Проскочив раскрытую дверь, она с разбега прыгнула на постель.
Они недолго возились, пока она не нашла его и не поместила в себя.
— О Боже, — стонала она...
Они были мокры от озера и друг от друга.
— Ты знаешь, как объегорить девчонку, — сказала она наконец.
— Это я-то? — взревел он от смеха.
— А также, как осчастливить ее, — сказала она.
— Ну это больше, чем счастье.
— Согласна с вами, достопочтенный мистер Ли. Теперь давайте работать медленнее. — Она погладила его щеки и отвела свои волосы.
— Справлюсь ли я? — спросил Уилл, набирая дыхание.
Она перевернула его на спину и стала водить языком возле его соска.
— О, ты сможешь, — сказала она, мягко забирая в ладони его яички.
Она не ошиблась. Он смог.
Когда стемнело, они после душа лежали на свежих простынях и ели мороженое.
— Похоже, возникнет проблема, — сказал он.
— Какая? — спросила она. — Я на таблетках и абсолютно здорова. Я только что проверялась.
— Из-за Лэрри.
— О, из-за него. Но мы расстались давно, я и забыла, когда.
— Дело в том, что ты главный свидетель защиты на уголовном процессе, который еще впереди.
— Ну и что?
— Любой недоброжелатель — обвинитель, судья, присяжный — может сказать, что я таким образом пытаюсь влиять на твои показания.
— А ты это делал? Я-то подумала, что ты трахал меня. То есть, когда я сама не трахала тебя.
— Это само собой, но, может, не самое умное нам с тобой, как ты говоришь, трахаться в период подготовки процесса. Улавливаешь мысль?
— Разве тебе не понравилось?
— О, милочка... Понравилось — не то слово. И все же, годится ли так вести себя? Неподходяще.
— А я и рада, — сказала она. — Ненавижу все подходящее. Во мне нет ничего подходящего.
— В том-то твоя и прелесть.
— И только?
— Ну, кажется что-то еще... В это роде.
— Могу я задать тебе личный вопрос? — спросила она, доедая мороженое.
— Не вижу препятствий. Момент подходящий. — Тогда ты мне честно скажи, соблазнял тебя кто-нибудь, до этого евший мороженое?
— Нет, ни разу еще не везло, — слабо ответил он. Она отставила блюдце, вылизав его напоследок.
— Что ж, старина, — сказала она деловито, — теперь тебе стало везти.
* * *
На рассвете понедельника она вышла из коттеджа и отыскала снаружи одежду, в которой вчера приехала. С шортами и рубашкой в руках вернулась на край постели.
— Уилл, ты невероятно похотлив, — сказала она. — А мне нужно приступить к работе ровно в восемь. Утренняя смена.
— Это я-то похотлив? — спросил он спросонья. — Всегда, — сказала она, сдернув с него простынку. — Только посмотри на себя. Вот так ты всегда просыпаешься? Лежи теперь просто и тихо. — Она села на его чресла, расставив колени, и запустила его в себя снизу.
— Ты изумительно влажная внутри, — сказал он, приподнявшись и целуя ее.
— Твоя вина.
— Ты прекрасна.
— И ты не так плох, — сказала она, слегка задыхаясь. — О, я кончаю.
Они замерли, слившись. Затем она оттолкнула его на постель, поднялась, принесла махровое полотенце и обтерла его запавший живот и пониже.
— Хорошенькое начало дня, — сказал он.
— Поспи-ка, парень, и за меня.
— Чарлена, прежде чем ты уедешь...
— Послушай, Уилл, все было здорово. Знаю, ты будешь страшно занят. И ты не обязан звонить мне по телефону. Мы вращаемся по разным орбитам, и я не такая девица, которую можно взять в твой клуб на танцы.
— Ты потрясающа.
— Приятно слышать, но ты мне не должен, — сказала она. — Тем не менее, если снова почувствуешь что-то такое, я буду рада потрахаться с тобой. Можем ли все оставить, как оно есть? Это было хорошо.
— Конечно. Если ты хочешь.
— Именно этого хочу. И не волнуйся из-за процесса. Я умею держать рот на запоре. Там я выступлю, как надо. Ты не повлиял на меня в этом смысле. — Она встала и быстро оделась. — Правда, поспи, — сказала она, целуя его.
— Прощай, Чарлена, — сказал он со вздохом.
— Прощай, Уилл. До поры, когда снова захочешь меня.
Она вышла, и Уилл погрузился в розовый сумрак сна.
Глава 24
В понедельник Уилл с утра ощущал необычную легкость. Чарлена будто омолодила его. Он разрядился и был бесконечно ей благодарен. Но вместе с тем слегка озадачен тем, как она взяла его. Штурмом!.. Он и не знал, что бывают такие женщины. Как бы там ни было, это касается только их — его и ее.
Том Блэк присмотрелся к нему внимательно.
— Похоже, вы отдохнули как следует, — сказал он.
— Изумительно! День был отличный, — усмехнулся Уилл.
