- Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он
пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга - парусный мастер; в третий
раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела,
поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей,
вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными
карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в
указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери
в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь
открылась.
Перед ним вырос человек.
- Да?
- Могу я войти? У меня важное дело...
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая
проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины.
Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки
помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с
узловатыми пальцами.
- Да? - повторил он.
- Ян Ольвигг, - сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в
руке ножницы.
- "Долог путь до Типперери", - сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
- "Долог путь до милой Мэри", - сказал он, кладя ножницы на станок. -
Когда это было, Сэм?
- Я потерял счет годам.
- Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не
виделись.
Сэм кивнул.
- По правде сказать, не знаю, с чего начать, - сказал человек.
- Для начала скажи, почему "Янагга"?
- А почему бы и нет? Имя достаточно убедительное. В нем звучит нечто
от рабочего класса. А как ты? Все еще ходишь в принцах?
- Все еще хожу, - сказал Сэм. - И меня все еще называют Сиддхартой,
когда окликают.
Старик хихикнул.
- И "Связующий Демонов", - процитировал он. - Очень хорошо. Поскольку
твой наряд не соответствует твоему богатству, я заключил, что ты, по своей
привычке, разыгрываешь спектакль?
Сэм кивнул.
- И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
- Угу, - вздохнул Ян. - Угу. Так с чего же мне начать? Расскажу о
себе, как... Я набрал слишком много дурной кармы, чтобы быть уверенным в
перемещении.
- Что?
- Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а
разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней
части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил
использовать психозонды на тех, кто просил возрождения; это было сразу
после акселерационистско-деикратического раскола, когда Святая Коалиция
прижала техников и сохранила право на подавление. Простейшее решение,
чтобы пережить проблему. Храмовников заставили иметь дело с корпорацией
торговцев, клиентам запудрили мозги, акселерационистам отказали в
возрождении или... ну, в общем, вроде этого. Так что теперь
акселерационистов не слишком много. Но это только начало. Боги быстро
поняли, что в этом заключается путь власти. Сканирование наших мозгов
перед пересадкой стало стандартной процедурой. Корпорация купцов стала
Мастерами Кармы и частью структуры Храма. Они читают твою прошлую жизнь,
взвешивают Карму и определяют твою последующую жизнь. Это превосходный
метод для поддержки кастовой системы и укрепления деикратического
контроля. Таким образом большая часть наших старых знакомых получила нимб.
- Бог! - сказал Сэм.
- Во множественном числе, - поправил Ян. - Они всегда считались
богами с их Аспектами и Атрибутами, но теперь это стало страшно
официальным. И любому из тех, кому повезло быть из Первых, чертовски
необходимо твердо знать, желает ли он быстрого обожествления или
погребального костра, на который он взойдет в Зала Кармы. Когда у тебя
встреча?
- Завтра днем, - ответил Сэм. - Но почему ты все еще ходишь кругом, и
у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
- Потому что у меня есть пара друзей, и оба они намекали мне, что
лучше продолжать жить спокойно, чем встретиться с зондом. Я принял к
сердцу их мудрый совет и поэтому продолжаю латать паруса и иной раз шумлю
в местных кабачках. Кроме того - он поднял узловатую руку и щелкнул
пальцами - если не реальная смерть, то, возможно, тело, изъеденное раком
или интересная жизнь кастрированного водяного буйвола, или...
- Собака? - спросил Сэм.
- Именно, - ответил Ян и наполнил два стаканчика спиртным.
- Спасибо.
- Прямо адский огонь.
- Да еще на пустой желудок... Ты сам его делаешь?
- Ну. Перегонный аппарат в соседней комнате.
- Поздравляю. Если бы у меня была плохая карма, все это было бы
теперь разобрано.
- Плохая карма - это то, что не нравится нашим друзьям-богам.
- А почему ты думаешь, что у тебя она есть?
- Я хотел начать изучение машин с нашими здешними потомками.
Обратился в Совет, получил отказ и надеялся, что об этом забудут. Но
акселерационизм теперь так далеко загнан, что не возродится за время моей
жизни. Очень жаль. Я хотел бы снова поднять парус и уплыть к другим
горизонтам. Или поднять самолет...
- Зонд и в самом деле достаточно чувствителен, чтобы уловить что-то
столь же запутанное, как положение акселерациониста?
- Зонд, - ответил Ян, - достаточно чувствителен и скажет, что ты ел
на завтрак одиннадцать лет назад, и как ты утром порезался, напевая
андоррский национальный гимн.
- Они делали эксперименты, когда мы оставили... дом, - сказал Сэм. -
Мы с тобой осуществили тогда весьма хорошую основу трансляторов мозговых
волн. Когда произошел взрыв?
- Был у меня дальний родственник, - сказал Ян. - Ты помнишь сопливого
щенка сомнительного происхождения третьего поколения по имени Яма? Щенка,
который вечно увеличивал мощность генераторов, пока один из них не
взорвался и Яма так обгорел, что получил второе тело - лет на пятьдесят
старше - когда ему было всего шестнадцать? Щенка обожавшего оружие? Парня,
который анестезировал и расчленял все, что двигалось, и делал это с таким
удовольствием, что мы прозвали его богом смерти?
- Да, я помню его. Он все еще жив?
- Да, если хочешь так назвать это. Он теперь и в самом деле бог
смерти - это уже не прозвище, а титул. Он усовершенствовал зонд сорок лет
назад, но деикраты положили его под сукно до недавнего времени. Я слышал,
что он придумал еще какое-то маленькое ювелирное изделие для служения воле
богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он
пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга - парусный мастер; в третий
раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела,
поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей,
вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными
карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в
указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери
в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь
открылась.
