Она раньше и не догадывалась, что у нее такая кожа. Ее рассудительные глаза смотрели одобрительно на отражение в зеркале, но в них появилось новое беспокойство.
«Господи, — думала она, — что подумает Клей Форрестер?»
За спиной стояли девушки и молча наблюдали за движениями ее пальцев по коже, за рукой, которая на мгновение задержалась на ее бьющемся сердце, как бы говоря: «Неужели такое может быть?» Из толпы девушек неожиданно вышла пятнадцатилетняя неряшливая шатенка в очках в черепаховой оправе. Увидев ее отражение в зеркале, Кэтрин вздохнула. Ей не хотелось быть их надеждой. Ей не хотелось, чтобы Клей Форрестер подумал, что все это она сделала ради него. Но когда Фрэнси подошла к ней, Кэтрин уже знала, что ей суждено в этот вечер играть роль; которую девушки так отчаянно желали, чтобы она играла.
Фрэнси, которая раньше не обмолвилась ни одним словом с Кэтрин, держала в дрожащей руке флакон духов «Чарли».
— Вот, — сказала она, — я украла его у тебя.
Кэтрин повернулась, чтобы взять флакон, улыбнулась, глядя в глаза девушки, в которых было блеска не больше, чем в воде для мытья посуды.
— У меня есть еще духи. Почему бы тебе не оставить эти у себя?
— Но эти, должно быть, твои самые любимые. Ими пользовались чаще.
Глаза Фрэнси пронизывали ее насквозь. Кэтрин улыбнулась и, взяв флакон, слегка опрыскала себя за ушами и на запястьях. Закончив, она сказал:
— Ты права, Фрэнси, это мои самые любимые духи, но почему бы тебе не положить их на свою тумбочку? А когда они мне понадобятся, я просто войду в твою комнату и возьму их.
— Правда?! — Будь Кэтрин кинозвездой, которая только что спустилась с экрана и предстала перед Фрэнси в крови и плоти, девушка трепетала бы не больше, чем сейчас.
«Смешно, — думала Кэтрин. — Я не Золушка. Я не та, кем они меня представляют». Она вложила в руку Фрэнси флакончик духов.
Мари, которая продолжала стоять на кровати, разрядила обстановку шуткой:
— Мне кажется, это можно назвать беременной тишиной. Так Кэтрин была спасена от слез, а Фрэнси от стыда. Девушки засмеялись и вышли из комнаты. В комнате Кэтрин осталась только Мари. Кэтрин крепко обняла новую подругу.
— Мы похожи на Мати и Джефф, — пошутила Мари.
— Не знаю, что сказать. Я недооценивала вас… Извини.
— Эй. — Мари протянула руку, чтобы поправить локон волос на щеке Кэтрин. — Мы были немного резки… Мы понимаем.
— Я тоже…
— Ты делаешь это ради нас всех, Кэт.
— Я знаю, знаю.
— Просто выслушай его, о'кей?
— Но он приезжает сюда не для того, чтобы просить меня выходить за него замуж. Мы уже…
— Просто выслушай его, вот и все. Дай девушкам возможность надеяться на что-то. Подыграй им, что все это — правда. Обещаешь? Только на один вечер.
— Хорошо, Мари, — согласилась Кэтрин, — ради вас всех. Но что случится с их надеждами, если из этого ничего не получится?
— Кажется, ты не понимаешь, что это впервые для них. Просто дай им возможность о чем-либо поговорить, когда он подойдет к двери. Будь умницей. Пусть они сегодня, вечером немного помечтают.
Мари было интересно, сколько мужчин могут отвергнуть такую красивую женщину, какой была Кэтрин. Будучи сама невысокой, она восхищалась ростом Кэтрин. Будучи темноволосой, она восхищалась светлыми волосами Кэтрин. Будучи взбалмошной, она восхищалась ее сдержанностью. Будучи круглолицей, она восхищалась элегантным продолговатым лицом Кэтрин. У Кэтрин было все, чего не было у Мари. Возможно, поэтому их так сильно тянуло друг к другу.
— Эй, Кэт, — сказала Мари, — ты выглядишь потрясающе!
— Нет, ты просто хочешь, чтобы я была такой.
— Наверное, этот парень тоже ничего, раз у него была такая девушка как ты.
Но как раз в этот момент кто-то крикнул снизу:
— Эй, какая у него машина?
Зная, что ее ответ вызовет изумление, она все же была вынуждена ответить:
— Серебристый «корветт».
Мари выглядела так, как будто проглотила речного рака.
— Что?!
— Ты расслышала правильно.
— И ты отвергаешь его! И выглядишь еще такой обиженной.
«Я не выгляжу обиженной! — подумала Кэтрин. — Я не выгляжу!»
Снизу послышался свист, завывания, девический визг.
— Вперед, Клеопатра, твой автобус прибыл!
Стоя на верхних ступеньках лестницы, Кэтрин дотронулась до живота — в нем была дрожь от боли ожидания. Она чувствовала, как поднимается кровь и обжигает ей щеки.
