Оплатить проезд на Карибы они, безусловно, могли, но чтобы купить судно? Да еще такое!
— Шхуна моя, — сказал шотландец.
— Твоя? Разве ты судовладелец? Один из матросов засмеялся.
— Занимайся своим делом! — прикрикнул на него Кинкейд. — И помни, что я вам говорил. Только попробуйте тронуть мою женщину, слово хотя бы сказать без моего личного приказа — и будете болтаться на рее.
— Кинкейд, откуда у тебя шхуна? — настойчиво спрашивала Бесс.
В голосе Кинкейда слышалось что-то плутовское.
— Капитан Бартоломью Кеннеди на прошлой неделе имел несчастье посадить на мель свою шхуну, свидетелями чего были суда королевского флота. Его и команду — точнее, то, что от нее осталось, завтра должны повесить в Чарльстоне. Так что шхуна бедняге капитану вряд ли теперь пригодится. В общем, я нанял свою команду, и пока они там разбираются, шхуну мы увели прямо из-под носа флотских начальников.
— Ты украл судно, принадлежащее королевскому флоту? — вскричала Бесс.
— Судно принадлежало лично капитану Кеннеди — и шесть пушек, и четыре мелкозарядных орудия, и запасы пороха, воды, жратвы и чего душа пожелает в придачу. «Алый Танагра» — к твоим услугам.
В это было невозможно поверить. Наверное, Кинкейд шутит, разыгрывает ее.
— Так это пиратский корабль? Ты украл его? Ты что, серьезно? — все переспрашивала девушка.
А борт шхуны был уже рядом. С него спустили веревочную лестницу.
— Понимай как знаешь, красавица. Важно одно: капитану Кеннеди разве только в аду понадобится его «Алый Танагра», а я должен по нашему договору доставить тебя в Панаму.
16
Пасмурным июльским днем «Алый Танагра» вошел в Кингстонскую гавань. Капитан Эван Дэвис, молодой энергичный человек, приказал спустить паруса и бросить якорь. Кинкейд и Бесс стояли на кормовой палубе и завороженно смотрели на гудящий, как улей, портовый город, который раскинулся среди зеленого прибрежного леса.
Эван, спустившись с мостика, подошел к ним.
— Это местечко просто богадельня в сравнении с Порт-Роялем, — заметил он, указывая на далекий берег прямо напротив Кингстона. — Говорят, сам дьявол дважды подумает, прежде чем швартоваться там. Такого скопища пиратов и головорезов, как в Порт-Рояле, свет еще не видывал.
Бесс не отрывала взгляда от острова, который, как изумруд в сапфировом обрамлении, лежал перед нею. Воздух был напоен ароматами орхидей, лилий, фруктов и казался мягким и нежным, похожим на шелковый бархат.
— Людей надо отпустить на берег, сэр, — обратился Эван к Кинкейду. — И они, конечно, захотят, чтобы…
— …Им заплатили, — закончил шотландец. — Работа каждого будет оплачена справедливо и строго по договору. У ребят должна быть монета, чтобы удовлетворить свои аппетиты. Но я хочу, чтобы на борту оставался ты, пока я на берегу, а также чтобы команду отпускали поочередно группами не более шести человек. Шхуну нельзя оставлять без защиты.
— Такой, как она была, когда мы нашли ее? — усмехнулся Эван. — Не беспокойся, Манро, я сумею защитить свою красавицу.
— Кстати, можешь нанять здесь еще две пары рук, если найдешь опытных и надежных матросов. Они получат вознаграждение в две трети того, что причитается тем, кто идет с нами из Чарльстона.
— Да, сэр, конечно. Все сделаем.
Эван откозырял Бесс и вернулся к своим капитанским обязанностям.
— Хороший хозяин, — заметил Кинкейд ему вслед. — Хотя это и первая его команда. Прекрасно знает повадки моря, я уж не говорю про здешние воды. По-моему, он заслуживает доверия.
Бесс кивнула. Из всех людей, нанятых Кинкейдом, Эван Дэвис нравился ей больше всех. Не считая, конечно, Руди, но негр был сдержан и молчалив, как обычно. Остальная же команда запросто могла бы называться пиратской. Попадались просто ужасающие личности! Особенно неприятен был Флойд Хартли — кок, плотник и доктор в одном лице. Он приходился братом тому самому торговцу лошадьми из Чарльстона. Флойд Хартли был одним из первых, кого Кинкейд нанял на «свой» корабль. Кстати, именно Флойд свел Кинкейда с Руди и Эваном Дэвисом.
— Неужели ты думаешь, что провернуть этот фокус со шхуной, да еще под носом у Британского флота, мне помогали церковные служки? — насмешливо удивился Кинкейд, когда Бесс впервые неодобрительно высказалась о подборе людей. — Конечно, публика эта грубая. Флойд только с виду злодей. Он бывалый матрос, работает прекрасно, жалоб от него не услышишь, он всегда бодр, умеет шуткой или байкой поддержать настроение команды. Согласен, он не красавец. Но это только заставит тебя выше ценить мои достоинства.
