И не забывай про пирог с ливером. Я ведь готовила его специально для тебя.
Роуленд колебался. Линдсей, избегавшая его с самого первого момента, окинула его ледяным взглядом и отвернулась. Она, как выразился чуть раньше профессор из Оксфорда, выглядела весьма аппетитно – в короткой черной кожаной юбочке, белой блузке с высоким воротником и плоских черных туфлях. Коротко стриженные волосы и стройная фигурка делали ее похожей на мальчика-пажа со средневековых гравюр.
Наконец он позволил Шарлотте подвести себя к Линдсей. Хозяйка дома мгновенно растворилась, Линдсей сказала:
– Спасибо, Роуленд, благодаря тебе я прекрасно искупалась. На полу в ванной было по щиколотку воды, а полотенца – свалены в кучу и все до одного мокрые.
– Мне очень жаль. Иногда я бываю не очень аккуратным.
Линдсей подняла взгляд на лицо собеседника.
– По тебе что-то незаметно, чтобы ты сильно переживал по этому поводу. У тебя, я бы сказала, весьма довольный вид человека, который ни в чем не раскаивается.
– Неправда, – с ленцой парировал Роуленд, – я раскаиваюсь. Но раскаяние это скрыто в моей душе и не видно постороннему взгляду. Я сдержан, как и многие мужчины, живущие в одиночестве.
– В одиночестве? По-моему, к тебе это не относится. Насколько я слышала…
– Не верь слухам, – с чувством проговорил Роуленд. – Все, что про меня рассказывают, – это злобная ложь и клевета. Я вообще – человек с непонятой душой.
– Пытаешься покорить меня своим обаянием?
– Еще чего! Ты просмотрела папку, которую я тебе дал? – не удержался от вопроса Роуленд. Это было ошибкой.
– Нет, черт побери! – отрезала Линдсей и отошла в сторону.
Ох уж эти женщины, подумал Роуленд, добавив к этому существительному несколько сомнительных прилагательных, и тут же почувствовал себя лучше. После этого, воспользовавшись тем, что Шарлотта вышла на кухню, а Макс был поглощен разговором, он улизнул. Проходя мимо кабинета Макса, он услышал из-за двери голос Джини. Она о чем-то спорила с телефонисткой и устало повторяла цифры какого-то длинного телефонного номера. На лестнице он столкнулся с Шарлоттой. Сверху доносился неумолчный визг и треск игрушечных ружей. Женщина посмотрела на него измученным взглядом.
– Умоляю, Роуленд. Побудь с ними хотя бы пять минут. Они знают, что ты здесь, и не угомонятся, пока не услышат одну из твоих знаменитых сказок. Напугай их так, чтобы они поскорее уснули.
* * *
В том, что касалось сказок, Роуленд строго придерживался традиций.
– Однажды за тридевять земель жили-были, – начал он, сидя по-турецки на полу в большой детской комнате в мезонине. Вокруг него были разбросаны бесчисленные плюшевые мишки, а над головой раскачивались подвешенные на леске модели самолетов. У ног Роуленда выстроилась целая шеренга пластмассовых динозавров.
Макс и Шарлотта называли своих детей, следуя алфавиту. Алекс, старший, в свои восемь с небольшим занимал сейчас привилегированное место на верхнем «этаже» двухъярусной постели слева от Роуленда. Под ним расположился Бен – второй сын семейства Фландерс. Шестилетний Колин и Дэнни были по правую руку от Роуленда. Все мальчики предусмотрительно положили свои лучевые ружья рядом с собой, а Колин – самый впечатлительный из четырех, крепко прижимал к себе игрушечного пингвина.
– Однажды, – начал Роуленд, – за тридевять земель, на далеком западном берегу Ирландии, где вырос и я, жил-был гном по имени Лиф. У него была ярко-зеленая кожа, оранжевые глаза и маленький пушистый хвостик.
– У гномов не бывает хвостов, – перебил рассказчика Алекс.
– А у этого – был. У него был хвост длиной в миллиметр, а жил он вместе со своей мамой в мышиной норе, в стене фермы моего дедушки. Они были счастливы до тех пор, пока не наступали сумерки, но потом… – На этом месте Роуленд понизил голос до зловещего шепота и сделал паузу.
– У него был какой-то враг, да, Роуленд? – дрожа от нетерпения, спросил Бен. – Он был страшный?
– Просто ужасный, – кивнул Роуленд. – Его звали Гройлах – злобное страшилище, жившее в торфяном болоте у озера. На завтрак он высасывал кровь из лягушек. Он был покрыт чешуей и мерзкой слизью.
– Фу! – скривил носик Бен. – Представляю, как от него воняло! Мы один раз были на торфяном болоте. Помнишь, Алекс, в Шотландии? Так меня потом несколько дней тошнило.
– Да, – охотно согласился Роуленд, принимаясь импровизировать. – Пахло от него препротивно. Представьте себе самую тошнотворную вонь на свете. К примеру, от тухлой капусты или…
– Как Дэнни пукает! – крикнул Алекс, и все четверо зашлись от смеха.
