Глаза сами повернулись к источнику: его сияние угасало с каждым мгновением.
Перестали мигать цветные кристаллы на глыбе, недавно бывшей пультом. Померкли красочные сталактиты, почернели экраны на грибных шляпках. Пропали призраки чужих форм жизни, так и не успев пробудиться ото сна. А главное – исчез фиолетовый поток, в котором питал силу Диранст. Не осталось даже подсвеченного круга на полу.
– Как тихо… – прошептала Мэри.
И тотчас тишину нарушил вопль Койтля:
– Ты! Га-ад! – Трясущейся рукой он указывал на Квалина.
Тот встретился с ним взглядом.
– В нужном месте, – сказал Михаил, ухмыляясь. – В правильное время.
Диранст зарычал как раненый зверь, глядя то на разведчика, то на погасший источник. Потом посмотрел направо от себя и тут же рванулся туда. Квалин сообразил мгновенно: Койтль тянется за ближайшим лучеметом. Михаил углядел неподалеку от себя труп бойца, даже после смерти сжимающего оружие в руках, и кинулся к нему.
Ученому было ближе, но более молодой и крепкий разведчик двигался быстрее. Лучеметов они достигли одновременно и одновременно подняли их, наводя на цель. Это конец, понимал Михаил. Сейчас мы застрелим друг друга, а Мэри, которая и так с трудом соображает, останется наедине с источником… а потом тоже сойдет с ума. Неожиданно Койтля загородила от него чужая спина – это и была она, Мэри.
– Стойте! – кричала она, обращаясь прежде всего к Дирансту, к которому повернулась лицом. – Прекратите, идиоты!
Лилька, подумал Квалин. Он сам не знал, почему это имя возникло сейчас в голове – просто так, ни к чему не привязанное. Лилька, повторил еще раз, глядя на густую копну волос совсем другой девушки. Он отвел лучемет, но не убирал палец с кнопки.
А потом Мэри охнула и пошатнулась.
И снова тело разведчика отреагировало быстрее, чем мысль. Только девушка опустилась достаточно, чтобы за ней стал виден Диранст, Квалин выстрелил навскидку, почти не целясь. Тут же отклонился вправо – и вовремя, чтобы пропустить луч слева от себя. А затем, переждав, пока Мэри упадет, послал в Койтля усиленный импульс. Тот успел стрельнуть в ответ еще раз, но лишь по инерции, далеко в сторону от разведчика. Повезло, отметил Михаил вскользь, что ближайший к нему лучемет оказался не комбинированным. Диранст замер, больше не в состоянии стрелять. Как, впрочем, и делать что бы то ни было еще.
И только теперь, когда маячок в голове сухо сообщил, что угроза устранена, Квалин закричал.
Он подскочил к Мэри и склонился над ней. Открыл сумку, достал аптечку. Руки тряслись, хотя, когда он обрабатывал рану себе, ничего подобного не было. Расстегнул комбинезон девушки – там уже все залило кровью: импульс ударил ее прямо в сердце. Алая жидкость продолжала струиться из глубокой раны. Губы Мэри шевельнулись.
– Прости… – сказала она едва слышно. – За третий раз…
– Но его же не было! – воскликнул Квалин. – Не было третьего…
– Но я хотела… – прошептала она. – Прости…
Он осторожно щупал рану, пытаясь найти артерии, которые можно пережать и остановить кровь. Потом делал укол в сердце – вводил раствор… Нет, спохватился тут же, так нельзя! Так я остановлю ей сердце и убью окончательно, надо другое… Лихорадочно извлекая из глубин памяти все свои медицинские знания, Квалин ставил зажимы, а холодный рассудок говорил, что все бесполезно, что он уже опоздал. Ничего не помогало – кровь не хлестала, как в первые секунды, но все равно текла безостановочно. Мэри закрыла глаза и больше не шевелилась. Я не справляюсь, думал Михаил: я знаю множество способов, как отнять жизнь, а вот сохранить не умею… Он взывал к «Призраку»: вот тебе моя воля и моя вера, пусть сосуды срастутся, сейчас я присмотрюсь как следует – и увижу, что кровь больше не течет… Он вглядывался, но ничего не менялось: «Призрак» оставался глух к его молитвам.
Прошло несколько минут, прежде чем Квалин поднял голову. Его руки были красными, и весь костюм стал багровым. Девушка давно уже не подавала признаков жизни. Михаил поднял глаза на убийцу: Диранст неподвижно замер у стены. Со стороны могло показаться, что он просто устал и присел отдохнуть, но разведчик видел, что его тело тоже залито кровью.
– Мы точно идиоты!.. – сказал Квалин вслух и нервно хихикнул. Снова взглянул на Мэри. – Почему?..