Флойд действительно был безобразен — приземистый, кривоногий, да еще с огромным носом, который ломали и сворачивали столько раз, что теперь он просто сидел на широком рябом лице как невесть откуда взявшаяся распухшая картофелина. У него были водянистые, блекло-серые глазки навыкате, а седые жидкие волосы, собранные в косицу, напоминали крысиный хвост. Но не внешность этого человека настораживала Бесс. Просто она нутром чувствовала дурное.
Ей хватило случайного, мимолетного прикосновения, когда кок, накрывая на стол в капитанской каюте, дотронулся до ее руки. И тут же жестокий спазм сжал желудок, а грязно-бурые потеки перед глазами скрыли белый свет.
Весь морской путь от Чарльстона на юг прошел без приключений. Зато Бесс теперь понимала, почему ее отец влюблен в море. Она сама могла часами стоять на палубе и наблюдать за постоянно изменчивым океаном. Дух захватывало от потрясающей красоты восходов, сердце замирало от плеска волн за бортом, счастливые слезы выступали на глазах от соленого влажного ветра, от дивной картины играющих в синеве дельфинов или вздыбившейся громады кита.
Бесс и Кинкейд уже много дней и ночей провели наедине, разделяя не только радости физической близости. Кроме чувственного влечения друг к другу, они ощущали потребность разговаривать, смеяться, мечтать, размышлять вместе. Оторвавшись от Большой Земли, Кинкейд будто сбросил десяток лет и часто забавлял Бесс мальчишескими выходками, оставаясь при этом неизменно внимательным и нежным.
Когда Бесс впервые поднялась на борт «Алого», она полагала, что Кинкейд сам станет его капитаном, но шотландец выбрал Дэвиса. Бесс подозревала, что Дэвис прежде уже плавал на «Алом», но при загадочных обстоятельствах, о которых он никогда не распространялся. Главное, ей было непонятно, почему такой молодой жизнерадостный валлиец, рискуя карьерой, головой, свободой, согласился участвовать в их противозаконном морском переходе.
Кинкейд взял Бесс за руку и потянул в каюту.
— Я не хочу вниз, в эту духоту! — запротестовала она. — Я хочу сойти на пристань, побродить по городу, заглянуть в местные лавки! Хочу попробовать свежий сахарный тростник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Шхуна моя, — сказал шотландец.
— Твоя? Разве ты судовладелец? Один из матросов засмеялся.
— Занимайся своим делом! — прикрикнул на него Кинкейд. — И помни, что я вам говорил. Только попробуйте тронуть мою женщину, слово хотя бы сказать без моего личного приказа — и будете болтаться на рее.
— Кинкейд, откуда у тебя шхуна? — настойчиво спрашивала Бесс.
В голосе Кинкейда слышалось что-то плутовское.
— Капитан Бартоломью Кеннеди на прошлой неделе имел несчастье посадить на мель свою шхуну, свидетелями чего были суда королевского флота. Его и команду — точнее, то, что от нее осталось, завтра должны повесить в Чарльстоне. Так что шхуна бедняге капитану вряд ли теперь пригодится. В общем, я нанял свою команду, и пока они там разбираются, шхуну мы увели прямо из-под носа флотских начальников.
— Ты украл судно, принадлежащее королевскому флоту? — вскричала Бесс.
— Судно принадлежало лично капитану Кеннеди — и шесть пушек, и четыре мелкозарядных орудия, и запасы пороха, воды, жратвы и чего душа пожелает в придачу. «Алый Танагра» — к твоим услугам.
В это было невозможно поверить. Наверное, Кинкейд шутит, разыгрывает ее.
— Так это пиратский корабль? Ты украл его? Ты что, серьезно? — все переспрашивала девушка.
А борт шхуны был уже рядом. С него спустили веревочную лестницу.
— Понимай как знаешь, красавица. Важно одно: капитану Кеннеди разве только в аду понадобится его «Алый Танагра», а я должен по нашему договору доставить тебя в Панаму.
16
Пасмурным июльским днем «Алый Танагра» вошел в Кингстонскую гавань. Капитан Эван Дэвис, молодой энергичный человек, приказал спустить паруса и бросить якорь. Кинкейд и Бесс стояли на кормовой палубе и завороженно смотрели на гудящий, как улей, портовый город, который раскинулся среди зеленого прибрежного леса.
Эван, спустившись с мостика, подошел к ним.
— Это местечко просто богадельня в сравнении с Порт-Роялем, — заметил он, указывая на далекий берег прямо напротив Кингстона. — Говорят, сам дьявол дважды подумает, прежде чем швартоваться там. Такого скопища пиратов и головорезов, как в Порт-Рояле, свет еще не видывал.
