Охотнее всего она бы приказала Винстону остановить карету, чтобы подойти к капралу и все выяснить. Но внутренний голос подсказал ей, что тем самым она лишь ухудшит положение вещей.
Гордость и непреклонность старика были для английских властителей как заноза в пальце. Они казнили его в назидание всем и чтобы показать населению, что опасно выступать против сильных мира сего. И косвенно Мэри тоже способствовала этому.
В душе она содрогалась. Она стыдилась, что относилась к тем, у кого была в руках власть над этой страной. На великосветских балах на юге смеялись над глупостью шотландских крестьян и шутили, что крайне необходимо насильно насадить им цивилизацию. Молодые люди, которые еще ни разу не испытали в своей жизни лишений, развлекались, рассказывая пошлые шутки о них.
Реальность же была совсем другой. Не цивилизация, а произвол царил в этой стране, и не шотландцы, а англичане казались здесь истинными варварами.
Возмущение Мэри было безгранично, слезы ярости и печали выступили у нее на глазах. И пока карета покидала Джедборо, юная женщина думала о том, в какую ужасную местность ее послали.
Глава 4
За время исполнения обязанностей шерифа Селкирка Вальтер Скотт присутствовал на двух вскрытиях.
Первое потребовал он сам, когда Дуглас МакЭнрой, известный в городе дамский угодник, был найден с проломленным черепом в сточной канаве у дороги, ведущей из Ашкирка в Лилислиф; другое было необходимо, когда вдова из Анкрума утверждала, что смерть ее мужа от неожиданной остановки сердца не могла быть случайностью. Тогда в обоих случаях подозрение в убийстве не было подтверждено, и сэр Вальтер надеялся про себя, что и сейчас будет так же. Но мрачное предчувствие говорило ему, что он надеется напрасно.
Вильям Керр был пожилым человеком, сгорбившимся под грузом прожитых лет. Он страдал от ревматизма холодными туманными днями, которые так часто случались в Лоулэндсе. У него всегда была масса дел. Мучился ли житель деревни зубной болью или телилась крестьянская корова — Керр всегда приходил на помощь.
Как шериф Селкирка сэр Вальтер научился ценить Керра и как друга, и как компетентного медика. Старый Вилли был забавным чудаком со своеобразными привычками, но он был самым лучшим врачом, которого когда-либо знал сэр Вальтер. И теперь он нуждался в его совете.
— Ну-с, — сказал Керр с одному ему характерной монотонной манерой говорить, которая могла напомнить неподготовленному слушателю звук заржавевшего охотничьего рожка, — насколько я могу судить, молодой человек упал с большой высоты.
— Он упал или его столкнули? — спросил сэр Вальтер. — Вот в чем вопрос, друг мой.
Керр обошел маленькими шажками стол, на котором лежал труп бедного Джонатана. Сэр Вальтер велел доставить тело из Келсо в Селкирк, для того чтобы врач осмотрел его, и старый Керр был так опечален из-за жестокой смерти молодого человека, что возможность увидеть труп оказалась для него желанной.
Рассмотрев перелом черепа, Вильям обмыл с трупа кровь, чтобы точнее изучить увечья Джонатана.
— Нет никаких указаний на насилие, — постановил он наконец. — Ни одного режущего ранения и колотых ран на всем теле. Смерть наступила в результате удара, в этом нет никаких сомнений. Кроме того, несчастный юноша сломал при падении затылок. Это объясняет неестественный угол, в котором находятся голова и туловище по отношению друг к другу.
Сэр Вальтер избегал смотреть на труп. Его мутило от резкого запаха, исходящего от бесчисленных масел и эссенций, которыми врач снабжал своих пациентов в качестве лекарств. Мысль, что молодой человек, лежащий там, на столе, безжизненный и бледный, еще день назад находился в полном здравии, была ему невыносима.
— Перила в библиотеке слишком высокие, чтобы можно было просто перевалиться через них, — заметил сэр Вальтер, — и я просто отказываюсь верить в то, что Джонатан добровольно покончил с собой. Он был жизнерадостным молодым человеком, и я не могу представить себе такую причину, которая была бы достаточна для того, чтобы серьезно принимать во внимание, что…
— Любовь. — Керр взглянул на него. В порыве своего странного, печально известного среди деревенских жителей юмора, он тихонько захихикал. В свой левый глаз врач вставил самодельное устройство, которое состояло из короткой кожаной трубочки и увеличительного стекла, — некое подручное средство для того, чтобы ничто не ускользнуло от его старческих глаз. Когда он взглянул через него на Скотта, то казалось, словно чудовищный глаз циклопа смотрел на хозяина Абботсфорда.
