— КЬЮТИ!
Огненно-яркая вспышка молнии пронзила небо. На землю хлынул мощный ослепляющий ливень. Бесс зажмурилась под натиском этой стихии. Открыв глаза, она явственно увидела Кыоти, огромного, величественного, как сама жизнь. Он был грозен и прекрасен в полном боевом облачении древнего племени гордых инков.
Руку Бесс сжал Кинкейд. Она услышала его вздох ужаса и восхищения.
Внезапно дождь прекратился, и солнечные струи пронзили листву. Стало так тихо, что слышен был стук падающих по листьям капель.
Боевая булава Кьюти золотом сверкала на солнце, ослепляя карибов. Золотые диски на груди, самоцветная диадема на голове, серебряные обручи на руках — все было украшено росписью, говорящей о его королевском происхождении. Карибы при виде этой грандиозной фигуры замерли в благоговейном молчании. В глазах дикарей запылал ужас. Внезапно один кариб с воинственным кличем ринулся вперед, но Кьюти взмахнул своей остроконечной боевой дубинкой. Страшное оружие не коснулось кариба, до его тела дошел лишь золотой луч, но дикарь упал, коротко вскрикнув, будто сраженный молнией.
Кьюти медленно оглядел всех индейцев, вкрадываясь взором в их глаза.
— Перед вами Женщина Звезд, — громовым голосом пророкотал Кьюти. — Вы посмели напасть на сошедшую с небес!
Разукрашенный дикарь уронил лук и метнулся к зарослям. За ним другой. Неожиданно Кьюти развернулся и направил свою булаву на кариба, замершего на берегу заводи. Тот свалился в конвульсиях. Остальные воины побросали оружие и побежали врассыпную. В считанные минуты Кинкейд, Бесс, Ха-кобо и четверо матросов остались на прогалине единственными живыми существами. Призрачный образ Кьюти вспыхнул, озаряясь всеми цветами радуги, а потом растворился как дым, оставив лишь воспоминания.
Ха-кобо взорвался быстрой торопливой речью на своем неведомом языке. Он указывал на место, где только что стоял Кьюти, потом на сраженных им карибов. После этого он приблизился к Бесс и, приложив руки ко лбу, протянул их девушке, демонстрируя свою благодарность и почтение.
Недоуменно покачивая головой, Кинкейд обернулся к Бесс; он был потрясен.
— Ты… ты видела? — начал шотландец и осекся. — Из какой преисподней он вознесся?
— Только не из преисподней, — пробормотала Бесс.
Кинкейд провел ладонью по лицу.
— Значит, призрак. Девушка кивнула.
— А ведь я видел его прежде. Ночью, в лесу, — молвил шотландец. — Вскоре после выезда из Мэриленда.
Бесс снова кивнула и сжала его руку.
— Должно быть, я теряю рассудок, — произнес шотландец.
— Если так, то мы оба не в своем уме.
К ним подбежали взбудораженные матросы.
— Что, что случилось? — спросил Тик Уордер, у которого сильно кровоточила рассеченная рука.
— Почему они так внезапно удрали? — беспокоился другой. — Они вернутся?
Шотландец повернулся к проводнику.
— Кариб нет, — заулыбался Ха-кобо, сложил вместе ладони, потом быстрым движением разъединил их, что означало «конец» лучше всяких слов.
— Он видел его? — обратился Кинкейд к девушке.
— Да, ты, я и он, — ответила Бесс, — только матросы не видели.
— Кто кого видел? — переспросил бородач.
— Это он виноват! Он! — завопил вдруг Тик Уордер, бросаясь к Ха-кобо. — Если бы он делал свое дело, то они не…
Кинкейд перехватил бородатого и притянул его к себе.
— Только тронь Ха-кобо, и я вот этими руками убью тебя, ты, селедка недосоленная! — рявкнул он. — Только из-за этого индейца вы все до сих пор живы. Он бился с вами бок о бок и, возможно, согласится проводить нас обратно на корабль, если вы не выведете его из себя.
Бесс тем временем опустилась на колени около одного матроса. Вдруг он еще жив? Но бедняга уже отдал Богу душу. Глаза его были открыты. В них застыл страх.
Прикрыв ему веки, Бесс огляделась. Теперь она увидела изуродованную голову Дэвиса, но притронуться к ней не хватило духу. Только Ха-кобо смог соединить обезглавленное тело и голову.
Путники уложили погибших европейцев в укромное место, накрыли их пальмовыми ветвями и зелеными листьями. Трупы карибов они не стали трогать. Закончив печальные, но необходимые дела, Бесс и Кинкейд подошли к заводи, чтобы смыть с рук кровь.
На лице шотландца все еще читались следы потрясения. Скулы заострились, губы побелели.
— Что же здесь произошло? — вполголоса произнес он.
— Я сама не знаю.
— А что это за речи о Женщине Звезд? Бесс развела руками.
— Кьюти индеец. Он не все мне рассказывает.
— Ты что, говоришь с этим?..
— Он был близким другом моим бабке и деду. Похоронен в фамильном склепе «Дара судьбы». Он все-таки не призрак. Он существует. Он человек.
