— Твой брат замешан в заговоре. Планируется совершить злодеяния, но все это принесет несчастье.
— Ты говоришь какой-то вздор, старуха, — сказала Гвенн, внутри которой все противилось тому, чтобы слушать болтовню таинственной женщины. Она развернулась и хотела покинуть долину, но не могла отыскать тропинку в густом тумане. Бесцельно она поднялась по камням, пока ее путь не окончился перед скалой. Она пошла вдоль стены и зашла еще дальше в ущелье, окончательно заблудившись.
Охваченная паникой, Гвенн огляделась по сторонам и испугалась, когда вдруг снова увидела темную фигуру рядом с собой.
— Ты что-то ищешь, дитя мое?
— Дорогу домой, — затравленно ответила Гвенн. — Я хочу домой, ты слышишь?
— Да, но что же мешает тебе?
— Этот проклятый туман. Я не вижу даже вытянутую руку перед собой.
— Похоже, такова проблема людей. — Старуха захихикала. — Бесстрашно они отваживаются идти по незнакомой земле, играют вещами, значение которых они не понимают. Пока наконец не захотят ничего больше знать.
— Пожалуйста, — с мольбой сказала Гвенн, — дай мне уйти. Я не знаю, что все это значит.
— А я знаю? Знает дерево, что с ним произойдет, если дровосек срубит его своим топором? И мне тоже неизвестно, что уготовила судьба, Гвеннет Ратвен. Но руны открыли мне, что твой клан сыграет большую роль при этом. Судьба Шотландии полностью лежит в его руках, но твой брат готов все испортить.
— Мой брат? Почему?
— Потому что он не готов обождать, пока наступит всему свое время. Потому что он взял судьбу в свои руки и хочет вырвать то, в чем было отказано твоему отцу. И он не остановится ни перед каким злодеянием.
— Злодеянием? Мой брат Дункан? — Гвенн покачала отрицательно головой. — Ты болтаешь вздор, старуха. Смерть нашего отца тяжело ранила Дункана, но он не такой, как ты говоришь. Великое бремя легло ему на плечи, вот и все.
— Так ли? — ядовито поинтересовалась старуха. — И это причина того, почему ты, пользуясь каждым предлогом, бежишь из замка, Гвеннет Ратвен? Почему ты больше не можешь выносить общество своего брата и его таинственных советчиков, с которыми он водится последнее время?
— Ты… знаешь об этом?
— Я уже сказала тебе, малышка Гвенн: я знаю многое, больше, чем ты догадываешься. Я давно наблюдаю за тобой и твоими родными. Во все времена я молчала, но теперь не могу. Задумываются недобрые дела, Гвенн. Дела, которые изменят ход истории, если никто не сумеет предотвратить их. И твой брат будет тем, кто даст ход этим событиям.
— Мой… мой брат? — Гвенн колебалась. Все внутри нее сопротивлялось даже сейчас, чтобы поверить хоть одному слову из того, что сказала колдунья. Но то, как Кала разговаривала с ней, ее тембр и ее обвинительный и в то же время печальный взгляд склонили ее к тому, чтобы она выслушала все. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила Гвенн беспомощно. — Я выслушаю тебя, но вряд ли пойму что-нибудь из твоих слов.
— Твой брат, Гвеннет, взял в свои руки судьбу. Он занят тем, что интригует против Уильяма Уоллеса, которого они называют «Храброе Сердце». Вместе с якобы друзьями он задумал устранить и обокрасть Уоллеса. Его сила должна быть передана Роберту Брюсу, чтобы он взошел на трон и стал королем Шотландии.
— И что неправильного в этом?
— Все, дитя мое. Время, руны, звезды. Все. Уоллес находится на вершине своей власти. Чтобы его сбросить, нужно прибегнуть к колдовству и темных силам. И твой брат сошелся с ними, явно не осознавая, что делает. Те люди, с которыми он общается последнее время, и которые стали его доверенными… Не случайно ты чувствуешь себя неуютно в их присутствии! На них лежит проклятие, и они занимаются магией.
— Ты имеешь в виду древнюю языческую веру? — спросила Гвенн осторожно. — Эти люди такие же, как ты?
— Нет, не как я, — зашипела на нее Кала так резко, что Гвенн снова отшатнулась от нее в сторону. — Другие, дитя мое. Их мысли полны мрачных помыслов и злых намерений. Они подчиняются темным рунам, а не светлым, и их искусство древнее всего, что ты или я можем представить себе.
Кала понизила свой хриплый голос до шепота, и Гвеннет почувствовала, что дрожит всем телом. Был ли тому причиной туман, пробравшийся сквозь ее платье? Или неопределенный страх, который внезапно закрался ей в душу?
