Сэм и Яма шли почти первыми. Тэк следовал
за ними, невидимкой скользя меж листьев и веток.
- Погребальный костер все еще горит, - сказал Яма.
- Да.
- Жгут тело странника, умершего от сердечного приступа как раз тогда,
когда он решил отдохнуть в монастыре.
- Правильно.
- Для экспромта твоя проповедь была просто очаровательна.
- Спасибо.
- Ты действительно веришь в то, что проповедовал?
Сэм засмеялся.
- Я весьма доверчив, когда речь идет о моих словах. Я верю всему, что
говорю, хотя и знаю, что я лжец.
Яма фыркнул.
- Жезл Тримурти все еще падает на спины людей. Ниррити шевелится в
своем темном логове; он тревожит морские пути юга. Не хочешь ли ты
потратить еще один срок жизни на удовольствие заняться метафизикой - найти
новые оправдания для подавления своих врагов? Твое выступление в прошлую
ночь звучало так, словно ты перевернул понятия почему и как.
- Нет, - сказал Сэм, - я хотел испробовать другую линию на
присутствующих. Трудно вызвать возмущение тех, для кого все - благо. В их
мозгах нет места злу, несмотря на их постоянные страдания. Раб на дыбе,
знающий, что он должен родиться снова - может быть, жирным купцом - если
будет страдать с готовностью, смотрит на страдания иначе, чем тот у
которого только одна жизнь. Этот раб может вытерпеть все, зная, что, как
ни велика сейчас его боль, его будущие радости будут еще больше. Если
такой человек не выбирает между добром и злом, тогда, возможно, красота и
уродство могут служить одинаково. Меняются только названия.
- Тогда, значит, это новая, официальная партийная линия? - спросил
Яма.
- Именно, - ответил Сэм.
Яма провел рукой по невидимой щели в одежде, извлек кинжал и поднял
его.
- Салют красоте! - сказал он. - Долой уродство!
Волна тишины прокатилась по джунглям. Прекратились все звуки жизни.
Яма поднял одну руку вверх, а другой вложил кинжал в его потайные
ножны.
- Стоп! - крикнул он и посмотрел вверх, щурясь от солнца и склонил
голову набок. - Прочь с тропы! В кусты!
Все двинулись. Тела в шафрановых мантиях метнулись с тропы. Носилки
Ратри застряли между деревьями, а Ратри стояла теперь рядом с Ямой.
- В чем дело? - спросила она.
- Слушай!
Это спускалось с неба на взрывной волне звука. Оно мелькнуло над
пиками гор, пронеслось над монастырем, разметая дым. При его полете
грохотали взрывы звука, воздух дрожал, словно это пробивалось сквозь ветер
и свет.
Это был крест в виде буквы тау с громадной петлей и с огненным
хвостом позади.
- Разрушитель вышел на охоту, - сказал Яма.
- Громовая колесница! - закричал один из наемных воинов, делая рукой
знак.
- Шива проходит, - сказал монах, вытаращив глаза от ужаса. -
Разрушитель...
- Если бы я своевременно понял, как хорошо я работал, я мог бы
вычислить дни его международных состязаний. Иногда я сожалею о своей
гениальности.
Крест прошел под Мостом Богов, качнулся над джунглями и ушел к югу.
Его рев постепенно уменьшался по мере удаления. Затем наступила тишина.
Коротко чирикнула птица. Ей ответила другая. Затем снова появились
все звуки жизни, и путешественники вернулись на тропу.
- Он вернется, - сказал Яма, и это оказалось правдой.
Еще дважды в этот день они покидали тропу, когда громовая колесница
проносилась над их головами. В последнем случае она сделала круг над
монастырем, возможно, наблюдая за похоронным ритуалом, проводившимся там.
Затем она прошла над горами и исчезла.
В эту ночь они разбили лагерь под звездами, и на вторую тоже.
Третий день привел их к реке Дива и к маленькому портовому городку
Куна. Здесь они нашли транспорт, как желали и в тот же вечер двинулись на
барке к югу, туда, где Дива соединялась с могучей Ведрой, а затем дальше,
и, наконец, к пристаням Кейпура, их назначению.
Пока они плыли по реке, Сэм слушал ее звуки. Он стоял на палубе,
положив руки на перила, и смотрел в воду, где яркое небо поднималось и
падало, а звезды склонялись друг к другу. И тогда ночь обратилась к нему
голосом Ратри откуда-то вблизи.
- Ты проходил этим путем прежде, Татагатхи.
- Много раз, - ответил он.
- Дива прекрасна под звездами в своей ряби.
- Да.
- Теперь мы идем в Кейпур и во Дворец Камы. Что ты станешь делать,
когда мы туда прибудем?
