Должно быть, путешествующие пенсионеры, привлеченные зимними скидками.
Джини села за столик у окна, на самое видное место, и заказала себе кофе. Чтобы справиться с волнением, она попыталась заставить себя думать о работе. Отныне все, что бы она ни делала, обретало новый смысл. Ее работа превращалась в борьбу – ожесточенную, с четко определенной целью. И напоминанием об этой цели для нее всегда будет лицо Эрики ван дер Лейден, застывшее в скорби. Две совсем юные девушки нашли смерть, но она не позволит, чтобы Майна Лэндис стала третьей. Она не даст этому случиться. И это были не пустые слова. О нет, теперь Джини не была безоружна, она чувствовала, что действительно в силах предотвратить новое злодеяние, защитить беззащитную девочку.
Однако и ей самой нужна была помощь. Срочно требовалась новая нить. Если Фрике сейчас этой нити не даст, то поездка окажется, увы, не слишком результативной, хотя уже сейчас вряд ли можно было назвать ее бесполезной. Джини требовалось нечто вроде дорожного указателя, чтобы знать, каким путем идти дальше.
Джини уже встречалась с полицейским инспектором, который вел дело Аннеки. Он тоже говорил на прекрасном английском и горел желанием помочь. Однако девятимесячное расследование, судя по всему, не принесло практически никаких реальных результатов.
– Вашей полиции повезло больше, чем нам, – сетовал инспектор. – У нее есть хотя бы описание. Сказать по правде, я даже удивлен, что такой человек существует на самом деле. Поначалу я был уверен, что Аннека ван дер Лейден просто придумала это имя – Стар. От девчонок ее возраста можно ожидать чего угодно.
Значит, тупик. Накануне, прежде чем Роуленд вместе с Линдсей отбыл в Лондон, Джини завязала с ним в доме у Макса разговор, еще раз попытавшись добиться разрешения потолковать здесь со связным Агентства по борьбе с наркотиками. Она заранее ожидала категорического отказа, так все и случилось.
– Тогда назови мне хотя бы место, Роуленд, – умоляла она, выходя вместе с ним на подъездную дорожку. – Что это – кафе, бар? Ходит же этот голландский химик куда-то, где обычно ошивается его американский партнер.
– Даже не проси. Сколько раз можно объяснять? Я получаю информацию на том условии, что никоим образом не помешаю расследованию, которое уже несколько месяцев ведет управление.
– Но я вовсе не собираюсь срывать это чертово расследование! Как ты себе это представляешь, Роуленд? Думаешь, я ввалюсь к этим ребятам и, размахивая журналистским удостоверением, начну добиваться настоящего имени Стара, требовать мешок «белой голубки» или еще что-нибудь? Поверь, Роуленд, я сделаю все как надо…
– Сказано, нет! Я дал слово. На кону – моя честь, моя профессиональная репутация.
– Ах, вот как? А не приходит тебе в голову, что найти Майну для нас все же важнее, чем какие-то закулисные игры, которые месяцами ведет наркоагентство? Впрочем, о чем это я? Ты же босс, тебе виднее.
Однако Роуленду было не до шуток. Его зеленые глаза наградили ее долгим холодным взглядом.
– Нет, все-таки я, наверное, не слишком доходчиво разъяснил тебе ситуацию. Запомни, Джини, стоит тебе только переступить черту, стоит потревожить мой источник, и я отстраняю тебя от работы над материалом. Навсегда. Ты больше вообще не будешь работать со мной.
– Ясно, – пробубнила Джини, недовольно дернув плечом. Она уже собиралась вернуться в дом, но было в Роуленде нечто едва уловимое, не совсем понятное, что заставило ее задержаться. Казалось, он ждал от нее еще чего-то. Джини замялась в нерешительности. Она знала, что ее манеры далеко не всегда можно назвать приятными. Тем более что она всегда не любила выслушивать наставления от мужчин. Слишком много их было в ее жизни – этих высокомерных наставлений, как работать, как думать, как писать, – которые она ненавидела всей душой. И безапелляционный тон Роуленда Макгуайра, диктовавшего ей условия, тут же заставил ее инстинктивно ощетиниться.
Между тем Роуленд определенно ждал чего-то. Он неподвижно стоял на краю подъездной дорожки, глубоко засунув руки в карманы плаща. Ветер трепал его темные волосы, поднимая их со лба, а зеленые глаза – таких чистых зеленых глаз ей еще ни у кого не приходилось видеть – по-прежнему спокойно смотрели Джини в лицо. Она по-прежнему читала в этих глазах неодобрение, даже разочарование и огорчение, как если бы непонимание таких элементарных вещей с ее стороны стало для него полнейшей неожиданностью. Но это не было типичной мужской твердолобостью. Неожиданно ей стало совестно. Роуленд ждал от нее вовсе не бесспорного признания его руководящей роли. Для него это было далеко не главным. Роуленд ожидал, достанет ли у нее мужества признать, что именно он, а не она, прав в данной ситуации.
