Кэтрин наблюдала, как он нервными пальцами расстегивает пальто и сбрасывает его с плеч одним нетерпеливым движением.
– Тетя Кэти только что спустилась. Она сейчас в гостиной, – сказала Кэтрин, жестом приглашая Дэниела следовать за ней. – А Том недавно вышел, но он скоро вернется.
Она нарочно не упомянула Бриджит. Войдя в гостиную, она громко объявила:
– Тетя Кэти, у меня для тебя приятный сюрприз. К нам в гости пришел Дэниел.
Кэти сидела справа от камина, спиной к двери, и чтобы увидеть того, кто входил, ей бы надо было обернуться. Но она не стала оборачиваться и продолжала сидеть неподвижно, пока Дэниел сам не подошел к ней.
– Вы удивлены, что я пришел, прабабушка? – спросил он, поцеловав ее в щеку.
Она подняла голову и заглянула в его темные блестящие глаза.
– Нет, Дэниел, я вовсе не удивлена, – спокойно ответила она. – Я ожидала, что ты появишься в один из этих дней. Я уже говорила Кэтрин: Дэниел наверняка заглянет к нам на днях.
– Ах, в самом деле? – Дэниел широко улыбнулся, переводя взгляд с Кэти на Кэтрин, стоящую возле двери.
Кэтрин нервно облизала губы.
– Хотите выпить чего-нибудь горячего, Дэниел? – предложила она. – Может, кофе?
– С удовольствием, Кэтрин, благодарю вас. На улице ужасный холод, я весь продрог… Кстати, а где Бриджит?
– О, Бриджит поехала с Питером в Хэксхэм. У Питера там друг, он владелец мебельного магазина. Они поехали присмотреть себе кое-какую мебель для дома.
Кэтрин с удовольствием наблюдала, как изменилось лицо Дэниела при этом сообщении. Улыбка сошла с его губ, а на скулах выступили темно-красные пятна. Она видела, как злобно сверкнули его глаза, когда он взглянул на Кэти, но Кэти смотрела на огонь и не обратила внимания на его замешательство.
– Присядь, Дэниел, присядь, – мирно проворковала она.
Дэниел снова повернулся к Кэтрин.
– Она уехала на целый день? – спросил он.
– Боюсь, что да, Дэниел.
– Она… Значит, она не вернется до самого вечера? – его голос сорвался на высокой ноте.
– Думаю, они вернутся очень поздно, – спокойно ответила Кэтрин и, бросив проницательный взгляд на Дэниела, вышла из комнаты.
Дэниел опустился на стул рядом с креслом Кэти, которая продолжала смотреть на огонь.
– Питер вздохнул посвободнее, когда умерла его мать, – сказала она, словно рассуждая с самой собой. – Теперь бедняга наконец избавился от этих пут и может заняться своей личной жизнью.
– Значит, его мать умерла? – переспросил Дэниел после продолжительной паузы.
– Да, она умерла. – Кэти подняла глаза от огня и наконец посмотрела на Дэниела. – Ее похоронили несколько дней назад. У Питера и Бриджит теперь есть свой собственный дом, остается только сменить мебель. Я, правда, давно бы купила им дом, но Питер не хотел и слышать об этом – он человек гордый, не хочет принимать ни от кого помощи. Ну что ж, теперь все разрешилось к лучшему, – она довольно улыбнулась. – Надо только купить новую мебель. Та мебель, что стояла у его матери, годится разве что на топку камина, вот они и решили выбросить все это старье на свалку и обставить дом заново. Я думаю, они очень правильно сделали, что, прежде всего, занялись обстановкой. Новую жизнь надо начинать в уютном доме – ты со мной согласен, Дэниел?
Дэниел заглянул в морщинистое лицо старухи, в ее глубоко посаженные хитрые глаза, пытаясь уяснить, до какой степени она осведомлена на счет его и Бриджит и как далеко она пойдет, чтобы помешать им. Она, конечно, воспользуется своим авторитетом главы семейства, а также преимуществами, которые давал ей ее преклонный возраст и благодарность домашних за все те материальные блага, которыми она их осыпала. И сейчас, пока он разглядывал это сморщенное лицо, ему вдруг показалось, что перед ним находится не живой человек, а какой-то пережиток прошлого, иллюзия, бестелесное напоминание о былых временах, – словно эта женщина, не имеющая ничего общего с современностью, попала сюда из прошлого столетия в силу какой-то ошибки.