- Некоторое время потрачу на медитацию, богиня.
- О чем будешь размышлять?
- О своих прошлых жизнях и об ошибках, которые содержала каждая из
них. Мне нужно заново пересмотреть свою тактику и тактику врага.
- Яма думает, что Золотое Облако изменило тебя.
- Возможно, что так оно и есть.
- Он считает, что оно размягчило тебя, ослабило. Ты всегда изображал
из себя мистика, но сейчас, по мнению Ямы, ты и в самом деле стал им - на
свою погибель и на нашу.
Сэм покачал головой и повернулся, но не увидел Ратри. То ли она была
здесь невидимой, то ли ушла. Он сказал тихо и без выражения:
- Я сорву эти звезды с небес и брошу их в лицо богам, если
понадобится. Я буду богохульствовать во всех храмах страны. Я буду
улавливать жизни сетью, как рыбак рыбу, если это будет необходимо. Я снова
поднимусь в Небесный Город, даже если каждая ступенька будет пламенем или
обнаженным мечом, а путь будут охранять тигры. Настанет день, когда боги
спустятся с Неба и увидят меня на лестнице; я принесу им дар, которого они
боятся больше всего.
Но сначала мне надо подумать, - закончил он, отвернулся и вновь начал
разглядывать воду.
Падучая звезда пролетела по небу. Судно шло вперед. Ночь вздохнула
над Сэмом.
Сэм смотрел вдаль и вспоминал.
2
Однажды незначительный раджа мелкого княжества поехал со
своей свитой в Махартху, город, который называли Воротами Юга и
Столицей Зари, чтобы купить себе новое тело. Это было в те
времена, когда угрозу судьбы еще можно было отвести в сторону,
когда боги были менее официальны, демоны еще связаны, а
Небесный Город бывал иногда открыт для людей. Это история о
том, как принц искушал однорукого исполнителя обрядов перед
Храмом и своей самонадеянностью навлек на себя немилость
Неба...
Немногие родятся вновь среди людей; большинство родится
вновь где-то в другом месте.
Ангуттара-Никайя (1, 35)
Принц въехал в Столицу Зари ближе к концу дня, верхом на белой кобыле
и поехал по широкой улице Сурья; сотня его вассалов сгрудилась позади, его
советник Страк ехал по левую руку от него; кривую саблю в ножнах и часть
его богатства в сумках несли вьючные лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
за ними, невидимкой скользя меж листьев и веток.
- Погребальный костер все еще горит, - сказал Яма.
- Да.
- Жгут тело странника, умершего от сердечного приступа как раз тогда,
когда он решил отдохнуть в монастыре.
- Правильно.
- Для экспромта твоя проповедь была просто очаровательна.
- Спасибо.
- Ты действительно веришь в то, что проповедовал?
Сэм засмеялся.
- Я весьма доверчив, когда речь идет о моих словах. Я верю всему, что
говорю, хотя и знаю, что я лжец.
Яма фыркнул.
- Жезл Тримурти все еще падает на спины людей. Ниррити шевелится в
своем темном логове; он тревожит морские пути юга. Не хочешь ли ты
потратить еще один срок жизни на удовольствие заняться метафизикой - найти
новые оправдания для подавления своих врагов? Твое выступление в прошлую
ночь звучало так, словно ты перевернул понятия почему и как.
- Нет, - сказал Сэм, - я хотел испробовать другую линию на
присутствующих. Трудно вызвать возмущение тех, для кого все - благо. В их
мозгах нет места злу, несмотря на их постоянные страдания. Раб на дыбе,
знающий, что он должен родиться снова - может быть, жирным купцом - если
будет страдать с готовностью, смотрит на страдания иначе, чем тот у
которого только одна жизнь. Этот раб может вытерпеть все, зная, что, как
ни велика сейчас его боль, его будущие радости будут еще больше. Если
такой человек не выбирает между добром и злом, тогда, возможно, красота и
уродство могут служить одинаково. Меняются только названия.
- Тогда, значит, это новая, официальная партийная линия? - спросил
Яма.
- Именно, - ответил Сэм.
Яма провел рукой по невидимой щели в одежде, извлек кинжал и поднял
его.
- Салют красоте! - сказал он. - Долой уродство!
Волна тишины прокатилась по джунглям. Прекратились все звуки жизни.
Яма поднял одну руку вверх, а другой вложил кинжал в его потайные
ножны.
- Стоп! - крикнул он и посмотрел вверх, щурясь от солнца и склонил
голову набок. - Прочь с тропы! В кусты!
Все двинулись. Тела в шафрановых мантиях метнулись с тропы. Носилки
Ратри застряли между деревьями, а Ратри стояла теперь рядом с Ямой.