— Что ж, рад видеть вас в приподнятом настроении. Хорошо бы и мне взбодриться, но есть проблема. Мы уже, вроде бы, на мели. Деньги на исходе, Уилл. Подозреваю, что кое-кому мы уже надоели своими просьбами поддержать кампанию материально. Ума не приложу, как быть дальше. Требуется какая-то сенсация, благоприятная для нас. Помог бы еще один раунд с Маком на телевидении, но он вовремя сделал финт и вышел с площадки. Нужен Бенджамин Карр с его напором и умением хватать людей за руки. С его безусловным авторитетом.
— Бен Карр, увы, в ауте, — сказал Уилл. — Он в таком состоянии, что не может даже дать интервью. Его понимают лишь самые близкие люди. И то не все.
— Кстати уж, — сказал Том. — Эмма Карр с некоторых пор посещает чаепития активистов Мака и разглагольствует о том, что ее брат всегда любил Мака Дина, а вам он, дескать, не доверял.
— Ну, в отношении мисс Эмми мы совершенно бессильны. Я не стану связывать ее действия. Пусть болтает. Старость — не радость.
Вошла Китти Конрой с объемистым пакетом, доставленным службой «Федерал экспресс».
— Это адресовано вам, Уилл.
— Давайте вскроем. Много ли у нас бывает почтовых поступлений через «Федерал экспресс»?
— Не могу вспомнить и одного, — сказал Том. — У нас с ними нет контракта.
Китти потянула за нитку, пакет раскрылся, она его перевернула и высыпала содержимое на стол Уилла. Пачки цветных бумажек были перехвачены резинками.
— Что за дьявол? — спросил Том, взяв одну пачку. Китти выудила из пакета письмо.
— Подпись Лартона Питтса, — сказал она, передавая листок Уиллу.
— Иисус, Уилл, — сказал Том. — У меня в руках чеки.
Уилл опешил. Он прочитал вслух:
— «Дорогой Уилл, вы произвели на нас большое впечатление. Мы сделали ряд телефонных звонков своим знакомым и собрали приложенное к сему. Надеюсь, что сумеете это использовать. С приветом, Лартон».
Уилл посмотрел на чеки.
— Сколько здесь, как по-вашему? — спросил он. Том и Китти снимали резинки.
— Здесь нет чека меньше чем на пятьсот долларов, — сказал Том. — Большинство по тысяче.
— Не могу поверить, — сказала Китти, отодвинув счетную машинку. — У меня получается четыреста десять тысяч долларов!
— Придется, думаю, вернуть эти деньги Питтсу, пока не поздно, — сказал Уилл.
— Черта-с два, — рявкнул Том. — Это законные взносы граждан штата, поддерживающих вашу кампанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Они недолго возились, пока она не нашла его и не поместила в себя.
— О Боже, — стонала она...
Они были мокры от озера и друг от друга.
— Ты знаешь, как объегорить девчонку, — сказала она наконец.
— Это я-то? — взревел он от смеха.
— А также, как осчастливить ее, — сказала она.
— Ну это больше, чем счастье.
— Согласна с вами, достопочтенный мистер Ли. Теперь давайте работать медленнее. — Она погладила его щеки и отвела свои волосы.
— Справлюсь ли я? — спросил Уилл, набирая дыхание.
Она перевернула его на спину и стала водить языком возле его соска.
— О, ты сможешь, — сказала она, мягко забирая в ладони его яички.
Она не ошиблась. Он смог.
Когда стемнело, они после душа лежали на свежих простынях и ели мороженое.
— Похоже, возникнет проблема, — сказал он.
— Какая? — спросила она. — Я на таблетках и абсолютно здорова. Я только что проверялась.
— Из-за Лэрри.
— О, из-за него. Но мы расстались давно, я и забыла, когда.
— Дело в том, что ты главный свидетель защиты на уголовном процессе, который еще впереди.
— Ну и что?
— Любой недоброжелатель — обвинитель, судья, присяжный — может сказать, что я таким образом пытаюсь влиять на твои показания.
— А ты это делал? Я-то подумала, что ты трахал меня. То есть, когда я сама не трахала тебя.
— Это само собой, но, может, не самое умное нам с тобой, как ты говоришь, трахаться в период подготовки процесса. Улавливаешь мысль?
— Разве тебе не понравилось?
— О, милочка... Понравилось — не то слово. И все же, годится ли так вести себя? Неподходяще.
— А я и рада, — сказала она. — Ненавижу все подходящее. Во мне нет ничего подходящего.
— В том-то твоя и прелесть.
— И только?
— Ну, кажется что-то еще... В это роде.
— Могу я задать тебе личный вопрос? — спросила она, доедая мороженое.
— Не вижу препятствий. Момент подходящий. — Тогда ты мне честно скажи, соблазнял тебя кто-нибудь, до этого евший мороженое?
— Нет, ни разу еще не везло, — слабо ответил он. Она отставила блюдце, вылизав его напоследок.
— Что ж, старина, — сказала она деловито, — теперь тебе стало везти.
* * *
На рассвете понедельника она вышла из коттеджа и отыскала снаружи одежду, в которой вчера приехала. С шортами и рубашкой в руках вернулась на край постели.