– Извини, – обескураженно развела Джини руками. – Ей-Богу, я понимаю, каковы ставки в этой игре и что в ней главное. Честное слово, Роуленд, я не сделаю ничего, что могло бы навредить твоему источнику.
– Это было бы очень опасно, – обронил он, и что-то в его голосе неприятно поразило Джини.
– Опасно? Ты имеешь в виду, для меня?
– Нет, что ты. Во всяком случае, надеюсь, что нет. Опасность возникла бы в первую очередь для моего источника.
– То есть он лишился бы «крыши»? Нет-нет, Роуленд, я прекрасно понимаю, ни за что в жизни я не пошла бы на это.
– Позволь мне напомнить тебе одну вещь: Агентство по борьбе с наркотиками не станет посылать в Амстердам своего человека лишь затем, чтобы следить за каким-то паршивым голландским химиком, какой бы экзотической и опасной ни была его продукция. Амстердам – крупный перевалочный пункт контрабанды героина и кокаина. За минувшие двенадцать месяцев, по самым скромным подсчетам, через этот город было перекачано наркотиков на пять миллиардов долларов. Когда речь идет о таких деньгах, ставки в игре немыслимо высоки, а соответственно и риск для «полевого» агента. Думаю, что объяснять здесь больше нечего. Щеки Джини вспыхнули.
– Нет. Конечно, нет. Это даже хорошо, что немного приструнил меня. Прости, что говорила с тобой в таком тоне. Согласна, я спешу, тороплю события, но зачастую бывает так трудно совладать с собой. Иногда я становлюсь просто одержимой. Мне уже не раз говорили об этом. Но ничего, кажется, я понемногу исцеляюсь от этого недуга.
Взгляд Роуленда потеплел. Уже на пути к машине Линдсей он внезапно остановился.
– Извини, что спрашиваю, но не могу справиться с любопытством. Интересно, кто же именно говорил тебе о твоей импульсивности? Наверное, Макс?
– Нет. Отец. Причем не один год. Да и Паскаль не упускал случая пройтись по этому поводу.
В ее словах он уловил явную горечь, однако ничего не сказал. Просто бросил на нее внимательный взгляд и сел в машину, чтобы в следующую секунду пуститься в дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Джини села за столик у окна, на самое видное место, и заказала себе кофе. Чтобы справиться с волнением, она попыталась заставить себя думать о работе. Отныне все, что бы она ни делала, обретало новый смысл. Ее работа превращалась в борьбу – ожесточенную, с четко определенной целью. И напоминанием об этой цели для нее всегда будет лицо Эрики ван дер Лейден, застывшее в скорби. Две совсем юные девушки нашли смерть, но она не позволит, чтобы Майна Лэндис стала третьей. Она не даст этому случиться. И это были не пустые слова. О нет, теперь Джини не была безоружна, она чувствовала, что действительно в силах предотвратить новое злодеяние, защитить беззащитную девочку.
Однако и ей самой нужна была помощь. Срочно требовалась новая нить. Если Фрике сейчас этой нити не даст, то поездка окажется, увы, не слишком результативной, хотя уже сейчас вряд ли можно было назвать ее бесполезной. Джини требовалось нечто вроде дорожного указателя, чтобы знать, каким путем идти дальше.
Джини уже встречалась с полицейским инспектором, который вел дело Аннеки. Он тоже говорил на прекрасном английском и горел желанием помочь. Однако девятимесячное расследование, судя по всему, не принесло практически никаких реальных результатов.
– Вашей полиции повезло больше, чем нам, – сетовал инспектор. – У нее есть хотя бы описание. Сказать по правде, я даже удивлен, что такой человек существует на самом деле. Поначалу я был уверен, что Аннека ван дер Лейден просто придумала это имя – Стар. От девчонок ее возраста можно ожидать чего угодно.
Значит, тупик. Накануне, прежде чем Роуленд вместе с Линдсей отбыл в Лондон, Джини завязала с ним в доме у Макса разговор, еще раз попытавшись добиться разрешения потолковать здесь со связным Агентства по борьбе с наркотиками. Она заранее ожидала категорического отказа, так все и случилось.
– Тогда назови мне хотя бы место, Роуленд, – умоляла она, выходя вместе с ним на подъездную дорожку. – Что это – кафе, бар? Ходит же этот голландский химик куда-то, где обычно ошивается его американский партнер.
– Даже не проси. Сколько раз можно объяснять? Я получаю информацию на том условии, что никоим образом не помешаю расследованию, которое уже несколько месяцев ведет управление.
