Но еще более отвратительное зрелище представляла собой его другая рука, если можно назвать рукой этот кусок истерзанного мяса с култышками пальцев. Кожаный ремешок, похожий на собачий поводок, протягивался от руки до изголовья кровати; один его конец был обвязан вокруг запястья, другой прикреплен к самому прочному столбу спинки.
Дэниел, не в силах вымолвить ни слова, наблюдал за Вилли, который подошел к постели и, наклонившись к самому уху старика, громко сказал:
– К вам пришел гость! – Отойдя в сторону, он добавил вполголоса, обращаясь к Дэниелу: – Не подходите слишком близко, сэр.
У Дэниела вовсе не было желания подходить слишком близко. Юноша с трудом заставил себя сделать несколько шагов вперед. Остановившись в ногах кровати, он нервно облизал губы.
– Добрый день, сэр, – сказал он, стараясь придать своему тону спокойный, вежливый оттенок.
– Ва! Ва! Чертов доктор! – завопил старик. – Убирайся отсюда вместе со всеми остальными! Я еще не умер! Я не позволю себя похоронить!
Голос старика был глухим и доносился, словно из глубины какой-то ямы, слова были отрывистыми и едва различимыми, – казалось, они принимают ту же форму, что и его кривые изуродованные губы. Он на секунду умолк, и в его маленьких глазках зажглось дьявольское пламя, а искалеченная рука резко дернулась вперед, но ремешок не позволил ему дотянуться до гостя.
– Кто ты такой, черт тебя побери? – пронзительно закричал он. – Откуда тебя черти принесли? Не смотри на меня так! Я еще не умер! Не умер!
– Это ваш правнук, – прокричал Вилли. – Он приехал к вам из Америки.
Тело на кровати в течение нескольких секунд оставалось неподвижным, потом мускулы лица задергались, дряблая кожа собралась в гармошку, а черные точки глаз расширились. Челюсти старика энергично заработали, так, словно у него был полный рот еды, которую ему никак не удавалось прожевать. Наконец он сказал одно-единственное слово, но произнес его отчетливо, почти не исказив:
– Внук?
– Правнук, – поправил его Дэниел.
Он слегка наклонил голову, изо всех сил стараясь улыбнуться.
– Ха-ха! Ха-ха-ха! О-хо-хо-хо!
Отрывистый смех старика становился все громче и громче. Дэниел почувствовал, как рука Вилли легла на его локоть, и отступил на шаг.
– Не надо с ним разговаривать, сэр. Он все равно сейчас ничего не понимает, – прошептал Вилли. – У него начинается припадок. Он всегда ведет себя так перед припадком. Я бы на вашем месте ушел.
Дэниел не заставил себя упрашивать. Но как только он двинулся к двери, старик снова начал кричать.
– Ублюдок! Ублюдок! – вопил он, и его рука, привязанная к спинке кровати, дергалась, натягивая ремешок. – Ублюдок! Сука! Шлюха Малхолланд! Тюрьма! Швед! Шлюха Малхолланд! Ублюдок! Шлюха! Шлюха Малхолланд!
– Давайте лучше уйдем, сэр, – сказал Вилли, тихонько подталкивая ошеломленного Дэниела к выходу.
– Малхолланд! Шлюха Малхолланд! – Все еще неслось им вслед, когда они уже добрались до конца коридора и вышли на галерею.
– Мне очень жаль, сэр, что он встретил вас так. Очень жаль.
Дэниел стоял, опершись о перила балюстрады, и смотрел в зал.
– Меня одно удивляет, – сказал он, оборачиваясь к Вилли. – Как вы можете выносить это каждый день?
– Я думаю, это привычка, сэр. Ко всему рано или поздно привыкаешь. И ведь нам с женой надо как-то зарабатывать на жизнь. Мы были рады, когда нашли эту работу. Тогда, правда, старик еще не был так плох, и была жива старая леди.
– С каких пор вы здесь работаете?
– С тысяча девятьсот двадцатого года, сэр. В восемнадцатом году я пришел из армии, и была безработица, а мы с Мэгги как раз только что поженились. Когда подвернулась эта возможность, мы сразу же ухватились за нее. Я сказал, мы были рады, что нашли работу, – но через пару недель я уже хотел все бросить и бежать подальше отсюда. И если бы я только мог подыскать что-нибудь другое, я бы бежал, потому что присматривать за стариком было слишком тяжким испытанием для нервов, это было просто опасно для жизни. Да-да, сэр, опасно для жизни. Это было еще до того, как с ним случился второй удар, и он еще не был парализован. Всякий раз, когда я заходил в его комнату, он чем-нибудь в меня швырял. Он до сих пор пытается схватить что-нибудь с подноса и швырнуть мне в лицо. Я поэтому не могу его отвязать. И мне приходится кормить его с ложки, а это не слишком приятное занятие, сэр.
Дэниел покачал головой и на секунду закрыл глаза.
– Не слишком приятное – чтобы не сказать тошнотворное… Но почему вы не наймете кого-нибудь себе в помощь?
– Это невозможно, сэр. Деньги закончились, еще когда умерла старая леди. Она жила на проценты со своего капитала. Насколько мне известно, у нее когда-то был большой капитал, но теперь от него уже ничего не осталось. Усадьба уже давно заложена, и теперь приходится продавать разные вещички, чтобы раздобыть немного денег.
– Разные вещички? – Дэниел приподнял брови, вопрошающе глядя на Вилли.
– Да, сэр. В доме было много дорогих вещей – столовое серебро, блюда, подсвечники, разные драгоценности. Поверенный поместил все это в банк. Все книги уже давно проданы – у них была целая библиотека дорогих изданий. А полгода назад описали мебель. Все, что находится в доме, было описано. Мебель, может, и выглядит неряшливо, но среди нее есть много ценных предметов антиквариата. Мы отправляем все счета поверенному, и он оплачивает домашние расходы, и раз в месяц приезжает сюда, чтобы выплатить нам жалованье. Он всегда говорит нам, чтобы мы экономили. Дела в самом деле плохи, и если он, – Вилли кивнул в сторону комнаты старика, – если он проживет еще несколько лет, усадьбу уже нельзя будет выкупить. Доктор удивляется, что он еще жив. А вы ведь сами видели, в каком он состоянии. Доктор говорит, в нем, наверное, сидит дьявол, и я тоже так думаю. Уж я-то знаю его дьявола, слишком хорошо знаю!
– Это какая-то фантастика, – тихо проговорил Дэниел. – А кто же это так его изуродовал?
– О, сэр, это длинная история. Но, насколько я знаю, в него стреляла сестра.
– Его собственная сестра? Ну что вы!
– Да, сэр, это так. Говорят, она хотела убить его. Могу только сказать, жаль, что ей это не удалось. А вскоре после того, как она в него стреляла, его посадили в тюрьму на семь лет.
– За что же?
– Он убил своего слугу, сэр.
Дэниел в течение долгой минуты молча смотрел на Вилли, потом повторил:
– Убил своего слугу?
– Да, сэр. Говорят, он обращался с ним хуже, чем с собакой: выбил ему глаз и каждый день стегал плетью. В конце концов, слуга не выдержал и кинулся драться с ним, но бедняга не рассчитал, что хозяин сильнее. Он убил слугу и бросил его тело в карьер.
– О Боже!
Дэниел склонил голову и уперся подбородком в грудь.
– Не переживайте из-за этого, сэр, – простодушно сказал Вилли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100