Скажи ей, что мне бы хотелось с ней поговорить, что это важно, и попроси ее позвонить мне домой сегодня вечером. Таким образом, никто из ее домашних ничего не узнает.
— Я ей все передам, но не думаю, что она позвонит. Она упряма… почти так же упряма, как ее старик.
Клей посмотрел на свою чашку.
— Послушай, она… — Он судорожно сглотнул и посмотрел на Бобби. В его лице снова появилось выражение беспокойства. — Она ведь не сделает аборт, правда?
— Нет, не сделает. Беспокойство в его глазах исчезло.
Когда Кэтрин подошла к телефону, Бобби сказала:
— Клей приходил ко мне.
Кэтрин убирала рукой волосы назад с лица и, услышав новость, замерла. Казалось, что ее сердце перестало биться.
— Ты ведь ничего ему не рассказала?
— Нет, я просто сказала несколько лестных слов по поводу его фингала под глазом. Твой старик учинил настоящую драку!
Кэтрин понадобилось много усилий, чтобы устоять и не спросить, в порядке ли Клей. С напускной деловитостью она спросила:
— Но он пришел к тебе не только для того, чтобы показать свои боевые шрамы… Чего он хотел?
— Узнать, где ты. Он хочет с тобой поговорить.
— О чем?
— А ты не догадываешься? Кэт, он не такой уж и плохой. Он даже не жаловался, что его побили. Кажется, он искренне беспокоится о твоем состоянии и хочет дать тебе деньги на ребенка, вот и все.
— Браво! — воскликнула Кэтрин, взглянув вниз, желая убедиться, что ее никто не слышит.
— Хорошо, хорошо, я просто передаю его просьбу. Он хочет, чтобы ты ему позвонила домой сегодня вечером.
На линии воцарилась тишина. Кэтрин отчетливо представилась картина его дома. Уютный роскошный дом, горящий камин, родители в прекрасной одежде, Клей, разгуливающий по дому и что-то насвистывающий, его волосы под цвет осени… Кэтрин чуть было не поддалась слабости, но смогла устоять.
— Кэт, ты слышишь меня?
— Да.
— И ты не собираешься ему звонить?
— Нет.
— Но он сказал, что ему нужно кое-что с тобой обсудить. — Бобби поспешила добавить: — Я думала, что он пытается выведать у меня, где ты находишься, но он не стал этого делать. Он сказал, что если ты ему позвонишь, то никому из нас не придется открывать никаких секретов.
— Очень честно и прямо, — напряженно сказала Кэтрин, вспоминая озабоченный взгляд Клея, когда она выходила из его машины.
— Может, это прозвучит предательски, но я начинаю думать, что он такой и есть.
— Какой? Честный и прямой?
— Да, а разве в это нельзя поверить? Он действительно кажется… ну, взволнованным. Я думала, как бы действовал Стью, попади он в ситуацию Клея. Наверное, он бы уже уехал из города. Послушай, почему бы не предоставить Клею шанс?
— Я не могу. Мне не нужна его забота, и я не собираюсь ему звонить. Это ни к чему не приведет.
— Он сказал, чтобы я тебе передала, что, если тебе что-нибудь понадобится, просто сообщи, и он даст тебе денег.
— Я знаю. Он говорил мне об этом раньше. Я сказала, что мне ничего от него не нужно.
— Кэт, ты уверена, что поступаешь правильно?
— Бобби… пожалуйста.
— Хорошо, подружка. У него денег — куры не клюют, почему бы не взять немного, раз он сам предлагает?
— Сейчас ты похожа на моего старика!
— О'кей, Кэт, это твой ребенок. Я сделала так, как он просил, я передала тебе его просьбу. Позвони ему домой сегодня вечером. Теперь все зависит от тебя. Ну, как тебе живется?
— Знаешь, неплохо. — Затем, отгоняя от себя мысли о Клее Форрестере, Кэтрин добавила: — Здесь нет мужчин, и в этом есть плюс.
Голос на другом конце провода стал умоляющим.
— Эй, не говори так, Кэт. Не все мужчины такие, как твой отец. Например, Клей Форрестер совсем не такой.
— Бобби, у меня складывается впечатление, что ты переходишь на его сторону.
— Я не перехожу на его сторону. Но со стороны мне лучше видно. Я всегда буду на твоей стороне, но я не могу ничего с собой поделать, если считаю, что ты по крайней мере должна позвонить парню.
— Черт с тобой, позвоню! Но я не хочу ни Клея Форрестера, ни его денег!
— Хорошо, хорошо! Достаточно! Я больше не буду тратить время на споры с тобой, потому что я знаю, какая ты, когда что-то решишь.