— Тогда я должна предостеречь Дункана, — сказала она немного беспомощно. На что Кала только рассмеялась. — Ты думаешь, что сумеешь? Ты думаешь, что он послушается тебя? Ты думаешь, что у тебя с твоей юностью и неопытностью есть возможность бороться против силы, которая гораздо старше и коварнее тебя? Твой так и не услышанный голос потонет в буре, которая грядет. Я могу только предостеречь тебя.
— Но если это все правда, что ты говоришь, то Дункан подвергается большой опасности.
— Грозит ли костер опасностью единственной искре? Твой брат не ведает, что творит. Печаль о вашем отце и гнев на англичан ослепили его. Печаль и ярость — плохие советчики для молодого человека. Он верит, что действует в духе отца, но в действительности он делает только то, что требуют от него его советчики. Он станет тем, кто предаст Храброе Сердце и позаботится о том, чтобы его судьба была решена.
— Почему ты тогда не предостережешь Уоллеса?
— Потому что я еще не знаю, откуда грозит опасность, дитя мое. Руны открыли мне судьбу Уильяма Уоллеса. Жестокой и горькой будет она, если твой брат и его новые друзья добьются успеха. Но я не знаю еще, где и когда состоится позорное предательство, потому что руны открыли мне не все.
— Почему ты рассказываешь мне обо всем? — спросила Гвенн. — Что общего у меня с планами моего брата?
— Ты из рода Ратвенов, как и он. В тебе течет та же кровь, и ты тоже несешь ответственность за ваш клан. Ты не должна допустить, чтобы твой брат взял эту вину на себя. Иначе клан Ратвенов будет проклят на веки вечные. Но еще есть надежда.
— Надежда? На что?
— На спасение, дитя мое. У тебя одной в руках ключ к нему. Мужчины часто начинают такие дела, последствия которых они не учли, и ради славы они мoгут освободить от оков темные силы. Спасение от тьмы, которая грозит нам всем, может принести только женщина, и руны назвали твое имя, Гвеннет Ратвен…
Глава 11
Сэр Вальтер не терял времени. Как он и заявил профессору Гэнсвику, на следующее утро он и Квентин появились в библиотеке университета Эдинбурга и попросили получить доступ в отдел неполных документов.
Библиотекари — мужчины с серой кожей, вдыхающие пыль и боящиеся дневного света, сначала не хотели уступить желаниям Скотта. Когда же они узнали, какой высокий и знаменитый гость посетил их залы, они быстро изменили свое мнение. С предупредительной вежливостью Квентин и сэр Вальтер были проведены по крутым ступенькам в удаленное подвальное помещение со сводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Ты говоришь какой-то вздор, старуха, — сказала Гвенн, внутри которой все противилось тому, чтобы слушать болтовню таинственной женщины. Она развернулась и хотела покинуть долину, но не могла отыскать тропинку в густом тумане. Бесцельно она поднялась по камням, пока ее путь не окончился перед скалой. Она пошла вдоль стены и зашла еще дальше в ущелье, окончательно заблудившись.
Охваченная паникой, Гвенн огляделась по сторонам и испугалась, когда вдруг снова увидела темную фигуру рядом с собой.
— Ты что-то ищешь, дитя мое?
— Дорогу домой, — затравленно ответила Гвенн. — Я хочу домой, ты слышишь?
— Да, но что же мешает тебе?
— Этот проклятый туман. Я не вижу даже вытянутую руку перед собой.
— Похоже, такова проблема людей. — Старуха захихикала. — Бесстрашно они отваживаются идти по незнакомой земле, играют вещами, значение которых они не понимают. Пока наконец не захотят ничего больше знать.
— Пожалуйста, — с мольбой сказала Гвенн, — дай мне уйти. Я не знаю, что все это значит.
— А я знаю? Знает дерево, что с ним произойдет, если дровосек срубит его своим топором? И мне тоже неизвестно, что уготовила судьба, Гвеннет Ратвен. Но руны открыли мне, что твой клан сыграет большую роль при этом. Судьба Шотландии полностью лежит в его руках, но твой брат готов все испортить.
— Мой брат? Почему?
— Потому что он не готов обождать, пока наступит всему свое время. Потому что он взял судьбу в свои руки и хочет вырвать то, в чем было отказано твоему отцу. И он не остановится ни перед каким злодеянием.
— Злодеянием? Мой брат Дункан? — Гвенн покачала отрицательно головой. — Ты болтаешь вздор, старуха. Смерть нашего отца тяжело ранила Дункана, но он не такой, как ты говоришь. Великое бремя легло ему на плечи, вот и все.
— Так ли? — ядовито поинтересовалась старуха. — И это причина того, почему ты, пользуясь каждым предлогом, бежишь из замка, Гвеннет Ратвен? Почему ты больше не можешь выносить общество своего брата и его таинственных советчиков, с которыми он водится последнее время?
— Ты… знаешь об этом?