Бесс не отрывала взгляда от острова, который, как изумруд в сапфировом обрамлении, лежал перед нею. Воздух был напоен ароматами орхидей, лилий, фруктов и казался мягким и нежным, похожим на шелковый бархат.
— Людей надо отпустить на берег, сэр, — обратился Эван к Кинкейду. — И они, конечно, захотят, чтобы…
— …Им заплатили, — закончил шотландец. — Работа каждого будет оплачена справедливо и строго по договору. У ребят должна быть монета, чтобы удовлетворить свои аппетиты. Но я хочу, чтобы на борту оставался ты, пока я на берегу, а также чтобы команду отпускали поочередно группами не более шести человек. Шхуну нельзя оставлять без защиты.
— Такой, как она была, когда мы нашли ее? — усмехнулся Эван. — Не беспокойся, Манро, я сумею защитить свою красавицу.
— Кстати, можешь нанять здесь еще две пары рук, если найдешь опытных и надежных матросов. Они получат вознаграждение в две трети того, что причитается тем, кто идет с нами из Чарльстона.
— Да, сэр, конечно. Все сделаем.
Эван откозырял Бесс и вернулся к своим капитанским обязанностям.
— Хороший хозяин, — заметил Кинкейд ему вслед. — Хотя это и первая его команда. Прекрасно знает повадки моря, я уж не говорю про здешние воды. По-моему, он заслуживает доверия.
Бесс кивнула. Из всех людей, нанятых Кинкейдом, Эван Дэвис нравился ей больше всех. Не считая, конечно, Руди, но негр был сдержан и молчалив, как обычно. Остальная же команда запросто могла бы называться пиратской. Попадались просто ужасающие личности! Особенно неприятен был Флойд Хартли — кок, плотник и доктор в одном лице. Он приходился братом тому самому торговцу лошадьми из Чарльстона. Флойд Хартли был одним из первых, кого Кинкейд нанял на «свой» корабль. Кстати, именно Флойд свел Кинкейда с Руди и Эваном Дэвисом.
— Неужели ты думаешь, что провернуть этот фокус со шхуной, да еще под носом у Британского флота, мне помогали церковные служки? — насмешливо удивился Кинкейд, когда Бесс впервые неодобрительно высказалась о подборе людей. — Конечно, публика эта грубая. Флойд только с виду злодей. Он бывалый матрос, работает прекрасно, жалоб от него не услышишь, он всегда бодр, умеет шуткой или байкой поддержать настроение команды. Согласен, он не красавец. Но это только заставит тебя выше ценить мои достоинства.
Флойд действительно был безобразен — приземистый, кривоногий, да еще с огромным носом, который ломали и сворачивали столько раз, что теперь он просто сидел на широком рябом лице как невесть откуда взявшаяся распухшая картофелина. У него были водянистые, блекло-серые глазки навыкате, а седые жидкие волосы, собранные в косицу, напоминали крысиный хвост. Но не внешность этого человека настораживала Бесс. Просто она нутром чувствовала дурное.
Ей хватило случайного, мимолетного прикосновения, когда кок, накрывая на стол в капитанской каюте, дотронулся до ее руки. И тут же жестокий спазм сжал желудок, а грязно-бурые потеки перед глазами скрыли белый свет.
Весь морской путь от Чарльстона на юг прошел без приключений. Зато Бесс теперь понимала, почему ее отец влюблен в море. Она сама могла часами стоять на палубе и наблюдать за постоянно изменчивым океаном. Дух захватывало от потрясающей красоты восходов, сердце замирало от плеска волн за бортом, счастливые слезы выступали на глазах от соленого влажного ветра, от дивной картины играющих в синеве дельфинов или вздыбившейся громады кита.
Бесс и Кинкейд уже много дней и ночей провели наедине, разделяя не только радости физической близости. Кроме чувственного влечения друг к другу, они ощущали потребность разговаривать, смеяться, мечтать, размышлять вместе. Оторвавшись от Большой Земли, Кинкейд будто сбросил десяток лет и часто забавлял Бесс мальчишескими выходками, оставаясь при этом неизменно внимательным и нежным.
Когда Бесс впервые поднялась на борт «Алого», она полагала, что Кинкейд сам станет его капитаном, но шотландец выбрал Дэвиса. Бесс подозревала, что Дэвис прежде уже плавал на «Алом», но при загадочных обстоятельствах, о которых он никогда не распространялся. Главное, ей было непонятно, почему такой молодой жизнерадостный валлиец, рискуя карьерой, головой, свободой, согласился участвовать в их противозаконном морском переходе.
Кинкейд взял Бесс за руку и потянул в каюту.
— Я не хочу вниз, в эту духоту! — запротестовала она. — Я хочу сойти на пристань, побродить по городу, заглянуть в местные лавки! Хочу попробовать свежий сахарный тростник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69