Поглощенная разговором с Бобби, Кэтрин не заметила, как три девушки вошли на кухню, чтобы перекусить. Оттуда хорошо прослушивался любой телефонный разговор. Повесив трубку, она пошла назад в свою комнату, размышляя над тем, что сказала Бобби. Было бы проще всего сдаться, принять деньги от Клея или просить его о моральной поддержке на время трудных месяцев, которые еще предстояли, но она боялась, что, если она станет на него полагаться, он будет иметь влияние на ее будущее, о котором еще стоит подумать. Лучше оставаться здесь. Здесь жизнь лучше, чем та, которую она оставила. В «Горизонте» не было порицаний, потому что каждый здесь находился в одинаковом положении. По крайней мере она так думала.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Напряжение в доме Форрестеров росло — местонахождение Кэтрин оставалось неизвестным. Анжела ходила по дому с искаженным выражением лица, и Клей часто замечал на себе ее взгляд. В ее глазах было столько боли! Он не мог сосредоточить свои мысли, потому что через двадцать четыре часа Герба Андерсона отпустили, не выдвинув официального обвинения против него. Не только Клей, но и его отец ужасно терзались оттого, что вынуждены были отпустить его без уплаты налога. Они знали закон, они знали, что могли приковать Андерсона к стене за то, что он сделал. Неспособность так поступить только еще больше натягивала их взвинченные нервы.
Когда Андерсона освободили, он стал еще более уверенным в своей правоте. По дороге домой он все время самодовольно улыбался.
— Я достану этих сукиных детей, когда захочу, и не отпущу до тех пор, пока они не расплатятся зелеными баксами! — бормотал он себе под нос.
Когда он вошел в дом, Ада стояла в гостиной в пальто, читая почтовую открытку. Она подняла глаза и, увидев его, вздрогнула.
— Разве, Герб, тебя выпустили?!
— Чертовски правильно, меня выпустили. Эти Форрестеры знают, что для них Лучше, поэтому-то меня выпустили. Где девчонка?! — Его глаза были налиты кровью, на руках — грязные бинты. Несчастная женщина даже на расстоянии почувствовала запах джина.
— С ней все в порядке, Герб, — робко произнесла она, протягивая открытку. — Взгляни, она в Омахе с подругой, которая…
— Омаха! — Герб подошел, шатаясь, и выхватил открытку из рук жены. Он внимательно смотрел на написанное, желая убедиться, что это был почерк Кэтрин. Герб вытер грязными бинтами слезящиеся глаза и несколько раз перечитал текст. Затем прошептал: — Эти сукины дети мне все равно заплатят! Никто еще Гербу Андерсону не показывал голую задницу и так просто не уходил! — Он прошел мимо Ады, не замечая ее, и снова вышел из дому.
Ада упала в кресло и с облегчением перевела дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Я ей все передам, но не думаю, что она позвонит. Она упряма… почти так же упряма, как ее старик.
Клей посмотрел на свою чашку.
— Послушай, она… — Он судорожно сглотнул и посмотрел на Бобби. В его лице снова появилось выражение беспокойства. — Она ведь не сделает аборт, правда?
— Нет, не сделает. Беспокойство в его глазах исчезло.
Когда Кэтрин подошла к телефону, Бобби сказала:
— Клей приходил ко мне.
Кэтрин убирала рукой волосы назад с лица и, услышав новость, замерла. Казалось, что ее сердце перестало биться.
— Ты ведь ничего ему не рассказала?
— Нет, я просто сказала несколько лестных слов по поводу его фингала под глазом. Твой старик учинил настоящую драку!
Кэтрин понадобилось много усилий, чтобы устоять и не спросить, в порядке ли Клей. С напускной деловитостью она спросила:
— Но он пришел к тебе не только для того, чтобы показать свои боевые шрамы… Чего он хотел?
— Узнать, где ты. Он хочет с тобой поговорить.
— О чем?
— А ты не догадываешься? Кэт, он не такой уж и плохой. Он даже не жаловался, что его побили. Кажется, он искренне беспокоится о твоем состоянии и хочет дать тебе деньги на ребенка, вот и все.
— Браво! — воскликнула Кэтрин, взглянув вниз, желая убедиться, что ее никто не слышит.
— Хорошо, хорошо, я просто передаю его просьбу. Он хочет, чтобы ты ему позвонила домой сегодня вечером.
На линии воцарилась тишина. Кэтрин отчетливо представилась картина его дома. Уютный роскошный дом, горящий камин, родители в прекрасной одежде, Клей, разгуливающий по дому и что-то насвистывающий, его волосы под цвет осени… Кэтрин чуть было не поддалась слабости, но смогла устоять.
— Кэт, ты слышишь меня?
— Да.
— И ты не собираешься ему звонить?
— Нет.
— Но он сказал, что ему нужно кое-что с тобой обсудить. — Бобби поспешила добавить: — Я думала, что он пытается выведать у меня, где ты находишься, но он не стал этого делать. Он сказал, что если ты ему позвонишь, то никому из нас не придется открывать никаких секретов.
— Очень честно и прямо, — напряженно сказала Кэтрин, вспоминая озабоченный взгляд Клея, когда она выходила из его машины.