- В чем дело? - спросила она.
- Слушай!
Это спускалось с неба на взрывной волне звука. Оно мелькнуло над
пиками гор, пронеслось над монастырем, разметая дым. При его полете
грохотали взрывы звука, воздух дрожал, словно это пробивалось сквозь ветер
и свет.
Это был крест в виде буквы тау с громадной петлей и с огненным
хвостом позади.
- Разрушитель вышел на охоту, - сказал Яма.
- Громовая колесница! - закричал один из наемных воинов, делая рукой
знак.
- Шива проходит, - сказал монах, вытаращив глаза от ужаса. -
Разрушитель...
- Если бы я своевременно понял, как хорошо я работал, я мог бы
вычислить дни его международных состязаний. Иногда я сожалею о своей
гениальности.
Крест прошел под Мостом Богов, качнулся над джунглями и ушел к югу.
Его рев постепенно уменьшался по мере удаления. Затем наступила тишина.
Коротко чирикнула птица. Ей ответила другая. Затем снова появились
все звуки жизни, и путешественники вернулись на тропу.
- Он вернется, - сказал Яма, и это оказалось правдой.
Еще дважды в этот день они покидали тропу, когда громовая колесница
проносилась над их головами. В последнем случае она сделала круг над
монастырем, возможно, наблюдая за похоронным ритуалом, проводившимся там.
Затем она прошла над горами и исчезла.
В эту ночь они разбили лагерь под звездами, и на вторую тоже.
Третий день привел их к реке Дива и к маленькому портовому городку
Куна. Здесь они нашли транспорт, как желали и в тот же вечер двинулись на
барке к югу, туда, где Дива соединялась с могучей Ведрой, а затем дальше,
и, наконец, к пристаням Кейпура, их назначению.
Пока они плыли по реке, Сэм слушал ее звуки. Он стоял на палубе,
положив руки на перила, и смотрел в воду, где яркое небо поднималось и
падало, а звезды склонялись друг к другу. И тогда ночь обратилась к нему
голосом Ратри откуда-то вблизи.
- Ты проходил этим путем прежде, Татагатхи.
- Много раз, - ответил он.
- Дива прекрасна под звездами в своей ряби.
- Да.
- Теперь мы идем в Кейпур и во Дворец Камы. Что ты станешь делать,
когда мы туда прибудем?
- Некоторое время потрачу на медитацию, богиня.
- О чем будешь размышлять?
- О своих прошлых жизнях и об ошибках, которые содержала каждая из
них. Мне нужно заново пересмотреть свою тактику и тактику врага.
- Яма думает, что Золотое Облако изменило тебя.
- Возможно, что так оно и есть.
- Он считает, что оно размягчило тебя, ослабило. Ты всегда изображал
из себя мистика, но сейчас, по мнению Ямы, ты и в самом деле стал им - на
свою погибель и на нашу.
Сэм покачал головой и повернулся, но не увидел Ратри. То ли она была
здесь невидимой, то ли ушла. Он сказал тихо и без выражения:
- Я сорву эти звезды с небес и брошу их в лицо богам, если
понадобится. Я буду богохульствовать во всех храмах страны. Я буду
улавливать жизни сетью, как рыбак рыбу, если это будет необходимо. Я снова
поднимусь в Небесный Город, даже если каждая ступенька будет пламенем или
обнаженным мечом, а путь будут охранять тигры. Настанет день, когда боги
спустятся с Неба и увидят меня на лестнице; я принесу им дар, которого они
боятся больше всего.
Но сначала мне надо подумать, - закончил он, отвернулся и вновь начал
разглядывать воду.
Падучая звезда пролетела по небу. Судно шло вперед. Ночь вздохнула
над Сэмом.
Сэм смотрел вдаль и вспоминал.
2
Однажды незначительный раджа мелкого княжества поехал со
своей свитой в Махартху, город, который называли Воротами Юга и
Столицей Зари, чтобы купить себе новое тело. Это было в те
времена, когда угрозу судьбы еще можно было отвести в сторону,
когда боги были менее официальны, демоны еще связаны, а
Небесный Город бывал иногда открыт для людей. Это история о
том, как принц искушал однорукого исполнителя обрядов перед
Храмом и своей самонадеянностью навлек на себя немилость
Неба...
Немногие родятся вновь среди людей; большинство родится
вновь где-то в другом месте.
Ангуттара-Никайя (1, 35)
Принц въехал в Столицу Зари ближе к концу дня, верхом на белой кобыле
и поехал по широкой улице Сурья; сотня его вассалов сгрудилась позади, его
советник Страк ехал по левую руку от него; кривую саблю в ножнах и часть
его богатства в сумках несли вьючные лошади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74