По всей вероятности — и поведение папы как во время первой сессии Собора, так и после нее дает все основания предполагать это, — Климент наконец решил завершить этот затянувшийся процесс. Возможно, он боялся нового и куда более крупного скандала, если вновь начнется следствие по делу Бонифация VIII, ибо слушания свидетелей по этому делу уже состоялись в 1310 г. и в начале 1311 г. — в Авиньоне и в Риме17. Возможно также, он надеялся подготовить почву для организации нового крестового похода — эта идея всегда чрезвычайно его привлекала, вызывая живейший интерес. Так или иначе, несколько раз в ходе первой сессии он объявлял, что «поскольку сложно, практически невозможно» обсуждать дело тамплиеров всем Собором, то должна быть избрана комиссия, в которую войдут наиболее уважаемые прелаты из нескольких стран, которые рассмотрят свидетельские показания и сделают соответствующие выводы. Что и произошло. Несколько дней члены комиссии провели в кафедральном соборе Вьена, слушая показания свидетелей и краткое изложение протоколов следствия, «сколько им было угодно их слушать». Из числа членов комиссии была выделена небольшая группа под председательством патриарха Аквилеи18. Вполне возможно, Климент ожидал, что эту маленькую группу будет нетрудно склонить на свою сторону и убедить, что самое лучшее — разогнать орден. Уверенность папы отражена в письмах посланников Арагона от 12 и 27 декабря 1311 г. своему королю, где они рассказывают, что Климент во всеуслышание заявил на Соборе об изъятии собственности тамплиеров. Папа уже понял, что большей части святых отцов чрезвычайно мила мысль о создании нового ордена, хотя сам он лично предпочел бы передать имущество тамплиеров ордену госпитальеров — такое решение дало бы возможность избежать создания нового Устава и предотвратило бы попытки захвата этой собственности другими орденами, имевшими более узкий национальный характер. Несмотря на возможную разноголосицу мнений, папа уверен, что Собор завершит свою работу к 20 января19.
Однако становилось ясно, что инцидент с появлением семи тамплиеров-защитников не прошел незамеченным и значительная часть святых отцов склонилась к тому, что Гийом Ле Мэр назвал «пустыми и нелепыми рассуждениями насчет защиты». Птолемей Луккский, доминиканец, епископ Торчелло и биограф папы, писал, что

прелаты и кардиналы были созваны на совещание, где им были зачитаны выдержки из протоколов, имевшие отношение к выраженному тамплиерами желанию защищать орден, и каждого из собравшихся попросили высказаться по этому поводу и ответить на вопрос понтифика, следует ли, выслушав свидетелей, предоставить им право на защиту. Все прелаты из Италии (за исключением одного), Испании, Германии, Швеции, Англии, Шотландии и Ирландии защиту разрешили. К ним присоединились и французские прелаты, за исключением трех епископов, а именно: епископов Реймса (Робера де Куртенэ), Санса (Филиппа де Мариньи) и Руана (Жиля Аселена).
Птолемей Луккский указывает, что эти события произошли в начале декабря20. Арагонские посланники подтверждают это в своих письмах Хайме II. Итак, в начале декабря были заданы четыре вопроса: следует ли позволить ордену защищаться? следует ли предоставить шести или семи тамплиерам, явившимся на заседание Собора, возможность осуществить эту защиту? следует ли разрешить тамплиерам иметь своего представителя для защиты? Если последнее слишком затруднительно, то не следует ли папе назначить такого защитника? Против защиты высказались только архиепископ Руана, настоятель монастыря Клюни и еще трое французских епископов21. Английский хронист Уолтер Хемингборо насмешливо замечает:
Во время второй (сессии) произошел затяжной спор о том, следует ли сохранить орден тамплиеров или же распустить его de jure. И почти все прелаты голосовали за сохранение ордена тамплиеров, кроме французских, явно опасавшихся короля Франции, из-за которого, по слухам, и произошел весь скандал, и не осмеливавшихся его ослушаться22.
Многие участники Собора вдруг почуяли неладное. Генри Файкс, представитель Англии в римской курии, писал об этом Джону Салмону, епископу Нориджа, 27 декабря 1311 г.: внезапно началась полоса смертей и тяжких недугов. Кардинал Альбано умер в Лукке, Этьен де Суизи умер прямо на заседании, кардинал Сабины, папский легат в Италии, «лежал ни жив ни мертв, без надежды на улучшение здоровья», да и Беренгар Фредоль пребывал примерно в том же состоянии, «однако Господь его исцелил» — поистине благодатная почва для различных мрачных пророчеств. В письме приводится одно из таких предсказаний: к Пасхе умрут десять кардиналов, а с ними и некто, «кого я не осмеливаюсь назвать» (явно имеется в виду папа римский). Файкс пишет далее:
Что же до дела тамплиеров, то разгорелись серьезные дебаты, следует ли подсудимых, как полагается по закону, обеспечить защитой. Большая часть прелатов, почти все, за исключением пяти или шести из французского Королевского совета, встали на их сторону, чем сильно разгневали папу. А короля Франции еще больше. Видимо, гнев его будет иметь серьезные последствия. Мы напуганы всем этим и буквально дрожим в предчувствии грозных событий. Есть мнение, что лучше было бы сделать перерыв в заседаниях, пока не вышло неприятностей из-за того, что король Франции не смог настоять на своем. Мы, разумеется, надеемся, что после перерыва папа перенесет Собор в другое место, ибо в этом городе мы испытываем чрезвычайные неудобства. Однако намерения его на сей счет пока не известны. Да и все прочие вопросы, которые должен был рассмотреть Собор, совершенно не решены.
Генри Файкс чувствовал себя глубоко несчастным. Одним из «неудобств» была нехватка провизии. «В нескольких словах: все здесь очень дорого. Честно говоря, в Авиньоне куда больше товаров можно купить на один медный денье, чем здесь на один серебряный стерлинг»23.
Опасения Генри Файкса были небезосновательны, ибо Филипп Красивый видел, как тает власть Климента V над Собором. После четырех с лишним лет усилий дело тамплиеров снова было под угрозой, а потому Филипп вернулся к испытанным методам запугивания. 30 декабря он созвал в Лионе, совсем недалеко от Вьена, собрание Генеральных штатов, которое должно было состояться 10 февраля 1312 г. Никаких протоколов этого собрания не сохранилось, однако, видимо, оно все же состоялось во второй половине марта и вынесло тамплиерам приговор по всем пунктам24. Арагонские посланники отмечают в своих письмах, что 17 февраля от короля прибыло специальное посольство, состоявшее из Людовика д'Эвре, графа Сен-Поль и графа Будонского, Ангеррана де Мариньи, королевского камергера и в то время первого королевского министра, Ногаре и Плезиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126