Он провел пальцем по линии ее подбородка и спустился вниз к ямке под нижней губой. Ее испуганные глаза расширились. У нее захватило дух. Она попыталась его остановить, но он взял ее руки и положил их себе на шею.
— Моя очередь, — прошептал он.
Потом он опустил губы к ее губам, поймал их, удивившись, что они открыты, ожидая, что начнется борьба. Но борьба не началась. Он знал, что поступает нечестно, поймав ее как раз в тот момент, когда его родители делали то же самое. Но весь вечер у него это вертелось в голове, а когда он погрузился в шелковистые глубины ее рта, все сомнения отошли на задний план. Их теплые языки коснулись. Он целовал ее ненастойчиво, помня, что она об этом писала, он скорее приглашал, чем грабил, делая это очень медленно. Он почувствовал, что пальцы согнулись вокруг его воротника, и утихомирил свой язык. Клей ждал, боясь спугнуть Кэтрин. Наконец кончик ее пальца дотронулся до его шеи, и он нежно и крепко обнял ее за талию.
Со свадьбы ее тело стало больше. Оно расцвело пленительной полнотой. Он собственнически провел рукой по ее спине вверх и вниз. Как ему хотелось, чтобы ребенок сейчас шевельнулся — всего один раз, — чтобы он смог почувствовать.
Неохотно он закончил поцелуй.
— С Рождеством, — прошептал он ей в лицо.
— С Рождеством, — прошептала она в ответ. Ее губы находились так близко, что он чувствовал дыхание от ее слов. Комната была абсолютно тихой. С рождественской елки упала иголка, и они слышали ее стук. Они посмотрели друг другу в глаза. Их губы, желанные и теплые, снова искали друг друга… Ее живот слегка упирался в него. Как ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но она напомнила себе, что этого не может быть и не будет, и резко отпрянула. Но Клей не отпустил ее — он сплел за спиной пальцы, отклонился назад и начал медленно покачиваться вместе с ней вперед-назад, улыбаясь лицом в ее волосы, прижав к себе ее губы и груди, которые, несомненно выросли.
Она знала, что ей следует настоять, чтобы он ее отпустил, но он был таким нежным и красивым… Его лицо освещалось огнями, волосы были похожи на пламя. Они повернулись и посмотрели на рождественское дерево. На некоторое время успокоившаяся, она позволила, чтобы он крепче прижал ее к себе. Она чувствовала на виске его подбородок. Из тени появились бледные лица Анжелы и Клейборна. Они стояли, обнявшись, глядя на молодую пару, и Клейборн, не говоря ни слова, крепче обнял свою жену.
— У меня есть чудесная идея, — мягко сказала Анжела. Кэтрин слегка вздрогнула, но, когда она захотела высвободиться, Клей не дал ей это сделать.
— Почему бы вам двоим не остаться здесь на ночь, а под утро мы бы надели свои пижамы и ночные рубашки и отправились спать?
— Я согласен, — сказал Клей, продолжая раскачивать Кэтрин. Они представляли собой прекрасную картину счастливой супружеской пары.
Клей почувствовал, как Кэтрин напряглась.
— Но у меня нет с собой ночной рубашки…
— Уверена, что мы найдем для тебя одну, должно быть, у нас также найдется и новая зубная щетка. Вы можете остаться в розовой спальне.
Кэтрин лихорадочно искала предлог отказаться. Наконец она его нашла.
— Но завтра утром нам нужно забрать маму…
У Клея опустилось сердце.
— Ну, — вздохнула Анжела, — в любом случае это была прекрасная мысль…
Дома Клей довольно долго вытаскивал свое постельное белье и принимал душ. Он болтался в холле наверху, прислонился к двери в ее комнату и наблюдал, как она снимает серьги и туфли.
— Хочешь стакан содовой или что-нибудь еще? — спросил он.
— Нет, я сыта.
— Я не очень устал, а ты?
— Я устала.
Он расстегнул рубашку.
— Мне кажется, этого следовало ожидать.
— Да, чем тяжелее я становлюсь, тем быстрее устаю.
— Сколько ты еще планируешь ходить в колледж? Может, тебе уже следует с ним распрощаться? — Наконец он решился войти в спальню, прошел близко мимо нее и остановился возле комода, вытащив руки из карманов.
— Я буду посещать колледж столько, сколько захочу.
— И как долго это продлится?
— Недолго, вероятно, до конца второго семестра.
Он наблюдал, как она ходит по комнате, зная, что она делает движения, просто чтобы казаться занятой. Он подошел к шкафу, сам не зная, чем заняться. Прислонившись к стенке шкафа, он наблюдал, как она выдвинула ящик. Ее волосы раскачивались из стороны в сторону, когда она пыталась что-то вытащить. Его сердце стучало о грудь, как бархатный молоток. В его голосе, когда он заговорил, было волнение и плохо скрываемое напряжение.
