Деревянный прилавок, полки в будке и даже пол были завалены стопками книг.
Я тут же устремился в ту сторону, и юноша встретил меня кивком и улыбкой, признав библиофила под иностранной упаковкой. Элен не столь поспешно, однако последовала за мной, и мы долго перебирали книги, разбираясь в многоязычных заглавиях. Многие были на арабском или на современном турецком; другие написаны кириллицей или греческим алфавитом, а рядом лежали книги на английском, французском, немецком, итальянском. Мне попался том на иврите и целая полка латинской классики. Были здесь и современные дешевые издания в крикливых бумажных обложках, и старинные книги, чаще всего арабские.
— Византийцы тоже любили книги, — пробормотала Элен, перелистывая страницы двухтомника немецкой поэзии. — Может, и в то время здесь была книжная лавка.
Тем временем молодой человек разложил свой товар и подошел, чтобы приветствовать нас.
— Говорите по-немецки? По-английски?
— По-английски, — поспешно отозвался я, видя, что Элен не собирается отвечать.
— У меня есть английские книги, — юноша одарил меня приятной улыбкой, — прошу вас!
У него было тонкое выразительное лицо, длинноносое, с большими зеленоватыми глазами.
— И газеты из Лондона и Нью-Йорка.
Я поблагодарил и спросил его о старых книгах.
— Да, есть, очень старые.
Он протянул мне «Много шума из ничего» — дешевое издание девятнадцатого века в потертом переплете. Любопытно было бы узнать, какое путешествие проделал этот томик, чтобы попасть — скажем, из деловитого Манчестера — сюда, на перекресток древних миров. Я из вежливости полистал книгу и вернул ее владельцу.
— Недостаточно старая? — улыбнулся тот.
Элен заглянула мне через плечо, а потом многозначительно взглянула на часы. Мы так и не добрались до Айя-Софии.
— Да, надо идти, — согласился я.
Юный торговец любезно поклонился, не выпуская из рук книги. На мгновение мне померещилось в нем что-то знакомое, но паренек уже отвернулся к новому посетителю — старику, неотличимому от пары шахматистов. Элен подтолкнула меня локтем, и мы вышли из лавочки, уже не глядя по сторонам, обогнули базар и свернули обратно, к своему пансиону.
В ресторане было все так же пусто, но всего несколько Минут спустя в дверях появился Тургут. Кивая и улыбаясь, он спросил, как нам спалось. Сегодня он, презрев надвигающуюся жару, нарядился в костюм оливкового оттенка, и я приметил в нем сдерживаемое волнение. Курчавые волосы он зачесал к затылку, его начищенные ботинки сияли, и он торопливо теснил нас к выходу из ресторана. Я снова отметил бурлящую в нем энергию и решил, что нам посчастливилось найти подобного проводника. Во мне тоже нарастало возбуждение. Бумаги Росси надежно скрывались в моем портфеле, а в ближайшие несколько часов нам, быть может, удастся еще на шаг приблизиться к их хозяину, где бы он сейчас ни был. По крайней мере, скоро я смогу сравнить его копии с оригиналами, изученными им много лет назад.
По дороге Тургут объяснил нам, что архив Мехмеда Второго хранился не в главном здании библиотеки, хоть и под охраной государства. Его передали филиалу библиотеки, помещавшемуся в здании медресе — традиционной мусульманской школы. Ататюрк в своем стремлении к секуляризации страны позакрывал эти училища, и здание было передано Национальной библиотеке, разместившей там отдел редких и старинных книг по истории империи. Среди них мы и найдем коллекцию султана Мехмеда Второго.
Филиал библиотеки оказался небольшим строением причудливой архитектуры. С улицы в него вела деревянная дверь с медными бляшками. Окна скрывались под мраморной резьбой; солнечные лучи, пробиваясь сквозь нее, образовывали на полу полутемной прихожей светлый узор из звезд и многоугольников. Тургут провел нас к книге записей, лежавшей на столике у входа (я отметил, что Элен подписалась неразборчивыми каракулями), и сам вписал свое имя пышным росчерком.