— Возможно, у нашего юного друга были любовные переживания, — предположил Керр. — Может быть, существовала какая-то дама его сердца, не разделявшая его склонность. Пропасти, в которые любит толкать человеческую душу неразделенная любовь, никогда не следует недооценивать.
— Верно, старина. — Сэр Вальтер кивнул в знак согласия головой. — Многие из моих романов повествуют о силе любви. Но единственной страстью, известной несчастному Джонатану, были его книги. В итоге, — добавил он с горечью в голосе, — они стали его роком.
— Вы говорите, молодой человек упал с балюстрады?
— Я так полагаю. Другой возможности нет.
— Потому что это подтверждают улики или потому что вы не хотите допускать других объяснений?
— Что вы хотите этим сказать, Вилли?
— Вы помните Сэлли Мюррей?
— Конечно.
— Эта бедная женщина была настолько убеждена, что ее муж был убит, что она не допускала никакой другой возможности. В действительности же он был в Хэвике у проституток, и молодые красотки задали задачу не по силам его слабому сердцу. — Врач снова захихикал. — Такие вещи случаются, сэр. Только оттого, что мы хотим, чтобы все обстояло по-другому, прошлое не изменится.
— Почему вы рассказываете мне это, Вилли?
Керр снял увеличительное стекло и отложил его в сторону.
— При моих осмотрах эта вещь всегда служит мне добрую службу, — объяснил он, — но она не нужна мне, чтобы заглянуть в душу других людей. И в вашей душе, сэр, при всем должном уважении, я обнаружил вину.
— Вину? По какому поводу?
— Этого я не знаю, потому что вы не имеете ни малейшего отношения к тому, что случилось с этим несчастным молодым человеком. Но я знаком с вами давно и достаточно хорошо, чтобы знать, что вы все же страдаете от мук угрызения совести.
— Даже если бы вы были правы, я не понимаю, куда вы клоните, Вилли.
— Подумайте о вдове Мюррей. Ей было гораздо проще поверить, что ее муж был отравлен, нежели признать, что он нашел неподобающий конец в объятиях молодой подружки. И я думаю, что вы, сэр, хотите любой ценой найти кого-нибудь, кто понесет вину за смерть Джонатана.
— Глупости, — Скотт покачал отрицательно головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Гордость и непреклонность старика были для английских властителей как заноза в пальце. Они казнили его в назидание всем и чтобы показать населению, что опасно выступать против сильных мира сего. И косвенно Мэри тоже способствовала этому.
В душе она содрогалась. Она стыдилась, что относилась к тем, у кого была в руках власть над этой страной. На великосветских балах на юге смеялись над глупостью шотландских крестьян и шутили, что крайне необходимо насильно насадить им цивилизацию. Молодые люди, которые еще ни разу не испытали в своей жизни лишений, развлекались, рассказывая пошлые шутки о них.
Реальность же была совсем другой. Не цивилизация, а произвол царил в этой стране, и не шотландцы, а англичане казались здесь истинными варварами.
Возмущение Мэри было безгранично, слезы ярости и печали выступили у нее на глазах. И пока карета покидала Джедборо, юная женщина думала о том, в какую ужасную местность ее послали.
Глава 4
За время исполнения обязанностей шерифа Селкирка Вальтер Скотт присутствовал на двух вскрытиях.
Первое потребовал он сам, когда Дуглас МакЭнрой, известный в городе дамский угодник, был найден с проломленным черепом в сточной канаве у дороги, ведущей из Ашкирка в Лилислиф; другое было необходимо, когда вдова из Анкрума утверждала, что смерть ее мужа от неожиданной остановки сердца не могла быть случайностью. Тогда в обоих случаях подозрение в убийстве не было подтверждено, и сэр Вальтер надеялся про себя, что и сейчас будет так же. Но мрачное предчувствие говорило ему, что он надеется напрасно.
Вильям Керр был пожилым человеком, сгорбившимся под грузом прожитых лет. Он страдал от ревматизма холодными туманными днями, которые так часто случались в Лоулэндсе. У него всегда была масса дел. Мучился ли житель деревни зубной болью или телилась крестьянская корова — Керр всегда приходил на помощь.
Как шериф Селкирка сэр Вальтер научился ценить Керра и как друга, и как компетентного медика. Старый Вилли был забавным чудаком со своеобразными привычками, но он был самым лучшим врачом, которого когда-либо знал сэр Вальтер. И теперь он нуждался в его совете.
