Она отвернулась и посмотрела в сторону.
– Не говори глупостей, Энди. Я больше ничего не боюсь, и мне нечего бояться, – сказала она, стараясь говорить твердо и с уверенностью.
Но эти слова не убедили его.
– Не пытайся мне лгать, Кэти. Я знаю, что страх еще жив в тебе. Даже в последние годы я часто вижу страх в твоих глазах – и понимаю, что прошлое никогда не умрет для тебя.
Что она могла на это ответить?
Несколько минут они шли молча, потом он снова заговорил. То, что он сказал, заставило ее затаить дыхание.
– Нильс когда-нибудь говорил тебе о женщине, которую он любит?
Она с усилием сглотнула. Убрав руку с его локтя, поправила шляпку. Но, когда она заглянула ему в глаза, то поняла, что за его вопросом не стоит никакого скрытого смысла. Он всего лишь спрашивал, знает ли она о женщине, которую любит Нильс, не догадываясь, что эта женщина и есть она.
– Нет. С чего ты взял, что у него есть женщина?
– Я знаю, что у него на уме какая-то женщина.
– Откуда ты это знаешь?
– Он сам мне так сказал.
Она снова отвернулась и посмотрела на море. Ее взгляд скользнул по воде и остановился на длинных песчаных отмелях.
– Что он тебе сказал об этой женщине? – спросила она, делая вид, что просто любопытствует.
– О, ничего особенного. Он только сказал, что думает об одной женщине. Вряд ли он имел в виду ту женщину из Хартпула.
– Из Хартпула? У него есть кто-то в Хартпуле? – голос Кэти звучал удивленно.
– Была. Он не знает, что я в курсе. Она вдова главного инженера. Мне рассказал об этом Андерсен, мой первый помощник, с которым я плавал в последние годы. Андерсен знал ее. Он сказал, она достаточно состоятельная женщина с хорошим домом и со своим собственным банковским счетом. Я тогда подумал, что, может, Нильс женится на ней и наконец обзаведется семьей. Но нет, он быстро к ней остыл. Мой сын очень разборчив в том, что касается женщин, Кэти. Ему трудно угодить. – Эндри тихо засмеялся. – Но сейчас он снова положил на кого-то глаз, и на этот раз, кажется, это у него всерьез. Может, он боится остаться один, когда выйдет на пенсию. Многие моряки со страхом думают о пенсии, потому что без моря они становятся очень одиноки. Я никогда не испытывал этого страха, Кэти, потому что у меня была ты.
Он взял ее под руку и притянул поближе к себе, и снова они шли молча. Потом он сказал:
– Думаю, я не пойду на собрание сегодня вечером.
– Почему, Энди? Ты ведь за все эти годы не пропустил ни одного собрания.
– О, мне начинает надоедать это сборище стариков. Они рассказывают все те же старые истории, смеются над анекдотами, которые все уже слышали по тысяче раз. Мне там больше не интересно. Даже виски потеряло для меня вкус.
– Нет, ты пойдешь на собрание, – твердо сказала она, зная, что он отказывается от встречи со своими старыми друзьями, потому что не хочет оставлять ее одну. – Я уже достаточно взрослая, чтобы остаться на один вечер одна. Тем более я не хочу, чтобы ты весь вечер ходил из угла в угол, думая о том, что ты потерял, оставшись дома.
Оба рассмеялись.
– Ах, ты все та же Кэти, которую я знал, – сказал Эндри. Приблизив лицо к ее лицу, он прошептал: – Ладно, я пойду туда. Только ты должна пообещать, что, если я вернусь пьяным, ты огреешь меня по башке медной кастрюлей. Обещаешь?
– Обещаю, – торжественно проговорила она, глядя ему в глаза.
И снова они засмеялись.
Войдя в гостиную, Кэти подошла к камину и протянула руки к ярко пылающему пламени. Она так замерзла во время прогулки, что попросила Джесси разжечь огонь пораньше. Она надеялась, что не подхватила простуду, – пока они гуляли по пирсу, она успела продрогнуть до самых костей.
Она только что побывала наверху в комнате Бетти. Она уговорила Бетти лечь в постель пораньше – у бедняжки так распухли ноги, что, казалось, еще немного, и вены лопнут. Бетти не любила отдыхать – она считала, что без нее домашнее хозяйство разладится, стоит ей хоть на день или на два отойти от дел.
Она посмотрела на медное ведерко, в котором почти не оставалось угля. Так было всегда, когда у Нелли появлялся свободный вечер. Джесси всегда забывала снова наполнить ведерко углем, прежде чем уйти домой. Кэти была рада, что Джесси всего лишь приходящая прислуга – приходящую прислугу легче уволить. Джесси сегодня нагрубила Бетти, и вообще была очень невнимательной служанкой. Кэти потянулась к шнуру звонка, на тот случай, если Джесси еще не ушла, чтобы попросить ее принести угля, но ее рука так и замерла в воздухе, когда позвонили в дверь. В ту же секунду она услышала, как дверь кухни открылась, кто-то быстрыми шагами пересек зал. Потом до нее донесся голос Джесси:
– О, капитан Нильс! – воскликнула девушка.
За этим последовал ее сдавленный смешок.
Кэти посмотрела на дверь в гостиную, думая, что, пока Нильс раздевается в прихожей, она могла бы незаметно проскользнуть к лестнице, подняться к себе и лечь в постель.
Тогда Джесси, найдя ее в постели, сказала бы Нильсу, что мадам уже легла и не может спуститься. Но она тут же поняла, что это бесполезно, – в таком случае Нильс сам поднимется к ней в спальню, а ей вовсе не хотелось принимать его, лежа в постели.
– Куда все подевались? – донесся до нее голос Нильса.
– Мадам в гостиной, капитан. А хозяин вышел.
Кэти сидела на кушетке с книгой в руках, когда дверь отворилась и на пороге появился Нильс. Ей было достаточно взглянуть на него один раз, чтобы понять, что он изрядно выпил.
– Привет. – Он тяжело опустился в кресло сбоку от кушетки.
– Добрый вечер, Нильс.
– Куда ушел отец?
– Он сегодня ужинает с товарищами.
– А, понятно. Значит, ты осталась одна?
Она оставила это замечание без ответа.
– Я не знала, что ты возвращаешься сегодня. Ты только что встал на якорь?
– Нет, мы встали на якорь еще до полудня.
Ее удивление, должно быть, изобразилось на ее лице, потому что он сказал насмешливым тоном:
– Ты хочешь спросить, почему я не пришел сразу и где я был с полудня до восьми вечера?
Она снова оставила без внимания его реплику. Отвернувшись, она закрыла книгу и отложила ее в сторону.
– Ты хочешь есть, Нильс? – спросила она, не глядя на него. – Я могу попросить Джесси накрыть для тебя.
– Нет. Нет, спасибо, Кэти, но я сыт. В данный момент я переполнен до отказа – мое брюхо переполнено едой и вином, а голова… голова переполнена разными сведениями. Ты ни за что не догадаешься, в чьем обществе я провел сегодняшний день. Это один твой давний друг.
Она сидела неестественно прямо, глядя на него широко раскрытыми глазами.
– Точнее, отец этого человека был твоим другом, – сказал Нильс с нехорошей усмешкой.
Она тут же подумала о Бернарде Розье, потом, по ассоциации, о его сыне Дэниеле и о своей дочери Саре. Может, Сара и Дэниел вернулись в Англию? При мысли, что она снова сможет увидеться с дочерью, в ней зародилась тайная радость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100