Затем мы прошли в единственный зал библиотеки — просторное тихое помещение под куполом, украшенным зеленой и белой мозаикой. По всей длине его тянулся ряд блестящих столов, и за ними уже работали трое или четверо архивистов. На полках рядом с книгами виднелись деревянные ящики и коробки, а с потолка свисали изящные медные светильники с электрическими лампочками вместо свечей. Библиотекарь — человек лет пятидесяти с цепочкой четок на запястье — оторвался от работы и подошел пожать руку Тургуту. Они коротко переговорили — в турецкой речи Тургута я уловил название своего университета, — после чего библиотекарь, кланяясь и улыбаясь, обратился, по-турецки же, к нам.
— Мистер Эрозан приветствует вас в своей библиотеке, — с довольным видом перевел нам Тургут. — Он будет до смерти рад соучаствовать.
Я невольно поежился, а Элен растерянно улыбнулась.
— Он немедленно представит вам документы султана Мехмеда об Ордене Дракона. Но прежде мы должны уютно усесться и ждать его.
Мы присели за один из столов, подальше от других читателей. Они с любопытством взглянули на нас, но тут же вернулись к работе. Через минуту вернулся и мистер Эрозан, нагруженный закрытой на замок большой деревянной коробкой с арабской надписью на крышке.
— Что здесь написано? — спросил я профессора.
— А… — Он провел по крышке кончиками пальцев. — Тут сказано: «Здесь содержится… хм… обитает зло. Замкни его ключами святого Корана».
У меня дрогнуло сердце: так похожа была эта фраза на ту, что, по словам Росси, он нашел на полях таинственной карты и произнес вслух в старом архиве. В его письме не упоминалась коробка, но ведь он мог и не видеть ее, если библиотекарь принес ему только бумаги. Или, может быть, их уложили в коробку уже после отъезда Росси?
— Это старинная коробка? — спросил я Тургута. Тот покачал головой.
— Не знаю, и друг мой тоже не знает. Она деревянная, так что вряд ли сохранилась со времен Мехмеда. Мой друг однажды говорил мне… — он блеснул улыбкой в сторону мистера Эрозана, и тот вежливо улыбнулся в ответ, — что документы были собраны в коробку в 1930 году, для лучшей сохранности. Он слышал об этом от прежнего хранителя. Мой друг чрезвычайно дотошен.
1930 год! Мы с Элен переглянулись. Похоже, примерно в то же время, когда Росси заканчивал свои письма, — в декабре 1930-го — для неизвестного будущего преемника бумаги султана для сохранности уложили в коробку. Обычная деревянная крышка могла защищать от мышей и сырости, но что подвигло библиотекаря нашего времени скрыть документы Ордена Дракона под именем священной книги?
Друг Тургута принес кольцо с ключами. Я едва не рассмеялся, вспомнив наш современный каталог, открытый доступ к тысячам редких книг в современной библиотечной системе. Мне в голову никогда не приходило, что тайны истории придется открывать настоящими старомодными ключами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
Я тут же устремился в ту сторону, и юноша встретил меня кивком и улыбкой, признав библиофила под иностранной упаковкой. Элен не столь поспешно, однако последовала за мной, и мы долго перебирали книги, разбираясь в многоязычных заглавиях. Многие были на арабском или на современном турецком; другие написаны кириллицей или греческим алфавитом, а рядом лежали книги на английском, французском, немецком, итальянском. Мне попался том на иврите и целая полка латинской классики. Были здесь и современные дешевые издания в крикливых бумажных обложках, и старинные книги, чаще всего арабские.
— Византийцы тоже любили книги, — пробормотала Элен, перелистывая страницы двухтомника немецкой поэзии. — Может, и в то время здесь была книжная лавка.
Тем временем молодой человек разложил свой товар и подошел, чтобы приветствовать нас.
— Говорите по-немецки? По-английски?
— По-английски, — поспешно отозвался я, видя, что Элен не собирается отвечать.
— У меня есть английские книги, — юноша одарил меня приятной улыбкой, — прошу вас!
У него было тонкое выразительное лицо, длинноносое, с большими зеленоватыми глазами.
