— И почему ты ничего не сказал об этом инспектору Делларду?
— Потому что он об этом не спрашивал, — возразил Квентин, наклонив голову; в это время они расположились друг напротив друга в кожаных креслах в салоне. В камине потрескивал веселый огонь, от которого исходило приятное тепло. Но прогнать озноб, охвативший племянника сэра Вальтера, ему все-таки не удавалось. — Думаю, я не доверяю ему, дядя.
— Кому, мой мальчик?
— Инспектору Делларду.
— Отчего же?
— Не знаю, дядя… Это всего лишь чувство. Но у меня такое впечатление, что он не договаривает нам всей правды.
Сэр Вальтер усмехнулся, поднося к себе чашку чая и делая маленький глоточек.
— Это случайно не связано с тем, что инспектор англичанин? — Он посмотрел на племянника изучающим взглядом, потому что знал, что в доме его сестры поддерживаются антимонархические настроения. Опасения, что это могло отразиться на Квентине, могли вполне оправдаться.
— Нет, — решительно возразил Квентин. — Это не имеет ничего общего. Я уже достаточно давно здесь, дядя. Ты научил меня, что дело не в том, англичанин ли человек или шотландец, а в том, что понимает человек под своим наследием, честью и долгом.
— Да, это верно. — Сэр Вальтер кивнул головой. То, чему он пытался научить молодого человека, отозвалось эхом, как крик в лесу.
— Но Деллард мне все же не понравился. Поэтому я хотел сперва рассказать тебе.
— Понимаю. — Сэр Вальтер взял лист бумаги, который лежал на маленьком десертном столике между ними, и перевернул его. — Знак выглядел так?
— Думаю, да. Непосредственно сразу после моего пробуждения я не мог вспомнить его. Но чем больше проходит времени, тем отчетливее я вижу знак перед глазами.
— Итак, отлично. — Сэр Вальтер сделал долгий глоток чая, критически рассматривая рисунок. — Что же это? Наверняка эмблема, возможно, какой-то тайный знак.
— Ты так думаешь? — Квентин наклонился вперед. Его бледные щеки порозовели, что случалось всякий раз, если его обычно робкая душа приходила в волнение.
— Каким-то образом, — задумчиво сказал сэр Вальтер, — этот знак кажется мне даже знакомым. Чем дольше я размышляю над этим, тем больше у меня складывается впечатление, что видел его когда-то.
— Ты уверен?
— К сожалению, нет. — Сэр Вальтер покачал головой и сделал еще один глоток чая. Обычно наслаждение от горького напитка, который он обычно выпивал ежедневно, окрыляло его фантазию и заботилось о том, чтобы его разум бодрствовал. Возможно, оно бы помогло ему даже заглянуть за покрывало тайны мистического знака.
Он рассмотрел рисунок со всех сторон. — Где-то… — пробормотал он, погруженный в себя. — Если я все еще могу припомнить…
Вдруг он замолк.
Молниеносно он увидел рисунок другими глазами, веря, что знает, где он уже видел эту эмблему. Не нарисованную на бумаге, а выжженную на дереве. Знак ремесленника….
С рвением, которое напугало его племянника, сэр Вальтер вскочил с кресла и выбежал из салона. Квентин, который уже испугался, что его дяде нездоровится, проводил его обеспокоенным взглядом.
Сэр Вальтер же чувствовал себя как никогда прекрасно. Он вспомнил, где видел этот знак, и это наполнило его эйфорией. По узкому коридору он спешил в центральный холл. Там он обратил все свое внимание на панно из дубового дерева, которые он рассмотрел бдительным взором Аргуса.
— Дядя? — неуверенно спросил Квентин.
— Не беспокойся, мой мальчик, со мной все в порядке, — заверил его сэр Вальтер, пока сам неотрывно осматривал глазами старательно обработанные панно, украшенные резьбой ручной работы, которой было больше ста лет. При этом он прежде всего обращал внимание на окантовку.
Квентин стоял с разинутым от удивления ртом. Если бы он знал, что высматривает его дядя, он бы с радостью ему помог; а так ему оставалось только беспомощно наблюдать, как сэр Вальтер осматривает каждое панно в отдельности и ощупывает пальцами края, поднимая в воздух клубы серой пыли.
— Я сделаю распоряжение слугам, чтобы они основательно очистили эту часть здания, — сказал сэр Вальтер, кашляя.
— Знаешь, откуда эти панно, мой мальчик?
— Нет, дядя!
— Они принесены из приходской церкви в Данфермлайне, — объяснил сэр Вальтер, не прерывая своих поисков.
— Когда четыре года назад принялись возводить заново восточное крыло, некоторые остатки древней постройки были удалены, среди прочего и эта удивительная работа, которую я заполучил и велел отвезти в Абботсфорд.
