— Отец рассказывал мне о прекрасной конной базилике собора Сан-Марко в Венеции, украденной крестоносцами в Византии. Как видите, христиане были такими же грабителями, как оттоманы. Как бы то ни было, коллеги, при вторжении 1453 года монахи спрятали некоторые сокровища церкви, а кое-что успели вывезти из города еще до осады и скрыли в близлежащих монастырях или тайно отправили в другие страны. Возможно, наши монахи шли на поклонение той или иной святыне и не нашли ее здесь. Возможно, настоятель второго монастыря поведал им, что некая чудотворная икона была тайно вывезена в Болгарию. Но в письме ничто не подтверждает моего предположения.
— Теперь я понимаю, зачем вы хотите отправить нас в Болгарию… — Я снова подавил искушение взять Элен за руку. — Хотя я не представляю, чтобы там можно было узнать больше, чем удалось здесь. Я уж не говорю о том, удастся ли нам пересечь границу. Но вы уверены, что в Стамбуле нам больше нечего искать?
Тургут мрачно покачал головой и придвинул к себе забытую чашку с кофе.
— Я исчерпал все возможные источники, в том числе и те, о которых, простите, не могу вам сказать. И мистер Аксой перерыл все: собственную библиотеку, и библиотеки друзей, и университетские архивы. Я беседовал со всеми историками, кого знаю, и среди них были специалисты, занимавшиеся стамбульскими кладбищами и захоронениями. За нужный период — ни одного подозрительного упоминания похорон иноземца. Не спорю, мы могли что-то упустить, но в скором времени ничего нового не обнаружится. — Он строго взглянул на нас. — Я знаю, вам нелегко попасть в Болгарию. Я поехал бы сам, но для меня, друзья мои, это еще сложнее. Никто не питает такой ненависти к потомкам Оттоманской империи, как болгары.
— Ну, румыны стараются как могут, — заверила его Элен, смягчив суховатую шутку улыбкой, которая вызвала на лице нашего собеседника ответную усмешку.
— Но, боже мой… — Я в смятении откинулся на мягкие подушки дивана. — Не представляю, каким образом…
Тургут склонился ко мне и ткнул пальцем в строку английского перевода письма:
— Он тоже не представлял.
— Кто? — простонал я.
— Брат Кирилл. Послушайте, друг мой, когда исчез Росси?
— Около двух недель назад, — признался я.
— Вам нельзя терять времени. Мы знаем, что могила в Снагове пуста. Мы догадываемся, что Дракула похоронен не в Стамбуле. Но… — он постучал пальцем по листку, — вот единственная нить. Куда она ведет, мы не знаем, однако в 1477 году люди из Снаговского монастыря отправились в Болгарию — или попытались это сделать. Такую нить стоит проследить. Если вы ничего не найдете — что ж, вы сделали все, что могли. Тогда возвращайтесь домой и оплакивайте своего учителя с чистым сердцем, а мы, ваши друзья, всегда будем чтить вашу доблесть. Но если вы не сделаете попытки, вас ждут бесконечные сомнения и печаль без утешения.
Он поднес письмо ближе к глазам и прочитал вслух:
— "Поэтому опасно нам оставаться здесь даже на день, и лучше нам пуститься в путь по землям неверных, чем ждать здесь". Возьмите, мой друг. Храните его в своем дорожном мешке. Вместе с английским переводом отдаю вам копию на славянском, сделанную для мистера Аксоя его другом-монахом.
Тургут наклонился еще ближе к нам.
— Скажу еще, что я узнал, кто в Болгарии сможет вам помочь. Имя ученого — Антон Стойчев. Мой друг Селим — восторженный поклонник его трудов, опубликованных на разных языках.
Услышав имя, Селим Аксой кивнул.
— Никто не знает о средневековых Балканах больше Стойчева — особенно о Болгарии. Он живет близ Софии — спросите о нем там.
Элен вдруг открыто взяла мою руку. Я изумился: мне казалось, что даже среди друзей нам следует скрывать наши отношения. Тургут сразу заметил ее движение, и теплые морщинки у глаз его и губ стали заметнее. Миссис Бора откровенно сияла, сложив на коленях свои девичьи ладошки. Она явно одобряла наш союз, и я вдруг ощутил на себе тепло благословения этих добросердечных людей.
— Тогда мне надо позвонить тете, — твердо заявила Элен, сжав мою руку.
— Еве? Но что она может сделать?
— Ты же знаешь, для нее нет ничего невозможного, — улыбнулась мне Элен. — Нет, на самом деле я не знаю, сможет ли она помочь. Но у нее есть друзья — и враги — в нашей тайной полиции, а у тех друзья по всей Восточной Европе. И враги, конечно, — они все шпионят друг за другом. Единственное, что меня беспокоит, — для нее это может оказаться опасным. И, естественно, понадобится большая-большая взятка.
