Его коренастое тело скрывалось в мужском халате из шотландского пледа, а на ногах были подходящие к нему шлепанцы.
— Вальтер, друг мой! — радостно воскликнул он, когда сэр Вальтер и Квентин вошли в уютно обставленную комнату, в которой Гэнсвик сидел в большом кожаном кресле перед камином.
Состоялось сердечное приветствие; Гэнсвик обнял своего бывшего ученика, который доставил ему, как он выразился, «так много гордости и чести», и поздоровался с Квентином также с безудержной радостью. Он усадил их возле камина и налил виски, особенно хорошего качества, как он подчеркнул. Потом он поднял тост за благополучие его знаменитого ученика, и по старой традиции мужчины выпили бокалы до дна.
На Квентина, который прежде не пил виски, мутноватая янтарная жидкость оказала неприятное воздействие. Было недостаточно того, что она, как огонь, обожгла его гортань, в итоге у него появилось чувство, будто кто-то перевернул дом профессора Гэнсвика. С пунцовым лицом он поставил бокал обратно и, глубоко дыша, попытался хоть как-нибудь сохранить достоинство и не упасть со стула.
Гэнсвик ничего не заметил в своем восторге, а сэр Вальтер не стал привлекать всеобщее внимание. Похоже, и он очень радовался тому, что снова встретился со своим старым учителем спустя долгие годы. Увлеченно они делились воспоминаниями, пока не подошли к истинной причине визита.
— Вальтер, мой дорогой мальчик, — сказал профессор, — я так тому рад, что дорога вновь привела вас в мое скромное жилище, но я все же спрашиваю себя, что послужило тому причиной. Знаю, что вы очень занятый человек, и я не допускаю, что это просто ностальгия по старым добрым временам. — Он внимательно посмотрел на бывшего студента.
Сэр Вальтер не намеревался испытывать терпение старого учителя.
— Вы правы, профессор, — подтвердил он. — Как вы уже могли узнать из письма, в моем имении произошли крайне загадочные и тревожные события, и мы с племянником заняты сейчас тем, что пытаемся разобраться в них. К сожалению, мы зашли в тупик в наших расследованиях и надеялись, что вы, возможно, сумеете нам помочь.
— Я чувствую себя польщенным, — заверил его Гэнсвик, и его маленькие глаза хитро заблестели. — Разумеется, я не могу и представить себе, как вам помочь. Меня пугает то, что произошло с вашим студентом, и я желаю, чтобы виновные были схвачены, но я не вижу, как могу поспособствовать этому. Вы нуждаетесь явно больше в помощи полиции, чем старого человека, который располагает скромными знаниями.
— Об этом речь не заходила, — возразил сэр Вальтер. — В моем письме я не все сообщил вам, сэр. С одной стороны, потому что я опасался, что письмо могут перехватить. С другой стороны, потому что хотел лично показать вам это.
— Вы хотите мне что-то показать? — Профессор наклонился вперед от любопытства. Его взгляд был бодр и горел от любопытства, как у маленького мальчишки. — Что же?
Сэр Вальтер достал портмоне из кармана сюртука и вынул листок бумаги, который он развернул и протянул Гэнсвику. На нем был изображен набросок меча.
С некоторым удивлением и любопытством профессор бросил на него взгляд, и его покрасневшие от алкоголя черты лица стали мгновенно белыми, как мел. Тихий вздох раздался в его груди, уголки рта опустились.
— Что с вами, профессор? — забеспокоился Квентин. — Вам нехорошо?
— Нет, мой мальчик, — он судорожно затряс головой. — Ничего страшного. Этот знак — где и когда вы видели его?
— Много раз, — ответил сэр Вальтер. — Сначала Квентин обнаружил его в библиотеке в Келсо, незадолго до того, как неизвестные спалили ее. Знак показался мне знакомым, и я обнаружил, что именно такой же находится как символ занятия ремесленника на деревянном панно из монастырской церкви в Данфермлайне, которое теперь служит украшением в моем доме. В следующий раз в форме этого знака горел огонь, и его можно было видеть издалека.
— Сигнальный огонь, — глухо сказал Гэнсвик, и его лицо стало еще бледнее. — Кто зажег огонь?
— Бунтари, разбойники, сектанты, честно говоря, я и сам не знаю, — признался сэр Вальтер. — Это и есть причина нашего визита, профессор. Я надеялся, что вы с вашими знаниями поможете нам пролить немного света на это дело.
Затравленно Гэнсвик разглядывал рисунок и не мог оторвать от него взгляд. Квентин видел, что руки старого профессора дрожали, и он спросил себя, что же его так встревожило.
Гэнсвику понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки.