— Данфермлайн, — повторил Квентин задумчиво. — Это не та церковь, в которой нашли могилу Роберта Брюса?
Скотт прекратил на миг свои поиски, чтобы с уважением улыбнуться своему племяннику.
— Верно. Меня радует, Квентин, что занятия историей, которые я преподал тебе, не пропали втуне.
— Могила была случайно обнаружена четыре года назад в ходе строительных работ, — продемонстрировал свои знания Квентин. — До того времени не знали, где она находится.
— И это верно, мой мальчик. — Сэр Вальтер наклонился, чтобы изучить завершение канта следующей деревянной пластины. — Но возможно, это не было совпадением, что могила короля Роберта была найдена. Есть немало людей, которые утверждают, что история всегда тогда выдает свои тайны, когда наступает для этого подходящий час… Ха!
Последнее было криком триумфа, от которого Квентин вздрогнул.
— Что случилось, дядя?
— Подойди-ка сюда, мой мальчик, — позвал его Скотт. — И захвати с собой свечу. И если это будет возможно, — с лукавой улыбкой добавил он, — постарайся ее не ронять, хорошо?
Квентин поспешил к одному из канделябров, которые стояли вдоль стен холла, и достал свечу. Тут же он подошел с ней к дяде, чье выражение лица выдавало юношеский задор.
— Посвети туда, — указал он своему племяннику, и Квентин поднял свечу так, чтобы ее свет упал на край панно.
В этот момент он тоже увидел его. Знак из библиотеки. Квентин вдохнул воздух так резко, что чуть не потушил свечу, за что заслужил взгляд порицания от сэра Вальтера.
— Что это значит, дядя? — взволнованно поинтересовался молодой человек, чье лицо теперь приобрело сходство со спелым томатом.
— Это руна, — объяснил с удовольствием сэр Вальтер.
— Руна? Ты имеешь в виду знак языческой письменности?
Сэр Вальтер кивнул головой в подтверждение.
— Хотя в Средневековье христианская письменность распространилась повсеместно, языческие символы сохранились еще вплоть до четырнадцатого столетия, прежде всего среди тех, кто придавал большую ценность древним традициям. Часто они утрачивали при этом свое первоначальное значение — эту руну, например, ремесленник приспособил как знак для своей деятельности.
— Понимаю, — сказал Квентин. Разочарование сквозило в его голосе. — И ты считаешь, что руна, которую я видел в библиотеке, тоже была знаком ремесленника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Потому что он об этом не спрашивал, — возразил Квентин, наклонив голову; в это время они расположились друг напротив друга в кожаных креслах в салоне. В камине потрескивал веселый огонь, от которого исходило приятное тепло. Но прогнать озноб, охвативший племянника сэра Вальтера, ему все-таки не удавалось. — Думаю, я не доверяю ему, дядя.
— Кому, мой мальчик?
— Инспектору Делларду.
— Отчего же?
— Не знаю, дядя… Это всего лишь чувство. Но у меня такое впечатление, что он не договаривает нам всей правды.
Сэр Вальтер усмехнулся, поднося к себе чашку чая и делая маленький глоточек.
— Это случайно не связано с тем, что инспектор англичанин? — Он посмотрел на племянника изучающим взглядом, потому что знал, что в доме его сестры поддерживаются антимонархические настроения. Опасения, что это могло отразиться на Квентине, могли вполне оправдаться.
— Нет, — решительно возразил Квентин. — Это не имеет ничего общего. Я уже достаточно давно здесь, дядя. Ты научил меня, что дело не в том, англичанин ли человек или шотландец, а в том, что понимает человек под своим наследием, честью и долгом.
— Да, это верно. — Сэр Вальтер кивнул головой. То, чему он пытался научить молодого человека, отозвалось эхом, как крик в лесу.
— Но Деллард мне все же не понравился. Поэтому я хотел сперва рассказать тебе.
— Понимаю. — Сэр Вальтер взял лист бумаги, который лежал на маленьком десертном столике между ними, и перевернул его. — Знак выглядел так?
— Думаю, да. Непосредственно сразу после моего пробуждения я не мог вспомнить его. Но чем больше проходит времени, тем отчетливее я вижу знак перед глазами.
— Итак, отлично. — Сэр Вальтер сделал долгий глоток чая, критически рассматривая рисунок. — Что же это? Наверняка эмблема, возможно, какой-то тайный знак.
— Ты так думаешь? — Квентин наклонился вперед. Его бледные щеки порозовели, что случалось всякий раз, если его обычно робкая душа приходила в волнение.
— Каким-то образом, — задумчиво сказал сэр Вальтер, — этот знак кажется мне даже знакомым. Чем дольше я размышляю над этим, тем больше у меня складывается впечатление, что видел его когда-то.
— Ты уверен?
