Отец сильно сломлен духом и мучительно разрывается между требованиями его религии и любовью к стране, где он родился и вырос. Ты должен понять и простить меня, мой милый Хьюберт, ведь я не могу приехать к тебе, хоть и отчаянно этого желаю. Дорогой, помни, что пути Господни неисповедимы, и все мы должны покорно склоняться перед его всевышней волей.
Но помни обо мне только одно: я никогда не выйду замуж, никогда не забуду величие твоей души и благородство твоих поступков. Верь мне всегда.
Обожающая тебя
Розмари».
Немного дрожа от озноба, Хьюберт встал, подошел к окну и стал смотреть на мокрый двор, где между кочками длинной ярко-зеленой травы тускло поблескивали булыжники.
— Это недопустимо, — пробормотал он. — Видит Бог, я привезу ее в Портледж во что бы то ни стало, даже если мне придется в придачу привезти сюда и старого Кэткарта.
Он распрямился и пошел в комнату больного, чтобы сообщить сэру Роберту о своем решении снова послужить под началом Золотого адмирала.
К своему большому огорчению, Хьюберт Коффин не был, как прежде, назначен в команду корабля «Елизавета Бонавентур», а оказался на том самом маленьком «Френсисе», который он в последний раз видел выбирающимся из залива Роанок. Вместо того чтобы пойти ко дну возле побережья Виргинии, судно, гонимое сильнейшим ветром, унеслось так далеко в Атлантику, что его командир, сильно нуждаясь в запасах воды и пищи, остался с одним лишь выбором — идти на родину, и потому «Френсис» стал первым из кораблей армады, достигшим берегов Англии.
Тем не менее Хьюберту было оказано особое уважение как джентльмену, прежде плававшему с адмиралом. С теми, кого он привел из западной части Девона, его назначили капитаном на борт «Френсиса» — собственности Дрейка.
На этот раз разрастающийся порт Плимута не стал свидетелем поспешных беспорядочных приготовлений, которые предшествовали походу на Байону. Выведенные Дрейком из Плимута тридцать кораблей были прекрасно снабжены всем необходимым, вооружены и укомплектованы личным составом.
В уединении своей заново отделанной в ярких тонах каюты сэр Френсис Дрейк с глубоким удовлетворением перечел полученное им поручение и инструкции, подготовленные верным его другом Уолсингемом и подписанные самой королевой. Он провел рукой по желтовато-светлым волосам, в которых тут и там пробивались серебристые пряди. Он одарил вице-адмирала Роберта Флика, стойкого и бравого солдата, командующего лондонскими галионами, той своей особенно очаровывающей улыбкой.
— Послушай вот это, — сказал он Флику, перекрывая своим голосом ленивое поскрипывание рей и ритмичное шипение волн, трущихся о борт флагманского корабля. — Это та часть моего задания, которая отвечает моим самым сокровенным желаниям.
«Вам надлежит помешать соединению в единую силу кораблей короля Испании, вышедших из разных портов, не давать им запасаться провизией, преследовать их в том случае, если они направятся к Англии и Ирландии, как можно большее их число отрезать от берега и помешать их высадке, а также нападать на те, что пойдут к Испании из Вест — или Ост-Индии или же выйдут из портов Испании; особо же вам надлежит тревожить их корабли в самих гаванях».
— Заметил? — улыбнулся Дрейк в отличном расположении духа. — «Тревожить их корабли в самих гаванях». — И, поигрывая изумрудной подвеской, которую он сегодня выбрал, чтобы носить в левом ухе, продолжал: — А не лучше ли разбить весь флот в гавани вместо того, чтобы гоняться за ним по частям? Да, дружище Флик, думаю, мне нужно уделить особое внимание этому месту в инструкциях.
Дрейк вдруг вскочил, откинул голову назад и звонким голосом провозгласил:
— Я так подпалю бороду королю Испании, что вонь от ее тления разнесется за моря и океаны и объемлет сушу!
Глава 5
ВЫСЕЧЕННАЯ ИСКРА
Из-за необычайно сильного шторма, застигшего английскую эскадру у мыса Финистерре, только 15 апреля 1587 года последний корабль Дрейка появился в заранее установленном месте встречи у Кабо-Рока, мыса, лежащего несколько севернее устья реки Тахо.