— Что вам уже удалось разузнать? — спросил он потом.
— Несмотря на все усилия, совсем немного, — ответил сэр Вальтер. — Только то, что какая-то банда бунтовщиков использует этот знак. И что на древнем языке он обозначает «меч».
— Он обозначает гораздо большее, — ответил Гэнсвик и взглянул вверх. Взгляд, которым он окинул своих посетителей, совершенно не понравился Квентину.
— Этот знак, — продолжал ученый глухим шепотом, — не должен был существовать. Он относится к списку запретных рун, которые уже тысячелетия преданы опале друидами. Она восходит к началу темных, языческих времен.
— Это уже говорили нам, — кивнул сэр Вальтер. — Но что стоит за этим знаком? Почем он запрещен?
— В древние времена, — сказал Гэнсвик голосом, заставившим Квентина задрожать от страха, — когда люди еще молились языческим божествам, друиды были всемогущи и внушали ужас. Они были мудрецами и мистиками, предсказателями и иногда даже волшебниками.
— Волшебниками? — спросил Квентин, и можно было четко видеть, как кадык заходил у него вверх и вниз.
— Одно суеверие, мой мальчик, — успокоил его сэр Вальтер. — Нет ничего, из-за чего тебе стоит беспокоиться.
— Когда-то я тоже думал так, — сказал Гэнсвик и понизил голос. — Но мудрость проходит сквозь годы, и в старости человеку открывается то, что в юности осталось для него неведомым. Сегодня я верю, что между небом и землей существуют такие вещи, которые не признает современная наука.
— Что же? — почти в шутку спросил сэр Вальтер. — Вы хотите заставить нас поверить, что друиды действительно умели в прежние времена колдовать, профессор? Вы запугаете мне несчастного Квентина.
— Дело не в моих взглядах. Но вы спросили меня, с чем вы имеете здесь дело, мой дорогой Вальтер. И правда такова, что вы столкнулись с темными силами.
— С темными силами? Как мне следует это понимать?
— В те древние времена, — продолжил Гэнсвик, — существовало две группы друидов. Одни следовали дороге света и использовали свои знания во благо, чтобы исцелять и сохранять. Но существовали и другие, которые злоупотребляли своими способностями, чтобы увеличить свою власть и повлиять на судьбы людей. Для достижения своих целей они не брезговали никаким преступлением и применяли человеческие жертвоприношения и жестокие ритуалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Вальтер, друг мой! — радостно воскликнул он, когда сэр Вальтер и Квентин вошли в уютно обставленную комнату, в которой Гэнсвик сидел в большом кожаном кресле перед камином.
Состоялось сердечное приветствие; Гэнсвик обнял своего бывшего ученика, который доставил ему, как он выразился, «так много гордости и чести», и поздоровался с Квентином также с безудержной радостью. Он усадил их возле камина и налил виски, особенно хорошего качества, как он подчеркнул. Потом он поднял тост за благополучие его знаменитого ученика, и по старой традиции мужчины выпили бокалы до дна.
На Квентина, который прежде не пил виски, мутноватая янтарная жидкость оказала неприятное воздействие. Было недостаточно того, что она, как огонь, обожгла его гортань, в итоге у него появилось чувство, будто кто-то перевернул дом профессора Гэнсвика. С пунцовым лицом он поставил бокал обратно и, глубоко дыша, попытался хоть как-нибудь сохранить достоинство и не упасть со стула.
Гэнсвик ничего не заметил в своем восторге, а сэр Вальтер не стал привлекать всеобщее внимание. Похоже, и он очень радовался тому, что снова встретился со своим старым учителем спустя долгие годы. Увлеченно они делились воспоминаниями, пока не подошли к истинной причине визита.
— Вальтер, мой дорогой мальчик, — сказал профессор, — я так тому рад, что дорога вновь привела вас в мое скромное жилище, но я все же спрашиваю себя, что послужило тому причиной. Знаю, что вы очень занятый человек, и я не допускаю, что это просто ностальгия по старым добрым временам. — Он внимательно посмотрел на бывшего студента.
Сэр Вальтер не намеревался испытывать терпение старого учителя.
— Вы правы, профессор, — подтвердил он. — Как вы уже могли узнать из письма, в моем имении произошли крайне загадочные и тревожные события, и мы с племянником заняты сейчас тем, что пытаемся разобраться в них. К сожалению, мы зашли в тупик в наших расследованиях и надеялись, что вы, возможно, сумеете нам помочь.
