Пока его флагман равномерно шел к отмели, он заметил клубы серовато-белого дыма, отделявшиеся от зубчатых стен того массивного форта, который стоял на страже у входа в гавань с западной стороны. Несомненно, это всего лишь палили сигнальные пушки. Теперь на каждую башню водрузили яркие флаги — короля, наместника короля или какого-нибудь могущественного сановника.
Уайэтт, хоть убей, не мог понять, почему войска не высадились на берегу, разведанном галиотом. Чувствуя, как всем существом его овладевает напряжение, он бросил взгляд на шкафут, заполненный теперь бородатыми, выбеленными солнцем солдатами в стальных касках и белом обмундировании, помеченном крестом Святого Георгия. Все до единого бравые ребята, они отпускали грубые шутки.
— Ставлю два дуката, Уилл, что раньше тебя буду развлекаться с девчонкой, — хвастался один.
— Это точно. Завалишь какую-нибудь черненькую в переулке.
Первый аркебузир сплюнул на палубу.
— Ну нет, только не негритянку, а какую-нибудь утонченную светлокожую дамочку благороднейших испанских кровей.
— Чего базарить, ребята? Благородная леди или негритянская девка — в темноте они все одинаковы, — зубоскалил третий.
— Можешь своих светлокожих голубок оставить себе, — пробурчал высокий копейщик с щербатым ртом. — Лично мне по вкусу большая черная баба, у которой с сисек капает пот, как сало с прожаренного куска мяса.
Благодаря разведке, произведенной галиотом «Утка», «Бонавентур»с личным вымпелом Дрейка, развевающимся с главной бизани, уверенно продвигался к отмели. И все же его лоцман бросил на Уайэтта недоверчивый взгляд.
— Лучше бы тебе не ошибиться насчет этих замеров, иначе тебя живьем освежуют и солью натрут в какой-нибудь испанской темнице.
Темно-рыжие брови Уайэтта сошлись на переносице.
— Все пройдет гладко, если у тебя королевская таможня будет на одной линии с правой башней собора.
Когда вода побледнела и глубина стала минимальной, на армаду опустилась тишина, позволившая экипажам ее двадцати пяти кораблей ясно расслышать бешеную дробь барабанов и похожее на ослиные крики звучание труб, доносившиеся с зубчатых стен. Сэр Френсис Дрейк, сверкая своим позолоченным шлемом, важно прошелся по палубе юта гибкой и легкой походкой.
— Теперь очень скоро, мастер Уайэтт, мы убедимся, есть ли у них те длинноствольные пушки, о которых вы говорили, или нет. — Он бросил на Уайэтта любопытный, почти извиняющийся взгляд. — Если по нам ударят, это не ваша вина. Вы меня вовремя предупреждали.
Матросы, собравшиеся на полубаке, с тревогой оглядывали бледно-зеленую линию — внутреннюю кромку отмели гавани. Капитан Феннер выругался и заметил:
— Это будет опасно, чертовски опасно.
Мимо синих бортов заскользили выплывающие из гавани кусочки помоев. Когда под бушпритом «Бонавентура» замерцала желанная отмель, Дрейк, может, невольно ухватился за ванты, чтобы крепче стоять на ногах. Все на борту ощутили, как замедлился ход корабля при вхождении в мелководье: на какое-то мгновение он как бы присел на воде. И… в следующий миг из глоток матросов вырвалось бурное ликование: «Бонавентур» благополучно прошел над мелью.
Поодиночке, по двое, по трое другие английские корабли — желтого, красного, синего или коричневого цвета — следовали за флагманом, пока наконец все они не одолели отмели, за исключением старого тихохода «Лестера».
Подчиняясь сигналу своего адмирала, эскадра сделала поворот и стала выстраиваться в длинный неровный ряд параллельно зубчатым стенам крепости. Этот маневр, как заметил Хьюберт Коффин, выполнялся на таком благоразумном расстоянии, что только длинноствольная пушка могла бы достать корабли англичан, идущие теперь в один ряд.
— Поднять мой сигнал «открыть огонь», — спокойно приказал Дрейк начальнику артиллерии. На сигнальный рей галиона быстро взлетел сине-красный полосатый флажок, и тут же одна за другой грянули восемь тяжелых полукулеврин, составляющих батарею левого, или грузового, борта «Бонавентура». Вьющиеся клубы серо-белого дыма лениво поплыли в сторону осажденного города, но — как вполне ожидал Хьюберт Коффин — до цели снаряды всех пушек не долетели как минимум и ста ярдов, подняв на мгновение внушительные фонтаны разлетающихся осколков камней.