— Бакшиш, — кивнул Тургут. — Разумеется. Мы с Селимом Аксоем об этом подумали. У нас есть для вас двадцать тысяч лир. И хотя я не могу отправиться с вами, друзья мои, но сделаю для вас все, что в моих силах, как и мистер Аксой.
Теперь уже я пристально уставился на него и на Аксоя — они сидели напротив нас, забыв о кофе, очень подтянутые и серьезные. Что-то в их лицах — крупном румяном лице Тургута и в тонких чертах Аксоя, в их одинаково острых взглядах, прямых и почти яростно-настороженных, — показалось мне знакомым. Я не мог понять, что со мной происходит, но вопрос вертелся у меня на кончике языка, и спустя минуту я крепче сжал пальцы Элен — сильные, жесткие, уже любимые пальцы, и встретил темный взгляд Тургута.
— Кто вы? — спросил я.
Тургут и Селим переглянулись. Они явно понимали друг друга без слов. Потом Тургут негромко, но отчетливо проговорил:
— Мы служим султану».
ГЛАВА 51
«Мы с Элен разом отшатнулись. На миг нам представилось, что Селим и Тургут — в союзе с некой темной силой, и я с трудом подавил порыв схватить свой портфель и Элен и бежать из этого дома. Как могли эти люди, которых я считал уже верными друзьями, служить давно мертвому султану, если не посредством темного колдовства? Неважно, какого именно султана подразумевал Тургут, — все давно мертвы и не принадлежат больше нашему миру. И значит, все, что мы услышали от них, — ложь"?!
Голос Элен прорезал мое смятение. Она склонилась вперед, побледнев и расширив глаза, однако вопрос был задан спокойно и звучал обыденно — настолько обыденно, что его смысл не сразу дошел до меня.
— Профессор Бора, — раздельно проговорила она, — сколько вам лет?
Он улыбнулся:
— Ах, дражайшая мадам, если вы интересуетесь, не пятьсот ли мне лет, отвечу — к счастью, нет. Я служу Великому и Несравненному, Убежищу Мира, султану Мехмеду Второму, но никогда не имел великой чести видеть его.
— Так о чем же вы таком толкуете? — взорвался я. Тургут снова улыбнулся, а Селим добродушно кивнул мне.
— Я не собирался посвящать вас, — сказал Тургут. — Но вы почтили нас, друзья мои, таким доверием и задавали столь проницательные вопросы, что мы объясним. Я родился самым обыкновенным образом в 1911 году и надеюсь столь же обыкновенно скончаться в своей постели году этак в 1985-м.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
— Теперь я понимаю, зачем вы хотите отправить нас в Болгарию… — Я снова подавил искушение взять Элен за руку. — Хотя я не представляю, чтобы там можно было узнать больше, чем удалось здесь. Я уж не говорю о том, удастся ли нам пересечь границу. Но вы уверены, что в Стамбуле нам больше нечего искать?
Тургут мрачно покачал головой и придвинул к себе забытую чашку с кофе.
— Я исчерпал все возможные источники, в том числе и те, о которых, простите, не могу вам сказать. И мистер Аксой перерыл все: собственную библиотеку, и библиотеки друзей, и университетские архивы. Я беседовал со всеми историками, кого знаю, и среди них были специалисты, занимавшиеся стамбульскими кладбищами и захоронениями. За нужный период — ни одного подозрительного упоминания похорон иноземца. Не спорю, мы могли что-то упустить, но в скором времени ничего нового не обнаружится. — Он строго взглянул на нас. — Я знаю, вам нелегко попасть в Болгарию. Я поехал бы сам, но для меня, друзья мои, это еще сложнее. Никто не питает такой ненависти к потомкам Оттоманской империи, как болгары.
— Ну, румыны стараются как могут, — заверила его Элен, смягчив суховатую шутку улыбкой, которая вызвала на лице нашего собеседника ответную усмешку.
— Но, боже мой… — Я в смятении откинулся на мягкие подушки дивана. — Не представляю, каким образом…
Тургут склонился ко мне и ткнул пальцем в строку английского перевода письма:
— Он тоже не представлял.
— Кто? — простонал я.
— Брат Кирилл. Послушайте, друг мой, когда исчез Росси?
— Около двух недель назад, — признался я.