– Так вот, от Гройлаха пахло еще хуже. И был он не только злым, но еще и прожорливым. Он много лет подряд охотился за гномиком Лифом. Понимаете, гномы для него были любимым лакомством.
Роуленд продолжал свой рассказ до тех пор, пока его тихий голос не убаюкал мальчиков. Первым уснул Дэнни, за ним – Алекс и под конец – Бен. Только Колин по-прежнему таращил глазенки, впитывая каждое слово.
– Но ведь он не съел Лифа, правда, Роуленд? – прошептал Колин, выпростав руку из-под одеяла и вцепившись в палец взрослого мужчины.
– Конечно, нет, – ответил тот, понимая, что концовка истории должна быть счастливой. – Ни в коем случае! Лиф был добрым и смелым, так что в конце концов он вышел победителем. И к тому же у него был меч. А вообще-то, скажу тебе честно, он даже не думал о Гройлахе.
– А почему, Роуленд?
– У него были дела поважнее. Видишь ли, он прослышал о принцессе – очень красивой и грустной принцессе гномов с глазами, подобными синим сапфирам, и золотыми волосами.
– А почему она была грустной? Она плакала?
– Ее заколдовали много лет назад – вот почему. Все это время она томилась в высокой башне из стекла и плакала хрустальными слезами, мечтая о своем избавителе. Ее пытались спасти многие принцы, но все они потерпели неудачу. Спасти ее мог только храбрец с чистым сердцем и к тому же – гном.
Роуленд взглянул на Колина и увидел, что тот наконец спит. Он осторожно высвободил свой палец, встал и размял затекшие ноги. В комнате царили покой и тишина, нарушаемые лишь тихим посапыванием спящих детей. Почему-то Роуленду передалась грусть придуманной им же самим сказки, и ему не хотелось уходить отсюда.
Сказка про гнома навеяла на него воспоминания детства. Перед его внутренним взором встали стены той самой фермы, о которой он рассказывал мальчикам и в которой жил сам, будучи таким же восьмилетним мальчишкой, как Алекс.
Роуленд подошел к окну и отодвинул штору. Высоко в небе висела луна, ветви деревьев и кусты уже покрыла легкая изморозь. Роуленд безмолвно смотрел на серебристый мир, раскинувшийся внизу. По траве осторожно пробиралась лисица. Она покружила вокруг курятника, задрала морду, понюхала воздух и метнулась в темноту, поскольку от подъезда послышались людские голоса и звуки заводящихся машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Роуленд колебался. Линдсей, избегавшая его с самого первого момента, окинула его ледяным взглядом и отвернулась. Она, как выразился чуть раньше профессор из Оксфорда, выглядела весьма аппетитно – в короткой черной кожаной юбочке, белой блузке с высоким воротником и плоских черных туфлях. Коротко стриженные волосы и стройная фигурка делали ее похожей на мальчика-пажа со средневековых гравюр.
Наконец он позволил Шарлотте подвести себя к Линдсей. Хозяйка дома мгновенно растворилась, Линдсей сказала:
– Спасибо, Роуленд, благодаря тебе я прекрасно искупалась. На полу в ванной было по щиколотку воды, а полотенца – свалены в кучу и все до одного мокрые.
– Мне очень жаль. Иногда я бываю не очень аккуратным.
Линдсей подняла взгляд на лицо собеседника.
– По тебе что-то незаметно, чтобы ты сильно переживал по этому поводу. У тебя, я бы сказала, весьма довольный вид человека, который ни в чем не раскаивается.
– Неправда, – с ленцой парировал Роуленд, – я раскаиваюсь. Но раскаяние это скрыто в моей душе и не видно постороннему взгляду. Я сдержан, как и многие мужчины, живущие в одиночестве.
– В одиночестве? По-моему, к тебе это не относится. Насколько я слышала…
– Не верь слухам, – с чувством проговорил Роуленд. – Все, что про меня рассказывают, – это злобная ложь и клевета. Я вообще – человек с непонятой душой.
– Пытаешься покорить меня своим обаянием?
– Еще чего! Ты просмотрела папку, которую я тебе дал? – не удержался от вопроса Роуленд. Это было ошибкой.
– Нет, черт побери! – отрезала Линдсей и отошла в сторону.
Ох уж эти женщины, подумал Роуленд, добавив к этому существительному несколько сомнительных прилагательных, и тут же почувствовал себя лучше. После этого, воспользовавшись тем, что Шарлотта вышла на кухню, а Макс был поглощен разговором, он улизнул. Проходя мимо кабинета Макса, он услышал из-за двери голос Джини. Она о чем-то спорила с телефонисткой и устало повторяла цифры какого-то длинного телефонного номера. На лестнице он столкнулся с Шарлоттой. Сверху доносился неумолчный визг и треск игрушечных ружей. Женщина посмотрела на него измученным взглядом.