— Ну-с, — сказал Керр с одному ему характерной монотонной манерой говорить, которая могла напомнить неподготовленному слушателю звук заржавевшего охотничьего рожка, — насколько я могу судить, молодой человек упал с большой высоты.
— Он упал или его столкнули? — спросил сэр Вальтер. — Вот в чем вопрос, друг мой.
Керр обошел маленькими шажками стол, на котором лежал труп бедного Джонатана. Сэр Вальтер велел доставить тело из Келсо в Селкирк, для того чтобы врач осмотрел его, и старый Керр был так опечален из-за жестокой смерти молодого человека, что возможность увидеть труп оказалась для него желанной.
Рассмотрев перелом черепа, Вильям обмыл с трупа кровь, чтобы точнее изучить увечья Джонатана.
— Нет никаких указаний на насилие, — постановил он наконец. — Ни одного режущего ранения и колотых ран на всем теле. Смерть наступила в результате удара, в этом нет никаких сомнений. Кроме того, несчастный юноша сломал при падении затылок. Это объясняет неестественный угол, в котором находятся голова и туловище по отношению друг к другу.
Сэр Вальтер избегал смотреть на труп. Его мутило от резкого запаха, исходящего от бесчисленных масел и эссенций, которыми врач снабжал своих пациентов в качестве лекарств. Мысль, что молодой человек, лежащий там, на столе, безжизненный и бледный, еще день назад находился в полном здравии, была ему невыносима.
— Перила в библиотеке слишком высокие, чтобы можно было просто перевалиться через них, — заметил сэр Вальтер, — и я просто отказываюсь верить в то, что Джонатан добровольно покончил с собой. Он был жизнерадостным молодым человеком, и я не могу представить себе такую причину, которая была бы достаточна для того, чтобы серьезно принимать во внимание, что…
— Любовь. — Керр взглянул на него. В порыве своего странного, печально известного среди деревенских жителей юмора, он тихонько захихикал. В свой левый глаз врач вставил самодельное устройство, которое состояло из короткой кожаной трубочки и увеличительного стекла, — некое подручное средство для того, чтобы ничто не ускользнуло от его старческих глаз. Когда он взглянул через него на Скотта, то казалось, словно чудовищный глаз циклопа смотрел на хозяина Абботсфорда.
— Возможно, у нашего юного друга были любовные переживания, — предположил Керр. — Может быть, существовала какая-то дама его сердца, не разделявшая его склонность. Пропасти, в которые любит толкать человеческую душу неразделенная любовь, никогда не следует недооценивать.
— Верно, старина. — Сэр Вальтер кивнул в знак согласия головой. — Многие из моих романов повествуют о силе любви. Но единственной страстью, известной несчастному Джонатану, были его книги. В итоге, — добавил он с горечью в голосе, — они стали его роком.
— Вы говорите, молодой человек упал с балюстрады?
— Я так полагаю. Другой возможности нет.
— Потому что это подтверждают улики или потому что вы не хотите допускать других объяснений?
— Что вы хотите этим сказать, Вилли?
— Вы помните Сэлли Мюррей?
— Конечно.
— Эта бедная женщина была настолько убеждена, что ее муж был убит, что она не допускала никакой другой возможности. В действительности же он был в Хэвике у проституток, и молодые красотки задали задачу не по силам его слабому сердцу. — Врач снова захихикал. — Такие вещи случаются, сэр. Только оттого, что мы хотим, чтобы все обстояло по-другому, прошлое не изменится.
— Почему вы рассказываете мне это, Вилли?
Керр снял увеличительное стекло и отложил его в сторону.
— При моих осмотрах эта вещь всегда служит мне добрую службу, — объяснил он, — но она не нужна мне, чтобы заглянуть в душу других людей. И в вашей душе, сэр, при всем должном уважении, я обнаружил вину.
— Вину? По какому поводу?
— Этого я не знаю, потому что вы не имеете ни малейшего отношения к тому, что случилось с этим несчастным молодым человеком. Но я знаком с вами давно и достаточно хорошо, чтобы знать, что вы все же страдаете от мук угрызения совести.
— Даже если бы вы были правы, я не понимаю, куда вы клоните, Вилли.
— Подумайте о вдове Мюррей. Ей было гораздо проще поверить, что ее муж был отравлен, нежели признать, что он нашел неподобающий конец в объятиях молодой подружки. И я думаю, что вы, сэр, хотите любой ценой найти кого-нибудь, кто понесет вину за смерть Джонатана.
— Глупости, — Скотт покачал отрицательно головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140