Английские корабли один за другим следовали примеру флагмана, и по городу с красными крышами прокатились громоподобные залпы, которые, отражаясь от гор за портом, возвращались эхом, и в воздухе тучами закружились перепуганные морские птицы: крачки, большие бакланы и пеликаны.
Теперь и испанский западный форт открыл огонь, но с теми же нулевыми результатами. Что касается Дрейка и его старших офицеров, их внимание было поглощено той большой батареей, что защищала место высадки. Пополнилась ли их артиллерия длинноствольными пушками? Всем были видны пушкари, суетившиеся вокруг орудий с ганшпугами, пробойниками и щетками банников в руках.
— Дьявольское им проклятье! — прорычал Винтер. — Почему эти ублюдки не открывают огня и не дают знать, чем они могут нам досадить?
Момент был напряженным: имейся там, у них наверху, даже полупушка, они могли бы здорово потрепать наступающую эскадру. Где-то минутой позже испанский начальник удовлетворил любопытство Винтера. Около десяти пушек их главной батареи выпустили свои снаряды, выплюнув крупные кольца дыма навстречу летящему с моря ливню. Уайэтт мог совершенно отчетливо разглядеть, как вражеские ядра взмыли по дуге в небо. Коффин же вдруг ухмыльнулся и весело хлопнул себя ладонью по ноге.
— Да у них только полукулеврины да камнеметные орудия — и ничего серьезней.
— Как ты можешь определить?
— Смотри, какие параболы описывают их снаряды.
Даже генерал Карлейль задрал вверх голову, чтобы проследить за полетом приближающихся пушечных ядер, отчего его черная борода вылезла далеко за поручень.
Очевидно, сохранялось еще положение, описанное мастером Дженкинсом из Байоны, и снаряды крепости шлепались в воды гавани, не долетая добрых двух сотен ярдов до борта «Бонавентура».
Наконец Дрейк приказал армаде прекратить огонь, тем самым уменьшив шум канонады вдвое. Однако стрельба англичан имела определенный успех: загорелась каракка, а одна из тех каравелл, которые за день до этого Уайэтт видел входящими в порт, так глубоко ушла носом под воду, что ее фок-мачта резко накренилась над водой.
Неторопливо эскадра Дрейка стала на якорь прямо у внутренней кромки той отмели, но все же достаточно далеко от берега, чтоб избежать испанских орудий и опасности внезапной атаки на шлюпках.
Глава 14
ЗАХВАТ
Сперва один за другим, затем гроздьями в Санто-Доминго зажглись желто-красные огоньки и, словно бы им в помощь, загорелись мириады звезд и сияли так ярко, что легко было даже без луны различить очертания укреплений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Уайэтт, хоть убей, не мог понять, почему войска не высадились на берегу, разведанном галиотом. Чувствуя, как всем существом его овладевает напряжение, он бросил взгляд на шкафут, заполненный теперь бородатыми, выбеленными солнцем солдатами в стальных касках и белом обмундировании, помеченном крестом Святого Георгия. Все до единого бравые ребята, они отпускали грубые шутки.
— Ставлю два дуката, Уилл, что раньше тебя буду развлекаться с девчонкой, — хвастался один.
— Это точно. Завалишь какую-нибудь черненькую в переулке.
Первый аркебузир сплюнул на палубу.
— Ну нет, только не негритянку, а какую-нибудь утонченную светлокожую дамочку благороднейших испанских кровей.
— Чего базарить, ребята? Благородная леди или негритянская девка — в темноте они все одинаковы, — зубоскалил третий.
— Можешь своих светлокожих голубок оставить себе, — пробурчал высокий копейщик с щербатым ртом. — Лично мне по вкусу большая черная баба, у которой с сисек капает пот, как сало с прожаренного куска мяса.
Благодаря разведке, произведенной галиотом «Утка», «Бонавентур»с личным вымпелом Дрейка, развевающимся с главной бизани, уверенно продвигался к отмели. И все же его лоцман бросил на Уайэтта недоверчивый взгляд.
— Лучше бы тебе не ошибиться насчет этих замеров, иначе тебя живьем освежуют и солью натрут в какой-нибудь испанской темнице.
Темно-рыжие брови Уайэтта сошлись на переносице.
— Все пройдет гладко, если у тебя королевская таможня будет на одной линии с правой башней собора.
Когда вода побледнела и глубина стала минимальной, на армаду опустилась тишина, позволившая экипажам ее двадцати пяти кораблей ясно расслышать бешеную дробь барабанов и похожее на ослиные крики звучание труб, доносившиеся с зубчатых стен. Сэр Френсис Дрейк, сверкая своим позолоченным шлемом, важно прошелся по палубе юта гибкой и легкой походкой.