Хьюберт Коффин записал в своем журнале:
«Как если бы искупить свои злодеяния, боги моря отдали в наши руки два крепких торговых судна из Миддельбурга, только что вышедшие из Кадиса. Их капитаны, когда им было обещано, что их жизнь и суда останутся неприкосновенными, сообщили, что в просторной гавани Кадиса стоит большое количество крупных судов с запасами, а также много галионов и галеасов, которые испанский король заказал построить для себя в Италии. Эти пленники далее свидетельствовали, что гавань Кадиса так переполнена судами, что свободной остается примерно три кабельтовых открытой воды.
Сегодня утром, 19-го числа, все капитаны сигналом были приглашены на борт флагманского корабля. Как капитан «Френсиса»я прихватил с собой старшего канонира Питера Хоптона.
Когда собрался совет, сэр Френсис изложил свои планы, против которых гневно возражал вице-адмирал Уильям Бароу. В сильном раздражении вице-адмирал заявлял, что всякое нападение на Кадис будет чистейшей глупостью, поскольку город мощно укреплен; кроме того, в гавани стоит Бог знает сколько вражеских военных кораблей. С горячностью, какой я никогда прежде не замечал в его характере, сэр Френсис Дрейк перебил Уильяма Бароу, громко крича: «Вам приказывается следующее: следовать за моим флагманом и подчиняться моим сигналам». По-моему, в возражениях вице-адмирала было много справедливого, однако он слишком долго служил в военно-морском флоте и, наверное, к старости стал боязливым.
В заключение сэр Френсис указал, что, в конце концов, некоторые моменты нужно оставить на произвол судьбы и что в морской войне нет ничего определенного «.
Под жарким солнцем у сквайра Хьюберта Коффина разболелась голова, и он закрыл свой письменный стол как раз в тот момент, когда его штурман, перевалившись через борт, ступил на крошечный ют «Френсиса».
— Видна земля, сэр. Наш разведчик только что подал сигнал.
Вскоре и сам Хьюберт сумел различить берег Испании: за вздымающимся синим простором тянулась простая желто-коричневая полоска земли. Как бы ему хотелось иметь сейчас при себе эти магические стекла, которые постепенно входили в практику. С помощью такого инструмента далекие предметы выглядели так, будто каким-то чудом они оказывались под рукой.
Поскольку собственное судно Дрейка являлось одним из самых малых кораблей, то и шло оно далеко позади за кормой тех восьми галионов и больших кораблей, что теперь составляли основную ударную силу его эскадры. Между ними и маленьким «Френсисом» шли другие частные суда: два принадлежали Хоукинсам и одно — старому сварливому Мартину Фробишеру, хоть он и ненавидел Дрейка до мозга костей и неоднократно в этом признавался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Но помни обо мне только одно: я никогда не выйду замуж, никогда не забуду величие твоей души и благородство твоих поступков. Верь мне всегда.
Обожающая тебя
Розмари».
Немного дрожа от озноба, Хьюберт встал, подошел к окну и стал смотреть на мокрый двор, где между кочками длинной ярко-зеленой травы тускло поблескивали булыжники.
— Это недопустимо, — пробормотал он. — Видит Бог, я привезу ее в Портледж во что бы то ни стало, даже если мне придется в придачу привезти сюда и старого Кэткарта.
Он распрямился и пошел в комнату больного, чтобы сообщить сэру Роберту о своем решении снова послужить под началом Золотого адмирала.
К своему большому огорчению, Хьюберт Коффин не был, как прежде, назначен в команду корабля «Елизавета Бонавентур», а оказался на том самом маленьком «Френсисе», который он в последний раз видел выбирающимся из залива Роанок. Вместо того чтобы пойти ко дну возле побережья Виргинии, судно, гонимое сильнейшим ветром, унеслось так далеко в Атлантику, что его командир, сильно нуждаясь в запасах воды и пищи, остался с одним лишь выбором — идти на родину, и потому «Френсис» стал первым из кораблей армады, достигшим берегов Англии.
Тем не менее Хьюберту было оказано особое уважение как джентльмену, прежде плававшему с адмиралом. С теми, кого он привел из западной части Девона, его назначили капитаном на борт «Френсиса» — собственности Дрейка.
На этот раз разрастающийся порт Плимута не стал свидетелем поспешных беспорядочных приготовлений, которые предшествовали походу на Байону. Выведенные Дрейком из Плимута тридцать кораблей были прекрасно снабжены всем необходимым, вооружены и укомплектованы личным составом.
В уединении своей заново отделанной в ярких тонах каюты сэр Френсис Дрейк с глубоким удовлетворением перечел полученное им поручение и инструкции, подготовленные верным его другом Уолсингемом и подписанные самой королевой. Он провел рукой по желтовато-светлым волосам, в которых тут и там пробивались серебристые пряди. Он одарил вице-адмирала Роберта Флика, стойкого и бравого солдата, командующего лондонскими галионами, той своей особенно очаровывающей улыбкой.