— Как долго беременной женщине можно вступать в половые отношения, чтобы это не было ей во вред?
Руки Кэтрин замерли. Она подняла голову и увидела в зеркале его глаза. Паховые мышцы напряглись, как и руки, когда она попыталась запихнуть в ящик одежду. Ни один мускул на лице Клея не дрогнул. Он стоял, прислонившись к стенке шкафа, небрежно засунув руку в карман брюк. Над поясом брюк виднелась тонкая полоска золотистых волос. Она молчала.
— Я хочу этого, ты знаешь, — сказал он нарочито спокойно, отчего у нее по спине пробежал холодок. — А если ты уже беременна, что может случиться? Конечно, если для тебя это не опасно. — Она продолжала пристально смотреть на него. — Я хочу этого уже много недель подряд, и я всячески намекал тебе об этом. Сегодня вечером, когда мы целовались под омелой, я решил, что скажу тебе это. Ты очень желанная жена, ты знала об этом, Кэтрин?
Она, наконец, с трудом овладела своим голосом.
— Я очень беременная жена.
— Ах, но это нисколько не уменьшает твоей желанности. С того момента, как ты носишь моего ребенка…
— Не говори больше, Клей, — перебила его Кэтрин.
— Не бойся меня, Кэтрин. Я не собираюсь тебя принуждать. Все будет так, как ты хочешь.
— Я не боюсь тебя, а ответом будет «нет». — Вдруг она поняла, что все еще смотрит в ящик, и резко задвинула его.
— Почему?
Она стояла к нему спиной, глядя на поверхность туалетного столика. В зеркале Клей видел, как она прижалась к краю стола и сжала в руках какую-то голубую безделушку.
— Почему ты это делаешь сегодня? Сегодня был такой превосходный день.
— Я сказал, что хотел бы лечь с тобой в постель. Это будет опасно?
— Я никогда не спрашивала это у врача.
— Хорошо, тогда спроси, когда пойдешь к нему в следующий раз.
— В этом нет надобности.
— Разве?
Наступившая тишина была такой же беременной, как женщина, прислонившаяся к туалетному столику. Клея прорвало:
— Я устал спать на этом диване, когда здесь есть роскошная кровать королевского размера и превосходная, теплая женщина, к которой можно прижаться! И мне думается, что ей тоже это понравится, если она себе это позволит. Что скажешь, Кэтрин? Сегодня Рождество.
— Нет, Клей, Ты обещал.
— Я нарушаю свое обещание, — медленно отводя плечо от стенки шкафа, сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Моя очередь, — прошептал он.
Потом он опустил губы к ее губам, поймал их, удивившись, что они открыты, ожидая, что начнется борьба. Но борьба не началась. Он знал, что поступает нечестно, поймав ее как раз в тот момент, когда его родители делали то же самое. Но весь вечер у него это вертелось в голове, а когда он погрузился в шелковистые глубины ее рта, все сомнения отошли на задний план. Их теплые языки коснулись. Он целовал ее ненастойчиво, помня, что она об этом писала, он скорее приглашал, чем грабил, делая это очень медленно. Он почувствовал, что пальцы согнулись вокруг его воротника, и утихомирил свой язык. Клей ждал, боясь спугнуть Кэтрин. Наконец кончик ее пальца дотронулся до его шеи, и он нежно и крепко обнял ее за талию.
Со свадьбы ее тело стало больше. Оно расцвело пленительной полнотой. Он собственнически провел рукой по ее спине вверх и вниз. Как ему хотелось, чтобы ребенок сейчас шевельнулся — всего один раз, — чтобы он смог почувствовать.
Неохотно он закончил поцелуй.
— С Рождеством, — прошептал он ей в лицо.
— С Рождеством, — прошептала она в ответ. Ее губы находились так близко, что он чувствовал дыхание от ее слов. Комната была абсолютно тихой. С рождественской елки упала иголка, и они слышали ее стук. Они посмотрели друг другу в глаза. Их губы, желанные и теплые, снова искали друг друга… Ее живот слегка упирался в него. Как ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно, но она напомнила себе, что этого не может быть и не будет, и резко отпрянула. Но Клей не отпустил ее — он сплел за спиной пальцы, отклонился назад и начал медленно покачиваться вместе с ней вперед-назад, улыбаясь лицом в ее волосы, прижав к себе ее губы и груди, которые, несомненно выросли.
Она знала, что ей следует настоять, чтобы он ее отпустил, но он был таким нежным и красивым… Его лицо освещалось огнями, волосы были похожи на пламя. Они повернулись и посмотрели на рождественское дерево. На некоторое время успокоившаяся, она позволила, чтобы он крепче прижал ее к себе. Она чувствовала на виске его подбородок. Из тени появились бледные лица Анжелы и Клейборна. Они стояли, обнявшись, глядя на молодую пару, и Клейборн, не говоря ни слова, крепче обнял свою жену.