— Теперь очень скоро, мастер Уайэтт, мы убедимся, есть ли у них те длинноствольные пушки, о которых вы говорили, или нет. — Он бросил на Уайэтта любопытный, почти извиняющийся взгляд. — Если по нам ударят, это не ваша вина. Вы меня вовремя предупреждали.
Матросы, собравшиеся на полубаке, с тревогой оглядывали бледно-зеленую линию — внутреннюю кромку отмели гавани. Капитан Феннер выругался и заметил:
— Это будет опасно, чертовски опасно.
Мимо синих бортов заскользили выплывающие из гавани кусочки помоев. Когда под бушпритом «Бонавентура» замерцала желанная отмель, Дрейк, может, невольно ухватился за ванты, чтобы крепче стоять на ногах. Все на борту ощутили, как замедлился ход корабля при вхождении в мелководье: на какое-то мгновение он как бы присел на воде. И… в следующий миг из глоток матросов вырвалось бурное ликование: «Бонавентур» благополучно прошел над мелью.
Поодиночке, по двое, по трое другие английские корабли — желтого, красного, синего или коричневого цвета — следовали за флагманом, пока наконец все они не одолели отмели, за исключением старого тихохода «Лестера».
Подчиняясь сигналу своего адмирала, эскадра сделала поворот и стала выстраиваться в длинный неровный ряд параллельно зубчатым стенам крепости. Этот маневр, как заметил Хьюберт Коффин, выполнялся на таком благоразумном расстоянии, что только длинноствольная пушка могла бы достать корабли англичан, идущие теперь в один ряд.
— Поднять мой сигнал «открыть огонь», — спокойно приказал Дрейк начальнику артиллерии. На сигнальный рей галиона быстро взлетел сине-красный полосатый флажок, и тут же одна за другой грянули восемь тяжелых полукулеврин, составляющих батарею левого, или грузового, борта «Бонавентура». Вьющиеся клубы серо-белого дыма лениво поплыли в сторону осажденного города, но — как вполне ожидал Хьюберт Коффин — до цели снаряды всех пушек не долетели как минимум и ста ярдов, подняв на мгновение внушительные фонтаны разлетающихся осколков камней.
Английские корабли один за другим следовали примеру флагмана, и по городу с красными крышами прокатились громоподобные залпы, которые, отражаясь от гор за портом, возвращались эхом, и в воздухе тучами закружились перепуганные морские птицы: крачки, большие бакланы и пеликаны.
Теперь и испанский западный форт открыл огонь, но с теми же нулевыми результатами. Что касается Дрейка и его старших офицеров, их внимание было поглощено той большой батареей, что защищала место высадки. Пополнилась ли их артиллерия длинноствольными пушками? Всем были видны пушкари, суетившиеся вокруг орудий с ганшпугами, пробойниками и щетками банников в руках.
— Дьявольское им проклятье! — прорычал Винтер. — Почему эти ублюдки не открывают огня и не дают знать, чем они могут нам досадить?
Момент был напряженным: имейся там, у них наверху, даже полупушка, они могли бы здорово потрепать наступающую эскадру. Где-то минутой позже испанский начальник удовлетворил любопытство Винтера. Около десяти пушек их главной батареи выпустили свои снаряды, выплюнув крупные кольца дыма навстречу летящему с моря ливню. Уайэтт мог совершенно отчетливо разглядеть, как вражеские ядра взмыли по дуге в небо. Коффин же вдруг ухмыльнулся и весело хлопнул себя ладонью по ноге.
— Да у них только полукулеврины да камнеметные орудия — и ничего серьезней.
— Как ты можешь определить?
— Смотри, какие параболы описывают их снаряды.
Даже генерал Карлейль задрал вверх голову, чтобы проследить за полетом приближающихся пушечных ядер, отчего его черная борода вылезла далеко за поручень.
Очевидно, сохранялось еще положение, описанное мастером Дженкинсом из Байоны, и снаряды крепости шлепались в воды гавани, не долетая добрых двух сотен ярдов до борта «Бонавентура».
Наконец Дрейк приказал армаде прекратить огонь, тем самым уменьшив шум канонады вдвое. Однако стрельба англичан имела определенный успех: загорелась каракка, а одна из тех каравелл, которые за день до этого Уайэтт видел входящими в порт, так глубоко ушла носом под воду, что ее фок-мачта резко накренилась над водой.
Неторопливо эскадра Дрейка стала на якорь прямо у внутренней кромки той отмели, но все же достаточно далеко от берега, чтоб избежать испанских орудий и опасности внезапной атаки на шлюпках.
Глава 14
ЗАХВАТ
Сперва один за другим, затем гроздьями в Санто-Доминго зажглись желто-красные огоньки и, словно бы им в помощь, загорелись мириады звезд и сияли так ярко, что легко было даже без луны различить очертания укреплений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141