И одета она была как дама прошлого столетия – в это утро на Кэти было коричневое бархатное платье длиной по самую щиколотку с высоким воротником, отделанным белым кружевом. Такое одеяние лет сорок-пятьдесят назад посчиталось бы, вне всяких сомнений, модным и элегантным. Прическа ее соответствовала наряду: ее белые, как снег, волосы были забраны наверх и скручены в пучок, возвышающийся на макушке, – так когда-то причесывались жены помещиков. Ступни Кэти, лежащие на скамеечке для ног, были маленькими и узкими, изящной формы и полностью соответствовали ее облику дамы из прошлого, но ее грубые мозолистые руки с широкими ладонями и с крупными выпирающими суставами поражали своими размерами. Эти руки даже нельзя было назвать женскими – это руки мужчины-работяги, и они говорили о силе. Он знал, что такая же грубая, беспощадная сила заключена и в ее характере, и сейчас эта сила направлена против него. Потому что эта женщина, несмотря на свой старообразный облик, была реальна. Она была реальна, и она решила любой ценой помешать ему и Бриджит.
Дэниел понимал, что настоящее препятствие на его пути – это она. Кэтрин он бы смог со временем убедить, что ее дочери нужен он, а не Питер. У Кэтрин не должно быть особых предубеждений на его счет, а если они и есть, то появились под влиянием этой старухи. И именно со старухой он должен бороться. Старуха не послушается уговоров. С ней он должен проявить твердость, доказать, что он сильнее… Но как?
Когда открылась дверь и в комнату вошел Том, Дэниел испытал облегчение: он чувствовал себя неуютно наедине с Кэти. Том был явно обрадован при виде его. Приветствие Тома было искренним и теплым, из чего Дэниел заключил, что Том не относится к числу его врагов. Что бы ни замышлялось в этом доме, Том не был к этому причастен. Том, по всей видимости, даже не подозревал о чувстве, связывающем его, Дэниела, и Бриджит.
– Бриджит не простит себе, что уехала на целый день, когда узнает, что вы приходили, – простодушно заметил Том. И не менее простодушно добавил: – А вы знаете, что мать Питера умерла? Они вам уже сказали?
– Да, я знаю. Мне очень жаль.
– Очень жаль! – Том тряхнул головой и направился к камину. – Да разве можно ее жалеть?
Она так долго прикидывалась больной, что, наверное, когда умерла, сама удивилась, что на этот раз это не было притворством.
Он расхохотался и, подойдя к Кэти, ласково похлопал ее по плечу.
– Том, Том, ну не стыдно тебе так говорить о мертвых? – упрекнула его Кэти, но ее радостный смех опровергал ее слова.
– Я как раз вчера думал о вас, – сказал Том, поворачиваясь к Дэниелу. – Я подумал, что вы ведь скоро закончите курс в Кембридже. Вам будет жаль уезжать оттуда?
– Да, Том, мне очень нравится Кембридж. Но, знаете, я всерьез подумываю о том, чтобы остаться там, в качестве преподавателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Тетя Кэти только что спустилась. Она сейчас в гостиной, – сказала Кэтрин, жестом приглашая Дэниела следовать за ней. – А Том недавно вышел, но он скоро вернется.
Она нарочно не упомянула Бриджит. Войдя в гостиную, она громко объявила:
– Тетя Кэти, у меня для тебя приятный сюрприз. К нам в гости пришел Дэниел.
Кэти сидела справа от камина, спиной к двери, и чтобы увидеть того, кто входил, ей бы надо было обернуться. Но она не стала оборачиваться и продолжала сидеть неподвижно, пока Дэниел сам не подошел к ней.
– Вы удивлены, что я пришел, прабабушка? – спросил он, поцеловав ее в щеку.
Она подняла голову и заглянула в его темные блестящие глаза.
– Нет, Дэниел, я вовсе не удивлена, – спокойно ответила она. – Я ожидала, что ты появишься в один из этих дней. Я уже говорила Кэтрин: Дэниел наверняка заглянет к нам на днях.
– Ах, в самом деле? – Дэниел широко улыбнулся, переводя взгляд с Кэти на Кэтрин, стоящую возле двери.
Кэтрин нервно облизала губы.
– Хотите выпить чего-нибудь горячего, Дэниел? – предложила она. – Может, кофе?
– С удовольствием, Кэтрин, благодарю вас. На улице ужасный холод, я весь продрог… Кстати, а где Бриджит?
– О, Бриджит поехала с Питером в Хэксхэм. У Питера там друг, он владелец мебельного магазина. Они поехали присмотреть себе кое-какую мебель для дома.
Кэтрин с удовольствием наблюдала, как изменилось лицо Дэниела при этом сообщении. Улыбка сошла с его губ, а на скулах выступили темно-красные пятна. Она видела, как злобно сверкнули его глаза, когда он взглянул на Кэти, но Кэти смотрела на огонь и не обратила внимания на его замешательство.
– Присядь, Дэниел, присядь, – мирно проворковала она.
Дэниел снова повернулся к Кэтрин.
– Она уехала на целый день? – спросил он.
– Боюсь, что да, Дэниел.
– Она… Значит, она не вернется до самого вечера? – его голос сорвался на высокой ноте.
– Думаю, они вернутся очень поздно, – спокойно ответила Кэтрин и, бросив проницательный взгляд на Дэниела, вышла из комнаты.