Почему она это сделала, думал он, почему встала между нами? Сама ведь говорила, что после всего, что они натворили, мечтает об их смерти. А тут у нее была отличная возможность избавиться от обоих, даже не прикладывая усилий, – так почему же? Вдруг показалось, что эти мысли – полная ерунда, что он не понимает чего-то важного, и пока не поймет – нечего даже пытаться найти ответ. Все это действительно ерунда, подумал Квалин и повернулся к источнику. Сделал шаг, другой – и вот уже карабкался на глыбу бывшего пульта.
Бомба была перед ним, все там же, на трубе – только протянуть руку. Но Михаил почему-то опустил глаза. Он ясно увидел картину: вот ключ падает по яме. К ее стенам тут и там примыкают трубы, уходящие в нутро «Призрака». «Яйцо» цепляется за выступ у одной из них и уже скачет по ней. Узкая трубка вскоре заканчивается решеткой, но та приоткрывается, и ключ перелетает в более широкую – знакомую разведчику зеркальную трубу. Скользит по ней, набирая скорость, лихо делает виражи на поворотах… на одном из них неожиданно проваливается в люк – и падает в небольшую комнатку.
Квалин абсолютно четко видел эту комнатку с мертвыми механизмами и шкафом в углу, возле которого приземлился ключ. Если я выйду отсюда, думал он, и немного пройдусь по коридорам, то легко ее найду. Тогда я возьму ключ, вернусь сюда, вставлю его на место и войду в фиолетовый круг. И первое, что я сделаю, – чтобы она жила. Чтобы все они жили! По крайней мере, постараюсь. А потом… потом…
Михаил дотянулся до панели управления. Какой там код показывал Диранст? На миг Квалину показалось, что он забыл его, но память тут же указала нужную ячейку, и он увидел всю последовательность от первой до последней цифры. Я мог бы многое сделать, думал разведчик, нажимая кнопки одну за другой. Прежде всего я сделал бы так, чтобы люди больше не воевали. Чтобы отпала необходимость в оружии, потому что им не надо будет никого убивать. Но тогда надо, чтобы людям было незачем воевать… Что ж, пускай будет единая Галактика. Единое правительство… Но правительство, власть – это тоже источник смертей. Одни стоят наверху, а другие лезут туда же, чтобы скинуть их и занять их место… Не надо власти, надо как у маризян: только ответственность. Пусть каждый будет властен лишь над собой, если же тебе подконтролен кто-то еще – знай, что ты теперь отвечаешь за его действия так же, как за свои. Но подконтролен он может быть лишь в одном вопросе и только на время его решения, во всем остальном же – свободен, как ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Перестали мигать цветные кристаллы на глыбе, недавно бывшей пультом. Померкли красочные сталактиты, почернели экраны на грибных шляпках. Пропали призраки чужих форм жизни, так и не успев пробудиться ото сна. А главное – исчез фиолетовый поток, в котором питал силу Диранст. Не осталось даже подсвеченного круга на полу.
– Как тихо… – прошептала Мэри.
И тотчас тишину нарушил вопль Койтля:
– Ты! Га-ад! – Трясущейся рукой он указывал на Квалина.
Тот встретился с ним взглядом.
– В нужном месте, – сказал Михаил, ухмыляясь. – В правильное время.
Диранст зарычал как раненый зверь, глядя то на разведчика, то на погасший источник. Потом посмотрел направо от себя и тут же рванулся туда. Квалин сообразил мгновенно: Койтль тянется за ближайшим лучеметом. Михаил углядел неподалеку от себя труп бойца, даже после смерти сжимающего оружие в руках, и кинулся к нему.
Ученому было ближе, но более молодой и крепкий разведчик двигался быстрее. Лучеметов они достигли одновременно и одновременно подняли их, наводя на цель. Это конец, понимал Михаил. Сейчас мы застрелим друг друга, а Мэри, которая и так с трудом соображает, останется наедине с источником… а потом тоже сойдет с ума. Неожиданно Койтля загородила от него чужая спина – это и была она, Мэри.
– Стойте! – кричала она, обращаясь прежде всего к Дирансту, к которому повернулась лицом. – Прекратите, идиоты!
Лилька, подумал Квалин. Он сам не знал, почему это имя возникло сейчас в голове – просто так, ни к чему не привязанное. Лилька, повторил еще раз, глядя на густую копну волос совсем другой девушки. Он отвел лучемет, но не убирал палец с кнопки.
А потом Мэри охнула и пошатнулась.
И снова тело разведчика отреагировало быстрее, чем мысль. Только девушка опустилась достаточно, чтобы за ней стал виден Диранст, Квалин выстрелил навскидку, почти не целясь. Тут же отклонился вправо – и вовремя, чтобы пропустить луч слева от себя. А затем, переждав, пока Мэри упадет, послал в Койтля усиленный импульс. Тот успел стрельнуть в ответ еще раз, но лишь по инерции, далеко в сторону от разведчика. Повезло, отметил Михаил вскользь, что ближайший к нему лучемет оказался не комбинированным. Диранст замер, больше не в состоянии стрелять. Как, впрочем, и делать что бы то ни было еще.