— Уилл, ты невероятно похотлив, — сказала она. — А мне нужно приступить к работе ровно в восемь. Утренняя смена.
— Это я-то похотлив? — спросил он спросонья. — Всегда, — сказала она, сдернув с него простынку. — Только посмотри на себя. Вот так ты всегда просыпаешься? Лежи теперь просто и тихо. — Она села на его чресла, расставив колени, и запустила его в себя снизу.
— Ты изумительно влажная внутри, — сказал он, приподнявшись и целуя ее.
— Твоя вина.
— Ты прекрасна.
— И ты не так плох, — сказала она, слегка задыхаясь. — О, я кончаю.
Они замерли, слившись. Затем она оттолкнула его на постель, поднялась, принесла махровое полотенце и обтерла его запавший живот и пониже.
— Хорошенькое начало дня, — сказал он.
— Поспи-ка, парень, и за меня.
— Чарлена, прежде чем ты уедешь...
— Послушай, Уилл, все было здорово. Знаю, ты будешь страшно занят. И ты не обязан звонить мне по телефону. Мы вращаемся по разным орбитам, и я не такая девица, которую можно взять в твой клуб на танцы.
— Ты потрясающа.
— Приятно слышать, но ты мне не должен, — сказала она. — Тем не менее, если снова почувствуешь что-то такое, я буду рада потрахаться с тобой. Можем ли все оставить, как оно есть? Это было хорошо.
— Конечно. Если ты хочешь.
— Именно этого хочу. И не волнуйся из-за процесса. Я умею держать рот на запоре. Там я выступлю, как надо. Ты не повлиял на меня в этом смысле. — Она встала и быстро оделась. — Правда, поспи, — сказала она, целуя его.
— Прощай, Чарлена, — сказал он со вздохом.
— Прощай, Уилл. До поры, когда снова захочешь меня.
Она вышла, и Уилл погрузился в розовый сумрак сна.
Глава 24
В понедельник Уилл с утра ощущал необычную легкость. Чарлена будто омолодила его. Он разрядился и был бесконечно ей благодарен. Но вместе с тем слегка озадачен тем, как она взяла его. Штурмом!.. Он и не знал, что бывают такие женщины. Как бы там ни было, это касается только их — его и ее.
Том Блэк присмотрелся к нему внимательно.
— Похоже, вы отдохнули как следует, — сказал он.
— Изумительно! День был отличный, — усмехнулся Уилл.
— Что ж, рад видеть вас в приподнятом настроении. Хорошо бы и мне взбодриться, но есть проблема. Мы уже, вроде бы, на мели. Деньги на исходе, Уилл. Подозреваю, что кое-кому мы уже надоели своими просьбами поддержать кампанию материально. Ума не приложу, как быть дальше. Требуется какая-то сенсация, благоприятная для нас. Помог бы еще один раунд с Маком на телевидении, но он вовремя сделал финт и вышел с площадки. Нужен Бенджамин Карр с его напором и умением хватать людей за руки. С его безусловным авторитетом.
— Бен Карр, увы, в ауте, — сказал Уилл. — Он в таком состоянии, что не может даже дать интервью. Его понимают лишь самые близкие люди. И то не все.
— Кстати уж, — сказал Том. — Эмма Карр с некоторых пор посещает чаепития активистов Мака и разглагольствует о том, что ее брат всегда любил Мака Дина, а вам он, дескать, не доверял.
— Ну, в отношении мисс Эмми мы совершенно бессильны. Я не стану связывать ее действия. Пусть болтает. Старость — не радость.
Вошла Китти Конрой с объемистым пакетом, доставленным службой «Федерал экспресс».
— Это адресовано вам, Уилл.
— Давайте вскроем. Много ли у нас бывает почтовых поступлений через «Федерал экспресс»?
— Не могу вспомнить и одного, — сказал Том. — У нас с ними нет контракта.
Китти потянула за нитку, пакет раскрылся, она его перевернула и высыпала содержимое на стол Уилла. Пачки цветных бумажек были перехвачены резинками.
— Что за дьявол? — спросил Том, взяв одну пачку. Китти выудила из пакета письмо.
— Подпись Лартона Питтса, — сказал она, передавая листок Уиллу.
— Иисус, Уилл, — сказал Том. — У меня в руках чеки.
Уилл опешил. Он прочитал вслух:
— «Дорогой Уилл, вы произвели на нас большое впечатление. Мы сделали ряд телефонных звонков своим знакомым и собрали приложенное к сему. Надеюсь, что сумеете это использовать. С приветом, Лартон».
Уилл посмотрел на чеки.
— Сколько здесь, как по-вашему? — спросил он. Том и Китти снимали резинки.
— Здесь нет чека меньше чем на пятьсот долларов, — сказал Том. — Большинство по тысяче.
— Не могу поверить, — сказала Китти, отодвинув счетную машинку. — У меня получается четыреста десять тысяч долларов!
— Придется, думаю, вернуть эти деньги Питтсу, пока не поздно, — сказал Уилл.
— Черта-с два, — рявкнул Том. — Это законные взносы граждан штата, поддерживающих вашу кампанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86