— Может, это прозвучит предательски, но я начинаю думать, что он такой и есть.
— Какой? Честный и прямой?
— Да, а разве в это нельзя поверить? Он действительно кажется… ну, взволнованным. Я думала, как бы действовал Стью, попади он в ситуацию Клея. Наверное, он бы уже уехал из города. Послушай, почему бы не предоставить Клею шанс?
— Я не могу. Мне не нужна его забота, и я не собираюсь ему звонить. Это ни к чему не приведет.
— Он сказал, чтобы я тебе передала, что, если тебе что-нибудь понадобится, просто сообщи, и он даст тебе денег.
— Я знаю. Он говорил мне об этом раньше. Я сказала, что мне ничего от него не нужно.
— Кэт, ты уверена, что поступаешь правильно?
— Бобби… пожалуйста.
— Хорошо, подружка. У него денег — куры не клюют, почему бы не взять немного, раз он сам предлагает?
— Сейчас ты похожа на моего старика!
— О'кей, Кэт, это твой ребенок. Я сделала так, как он просил, я передала тебе его просьбу. Позвони ему домой сегодня вечером. Теперь все зависит от тебя. Ну, как тебе живется?
— Знаешь, неплохо. — Затем, отгоняя от себя мысли о Клее Форрестере, Кэтрин добавила: — Здесь нет мужчин, и в этом есть плюс.
Голос на другом конце провода стал умоляющим.
— Эй, не говори так, Кэт. Не все мужчины такие, как твой отец. Например, Клей Форрестер совсем не такой.
— Бобби, у меня складывается впечатление, что ты переходишь на его сторону.
— Я не перехожу на его сторону. Но со стороны мне лучше видно. Я всегда буду на твоей стороне, но я не могу ничего с собой поделать, если считаю, что ты по крайней мере должна позвонить парню.
— Черт с тобой, позвоню! Но я не хочу ни Клея Форрестера, ни его денег!
— Хорошо, хорошо! Достаточно! Я больше не буду тратить время на споры с тобой, потому что я знаю, какая ты, когда что-то решишь.
Поглощенная разговором с Бобби, Кэтрин не заметила, как три девушки вошли на кухню, чтобы перекусить. Оттуда хорошо прослушивался любой телефонный разговор. Повесив трубку, она пошла назад в свою комнату, размышляя над тем, что сказала Бобби. Было бы проще всего сдаться, принять деньги от Клея или просить его о моральной поддержке на время трудных месяцев, которые еще предстояли, но она боялась, что, если она станет на него полагаться, он будет иметь влияние на ее будущее, о котором еще стоит подумать. Лучше оставаться здесь. Здесь жизнь лучше, чем та, которую она оставила. В «Горизонте» не было порицаний, потому что каждый здесь находился в одинаковом положении. По крайней мере она так думала.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Напряжение в доме Форрестеров росло — местонахождение Кэтрин оставалось неизвестным. Анжела ходила по дому с искаженным выражением лица, и Клей часто замечал на себе ее взгляд. В ее глазах было столько боли! Он не мог сосредоточить свои мысли, потому что через двадцать четыре часа Герба Андерсона отпустили, не выдвинув официального обвинения против него. Не только Клей, но и его отец ужасно терзались оттого, что вынуждены были отпустить его без уплаты налога. Они знали закон, они знали, что могли приковать Андерсона к стене за то, что он сделал. Неспособность так поступить только еще больше натягивала их взвинченные нервы.
Когда Андерсона освободили, он стал еще более уверенным в своей правоте. По дороге домой он все время самодовольно улыбался.
— Я достану этих сукиных детей, когда захочу, и не отпущу до тех пор, пока они не расплатятся зелеными баксами! — бормотал он себе под нос.
Когда он вошел в дом, Ада стояла в гостиной в пальто, читая почтовую открытку. Она подняла глаза и, увидев его, вздрогнула.
— Разве, Герб, тебя выпустили?!
— Чертовски правильно, меня выпустили. Эти Форрестеры знают, что для них Лучше, поэтому-то меня выпустили. Где девчонка?! — Его глаза были налиты кровью, на руках — грязные бинты. Несчастная женщина даже на расстоянии почувствовала запах джина.
— С ней все в порядке, Герб, — робко произнесла она, протягивая открытку. — Взгляни, она в Омахе с подругой, которая…
— Омаха! — Герб подошел, шатаясь, и выхватил открытку из рук жены. Он внимательно смотрел на написанное, желая убедиться, что это был почерк Кэтрин. Герб вытер грязными бинтами слезящиеся глаза и несколько раз перечитал текст. Затем прошептал: — Эти сукины дети мне все равно заплатят! Никто еще Гербу Андерсону не показывал голую задницу и так просто не уходил! — Он прошел мимо Ады, не замечая ее, и снова вышел из дому.
Ада упала в кресло и с облегчением перевела дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107