— К сожалению, нет. — Сэр Вальтер покачал головой и сделал еще один глоток чая. Обычно наслаждение от горького напитка, который он обычно выпивал ежедневно, окрыляло его фантазию и заботилось о том, чтобы его разум бодрствовал. Возможно, оно бы помогло ему даже заглянуть за покрывало тайны мистического знака.
Он рассмотрел рисунок со всех сторон. — Где-то… — пробормотал он, погруженный в себя. — Если я все еще могу припомнить…
Вдруг он замолк.
Молниеносно он увидел рисунок другими глазами, веря, что знает, где он уже видел эту эмблему. Не нарисованную на бумаге, а выжженную на дереве. Знак ремесленника….
С рвением, которое напугало его племянника, сэр Вальтер вскочил с кресла и выбежал из салона. Квентин, который уже испугался, что его дяде нездоровится, проводил его обеспокоенным взглядом.
Сэр Вальтер же чувствовал себя как никогда прекрасно. Он вспомнил, где видел этот знак, и это наполнило его эйфорией. По узкому коридору он спешил в центральный холл. Там он обратил все свое внимание на панно из дубового дерева, которые он рассмотрел бдительным взором Аргуса.
— Дядя? — неуверенно спросил Квентин.
— Не беспокойся, мой мальчик, со мной все в порядке, — заверил его сэр Вальтер, пока сам неотрывно осматривал глазами старательно обработанные панно, украшенные резьбой ручной работы, которой было больше ста лет. При этом он прежде всего обращал внимание на окантовку.
Квентин стоял с разинутым от удивления ртом. Если бы он знал, что высматривает его дядя, он бы с радостью ему помог; а так ему оставалось только беспомощно наблюдать, как сэр Вальтер осматривает каждое панно в отдельности и ощупывает пальцами края, поднимая в воздух клубы серой пыли.
— Я сделаю распоряжение слугам, чтобы они основательно очистили эту часть здания, — сказал сэр Вальтер, кашляя.
— Знаешь, откуда эти панно, мой мальчик?
— Нет, дядя!
— Они принесены из приходской церкви в Данфермлайне, — объяснил сэр Вальтер, не прерывая своих поисков.
— Когда четыре года назад принялись возводить заново восточное крыло, некоторые остатки древней постройки были удалены, среди прочего и эта удивительная работа, которую я заполучил и велел отвезти в Абботсфорд.
— Данфермлайн, — повторил Квентин задумчиво. — Это не та церковь, в которой нашли могилу Роберта Брюса?
Скотт прекратил на миг свои поиски, чтобы с уважением улыбнуться своему племяннику.
— Верно. Меня радует, Квентин, что занятия историей, которые я преподал тебе, не пропали втуне.
— Могила была случайно обнаружена четыре года назад в ходе строительных работ, — продемонстрировал свои знания Квентин. — До того времени не знали, где она находится.
— И это верно, мой мальчик. — Сэр Вальтер наклонился, чтобы изучить завершение канта следующей деревянной пластины. — Но возможно, это не было совпадением, что могила короля Роберта была найдена. Есть немало людей, которые утверждают, что история всегда тогда выдает свои тайны, когда наступает для этого подходящий час… Ха!
Последнее было криком триумфа, от которого Квентин вздрогнул.
— Что случилось, дядя?
— Подойди-ка сюда, мой мальчик, — позвал его Скотт. — И захвати с собой свечу. И если это будет возможно, — с лукавой улыбкой добавил он, — постарайся ее не ронять, хорошо?
Квентин поспешил к одному из канделябров, которые стояли вдоль стен холла, и достал свечу. Тут же он подошел с ней к дяде, чье выражение лица выдавало юношеский задор.
— Посвети туда, — указал он своему племяннику, и Квентин поднял свечу так, чтобы ее свет упал на край панно.
В этот момент он тоже увидел его. Знак из библиотеки. Квентин вдохнул воздух так резко, что чуть не потушил свечу, за что заслужил взгляд порицания от сэра Вальтера.
— Что это значит, дядя? — взволнованно поинтересовался молодой человек, чье лицо теперь приобрело сходство со спелым томатом.
— Это руна, — объяснил с удовольствием сэр Вальтер.
— Руна? Ты имеешь в виду знак языческой письменности?
Сэр Вальтер кивнул головой в подтверждение.
— Хотя в Средневековье христианская письменность распространилась повсеместно, языческие символы сохранились еще вплоть до четырнадцатого столетия, прежде всего среди тех, кто придавал большую ценность древним традициям. Часто они утрачивали при этом свое первоначальное значение — эту руну, например, ремесленник приспособил как знак для своей деятельности.
— Понимаю, — сказал Квентин. Разочарование сквозило в его голосе. — И ты считаешь, что руна, которую я видел в библиотеке, тоже была знаком ремесленника?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140