И только теперь, когда маячок в голове сухо сообщил, что угроза устранена, Квалин закричал.
Он подскочил к Мэри и склонился над ней. Открыл сумку, достал аптечку. Руки тряслись, хотя, когда он обрабатывал рану себе, ничего подобного не было. Расстегнул комбинезон девушки – там уже все залило кровью: импульс ударил ее прямо в сердце. Алая жидкость продолжала струиться из глубокой раны. Губы Мэри шевельнулись.
– Прости… – сказала она едва слышно. – За третий раз…
– Но его же не было! – воскликнул Квалин. – Не было третьего…
– Но я хотела… – прошептала она. – Прости…
Он осторожно щупал рану, пытаясь найти артерии, которые можно пережать и остановить кровь. Потом делал укол в сердце – вводил раствор… Нет, спохватился тут же, так нельзя! Так я остановлю ей сердце и убью окончательно, надо другое… Лихорадочно извлекая из глубин памяти все свои медицинские знания, Квалин ставил зажимы, а холодный рассудок говорил, что все бесполезно, что он уже опоздал. Ничего не помогало – кровь не хлестала, как в первые секунды, но все равно текла безостановочно. Мэри закрыла глаза и больше не шевелилась. Я не справляюсь, думал Михаил: я знаю множество способов, как отнять жизнь, а вот сохранить не умею… Он взывал к «Призраку»: вот тебе моя воля и моя вера, пусть сосуды срастутся, сейчас я присмотрюсь как следует – и увижу, что кровь больше не течет… Он вглядывался, но ничего не менялось: «Призрак» оставался глух к его молитвам.
Прошло несколько минут, прежде чем Квалин поднял голову. Его руки были красными, и весь костюм стал багровым. Девушка давно уже не подавала признаков жизни. Михаил поднял глаза на убийцу: Диранст неподвижно замер у стены. Со стороны могло показаться, что он просто устал и присел отдохнуть, но разведчик видел, что его тело тоже залито кровью.
– Мы точно идиоты!.. – сказал Квалин вслух и нервно хихикнул. Снова взглянул на Мэри. – Почему?..
Почему она это сделала, думал он, почему встала между нами? Сама ведь говорила, что после всего, что они натворили, мечтает об их смерти. А тут у нее была отличная возможность избавиться от обоих, даже не прикладывая усилий, – так почему же? Вдруг показалось, что эти мысли – полная ерунда, что он не понимает чего-то важного, и пока не поймет – нечего даже пытаться найти ответ. Все это действительно ерунда, подумал Квалин и повернулся к источнику. Сделал шаг, другой – и вот уже карабкался на глыбу бывшего пульта.
Бомба была перед ним, все там же, на трубе – только протянуть руку. Но Михаил почему-то опустил глаза. Он ясно увидел картину: вот ключ падает по яме. К ее стенам тут и там примыкают трубы, уходящие в нутро «Призрака». «Яйцо» цепляется за выступ у одной из них и уже скачет по ней. Узкая трубка вскоре заканчивается решеткой, но та приоткрывается, и ключ перелетает в более широкую – знакомую разведчику зеркальную трубу. Скользит по ней, набирая скорость, лихо делает виражи на поворотах… на одном из них неожиданно проваливается в люк – и падает в небольшую комнатку.
Квалин абсолютно четко видел эту комнатку с мертвыми механизмами и шкафом в углу, возле которого приземлился ключ. Если я выйду отсюда, думал он, и немного пройдусь по коридорам, то легко ее найду. Тогда я возьму ключ, вернусь сюда, вставлю его на место и войду в фиолетовый круг. И первое, что я сделаю, – чтобы она жила. Чтобы все они жили! По крайней мере, постараюсь. А потом… потом…
Михаил дотянулся до панели управления. Какой там код показывал Диранст? На миг Квалину показалось, что он забыл его, но память тут же указала нужную ячейку, и он увидел всю последовательность от первой до последней цифры. Я мог бы многое сделать, думал разведчик, нажимая кнопки одну за другой. Прежде всего я сделал бы так, чтобы люди больше не воевали. Чтобы отпала необходимость в оружии, потому что им не надо будет никого убивать. Но тогда надо, чтобы людям было незачем воевать… Что ж, пускай будет единая Галактика. Единое правительство… Но правительство, власть – это тоже источник смертей. Одни стоят наверху, а другие лезут туда же, чтобы скинуть их и занять их место… Не надо власти, надо как у маризян: только ответственность. Пусть каждый будет властен лишь над собой, если же тебе подконтролен кто-то еще – знай, что ты теперь отвечаешь за его действия так же, как за свои. Но подконтролен он может быть лишь в одном вопросе и только на время его решения, во всем остальном же – свободен, как ветер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131