Это безумие, — говорила она себе. — Девушки вбивали себе в головы странные фантазии и легкомысленное ребяческое волнение. Поэтому твои ногти покрыты светло-коричневым лаком, волосы уложены в великолепную прическу, сама ты напудрена и надушена. Но все это делала не ты, ты ничего не делала, потому что серебристый «корветт» приехал за тобой, а за рулем машины сидит Клей Форрестер. Итак, Кэтрин Андерсон, дыши нормально и не строй из себя большего козла отпущения, чем ты покажешься ему, когда он войдет в эту дверь и увидит тебя!
Вдруг суматоха прекратилась внизу. Потом послышался звук разбегающихся в разные стороны шагов, и наступила неловкая тишина! Кто-то подошел к магнитофону и включил его, когда позвонили в дверь.
Стоя наверху, Кэтрин вдруг ощутила дрожь в нижней части паха и проклинала молча девушек за то что они с ней сделали. Внизу она услышала его голос и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— Кэтрин Андерсон здесь?
Кэтрин вдруг захотелось стать улиткой и спрятаться в своей раковине. Голос Викки, абсолютно невинный и в то же время совершенно фальшивый, четко доносился снизу:
— Одну минуту, я сейчас посмотрю.
«Посмотрю? — подумала Кэтрин, закатывая глаза. — О Господи!»
— Кэтрин?! — позвала Викки. Мари прошептала за ее спиной:
— Серебристый «корветт», а? — и подтолкнула вперед.
Она спускалась на высоких каблуках с лестницы, и их щелканье, как оружейные выстрелы, звенело в ушах. В панике она подумала, что ей следовало бы в последний миг смыть макияж и, стереть блестящую помаду. «Черт тебя побери, черт побери, черт побери! Что я делаю?!»
Самого последнего идиота нельзя было обмануть той явной тишиной, которая воцарилась в доме. Театральные позы, вытянувшиеся тела, стратегически расположенные таким образом, чтобы каждая девушка могла видеть холл со своего пункта наблюдения в гостиной. Все взгляды устремились на Клея Форрестера. Он стоял у колоннады, как будто для демонстрации и продажи.
Возможно, все не было бы так плохо, если бы он не одевался так изысканно. На нем был европейского фасона серый костюм. В этом костюме он был похож на рекламную картинку дорогих канадских виски. Кэтрин посмотрела на верхнюю часть его темно-красного галстука; он был так безукоризненно завязан на узел, что топорщился на шее, как жесткая петля только что повесившегося человека. Бледно-голубой воротничок сжимал его шею прямо под кадыком, откуда открывался золотистый загар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
«Господи, — думала она, — что подумает Клей Форрестер?»
За спиной стояли девушки и молча наблюдали за движениями ее пальцев по коже, за рукой, которая на мгновение задержалась на ее бьющемся сердце, как бы говоря: «Неужели такое может быть?» Из толпы девушек неожиданно вышла пятнадцатилетняя неряшливая шатенка в очках в черепаховой оправе. Увидев ее отражение в зеркале, Кэтрин вздохнула. Ей не хотелось быть их надеждой. Ей не хотелось, чтобы Клей Форрестер подумал, что все это она сделала ради него. Но когда Фрэнси подошла к ней, Кэтрин уже знала, что ей суждено в этот вечер играть роль; которую девушки так отчаянно желали, чтобы она играла.
Фрэнси, которая раньше не обмолвилась ни одним словом с Кэтрин, держала в дрожащей руке флакон духов «Чарли».
— Вот, — сказала она, — я украла его у тебя.
Кэтрин повернулась, чтобы взять флакон, улыбнулась, глядя в глаза девушки, в которых было блеска не больше, чем в воде для мытья посуды.
— У меня есть еще духи. Почему бы тебе не оставить эти у себя?
— Но эти, должно быть, твои самые любимые. Ими пользовались чаще.
Глаза Фрэнси пронизывали ее насквозь. Кэтрин улыбнулась и, взяв флакон, слегка опрыскала себя за ушами и на запястьях. Закончив, она сказал:
— Ты права, Фрэнси, это мои самые любимые духи, но почему бы тебе не положить их на свою тумбочку? А когда они мне понадобятся, я просто войду в твою комнату и возьму их.
— Правда?! — Будь Кэтрин кинозвездой, которая только что спустилась с экрана и предстала перед Фрэнси в крови и плоти, девушка трепетала бы не больше, чем сейчас.
«Смешно, — думала Кэтрин. — Я не Золушка. Я не та, кем они меня представляют». Она вложила в руку Фрэнси флакончик духов.
Мари, которая продолжала стоять на кровати, разрядила обстановку шуткой:
— Мне кажется, это можно назвать беременной тишиной. Так Кэтрин была спасена от слез, а Фрэнси от стыда. Девушки засмеялись и вышли из комнаты. В комнате Кэтрин осталась только Мари. Кэтрин крепко обняла новую подругу.
— Мы похожи на Мати и Джефф, — пошутила Мари.