— Вам нельзя терять времени. Мы знаем, что могила в Снагове пуста. Мы догадываемся, что Дракула похоронен не в Стамбуле. Но… — он постучал пальцем по листку, — вот единственная нить. Куда она ведет, мы не знаем, однако в 1477 году люди из Снаговского монастыря отправились в Болгарию — или попытались это сделать. Такую нить стоит проследить. Если вы ничего не найдете — что ж, вы сделали все, что могли. Тогда возвращайтесь домой и оплакивайте своего учителя с чистым сердцем, а мы, ваши друзья, всегда будем чтить вашу доблесть. Но если вы не сделаете попытки, вас ждут бесконечные сомнения и печаль без утешения.
Он поднес письмо ближе к глазам и прочитал вслух:
— "Поэтому опасно нам оставаться здесь даже на день, и лучше нам пуститься в путь по землям неверных, чем ждать здесь". Возьмите, мой друг. Храните его в своем дорожном мешке. Вместе с английским переводом отдаю вам копию на славянском, сделанную для мистера Аксоя его другом-монахом.
Тургут наклонился еще ближе к нам.
— Скажу еще, что я узнал, кто в Болгарии сможет вам помочь. Имя ученого — Антон Стойчев. Мой друг Селим — восторженный поклонник его трудов, опубликованных на разных языках.
Услышав имя, Селим Аксой кивнул.
— Никто не знает о средневековых Балканах больше Стойчева — особенно о Болгарии. Он живет близ Софии — спросите о нем там.
Элен вдруг открыто взяла мою руку. Я изумился: мне казалось, что даже среди друзей нам следует скрывать наши отношения. Тургут сразу заметил ее движение, и теплые морщинки у глаз его и губ стали заметнее. Миссис Бора откровенно сияла, сложив на коленях свои девичьи ладошки. Она явно одобряла наш союз, и я вдруг ощутил на себе тепло благословения этих добросердечных людей.
— Тогда мне надо позвонить тете, — твердо заявила Элен, сжав мою руку.
— Еве? Но что она может сделать?
— Ты же знаешь, для нее нет ничего невозможного, — улыбнулась мне Элен. — Нет, на самом деле я не знаю, сможет ли она помочь. Но у нее есть друзья — и враги — в нашей тайной полиции, а у тех друзья по всей Восточной Европе. И враги, конечно, — они все шпионят друг за другом. Единственное, что меня беспокоит, — для нее это может оказаться опасным. И, естественно, понадобится большая-большая взятка.
— Бакшиш, — кивнул Тургут. — Разумеется. Мы с Селимом Аксоем об этом подумали. У нас есть для вас двадцать тысяч лир. И хотя я не могу отправиться с вами, друзья мои, но сделаю для вас все, что в моих силах, как и мистер Аксой.
Теперь уже я пристально уставился на него и на Аксоя — они сидели напротив нас, забыв о кофе, очень подтянутые и серьезные. Что-то в их лицах — крупном румяном лице Тургута и в тонких чертах Аксоя, в их одинаково острых взглядах, прямых и почти яростно-настороженных, — показалось мне знакомым. Я не мог понять, что со мной происходит, но вопрос вертелся у меня на кончике языка, и спустя минуту я крепче сжал пальцы Элен — сильные, жесткие, уже любимые пальцы, и встретил темный взгляд Тургута.
— Кто вы? — спросил я.
Тургут и Селим переглянулись. Они явно понимали друг друга без слов. Потом Тургут негромко, но отчетливо проговорил:
— Мы служим султану».
ГЛАВА 51
«Мы с Элен разом отшатнулись. На миг нам представилось, что Селим и Тургут — в союзе с некой темной силой, и я с трудом подавил порыв схватить свой портфель и Элен и бежать из этого дома. Как могли эти люди, которых я считал уже верными друзьями, служить давно мертвому султану, если не посредством темного колдовства? Неважно, какого именно султана подразумевал Тургут, — все давно мертвы и не принадлежат больше нашему миру. И значит, все, что мы услышали от них, — ложь"?!
Голос Элен прорезал мое смятение. Она склонилась вперед, побледнев и расширив глаза, однако вопрос был задан спокойно и звучал обыденно — настолько обыденно, что его смысл не сразу дошел до меня.
— Профессор Бора, — раздельно проговорила она, — сколько вам лет?
Он улыбнулся:
— Ах, дражайшая мадам, если вы интересуетесь, не пятьсот ли мне лет, отвечу — к счастью, нет. Я служу Великому и Несравненному, Убежищу Мира, султану Мехмеду Второму, но никогда не имел великой чести видеть его.
— Так о чем же вы таком толкуете? — взорвался я. Тургут снова улыбнулся, а Селим добродушно кивнул мне.
— Я не собирался посвящать вас, — сказал Тургут. — Но вы почтили нас, друзья мои, таким доверием и задавали столь проницательные вопросы, что мы объясним. Я родился самым обыкновенным образом в 1911 году и надеюсь столь же обыкновенно скончаться в своей постели году этак в 1985-м.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188