— Укройся получше. Я не хочу, чтобы ты простудилась.
— Все нормально, — ответила Бесс.
Она слукавила. Она была явно не в себе. Изнутри ее разъедал какой-то непонятный холодок. Лежа тихо и неподвижно, Бесс не могла расслабиться. Ее смущал этот мужчина. Она не привыкла к прикосновениям чужих рук и уж определенно не привыкла лежать рядом с мужчиной.
Сколько же лет прошло с тех пор? Впрочем, то, что было между ней и Ричардом, не имело никакого отношения к совместной постели.
Бесс зажмурилась, стараясь не думать о том, кто навсегда отбил у нее желание выйти замуж и даже просто попасть под мужское влияние.
Но лицо Ричарда уже стояло перед глазами. Если Кинкейд думает, что она пугливая девственница, он ошибается. Эту добычу забрал себе Ричард Картер, когда Бесс едва минуло шестнадцать лет.
Ричарду она доверяла. Что же в том удивительного? Семьи их жили по соседству, дружили не один год. В Ричарда Бесс была влюблена с тринадцати лет. И верила ему как самой себе, хотя ее колдовские чары предупреждали неоднократно: не будет с ним счастья. В видениях Ричард всегда являлся Бесс в красных и серых тонах. Но несмотря на все это…
Ему исполнилось уже двадцать два года, когда он приехал домой, закончив учебу в Англии. Дьявольски красивый был парень. Однажды они с Бесс случайно встретились в Честертауне на родео. С того дня Ричард начал всерьез ухаживать за Бесс, которая прекрасно понимала, что как богатая наследница она представляет интерес больший, чем как просто привлекательная девушка. Тем не менее, ей все равно нравилось, что Ричард ухаживает за ней. Ей нравились балы, пикники, маскарады, которые они все время посещали. Ей нравились светские молодые люди и девушки, в обществе которых Бесс никогда не бывала. И она по-прежнему была влюблена в Ричарда, хотя о замужестве пока не думала.
Однажды жарким днем, во время охоты на лис, Бесс и Ричарда застала гроза. Им пришлось укрыться в домике лесника, хозяин отсутствовал.
Тогда-то он и набросился на нее, принялся жадно целовать, шарить по телу руками, ущипнул за грудь.
Бесс отвесила ему пощечину, но Ричарда это не остановило. Он схватил ее в охапку и потащил в спальню. Бесс сопротивлялась вовсю, но он оказался сильнее. Нет, Ричард не был груб или жесток, он просто подмял ее под себя и изнасиловал, изнасиловал прямо на чужой кровати, в чужом доме… Потом он вздыхал, извинялся, уверял ее, что ничего страшного не произошло, что она станет его женой и так далее.
Бесс пережила такой сильный шок, что не могла даже плакать. И ей было так стыдно, что она не решалась никому рассказать об этом. К тому же она понимала, что если признается во всем отцу, то он тут же вызовет Ричарда на дуэль. А одна мысль, что на этой дуэли может быть убит папа, приводила Бесс в ужас и отчаяние. Поэтому она сохранила в тайне свой позор и свою обиду.
С тех пор о замужестве она уже не хотела, да и просто не могла думать.
Ричарда Бесс больше никогда не видела. После нескольких не очень настойчивых попыток продолжить их отношения, он уехал в Бостон помогать своему отцу в делах. Там Ричард встретил одну женщину — богатую вдову, которая была старше его лет на десять. Вскоре они поженились. Но не прошло и года, как благополучная и яркая жизнь Ричарда Картера оборвалась: он оступился на обледеневшей ступеньке и сломал шею.
Бесс плакала, узнав о его смерти. Но она горевала не о нем, она горевала о себе, о том, что не быть ей уже больше наивной и чистой девушкой. Ну а после Бесс постаралась начать новую жизнь, где главное место было отведено «Дару судьбы».
Почему все так преувеличивают значение половой жизни, недоумевала Бесс. Нет, замуж она до сих пор не хочет. Вожделение ее не мучает. Наверное, это «привилегии» простого люда, думала Бесс, лежа на сеновале и слушая шум дождя.
Не хочет… Не мучает… Так было — пока в ее жизнь не ворвался этот неотесанный дикий шотландец.
Бесс свернулась клубочком. Рядом глубоко и ровно дышал Кинкейд. И когда он, повернувшись во сне, обнял ее за плечи, она не шевельнулась, не сбросила его руку. Она просто заснула, странным образом успокоенная его близостью и силой.
9
Рассвело. Дождь все еще шуршал по крыше. Открыв глаза, Бесс не сразу сообразила, где находится. Ее окружали знакомые запахи лошадей, сена, сыромятной кожи, но чужими были дощатые стены в щелях, потолок, перекошенные балки сеновала. Лежа в полусне, Бесс отрешенно смотрела на бесконечные кружева паутины, слушала воркование голубей, шелест дождя. Потом до нее донеслось бормотание. Это Кинкейд невнятно позвал кого-то. Кинкейд! Ее будто подбросило: она вспомнила все, что было накануне.
Бесс хотела сесть, но, только шевельнувшись, замерла снова. Лицо ее запылало, потому что лишь теперь она почувствовала, как тесно во сне прижалась к Кинкейду. Юбки ее были в ужасающем беспорядке, так что ноги открылись до бедер, чулки приспустились, придавая ей почти непристойный вид. Руками Кинкейд обвил ее тело, ладонями сжал грудь. Лицом он зарылся в ее распущенные волосы. Его обнаженные мускулистые ноги переплелись с ее белоснежными ногами. Боже всемогущий! Неужели ночью он воспользовался ее усталостью и?..
Очень осторожно Бесс попыталась высвободиться из его объятий, но Кинкейд только вздохнул, проворчал что-то и прижался к ней еще крепче. Насколько Бесс помнила, вечером он не раздевался, но сейчас его загорелые руки, плечи, ноги были голыми!
Наконец, набравшись храбрости, она прошептала:
— Кинкейд… Кинкейд, подвинься.
Но он лишь уютнее устроился в своей импровизированной постели. Губы его коснулись шеи Бесс, руки вдруг ожили во сне и начали неторопливо поглаживать ее грудь. К своему ужасу, Бесс не только не ощутила отвращения, напротив, на нее накатила волна запретного восторга, соски напряглись и затвердели, будто жаждали еще ласки. Однако смущение взяло верх, и она сдавленно вскрикнула:
— Кинкейд, как ты смеешь!
Он вскочил так неожиданно и резко, что Бесс отбросило в сторону. Встать с мягких ворохов сена она не успела — окаменела. В слабом свете пасмурного утра он стоял перед ней во весь рост, с пистолетом на взводе… и совершенно нагой. Бесс сознавала, что она не должна смотреть на него, что это непристойно, но… совладать с собой не могла. Глаза ее распахнулись в восхищенном изумлении…
Видит Бог, Кинкейд был потрясающе красив. Его могучие плечи и широкая грудь бугрились от мускулов, медовый загар покрывал торс, плоский живот, талия была тонка, а бедра узки.
Непроизвольно Бесс провела языком по пересохшим губам, изо рта ее вырвался тихий вздох. Ноги этого мужчины были длинными и, стройными, как молодые крепкие деревья. Он — напряженный и сильный — походил на сжатую пружину. Бронзовое его тело было покрыто бесчисленными шрамами, которые только придавали ему привлекательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69