— Не знаю, что сказать. Я недооценивала вас… Извини.
— Эй. — Мари протянула руку, чтобы поправить локон волос на щеке Кэтрин. — Мы были немного резки… Мы понимаем.
— Я тоже…
— Ты делаешь это ради нас всех, Кэт.
— Я знаю, знаю.
— Просто выслушай его, о'кей?
— Но он приезжает сюда не для того, чтобы просить меня выходить за него замуж. Мы уже…
— Просто выслушай его, вот и все. Дай девушкам возможность надеяться на что-то. Подыграй им, что все это — правда. Обещаешь? Только на один вечер.
— Хорошо, Мари, — согласилась Кэтрин, — ради вас всех. Но что случится с их надеждами, если из этого ничего не получится?
— Кажется, ты не понимаешь, что это впервые для них. Просто дай им возможность о чем-либо поговорить, когда он подойдет к двери. Будь умницей. Пусть они сегодня, вечером немного помечтают.
Мари было интересно, сколько мужчин могут отвергнуть такую красивую женщину, какой была Кэтрин. Будучи сама невысокой, она восхищалась ростом Кэтрин. Будучи темноволосой, она восхищалась светлыми волосами Кэтрин. Будучи взбалмошной, она восхищалась ее сдержанностью. Будучи круглолицей, она восхищалась элегантным продолговатым лицом Кэтрин. У Кэтрин было все, чего не было у Мари. Возможно, поэтому их так сильно тянуло друг к другу.
— Эй, Кэт, — сказала Мари, — ты выглядишь потрясающе!
— Нет, ты просто хочешь, чтобы я была такой.
— Наверное, этот парень тоже ничего, раз у него была такая девушка как ты.
Но как раз в этот момент кто-то крикнул снизу:
— Эй, какая у него машина?
Зная, что ее ответ вызовет изумление, она все же была вынуждена ответить:
— Серебристый «корветт».
Мари выглядела так, как будто проглотила речного рака.
— Что?!
— Ты расслышала правильно.
— И ты отвергаешь его! И выглядишь еще такой обиженной.
«Я не выгляжу обиженной! — подумала Кэтрин. — Я не выгляжу!»
Снизу послышался свист, завывания, девический визг.
— Вперед, Клеопатра, твой автобус прибыл!
Стоя на верхних ступеньках лестницы, Кэтрин дотронулась до живота — в нем была дрожь от боли ожидания. Она чувствовала, как поднимается кровь и обжигает ей щеки.
Это безумие, — говорила она себе. — Девушки вбивали себе в головы странные фантазии и легкомысленное ребяческое волнение. Поэтому твои ногти покрыты светло-коричневым лаком, волосы уложены в великолепную прическу, сама ты напудрена и надушена. Но все это делала не ты, ты ничего не делала, потому что серебристый «корветт» приехал за тобой, а за рулем машины сидит Клей Форрестер. Итак, Кэтрин Андерсон, дыши нормально и не строй из себя большего козла отпущения, чем ты покажешься ему, когда он войдет в эту дверь и увидит тебя!
Вдруг суматоха прекратилась внизу. Потом послышался звук разбегающихся в разные стороны шагов, и наступила неловкая тишина! Кто-то подошел к магнитофону и включил его, когда позвонили в дверь.
Стоя наверху, Кэтрин вдруг ощутила дрожь в нижней части паха и проклинала молча девушек за то что они с ней сделали. Внизу она услышала его голос и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— Кэтрин Андерсон здесь?
Кэтрин вдруг захотелось стать улиткой и спрятаться в своей раковине. Голос Викки, абсолютно невинный и в то же время совершенно фальшивый, четко доносился снизу:
— Одну минуту, я сейчас посмотрю.
«Посмотрю? — подумала Кэтрин, закатывая глаза. — О Господи!»
— Кэтрин?! — позвала Викки. Мари прошептала за ее спиной:
— Серебристый «корветт», а? — и подтолкнула вперед.
Она спускалась на высоких каблуках с лестницы, и их щелканье, как оружейные выстрелы, звенело в ушах. В панике она подумала, что ей следовало бы в последний миг смыть макияж и, стереть блестящую помаду. «Черт тебя побери, черт побери, черт побери! Что я делаю?!»
Самого последнего идиота нельзя было обмануть той явной тишиной, которая воцарилась в доме. Театральные позы, вытянувшиеся тела, стратегически расположенные таким образом, чтобы каждая девушка могла видеть холл со своего пункта наблюдения в гостиной. Все взгляды устремились на Клея Форрестера. Он стоял у колоннады, как будто для демонстрации и продажи.
Возможно, все не было бы так плохо, если бы он не одевался так изысканно. На нем был европейского фасона серый костюм. В этом костюме он был похож на рекламную картинку дорогих канадских виски. Кэтрин посмотрела на верхнюю часть его темно-красного галстука; он был так безукоризненно завязан на узел, что топорщился на шее, как жесткая петля только что повесившегося человека. Бледно-голубой воротничок сжимал его шею прямо под кадыком, откуда открывался золотистый загар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107