— Я уже сказала тебе, малышка Гвенн: я знаю многое, больше, чем ты догадываешься. Я давно наблюдаю за тобой и твоими родными. Во все времена я молчала, но теперь не могу. Задумываются недобрые дела, Гвенн. Дела, которые изменят ход истории, если никто не сумеет предотвратить их. И твой брат будет тем, кто даст ход этим событиям.
— Мой… мой брат? — Гвенн колебалась. Все внутри нее сопротивлялось даже сейчас, чтобы поверить хоть одному слову из того, что сказала колдунья. Но то, как Кала разговаривала с ней, ее тембр и ее обвинительный и в то же время печальный взгляд склонили ее к тому, чтобы она выслушала все. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила Гвенн беспомощно. — Я выслушаю тебя, но вряд ли пойму что-нибудь из твоих слов.
— Твой брат, Гвеннет, взял в свои руки судьбу. Он занят тем, что интригует против Уильяма Уоллеса, которого они называют «Храброе Сердце». Вместе с якобы друзьями он задумал устранить и обокрасть Уоллеса. Его сила должна быть передана Роберту Брюсу, чтобы он взошел на трон и стал королем Шотландии.
— И что неправильного в этом?
— Все, дитя мое. Время, руны, звезды. Все. Уоллес находится на вершине своей власти. Чтобы его сбросить, нужно прибегнуть к колдовству и темных силам. И твой брат сошелся с ними, явно не осознавая, что делает. Те люди, с которыми он общается последнее время, и которые стали его доверенными… Не случайно ты чувствуешь себя неуютно в их присутствии! На них лежит проклятие, и они занимаются магией.
— Ты имеешь в виду древнюю языческую веру? — спросила Гвенн осторожно. — Эти люди такие же, как ты?
— Нет, не как я, — зашипела на нее Кала так резко, что Гвенн снова отшатнулась от нее в сторону. — Другие, дитя мое. Их мысли полны мрачных помыслов и злых намерений. Они подчиняются темным рунам, а не светлым, и их искусство древнее всего, что ты или я можем представить себе.
Кала понизила свой хриплый голос до шепота, и Гвеннет почувствовала, что дрожит всем телом. Был ли тому причиной туман, пробравшийся сквозь ее платье? Или неопределенный страх, который внезапно закрался ей в душу?
— Тогда я должна предостеречь Дункана, — сказала она немного беспомощно. На что Кала только рассмеялась. — Ты думаешь, что сумеешь? Ты думаешь, что он послушается тебя? Ты думаешь, что у тебя с твоей юностью и неопытностью есть возможность бороться против силы, которая гораздо старше и коварнее тебя? Твой так и не услышанный голос потонет в буре, которая грядет. Я могу только предостеречь тебя.
— Но если это все правда, что ты говоришь, то Дункан подвергается большой опасности.
— Грозит ли костер опасностью единственной искре? Твой брат не ведает, что творит. Печаль о вашем отце и гнев на англичан ослепили его. Печаль и ярость — плохие советчики для молодого человека. Он верит, что действует в духе отца, но в действительности он делает только то, что требуют от него его советчики. Он станет тем, кто предаст Храброе Сердце и позаботится о том, чтобы его судьба была решена.
— Почему ты тогда не предостережешь Уоллеса?
— Потому что я еще не знаю, откуда грозит опасность, дитя мое. Руны открыли мне судьбу Уильяма Уоллеса. Жестокой и горькой будет она, если твой брат и его новые друзья добьются успеха. Но я не знаю еще, где и когда состоится позорное предательство, потому что руны открыли мне не все.
— Почему ты рассказываешь мне обо всем? — спросила Гвенн. — Что общего у меня с планами моего брата?
— Ты из рода Ратвенов, как и он. В тебе течет та же кровь, и ты тоже несешь ответственность за ваш клан. Ты не должна допустить, чтобы твой брат взял эту вину на себя. Иначе клан Ратвенов будет проклят на веки вечные. Но еще есть надежда.
— Надежда? На что?
— На спасение, дитя мое. У тебя одной в руках ключ к нему. Мужчины часто начинают такие дела, последствия которых они не учли, и ради славы они мoгут освободить от оков темные силы. Спасение от тьмы, которая грозит нам всем, может принести только женщина, и руны назвали твое имя, Гвеннет Ратвен…
Глава 11
Сэр Вальтер не терял времени. Как он и заявил профессору Гэнсвику, на следующее утро он и Квентин появились в библиотеке университета Эдинбурга и попросили получить доступ в отдел неполных документов.
Библиотекари — мужчины с серой кожей, вдыхающие пыль и боящиеся дневного света, сначала не хотели уступить желаниям Скотта. Когда же они узнали, какой высокий и знаменитый гость посетил их залы, они быстро изменили свое мнение. С предупредительной вежливостью Квентин и сэр Вальтер были проведены по крутым ступенькам в удаленное подвальное помещение со сводами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140