— О нет, ничего подобного. — Она повернула кран и принялась мыть зеленый лук. — Он просто сказал мне, что каждый раз, когда я произношу дурное слово, моя мама плачет.
— Значит, надавил на вашу совесть.
— Совершенно верно.
— Но ваш отец говорит о ней так, словно она…
— Ждет его дома.
— Да. — Мишель кивнула:
— Отец любит обсуждать с ней каждую мелочь.
— А как она умерла?
— У нее случился удар, как раз когда она меня рожала. Она так и не оправилась и в конце концов умерла.
Разговор прервал телефонный звонок. Мишель вытерла руки о Полотенце и подняла трубку. Ее отец звонил из «Лебедя»: она слышала звон стаканов.
В ожидании, пока Мишель закончит разговор и скажет, что нужно делать, Тео прислонился к разделочному столу. В животе хищно урчало, Пришлось пошарить глазами по столу в поисках лакомого кусочка. Черт побери, эта женщина не понимает вкуса в гамбургерах! А как она может пить холодное пиво, не закусывая солеными чипсами? Да это почти преступление!
— Не возражаете? — осведомился он, показывая на шкафчики. Мишель отмахнулась, и Тео немедленно принялся обшаривать полки, пытаясь обнаружить что-нибудь из еды. Беседа между тем продолжалась, причем болтал в основном Джейк, а Мишель едва удавалось вставить пару слов.
— Но, папа, мы только начали готовить… да, я понимаю, хорошо… сейчас буду… но почему Тео должен ехать со мной? Ведь человек приехал порыбачить… нет, я не спорю. Да, сэр. Позвоню, как только вернемся. — И тут она рассмеялась так радостно, что Тео невольно улыбнулся. — Нет, отец, не думаю, что Тео захочет твоего гамбо.
Мишель повесила трубку и со вздохом положила рыбу обратно в холодильник.
— Прошу прощения, но ужин немного подождет. У Дарила Уотерсона опять плохо с рукой, и отец сказал ему, что я подъеду и посмотрю, в чем там дело. Скорее всего, он слишком туго ее перебинтовал. Я настаивала на том, чтобы вы остались и отдохнули или начали готовить ужин, но моя машина в «Лебеде», и отец считает, что вы должны меня отвезти. Или вам тяжело?
Поскольку Тео не собирался сводить глаз с Мишель, пока они не обсудят создавшуюся ситуацию, то, разумеется, с готовностью согласился.
— Нисколько. Дарил — это отец того здоровяка? Подростка, который искал меня в баре? Как его звали?
— Эллиот. И Дарил действительно его отец.
— Может, заедем по пути в «Макдоналдс»? Раздобудем жареной картошки и «биг-мак»?
— Неужели вам нисколько не жаль своих артерий? — возмутилась она с таким искренним ужасом, что он рассмеялся.
— Жаль, и что же?
— В Боуэне нет никаких «Макдоналдсов».
Тео побежал наверх за ключами от машины, а Мишель тем временем отправилась в кабинет за сумкой с медикаментами. Тео оказался у дверки раньше, чем она.
— Захватили ключ? — строго спросил он. Мишель полезла в карман.
— Кажется, да.
— Я запер заднюю дверь. Вы оставили ее открытой, — объявил он так сурово, словно обвинял ее в преступлении.
— Со мной иногда такое бывает. В Боуэне редко запирают дома.
— А ваша клиника? Все было заперто?
— Да.
— Отныне, — процедил он, проверяя, закрыта ли дверь, — вы позаботитесь о том, чтобы не оставлять дом и клинику нараспашку. Договорились?
— Даю слово, — пообещала Мишель, бросая сумку на заднее сиденье.
Уже выезжая со двора, Тео глянул на нее и жалобно спросил:
— Как по-вашему, мы сможем заехать за….
— Нет! — отрезала она.
— Но вы не знаете, чего мне хочется…
— Как не знать! Жареная картошка, жирные бургеры….
— Картофельные чипсы, — объявил он.
— Слишком много натрия.
Спор о правильном питании продолжался все то время, пока Мишель направляла его с одной проселочной дороги на другую.
— Неужели вы никогда не позволяете себе немного отпустить вожжи?
— Я доктор, поэтому и обязана следить за собой.
— Значит, докторам не позволяется съесть что-нибудь вкусненькое?
— В жизни не предполагала, что мой гость окажется таким нытиком. Это папочка обожает есть всякую дрянь. Вам следовало поселиться с ним! — выпалила Мишель, тут же испугавшись, что покажется ему злобной фурией.
Но Тео великодушно дал ей возможность доказать, что она не полная зануда и чванливое напыщенное ничтожество.
— А как проводят свое свободное время здешние жители? Мишель пожала плечами:
— О, ничего особенно изысканного… самые простые развлечения… ходят в кино, обмениваются рыбачьими байками за Кружкой пива, приносят что у кого есть и устраивают обеды в Доме ветеранов иностранных войн, навещают соседей, чтобы сравнить урожай томатов, и, разумеется… неувядающе популярное занятие… секс.
— Что? — переспросил он, уверенный, что не так расслышал.
— Секс, — с невинным видом повторила она. — Занимаются сексом. Море секса.
— Так и знал, что мне это местечко понравится, — засмеялся Тео.
Глава 15
— Вон там дом Дарила, — показала Мишель. — В конце дороги.
Тео хотел припарковаться у обочины, но таковой не существовало. Да и подъездной дорожки тоже, поэтому он поднялся по травянистому откосу и остановил машину у потрепанного фургона «шевроле». Двухэтажный домишко из вагонки отчаянно нуждался в ремонте. Прогнувшиеся ступеньки выглядели так, словно в любую секунду провалятся.
Из-за сетчатой двери за ними наблюдала Черри, жена Дарила. Едва гости вышли из машины, как она выбежала на крыльцо и радостно им помахала.
— Как любезно, что вы нашли время заехать, доктор Майк! Дарил просто на стенку лезет. Он не любит жаловаться, но могу с уверенностью сказать, что боли усилились.
Тео взял у Мишель медицинскую сумку и пошел следом. Она представила его хозяйке. Черри хлопотливо вытерла руки о передник и пожала Тео руку. Этой простоватой женщине с обветренным лицом, по его предположению, было лет сорок, но улыбка совершенно преображала ее. Черри <Вишенка (англ.).> ее прозвали, вероятно, из-за ярко-рыжих волос.
— Я все о вас знаю от нашего старшего сына Эллиота. Никогда еще не видела его в таком волнении, — продолжала Черри. — Ничего не скажешь, вы его просто потрясли. Заходите в дом. Я как раз накрываю стол к ужину. Да, пока не забыла: мистер Фриленд тоже может забежать по дороге, поздороваться.
— Мистер Фриленд?
Имя показалось Тео знакомым, но он так и не вспомнил, где мог его раньше слышать.
— Учитель музыки в средней школе, — подсказала Мишель. Черри повела их через гостиную и уголок, выгороженный для столовой. Обстановка была самая убогая, а мебель — вытертая. Маленькую кухню загромождали длинный дубовый стол и десять разномастных стульев.
Дарил уже ждал их. Сидя во главе стола, он кормил бананом малыша, устроившегося на высоком стуле. К сожалению, больше желтой массы оказывалось на его лице и ручонках, чем во рту. При виде матери ребенок расплылся в беззубой улыбке. Но тут вошла Мишель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100