– Но я вовсе не собираюсь срывать это чертово расследование! Как ты себе это представляешь, Роуленд? Думаешь, я ввалюсь к этим ребятам и, размахивая журналистским удостоверением, начну добиваться настоящего имени Стара, требовать мешок «белой голубки» или еще что-нибудь? Поверь, Роуленд, я сделаю все как надо…
– Сказано, нет! Я дал слово. На кону – моя честь, моя профессиональная репутация.
– Ах, вот как? А не приходит тебе в голову, что найти Майну для нас все же важнее, чем какие-то закулисные игры, которые месяцами ведет наркоагентство? Впрочем, о чем это я? Ты же босс, тебе виднее.
Однако Роуленду было не до шуток. Его зеленые глаза наградили ее долгим холодным взглядом.
– Нет, все-таки я, наверное, не слишком доходчиво разъяснил тебе ситуацию. Запомни, Джини, стоит тебе только переступить черту, стоит потревожить мой источник, и я отстраняю тебя от работы над материалом. Навсегда. Ты больше вообще не будешь работать со мной.
– Ясно, – пробубнила Джини, недовольно дернув плечом. Она уже собиралась вернуться в дом, но было в Роуленде нечто едва уловимое, не совсем понятное, что заставило ее задержаться. Казалось, он ждал от нее еще чего-то. Джини замялась в нерешительности. Она знала, что ее манеры далеко не всегда можно назвать приятными. Тем более что она всегда не любила выслушивать наставления от мужчин. Слишком много их было в ее жизни – этих высокомерных наставлений, как работать, как думать, как писать, – которые она ненавидела всей душой. И безапелляционный тон Роуленда Макгуайра, диктовавшего ей условия, тут же заставил ее инстинктивно ощетиниться.
Между тем Роуленд определенно ждал чего-то. Он неподвижно стоял на краю подъездной дорожки, глубоко засунув руки в карманы плаща. Ветер трепал его темные волосы, поднимая их со лба, а зеленые глаза – таких чистых зеленых глаз ей еще ни у кого не приходилось видеть – по-прежнему спокойно смотрели Джини в лицо. Она по-прежнему читала в этих глазах неодобрение, даже разочарование и огорчение, как если бы непонимание таких элементарных вещей с ее стороны стало для него полнейшей неожиданностью. Но это не было типичной мужской твердолобостью. Неожиданно ей стало совестно. Роуленд ждал от нее вовсе не бесспорного признания его руководящей роли. Для него это было далеко не главным. Роуленд ожидал, достанет ли у нее мужества признать, что именно он, а не она, прав в данной ситуации.
– Извини, – обескураженно развела Джини руками. – Ей-Богу, я понимаю, каковы ставки в этой игре и что в ней главное. Честное слово, Роуленд, я не сделаю ничего, что могло бы навредить твоему источнику.
– Это было бы очень опасно, – обронил он, и что-то в его голосе неприятно поразило Джини.
– Опасно? Ты имеешь в виду, для меня?
– Нет, что ты. Во всяком случае, надеюсь, что нет. Опасность возникла бы в первую очередь для моего источника.
– То есть он лишился бы «крыши»? Нет-нет, Роуленд, я прекрасно понимаю, ни за что в жизни я не пошла бы на это.
– Позволь мне напомнить тебе одну вещь: Агентство по борьбе с наркотиками не станет посылать в Амстердам своего человека лишь затем, чтобы следить за каким-то паршивым голландским химиком, какой бы экзотической и опасной ни была его продукция. Амстердам – крупный перевалочный пункт контрабанды героина и кокаина. За минувшие двенадцать месяцев, по самым скромным подсчетам, через этот город было перекачано наркотиков на пять миллиардов долларов. Когда речь идет о таких деньгах, ставки в игре немыслимо высоки, а соответственно и риск для «полевого» агента. Думаю, что объяснять здесь больше нечего. Щеки Джини вспыхнули.
– Нет. Конечно, нет. Это даже хорошо, что немного приструнил меня. Прости, что говорила с тобой в таком тоне. Согласна, я спешу, тороплю события, но зачастую бывает так трудно совладать с собой. Иногда я становлюсь просто одержимой. Мне уже не раз говорили об этом. Но ничего, кажется, я понемногу исцеляюсь от этого недуга.
Взгляд Роуленда потеплел. Уже на пути к машине Линдсей он внезапно остановился.
– Извини, что спрашиваю, но не могу справиться с любопытством. Интересно, кто же именно говорил тебе о твоей импульсивности? Наверное, Макс?
– Нет. Отец. Причем не один год. Да и Паскаль не упускал случая пройтись по этому поводу.
В ее словах он уловил явную горечь, однако ничего не сказал. Просто бросил на нее внимательный взгляд и сел в машину, чтобы в следующую секунду пуститься в дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177