– Она от меня отвернулась, Дэниел. И я знаю, что она права, потому что я испортила ей жизнь. Это я сделала так, что она тебе не досталась, Дэниел. Все это подстроила я.
Он не знал, что ей ответить, поэтому промолчал.
– Я скучала по тебе, Дэниел, – сказала Кэти.
– В самом деле скучали?
– Да. Очень. Я не говорила об этом Кэтрин, потому что мне было стыдно за то, как я поступила с тобой восемь лет назад. Но мне очень тебя не хватало. Я хотела еще хоть раз увидеть тебя перед смертью. Ты меня слышишь, Дэниел? Я хотела тебя увидеть, хоть ты и похож на него.
Вдали послышался глухой треск, и Кэти схватила его за руку.
– Они сбрасывают бомбы, – сказала она дрожащим голосом.
– Нет, это наши зенитные орудия.
– Это была бомба.
– Нет, нет.
– Я боюсь за Бриджит и за Кэтрин, Дэниел. Они ведь сейчас на улице. А вдруг их убьют?
– Не волнуйтесь, с ними ничего не случится.
Дэниел посмотрел на свои наручные часы. Прошло чуть меньше десяти минут с тех пор, как Бриджит ушла, значит, она уже почти добралась до почты. «Быстрее, быстрее, – мысленно обратился к ней он, – возвращайся быстрее».
– Ты любишь Бриджит, Дэниел? – вдруг спросила Кэти.
Он заглянул в ее большие запавшие глаза. Сейчас Кэти смотрела прямо ему в лицо.
– Очень, – сказал он, и в его голосе слышались слезы. – Я очень ее люблю, прабабушка.
– Ты собираешься увезти ее от нас, Дэниел?
– Да, я увезу ее от вас, только мы не уедем далеко. Когда закончится война, мы будем жить в Гринволл-Мэноре.
Рука, сжимающая его руку, дрогнула.
– В Гринволл-Мэноре? – повторила Кэти.
– Да. Взгляните на это. – Он сунул руку во внутренний карман и достал оттуда конверт. – Я вручил это Бриджит сегодня вечером. Это дарственная на Гринволл-Мэнор. Я подарил поместье ей, прабабушка.
Тело Кэти пошевелилось. Уперевшись локтями в матрас, она попыталась привстать в постели. Ее голова слегка запрокинулась, и в течение некоторого времени Кэти оставалась в такой позе, изумленно глядя на Дэниела. Постепенно ее лицо просветлилось, и в глазах засияла радость. Ее подбородок дернулся так, словно она хотела засмеяться. Когда она заговорила, ее голос больше не был старческим и звучал, как голос молодой женщины.
– Энди купил мне дом, – сказала она. – Мистер Кении дал мне в точности такой же конверт, и когда я открыла его, то увидела там бумаги на дом… нет, на три дома. Энди подарил мне три дома.
– Это интересно, не так ли, прабабушка? – Дэниел ласково улыбался ей. – Энди подарил вам недвижимость, и я тоже дарю Бриджит недвижимость. Вам не кажется, что такой подарок приносит счастье влюбленным? Когда Энди купил вам эти дома, прабабушка?
– А? – Ее внимание на какое-то время рассеялось, и прошло несколько секунд, прежде чем она снова сосредоточила его на Дэниеле. – Что ты сказал, Дэниел?
– Я спросил, когда Энди купил вам эти дома?
– О, это было давно, очень давно. Я была тогда совсем еще молодой, мне только исполнилось двадцать. В каком же году это было? – Она подняла глаза к потолку и напрягла ум, высчитывая, в каком году ей было двадцать лет. – Это, должно быть, случилось в одна тысяча шестьдесят пятом году, – сказала наконец она. – Или в одна тысяча шестьдесят шестом. Да, это было в одна тысяча шестьдесят шестом году, теперь я точно помню. Мой Энди… мой Энди был замечательным человеком, Дэниел, – ее голос дрогнул на последней фразе.
– Я уверен, что он был замечательным человеком, дорогая прабабушка, – отозвался Дэниел.
– Ты знаешь, я как раз недавно говорила Кэтрин, что никогда не вижу Энди. Тебе не кажется это странным? Я уже видела всех остальных, они все приходили ко мне – сюда, вот в эту комнату. А Энди ни разу не пришел. Скажи, ведь это странно, Дэниел?
– Он наверняка придет к вам в ближайшие дни, дорогая пра…
В эту минуту раздался оглушительный треск, и голос Дэниела оборвался на полуслове. Стены дома задрожали. Когда снова наступила тишина, он уже стоял на ногах, сжимая обе руки Кэти в своих.
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, – успокаивал ее он. – Вот видите, все уже закончилось.
Ее пальцы, судорожно цепляющиеся за его руки, постепенно расслабились, и она со вздохом облегчения откинулась на подушки.
– Знаешь, Дэниел, я очень пугливая, – сказала она, сделав слабую попытку улыбнуться. – На меня всегда находит страх, когда сбрасывают бомбы. Я знаю, это глупо, я ведь уже очень старая и достаточно пожила на этом свете. Но я уверена, что, когда мне придет время умирать, я заранее буду знать об этом, потому что в последнюю минуту я обязательно увижу Энди. Он придет за мной, когда наступит мой час.
– Что ж, дорогая прабабушка, если это так, как вы говорите, то сегодня вы не увидите Энди.
– Я много раз спрашивала себя, Дэниел, как я расскажу Энди о тебе? Как скажу ему, что мой любимый правнук – Розье? Он ведь знает, что человек по фамилии Розье был моим смертельным врагом. Как ты думаешь, Дэниел, он меня поймет, если я скажу ему, что люблю тебя, несмотря на то, что ты – Розье?
– Конечно, дорогая прабабушка, – голос Дэниела звучал тепло и взволнованно. – Я уверен, что он вас поймет.
Он отпустил ее руки и собирался было снова сесть на стул, когда вдруг все вокруг затрещало, и земля разверзлась под его ногами, а небеса разверзлись над его головой. Кэти протянула к нему руки, и он подхватил ее и, прижав к себе, упал вместе с ней, стараясь заслонить ее своим телом. Вместе они провалились в бездну, и Кэти умерла в объятиях своего правнука Дэниела Розье Третьего, потомка ее смертельного врага Бернарда Розье.
На следующее утро лучи восходящего солнца осветили груду развалин на том месте, где раньше был дом. Спасательная бригада работала всю ночь, и теперь по краям широкой ямы, вырытой бомбой там, где был подвал, лежали груды битого кирпича, поломанные балки и оконные рамы, куски каменных плит и штукатурки. Среди обломков торчала высокая витая спинка кровати. Шеф гражданской обороны поднял руку, приказав тем самым людям, раскапывающим обломки в яме в поисках тел пострадавших, приостановить работу и, подойдя к краю ямы, прислушался. Не услышав ни звука, он сделал им знак продолжать раскопки.
Кэтрин стояла возле кучи битой штукатурки, прижимая к себе Бриджит, которая все время порывалась броситься к яме.
– Стой здесь, ты только помешаешь им работать, – уговаривала она. – Тебя ведь попросили стоять в стороне.
Том подошел к ним, перешагивая через обломки кирпичей и деревянных балок, попадающиеся на его пути. Он был пропылен с головы до ног и так вымазан грязью, что его почти невозможно было узнать. Приблизившись к двум женщинам, он посмотрел прежде всего на дочь.
– Пожалуйста, пойди в палатку и отдохни, крошка, – ласково обратился к ней он. – Как только они закончат раскапывать, я сразу же прибегу за тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100