— Да какой человек — дух! Это еще, куда ни шло. Или ты не ящериц ела, а ядовитые грибы, что бредишь?
— Я не ела ни ящериц, ни грибов! — прошипела Бесс. — Кьюти существует в реальности. По крайней мере, когда является мне. Он ведь считает себя моим покровителем и защитником.
Кинкейд поднял брови.
— И этот защитник следит за тобой, даже когда, как я считал, мы были одни и… — он подыскивал нужное слово, — близки?
— Нет. Все совсем не так. Мне приходится звать его. Он никогда не является… Впрочем, не знаю. — Бесс вздохнула. — Не знаю, как объяснить. Я же говорила, что я ведьма, а ты не верил.
— Для начала объясни, как призрак может насмерть сразить человека. Я слышал немало о привидениях, но…
— Карибы тоже его видели, — заметила Бесс. — Уж не знаю точно, отчего они погибли, но, клянусь, скорее всего, от ужаса.
Кинкейд плеснул себе воды в лицо.
— Так что же сокровища, Бесс? Сможешь ты найти их или нам лучше вернуться, пока еще силы остались?
Девушка молчала. Она сидела на коленях у самой кромки озера, водя руками по воде. Слушая голос Кинкейда, она вдруг ощутила странное головокружение, покачнулась и чуть не упала. Шотландец успел подхватить ее.
— Бесс, что с тобой? Тебе плохо?
— Нет… нет…
Ей было тяжело дышать. Она закрыла глаза и увидела перед собой все ту же тихую, черную заводь, потом будто рухнула вниз в густую бурую грязь, в которой… в которой сверкали золотые искры.
— Водопад! — закричала Бесс. — Это здесь, в озере. — Она указала на непроницаемое зеркало. — Кинкейд, клад здесь. На дне. Дед не закапывал сокровища. Он утопил его. Утопил здесь, под этим водопадом. Не удивительно, что в дневнике не указано никаких ориентиров. Он твердо знал, что найдет это место. Клад так и лежит с тех пор.
20
Ждать было невыносимо. Бесс неотрывно смотрела на черную гладь заводи, на поверхности которой вот-вот должен был появиться Кинкейд. Девушка в напряжении сжала кулаки так, что ногти врезались в кожу. Колени ее подкашивались, тело онемело.
Его нет уже больше минуты. Неужели возможно так долго задерживать дыхание? Они не имели ни малейшего представления о глубине озера, не знали, с какой стороны надо искать клад, не были уверены, удастся ли вообще его вытащить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Огненно-яркая вспышка молнии пронзила небо. На землю хлынул мощный ослепляющий ливень. Бесс зажмурилась под натиском этой стихии. Открыв глаза, она явственно увидела Кыоти, огромного, величественного, как сама жизнь. Он был грозен и прекрасен в полном боевом облачении древнего племени гордых инков.
Руку Бесс сжал Кинкейд. Она услышала его вздох ужаса и восхищения.
Внезапно дождь прекратился, и солнечные струи пронзили листву. Стало так тихо, что слышен был стук падающих по листьям капель.
Боевая булава Кьюти золотом сверкала на солнце, ослепляя карибов. Золотые диски на груди, самоцветная диадема на голове, серебряные обручи на руках — все было украшено росписью, говорящей о его королевском происхождении. Карибы при виде этой грандиозной фигуры замерли в благоговейном молчании. В глазах дикарей запылал ужас. Внезапно один кариб с воинственным кличем ринулся вперед, но Кьюти взмахнул своей остроконечной боевой дубинкой. Страшное оружие не коснулось кариба, до его тела дошел лишь золотой луч, но дикарь упал, коротко вскрикнув, будто сраженный молнией.
Кьюти медленно оглядел всех индейцев, вкрадываясь взором в их глаза.
— Перед вами Женщина Звезд, — громовым голосом пророкотал Кьюти. — Вы посмели напасть на сошедшую с небес!
Разукрашенный дикарь уронил лук и метнулся к зарослям. За ним другой. Неожиданно Кьюти развернулся и направил свою булаву на кариба, замершего на берегу заводи. Тот свалился в конвульсиях. Остальные воины побросали оружие и побежали врассыпную. В считанные минуты Кинкейд, Бесс, Ха-кобо и четверо матросов остались на прогалине единственными живыми существами. Призрачный образ Кьюти вспыхнул, озаряясь всеми цветами радуги, а потом растворился как дым, оставив лишь воспоминания.
Ха-кобо взорвался быстрой торопливой речью на своем неведомом языке. Он указывал на место, где только что стоял Кьюти, потом на сраженных им карибов. После этого он приблизился к Бесс и, приложив руки ко лбу, протянул их девушке, демонстрируя свою благодарность и почтение.
Недоуменно покачивая головой, Кинкейд обернулся к Бесс; он был потрясен.
— Ты… ты видела? — начал шотландец и осекся. — Из какой преисподней он вознесся?
— Только не из преисподней, — пробормотала Бесс.
Кинкейд провел ладонью по лицу.