Дэниел опустился на стул рядом с креслом Кэти, которая продолжала смотреть на огонь.
– Питер вздохнул посвободнее, когда умерла его мать, – сказала она, словно рассуждая с самой собой. – Теперь бедняга наконец избавился от этих пут и может заняться своей личной жизнью.
– Значит, его мать умерла? – переспросил Дэниел после продолжительной паузы.
– Да, она умерла. – Кэти подняла глаза от огня и наконец посмотрела на Дэниела. – Ее похоронили несколько дней назад. У Питера и Бриджит теперь есть свой собственный дом, остается только сменить мебель. Я, правда, давно бы купила им дом, но Питер не хотел и слышать об этом – он человек гордый, не хочет принимать ни от кого помощи. Ну что ж, теперь все разрешилось к лучшему, – она довольно улыбнулась. – Надо только купить новую мебель. Та мебель, что стояла у его матери, годится разве что на топку камина, вот они и решили выбросить все это старье на свалку и обставить дом заново. Я думаю, они очень правильно сделали, что, прежде всего, занялись обстановкой. Новую жизнь надо начинать в уютном доме – ты со мной согласен, Дэниел?
Дэниел заглянул в морщинистое лицо старухи, в ее глубоко посаженные хитрые глаза, пытаясь уяснить, до какой степени она осведомлена на счет его и Бриджит и как далеко она пойдет, чтобы помешать им. Она, конечно, воспользуется своим авторитетом главы семейства, а также преимуществами, которые давал ей ее преклонный возраст и благодарность домашних за все те материальные блага, которыми она их осыпала. И сейчас, пока он разглядывал это сморщенное лицо, ему вдруг показалось, что перед ним находится не живой человек, а какой-то пережиток прошлого, иллюзия, бестелесное напоминание о былых временах, – словно эта женщина, не имеющая ничего общего с современностью, попала сюда из прошлого столетия в силу какой-то ошибки.
И одета она была как дама прошлого столетия – в это утро на Кэти было коричневое бархатное платье длиной по самую щиколотку с высоким воротником, отделанным белым кружевом. Такое одеяние лет сорок-пятьдесят назад посчиталось бы, вне всяких сомнений, модным и элегантным. Прическа ее соответствовала наряду: ее белые, как снег, волосы были забраны наверх и скручены в пучок, возвышающийся на макушке, – так когда-то причесывались жены помещиков. Ступни Кэти, лежащие на скамеечке для ног, были маленькими и узкими, изящной формы и полностью соответствовали ее облику дамы из прошлого, но ее грубые мозолистые руки с широкими ладонями и с крупными выпирающими суставами поражали своими размерами. Эти руки даже нельзя было назвать женскими – это руки мужчины-работяги, и они говорили о силе. Он знал, что такая же грубая, беспощадная сила заключена и в ее характере, и сейчас эта сила направлена против него. Потому что эта женщина, несмотря на свой старообразный облик, была реальна. Она была реальна, и она решила любой ценой помешать ему и Бриджит.
Дэниел понимал, что настоящее препятствие на его пути – это она. Кэтрин он бы смог со временем убедить, что ее дочери нужен он, а не Питер. У Кэтрин не должно быть особых предубеждений на его счет, а если они и есть, то появились под влиянием этой старухи. И именно со старухой он должен бороться. Старуха не послушается уговоров. С ней он должен проявить твердость, доказать, что он сильнее… Но как?
Когда открылась дверь и в комнату вошел Том, Дэниел испытал облегчение: он чувствовал себя неуютно наедине с Кэти. Том был явно обрадован при виде его. Приветствие Тома было искренним и теплым, из чего Дэниел заключил, что Том не относится к числу его врагов. Что бы ни замышлялось в этом доме, Том не был к этому причастен. Том, по всей видимости, даже не подозревал о чувстве, связывающем его, Дэниела, и Бриджит.
– Бриджит не простит себе, что уехала на целый день, когда узнает, что вы приходили, – простодушно заметил Том. И не менее простодушно добавил: – А вы знаете, что мать Питера умерла? Они вам уже сказали?
– Да, я знаю. Мне очень жаль.
– Очень жаль! – Том тряхнул головой и направился к камину. – Да разве можно ее жалеть?
Она так долго прикидывалась больной, что, наверное, когда умерла, сама удивилась, что на этот раз это не было притворством.
Он расхохотался и, подойдя к Кэти, ласково похлопал ее по плечу.
– Том, Том, ну не стыдно тебе так говорить о мертвых? – упрекнула его Кэти, но ее радостный смех опровергал ее слова.
– Я как раз вчера думал о вас, – сказал Том, поворачиваясь к Дэниелу. – Я подумал, что вы ведь скоро закончите курс в Кембридже. Вам будет жаль уезжать оттуда?
– Да, Том, мне очень нравится Кембридж. Но, знаете, я всерьез подумываю о том, чтобы остаться там, в качестве преподавателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100