– Умоляю, Роуленд. Побудь с ними хотя бы пять минут. Они знают, что ты здесь, и не угомонятся, пока не услышат одну из твоих знаменитых сказок. Напугай их так, чтобы они поскорее уснули.
* * *
В том, что касалось сказок, Роуленд строго придерживался традиций.
– Однажды за тридевять земель жили-были, – начал он, сидя по-турецки на полу в большой детской комнате в мезонине. Вокруг него были разбросаны бесчисленные плюшевые мишки, а над головой раскачивались подвешенные на леске модели самолетов. У ног Роуленда выстроилась целая шеренга пластмассовых динозавров.
Макс и Шарлотта называли своих детей, следуя алфавиту. Алекс, старший, в свои восемь с небольшим занимал сейчас привилегированное место на верхнем «этаже» двухъярусной постели слева от Роуленда. Под ним расположился Бен – второй сын семейства Фландерс. Шестилетний Колин и Дэнни были по правую руку от Роуленда. Все мальчики предусмотрительно положили свои лучевые ружья рядом с собой, а Колин – самый впечатлительный из четырех, крепко прижимал к себе игрушечного пингвина.
– Однажды, – начал Роуленд, – за тридевять земель, на далеком западном берегу Ирландии, где вырос и я, жил-был гном по имени Лиф. У него была ярко-зеленая кожа, оранжевые глаза и маленький пушистый хвостик.
– У гномов не бывает хвостов, – перебил рассказчика Алекс.
– А у этого – был. У него был хвост длиной в миллиметр, а жил он вместе со своей мамой в мышиной норе, в стене фермы моего дедушки. Они были счастливы до тех пор, пока не наступали сумерки, но потом… – На этом месте Роуленд понизил голос до зловещего шепота и сделал паузу.
– У него был какой-то враг, да, Роуленд? – дрожа от нетерпения, спросил Бен. – Он был страшный?
– Просто ужасный, – кивнул Роуленд. – Его звали Гройлах – злобное страшилище, жившее в торфяном болоте у озера. На завтрак он высасывал кровь из лягушек. Он был покрыт чешуей и мерзкой слизью.
– Фу! – скривил носик Бен. – Представляю, как от него воняло! Мы один раз были на торфяном болоте. Помнишь, Алекс, в Шотландии? Так меня потом несколько дней тошнило.
– Да, – охотно согласился Роуленд, принимаясь импровизировать. – Пахло от него препротивно. Представьте себе самую тошнотворную вонь на свете. К примеру, от тухлой капусты или…
– Как Дэнни пукает! – крикнул Алекс, и все четверо зашлись от смеха.
– Так вот, от Гройлаха пахло еще хуже. И был он не только злым, но еще и прожорливым. Он много лет подряд охотился за гномиком Лифом. Понимаете, гномы для него были любимым лакомством.
Роуленд продолжал свой рассказ до тех пор, пока его тихий голос не убаюкал мальчиков. Первым уснул Дэнни, за ним – Алекс и под конец – Бен. Только Колин по-прежнему таращил глазенки, впитывая каждое слово.
– Но ведь он не съел Лифа, правда, Роуленд? – прошептал Колин, выпростав руку из-под одеяла и вцепившись в палец взрослого мужчины.
– Конечно, нет, – ответил тот, понимая, что концовка истории должна быть счастливой. – Ни в коем случае! Лиф был добрым и смелым, так что в конце концов он вышел победителем. И к тому же у него был меч. А вообще-то, скажу тебе честно, он даже не думал о Гройлахе.
– А почему, Роуленд?
– У него были дела поважнее. Видишь ли, он прослышал о принцессе – очень красивой и грустной принцессе гномов с глазами, подобными синим сапфирам, и золотыми волосами.
– А почему она была грустной? Она плакала?
– Ее заколдовали много лет назад – вот почему. Все это время она томилась в высокой башне из стекла и плакала хрустальными слезами, мечтая о своем избавителе. Ее пытались спасти многие принцы, но все они потерпели неудачу. Спасти ее мог только храбрец с чистым сердцем и к тому же – гном.
Роуленд взглянул на Колина и увидел, что тот наконец спит. Он осторожно высвободил свой палец, встал и размял затекшие ноги. В комнате царили покой и тишина, нарушаемые лишь тихим посапыванием спящих детей. Почему-то Роуленду передалась грусть придуманной им же самим сказки, и ему не хотелось уходить отсюда.
Сказка про гнома навеяла на него воспоминания детства. Перед его внутренним взором встали стены той самой фермы, о которой он рассказывал мальчикам и в которой жил сам, будучи таким же восьмилетним мальчишкой, как Алекс.
Роуленд подошел к окну и отодвинул штору. Высоко в небе висела луна, ветви деревьев и кусты уже покрыла легкая изморозь. Роуленд безмолвно смотрел на серебристый мир, раскинувшийся внизу. По траве осторожно пробиралась лисица. Она покружила вокруг курятника, задрала морду, понюхала воздух и метнулась в темноту, поскольку от подъезда послышались людские голоса и звуки заводящихся машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177