил о всех ее страданиях, хотя его тело не имело к ним никакого отношения.
– Это невозможно! Чипы не поддаются перезаписи! Ему очень хотелось, чтобы это было невозможным.
– Они не могут изменяться. В ином случае их применение потеряло бы смысл.
Однако это была чужая ярость. Воспоминания о страданиях принадлежали Морн. Он получил их во время принудительного развития на Станции Всех Свобод. Но затем его разлучили с матерью и держали в изоляции, как пленника, – до тех пор, пока Энгус не выкрал Дэйвиса из застенков Билла.
– Зачем мы вообще об этом говорим? – сердито спросил юноша. – Морн, ты не должна помогать ему. Вспомни, как он обращался с тобой на «Красотке». Если ты выполнишь его просьбу, то позже горько пожалеешь. Он уже знает, что будет делать с нами. Ты дашь ему свободу, а он повеселится всласть.
Дэйвис настаивал, требовал, умолял.
– Сочувствовать надо с умом! Он киборг, и пусть выполняет приказы! Если не можешь командовать им сама, то поручи это мне. И не забывай о Нике. Нам надо подготовиться к схватке с Саккорсо.
Морн упрямо покачала головой. Когда ее сына хотели отдать амнионам, она захватила «Мечту капитана». Чтобы вернуть Дэйвиса обратно, она пригрозила уничтожить корабль и большую часть Станции Всех Свобод. Позже, сходя с ума в запертой каюте, она часами рвала волосы, пока Сиб Макерн не выпустил ее. Сколько раз она должна была покориться злу и признать свое поражение! Ник продал ее амнионам. Морн помнила, как ей вводили в вены мутагены. Она помнила, как ожидала рибонуклеиновой конвульсии, которая лишила бы ее разума и человечности. Нет! Ее гнев был другого вида.
– Дэйвис, замолчи, – велела она. – Давай, послушаем его. Нам нужно понять, какой у нас остался выбор.
Повернувшись к Энгусу, она спросила:
– Значит, ты можешь изменить программное ядро?
Термопайл никак не реагировал на ее перепалку с Дэйвисом. Его внимание было сфокусировано на Морн и надежде, которую она воплощала. Все остальное казалось ему неважным. Как только Морн заговорила с ним, он ответил:
– Я могу редактировать его. Но мне потребуется твоя помощь.
– Объясни.
Она имела в виду три вопроса: «Как ты это сделаешь?», «Каким образом ты получил такое знание?» и «Почему о данном методе ничего не известно в человеческом космосе?»
Наверное, он понял ее.
– Меня научили амнионы.
Слова давались ему с трудом. Казалось, он вытаскивал их из глубокого колодца. Или, возможно, Энгус боялся реакции Морн на свои откровения. Бесстрастным голосом машины он пояснил:
– Несколько лет назад я захватил рудовоз «Сны наяву». Команда состояла из двадцати восьми человек. Я не стал убивать их. И мне не нужен был груз.
Морн захотелось остановить его. Она не думала, что вынесет рассказ Термопайла. В ее сердце нарастал чудовищный холод, как будто на мостик просочилась космическая пустота.
– Я отвез их на Малый Танатос и продал амнионам, – флегматично продолжил Энгус– Двадцать восемь человек. Ни один нелегал не предлагал амнионам такого количества людей. Взамен они научили меня редактировать программное ядро «Красотки».
Странный озноб нарастал и распространился вовне, заставляя Морн содрогаться. Ник тоже продал ее амнионам. Он пытался отдать им Дэйвиса. Но двадцать восемь человек…
Энгус неловко пожал плечами.
– Именно поэтому служба безопасности Рудной станции не нашла никаких доказательств, обличавших меня в преступлениях. Именно поэтому я оказался здесь. В таком виде.
По его лицу вновь побежали слезы, но это был не плач, а пот истерзанной души.
– Программное ядро «Красотки» не содержало никаких компрометирующих фактов, которые могли быть использованы в суде.
Озноб достиг плеч и прокатился по рукам. К Морн прикоснулся абсолютный холод – дыхание ледяной и безысходной бездны. Пират, продавший амнионам двадцать восемь человек, просил ее вернуть ему свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196