— У меня есть чудесная идея, — мягко сказала Анжела. Кэтрин слегка вздрогнула, но, когда она захотела высвободиться, Клей не дал ей это сделать.
— Почему бы вам двоим не остаться здесь на ночь, а под утро мы бы надели свои пижамы и ночные рубашки и отправились спать?
— Я согласен, — сказал Клей, продолжая раскачивать Кэтрин. Они представляли собой прекрасную картину счастливой супружеской пары.
Клей почувствовал, как Кэтрин напряглась.
— Но у меня нет с собой ночной рубашки…
— Уверена, что мы найдем для тебя одну, должно быть, у нас также найдется и новая зубная щетка. Вы можете остаться в розовой спальне.
Кэтрин лихорадочно искала предлог отказаться. Наконец она его нашла.
— Но завтра утром нам нужно забрать маму…
У Клея опустилось сердце.
— Ну, — вздохнула Анжела, — в любом случае это была прекрасная мысль…
Дома Клей довольно долго вытаскивал свое постельное белье и принимал душ. Он болтался в холле наверху, прислонился к двери в ее комнату и наблюдал, как она снимает серьги и туфли.
— Хочешь стакан содовой или что-нибудь еще? — спросил он.
— Нет, я сыта.
— Я не очень устал, а ты?
— Я устала.
Он расстегнул рубашку.
— Мне кажется, этого следовало ожидать.
— Да, чем тяжелее я становлюсь, тем быстрее устаю.
— Сколько ты еще планируешь ходить в колледж? Может, тебе уже следует с ним распрощаться? — Наконец он решился войти в спальню, прошел близко мимо нее и остановился возле комода, вытащив руки из карманов.
— Я буду посещать колледж столько, сколько захочу.
— И как долго это продлится?
— Недолго, вероятно, до конца второго семестра.
Он наблюдал, как она ходит по комнате, зная, что она делает движения, просто чтобы казаться занятой. Он подошел к шкафу, сам не зная, чем заняться. Прислонившись к стенке шкафа, он наблюдал, как она выдвинула ящик. Ее волосы раскачивались из стороны в сторону, когда она пыталась что-то вытащить. Его сердце стучало о грудь, как бархатный молоток. В его голосе, когда он заговорил, было волнение и плохо скрываемое напряжение.
— Как долго беременной женщине можно вступать в половые отношения, чтобы это не было ей во вред?
Руки Кэтрин замерли. Она подняла голову и увидела в зеркале его глаза. Паховые мышцы напряглись, как и руки, когда она попыталась запихнуть в ящик одежду. Ни один мускул на лице Клея не дрогнул. Он стоял, прислонившись к стенке шкафа, небрежно засунув руку в карман брюк. Над поясом брюк виднелась тонкая полоска золотистых волос. Она молчала.
— Я хочу этого, ты знаешь, — сказал он нарочито спокойно, отчего у нее по спине пробежал холодок. — А если ты уже беременна, что может случиться? Конечно, если для тебя это не опасно. — Она продолжала пристально смотреть на него. — Я хочу этого уже много недель подряд, и я всячески намекал тебе об этом. Сегодня вечером, когда мы целовались под омелой, я решил, что скажу тебе это. Ты очень желанная жена, ты знала об этом, Кэтрин?
Она, наконец, с трудом овладела своим голосом.
— Я очень беременная жена.
— Ах, но это нисколько не уменьшает твоей желанности. С того момента, как ты носишь моего ребенка…
— Не говори больше, Клей, — перебила его Кэтрин.
— Не бойся меня, Кэтрин. Я не собираюсь тебя принуждать. Все будет так, как ты хочешь.
— Я не боюсь тебя, а ответом будет «нет». — Вдруг она поняла, что все еще смотрит в ящик, и резко задвинула его.
— Почему?
Она стояла к нему спиной, глядя на поверхность туалетного столика. В зеркале Клей видел, как она прижалась к краю стола и сжала в руках какую-то голубую безделушку.
— Почему ты это делаешь сегодня? Сегодня был такой превосходный день.
— Я сказал, что хотел бы лечь с тобой в постель. Это будет опасно?
— Я никогда не спрашивала это у врача.
— Хорошо, тогда спроси, когда пойдешь к нему в следующий раз.
— В этом нет надобности.
— Разве?
Наступившая тишина была такой же беременной, как женщина, прислонившаяся к туалетному столику. Клея прорвало:
— Я устал спать на этом диване, когда здесь есть роскошная кровать королевского размера и превосходная, теплая женщина, к которой можно прижаться! И мне думается, что ей тоже это понравится, если она себе это позволит. Что скажешь, Кэтрин? Сегодня Рождество.
— Нет, Клей, Ты обещал.
— Я нарушаю свое обещание, — медленно отводя плечо от стенки шкафа, сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107