Перед ним вырос человек.
- Да?
- Могу я войти? У меня важное дело...
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая
проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины.
Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки
помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с
узловатыми пальцами.
- Да? - повторил он.
- Ян Ольвигг, - сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в
руке ножницы.
- "Долог путь до Типперери", - сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
- "Долог путь до милой Мэри", - сказал он, кладя ножницы на станок. -
Когда это было, Сэм?
- Я потерял счет годам.
- Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не
виделись.
Сэм кивнул.
- По правде сказать, не знаю, с чего начать, - сказал человек.
- Для начала скажи, почему "Янагга"?
- А почему бы и нет? Имя достаточно убедительное. В нем звучит нечто
от рабочего класса. А как ты? Все еще ходишь в принцах?
- Все еще хожу, - сказал Сэм. - И меня все еще называют Сиддхартой,
когда окликают.
Старик хихикнул.
- И "Связующий Демонов", - процитировал он. - Очень хорошо. Поскольку
твой наряд не соответствует твоему богатству, я заключил, что ты, по своей
привычке, разыгрываешь спектакль?
Сэм кивнул.
- И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
- Угу, - вздохнул Ян. - Угу. Так с чего же мне начать? Расскажу о
себе, как... Я набрал слишком много дурной кармы, чтобы быть уверенным в
перемещении.
- Что?
- Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а
разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней
части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил
использовать психозонды на тех, кто просил возрождения; это было сразу
после акселерационистско-деикратического раскола, когда Святая Коалиция
прижала техников и сохранила право на подавление. Простейшее решение,
чтобы пережить проблему. Храмовников заставили иметь дело с корпорацией
торговцев, клиентам запудрили мозги, акселерационистам отказали в
возрождении или... ну, в общем, вроде этого. Так что теперь
акселерационистов не слишком много. Но это только начало. Боги быстро
поняли, что в этом заключается путь власти. Сканирование наших мозгов
перед пересадкой стало стандартной процедурой. Корпорация купцов стала
Мастерами Кармы и частью структуры Храма. Они читают твою прошлую жизнь,
взвешивают Карму и определяют твою последующую жизнь. Это превосходный
метод для поддержки кастовой системы и укрепления деикратического
контроля. Таким образом большая часть наших старых знакомых получила нимб.
- Бог! - сказал Сэм.
- Во множественном числе, - поправил Ян. - Они всегда считались
богами с их Аспектами и Атрибутами, но теперь это стало страшно
официальным. И любому из тех, кому повезло быть из Первых, чертовски
необходимо твердо знать, желает ли он быстрого обожествления или
погребального костра, на который он взойдет в Зала Кармы. Когда у тебя
встреча?
- Завтра днем, - ответил Сэм. - Но почему ты все еще ходишь кругом, и
у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
- Потому что у меня есть пара друзей, и оба они намекали мне, что
лучше продолжать жить спокойно, чем встретиться с зондом. Я принял к
сердцу их мудрый совет и поэтому продолжаю латать паруса и иной раз шумлю
в местных кабачках. Кроме того - он поднял узловатую руку и щелкнул
пальцами - если не реальная смерть, то, возможно, тело, изъеденное раком
или интересная жизнь кастрированного водяного буйвола, или...
- Собака? - спросил Сэм.
- Именно, - ответил Ян и наполнил два стаканчика спиртным.
- Спасибо.
- Прямо адский огонь.
- Да еще на пустой желудок... Ты сам его делаешь?
- Ну. Перегонный аппарат в соседней комнате.
- Поздравляю. Если бы у меня была плохая карма, все это было бы
теперь разобрано.
- Плохая карма - это то, что не нравится нашим друзьям-богам.
- А почему ты думаешь, что у тебя она есть?
- Я хотел начать изучение машин с нашими здешними потомками.
Обратился в Совет, получил отказ и надеялся, что об этом забудут. Но
акселерационизм теперь так далеко загнан, что не возродится за время моей
жизни. Очень жаль. Я хотел бы снова поднять парус и уплыть к другим
горизонтам. Или поднять самолет...
- Зонд и в самом деле достаточно чувствителен, чтобы уловить что-то
столь же запутанное, как положение акселерациониста?
- Зонд, - ответил Ян, - достаточно чувствителен и скажет, что ты ел
на завтрак одиннадцать лет назад, и как ты утром порезался, напевая
андоррский национальный гимн.
- Они делали эксперименты, когда мы оставили... дом, - сказал Сэм. -
Мы с тобой осуществили тогда весьма хорошую основу трансляторов мозговых
волн. Когда произошел взрыв?
- Был у меня дальний родственник, - сказал Ян. - Ты помнишь сопливого
щенка сомнительного происхождения третьего поколения по имени Яма? Щенка,
который вечно увеличивал мощность генераторов, пока один из них не
взорвался и Яма так обгорел, что получил второе тело - лет на пятьдесят
старше - когда ему было всего шестнадцать? Щенка обожавшего оружие? Парня,
который анестезировал и расчленял все, что двигалось, и делал это с таким
удовольствием, что мы прозвали его богом смерти?
- Да, я помню его. Он все еще жив?
- Да, если хочешь так назвать это. Он теперь и в самом деле бог
смерти - это уже не прозвище, а титул. Он усовершенствовал зонд сорок лет
назад, но деикраты положили его под сукно до недавнего времени. Я слышал,
что он придумал еще какое-то маленькое ювелирное изделие для служения воле
богов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74