— Послушай вот это, — сказал он Флику, перекрывая своим голосом ленивое поскрипывание рей и ритмичное шипение волн, трущихся о борт флагманского корабля. — Это та часть моего задания, которая отвечает моим самым сокровенным желаниям.
«Вам надлежит помешать соединению в единую силу кораблей короля Испании, вышедших из разных портов, не давать им запасаться провизией, преследовать их в том случае, если они направятся к Англии и Ирландии, как можно большее их число отрезать от берега и помешать их высадке, а также нападать на те, что пойдут к Испании из Вест — или Ост-Индии или же выйдут из портов Испании; особо же вам надлежит тревожить их корабли в самих гаванях».
— Заметил? — улыбнулся Дрейк в отличном расположении духа. — «Тревожить их корабли в самих гаванях». — И, поигрывая изумрудной подвеской, которую он сегодня выбрал, чтобы носить в левом ухе, продолжал: — А не лучше ли разбить весь флот в гавани вместо того, чтобы гоняться за ним по частям? Да, дружище Флик, думаю, мне нужно уделить особое внимание этому месту в инструкциях.
Дрейк вдруг вскочил, откинул голову назад и звонким голосом провозгласил:
— Я так подпалю бороду королю Испании, что вонь от ее тления разнесется за моря и океаны и объемлет сушу!
Глава 5
ВЫСЕЧЕННАЯ ИСКРА
Из-за необычайно сильного шторма, застигшего английскую эскадру у мыса Финистерре, только 15 апреля 1587 года последний корабль Дрейка появился в заранее установленном месте встречи у Кабо-Рока, мыса, лежащего несколько севернее устья реки Тахо.
Хьюберт Коффин записал в своем журнале:
«Как если бы искупить свои злодеяния, боги моря отдали в наши руки два крепких торговых судна из Миддельбурга, только что вышедшие из Кадиса. Их капитаны, когда им было обещано, что их жизнь и суда останутся неприкосновенными, сообщили, что в просторной гавани Кадиса стоит большое количество крупных судов с запасами, а также много галионов и галеасов, которые испанский король заказал построить для себя в Италии. Эти пленники далее свидетельствовали, что гавань Кадиса так переполнена судами, что свободной остается примерно три кабельтовых открытой воды.
Сегодня утром, 19-го числа, все капитаны сигналом были приглашены на борт флагманского корабля. Как капитан «Френсиса»я прихватил с собой старшего канонира Питера Хоптона.
Когда собрался совет, сэр Френсис изложил свои планы, против которых гневно возражал вице-адмирал Уильям Бароу. В сильном раздражении вице-адмирал заявлял, что всякое нападение на Кадис будет чистейшей глупостью, поскольку город мощно укреплен; кроме того, в гавани стоит Бог знает сколько вражеских военных кораблей. С горячностью, какой я никогда прежде не замечал в его характере, сэр Френсис Дрейк перебил Уильяма Бароу, громко крича: «Вам приказывается следующее: следовать за моим флагманом и подчиняться моим сигналам». По-моему, в возражениях вице-адмирала было много справедливого, однако он слишком долго служил в военно-морском флоте и, наверное, к старости стал боязливым.
В заключение сэр Френсис указал, что, в конце концов, некоторые моменты нужно оставить на произвол судьбы и что в морской войне нет ничего определенного «.
Под жарким солнцем у сквайра Хьюберта Коффина разболелась голова, и он закрыл свой письменный стол как раз в тот момент, когда его штурман, перевалившись через борт, ступил на крошечный ют «Френсиса».
— Видна земля, сэр. Наш разведчик только что подал сигнал.
Вскоре и сам Хьюберт сумел различить берег Испании: за вздымающимся синим простором тянулась простая желто-коричневая полоска земли. Как бы ему хотелось иметь сейчас при себе эти магические стекла, которые постепенно входили в практику. С помощью такого инструмента далекие предметы выглядели так, будто каким-то чудом они оказывались под рукой.
Поскольку собственное судно Дрейка являлось одним из самых малых кораблей, то и шло оно далеко позади за кормой тех восьми галионов и больших кораблей, что теперь составляли основную ударную силу его эскадры. Между ними и маленьким «Френсисом» шли другие частные суда: два принадлежали Хоукинсам и одно — старому сварливому Мартину Фробишеру, хоть он и ненавидел Дрейка до мозга костей и неоднократно в этом признавался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141