— Значит, призрак. Девушка кивнула.
— А ведь я видел его прежде. Ночью, в лесу, — молвил шотландец. — Вскоре после выезда из Мэриленда.
Бесс снова кивнула и сжала его руку.
— Должно быть, я теряю рассудок, — произнес шотландец.
— Если так, то мы оба не в своем уме.
К ним подбежали взбудораженные матросы.
— Что, что случилось? — спросил Тик Уордер, у которого сильно кровоточила рассеченная рука.
— Почему они так внезапно удрали? — беспокоился другой. — Они вернутся?
Шотландец повернулся к проводнику.
— Кариб нет, — заулыбался Ха-кобо, сложил вместе ладони, потом быстрым движением разъединил их, что означало «конец» лучше всяких слов.
— Он видел его? — обратился Кинкейд к девушке.
— Да, ты, я и он, — ответила Бесс, — только матросы не видели.
— Кто кого видел? — переспросил бородач.
— Это он виноват! Он! — завопил вдруг Тик Уордер, бросаясь к Ха-кобо. — Если бы он делал свое дело, то они не…
Кинкейд перехватил бородатого и притянул его к себе.
— Только тронь Ха-кобо, и я вот этими руками убью тебя, ты, селедка недосоленная! — рявкнул он. — Только из-за этого индейца вы все до сих пор живы. Он бился с вами бок о бок и, возможно, согласится проводить нас обратно на корабль, если вы не выведете его из себя.
Бесс тем временем опустилась на колени около одного матроса. Вдруг он еще жив? Но бедняга уже отдал Богу душу. Глаза его были открыты. В них застыл страх.
Прикрыв ему веки, Бесс огляделась. Теперь она увидела изуродованную голову Дэвиса, но притронуться к ней не хватило духу. Только Ха-кобо смог соединить обезглавленное тело и голову.
Путники уложили погибших европейцев в укромное место, накрыли их пальмовыми ветвями и зелеными листьями. Трупы карибов они не стали трогать. Закончив печальные, но необходимые дела, Бесс и Кинкейд подошли к заводи, чтобы смыть с рук кровь.
На лице шотландца все еще читались следы потрясения. Скулы заострились, губы побелели.
— Что же здесь произошло? — вполголоса произнес он.
— Я сама не знаю.
— А что это за речи о Женщине Звезд? Бесс развела руками.
— Кьюти индеец. Он не все мне рассказывает.
— Ты что, говоришь с этим?..
— Он был близким другом моим бабке и деду. Похоронен в фамильном склепе «Дара судьбы». Он все-таки не призрак. Он существует. Он человек.
— Да какой человек — дух! Это еще, куда ни шло. Или ты не ящериц ела, а ядовитые грибы, что бредишь?
— Я не ела ни ящериц, ни грибов! — прошипела Бесс. — Кьюти существует в реальности. По крайней мере, когда является мне. Он ведь считает себя моим покровителем и защитником.
Кинкейд поднял брови.
— И этот защитник следит за тобой, даже когда, как я считал, мы были одни и… — он подыскивал нужное слово, — близки?
— Нет. Все совсем не так. Мне приходится звать его. Он никогда не является… Впрочем, не знаю. — Бесс вздохнула. — Не знаю, как объяснить. Я же говорила, что я ведьма, а ты не верил.
— Для начала объясни, как призрак может насмерть сразить человека. Я слышал немало о привидениях, но…
— Карибы тоже его видели, — заметила Бесс. — Уж не знаю точно, отчего они погибли, но, клянусь, скорее всего, от ужаса.
Кинкейд плеснул себе воды в лицо.
— Так что же сокровища, Бесс? Сможешь ты найти их или нам лучше вернуться, пока еще силы остались?
Девушка молчала. Она сидела на коленях у самой кромки озера, водя руками по воде. Слушая голос Кинкейда, она вдруг ощутила странное головокружение, покачнулась и чуть не упала. Шотландец успел подхватить ее.
— Бесс, что с тобой? Тебе плохо?
— Нет… нет…
Ей было тяжело дышать. Она закрыла глаза и увидела перед собой все ту же тихую, черную заводь, потом будто рухнула вниз в густую бурую грязь, в которой… в которой сверкали золотые искры.
— Водопад! — закричала Бесс. — Это здесь, в озере. — Она указала на непроницаемое зеркало. — Кинкейд, клад здесь. На дне. Дед не закапывал сокровища. Он утопил его. Утопил здесь, под этим водопадом. Не удивительно, что в дневнике не указано никаких ориентиров. Он твердо знал, что найдет это место. Клад так и лежит с тех пор.
20
Ждать было невыносимо. Бесс неотрывно смотрела на черную гладь заводи, на поверхности которой вот-вот должен был появиться Кинкейд. Девушка в напряжении сжала кулаки так, что ногти врезались в кожу. Колени ее подкашивались, тело онемело.
Его нет уже больше минуты. Неужели возможно так долго задерживать дыхание? Они не имели ни малейшего представления о глубине озера, не знали, с какой стороны надо искать клад, не были уверены, удастся ли вообще его вытащить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69