— Я чувствую себя польщенным, — заверил его Гэнсвик, и его маленькие глаза хитро заблестели. — Разумеется, я не могу и представить себе, как вам помочь. Меня пугает то, что произошло с вашим студентом, и я желаю, чтобы виновные были схвачены, но я не вижу, как могу поспособствовать этому. Вы нуждаетесь явно больше в помощи полиции, чем старого человека, который располагает скромными знаниями.
— Об этом речь не заходила, — возразил сэр Вальтер. — В моем письме я не все сообщил вам, сэр. С одной стороны, потому что я опасался, что письмо могут перехватить. С другой стороны, потому что хотел лично показать вам это.
— Вы хотите мне что-то показать? — Профессор наклонился вперед от любопытства. Его взгляд был бодр и горел от любопытства, как у маленького мальчишки. — Что же?
Сэр Вальтер достал портмоне из кармана сюртука и вынул листок бумаги, который он развернул и протянул Гэнсвику. На нем был изображен набросок меча.
С некоторым удивлением и любопытством профессор бросил на него взгляд, и его покрасневшие от алкоголя черты лица стали мгновенно белыми, как мел. Тихий вздох раздался в его груди, уголки рта опустились.
— Что с вами, профессор? — забеспокоился Квентин. — Вам нехорошо?
— Нет, мой мальчик, — он судорожно затряс головой. — Ничего страшного. Этот знак — где и когда вы видели его?
— Много раз, — ответил сэр Вальтер. — Сначала Квентин обнаружил его в библиотеке в Келсо, незадолго до того, как неизвестные спалили ее. Знак показался мне знакомым, и я обнаружил, что именно такой же находится как символ занятия ремесленника на деревянном панно из монастырской церкви в Данфермлайне, которое теперь служит украшением в моем доме. В следующий раз в форме этого знака горел огонь, и его можно было видеть издалека.
— Сигнальный огонь, — глухо сказал Гэнсвик, и его лицо стало еще бледнее. — Кто зажег огонь?
— Бунтари, разбойники, сектанты, честно говоря, я и сам не знаю, — признался сэр Вальтер. — Это и есть причина нашего визита, профессор. Я надеялся, что вы с вашими знаниями поможете нам пролить немного света на это дело.
Затравленно Гэнсвик разглядывал рисунок и не мог оторвать от него взгляд. Квентин видел, что руки старого профессора дрожали, и он спросил себя, что же его так встревожило.
Гэнсвику понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки.
— Что вам уже удалось разузнать? — спросил он потом.
— Несмотря на все усилия, совсем немного, — ответил сэр Вальтер. — Только то, что какая-то банда бунтовщиков использует этот знак. И что на древнем языке он обозначает «меч».
— Он обозначает гораздо большее, — ответил Гэнсвик и взглянул вверх. Взгляд, которым он окинул своих посетителей, совершенно не понравился Квентину.
— Этот знак, — продолжал ученый глухим шепотом, — не должен был существовать. Он относится к списку запретных рун, которые уже тысячелетия преданы опале друидами. Она восходит к началу темных, языческих времен.
— Это уже говорили нам, — кивнул сэр Вальтер. — Но что стоит за этим знаком? Почем он запрещен?
— В древние времена, — сказал Гэнсвик голосом, заставившим Квентина задрожать от страха, — когда люди еще молились языческим божествам, друиды были всемогущи и внушали ужас. Они были мудрецами и мистиками, предсказателями и иногда даже волшебниками.
— Волшебниками? — спросил Квентин, и можно было четко видеть, как кадык заходил у него вверх и вниз.
— Одно суеверие, мой мальчик, — успокоил его сэр Вальтер. — Нет ничего, из-за чего тебе стоит беспокоиться.
— Когда-то я тоже думал так, — сказал Гэнсвик и понизил голос. — Но мудрость проходит сквозь годы, и в старости человеку открывается то, что в юности осталось для него неведомым. Сегодня я верю, что между небом и землей существуют такие вещи, которые не признает современная наука.
— Что же? — почти в шутку спросил сэр Вальтер. — Вы хотите заставить нас поверить, что друиды действительно умели в прежние времена колдовать, профессор? Вы запугаете мне несчастного Квентина.
— Дело не в моих взглядах. Но вы спросили меня, с чем вы имеете здесь дело, мой дорогой Вальтер. И правда такова, что вы столкнулись с темными силами.
— С темными силами? Как мне следует это понимать?
— В те древние времена, — продолжил Гэнсвик, — существовало две группы друидов. Одни следовали дороге света и использовали свои знания во благо, чтобы исцелять и сохранять. Но существовали и другие, которые злоупотребляли своими способностями, чтобы увеличить свою власть и повлиять на судьбы людей. Для достижения своих целей они не брезговали никаким преступлением и применяли человеческие жертвоприношения и жестокие ритуалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140