— И газеты из Лондона и Нью-Йорка.
Я поблагодарил и спросил его о старых книгах.
— Да, есть, очень старые.
Он протянул мне «Много шума из ничего» — дешевое издание девятнадцатого века в потертом переплете. Любопытно было бы узнать, какое путешествие проделал этот томик, чтобы попасть — скажем, из деловитого Манчестера — сюда, на перекресток древних миров. Я из вежливости полистал книгу и вернул ее владельцу.
— Недостаточно старая? — улыбнулся тот.
Элен заглянула мне через плечо, а потом многозначительно взглянула на часы. Мы так и не добрались до Айя-Софии.
— Да, надо идти, — согласился я.
Юный торговец любезно поклонился, не выпуская из рук книги. На мгновение мне померещилось в нем что-то знакомое, но паренек уже отвернулся к новому посетителю — старику, неотличимому от пары шахматистов. Элен подтолкнула меня локтем, и мы вышли из лавочки, уже не глядя по сторонам, обогнули базар и свернули обратно, к своему пансиону.
В ресторане было все так же пусто, но всего несколько Минут спустя в дверях появился Тургут. Кивая и улыбаясь, он спросил, как нам спалось. Сегодня он, презрев надвигающуюся жару, нарядился в костюм оливкового оттенка, и я приметил в нем сдерживаемое волнение. Курчавые волосы он зачесал к затылку, его начищенные ботинки сияли, и он торопливо теснил нас к выходу из ресторана. Я снова отметил бурлящую в нем энергию и решил, что нам посчастливилось найти подобного проводника. Во мне тоже нарастало возбуждение. Бумаги Росси надежно скрывались в моем портфеле, а в ближайшие несколько часов нам, быть может, удастся еще на шаг приблизиться к их хозяину, где бы он сейчас ни был. По крайней мере, скоро я смогу сравнить его копии с оригиналами, изученными им много лет назад.
По дороге Тургут объяснил нам, что архив Мехмеда Второго хранился не в главном здании библиотеки, хоть и под охраной государства. Его передали филиалу библиотеки, помещавшемуся в здании медресе — традиционной мусульманской школы. Ататюрк в своем стремлении к секуляризации страны позакрывал эти училища, и здание было передано Национальной библиотеке, разместившей там отдел редких и старинных книг по истории империи. Среди них мы и найдем коллекцию султана Мехмеда Второго.
Филиал библиотеки оказался небольшим строением причудливой архитектуры. С улицы в него вела деревянная дверь с медными бляшками. Окна скрывались под мраморной резьбой; солнечные лучи, пробиваясь сквозь нее, образовывали на полу полутемной прихожей светлый узор из звезд и многоугольников. Тургут провел нас к книге записей, лежавшей на столике у входа (я отметил, что Элен подписалась неразборчивыми каракулями), и сам вписал свое имя пышным росчерком.
Затем мы прошли в единственный зал библиотеки — просторное тихое помещение под куполом, украшенным зеленой и белой мозаикой. По всей длине его тянулся ряд блестящих столов, и за ними уже работали трое или четверо архивистов. На полках рядом с книгами виднелись деревянные ящики и коробки, а с потолка свисали изящные медные светильники с электрическими лампочками вместо свечей. Библиотекарь — человек лет пятидесяти с цепочкой четок на запястье — оторвался от работы и подошел пожать руку Тургуту. Они коротко переговорили — в турецкой речи Тургута я уловил название своего университета, — после чего библиотекарь, кланяясь и улыбаясь, обратился, по-турецки же, к нам.
— Мистер Эрозан приветствует вас в своей библиотеке, — с довольным видом перевел нам Тургут. — Он будет до смерти рад соучаствовать.
Я невольно поежился, а Элен растерянно улыбнулась.
— Он немедленно представит вам документы султана Мехмеда об Ордене Дракона. Но прежде мы должны уютно усесться и ждать его.
Мы присели за один из столов, подальше от других читателей. Они с любопытством взглянули на нас, но тут же вернулись к работе. Через минуту вернулся и мистер Эрозан, нагруженный закрытой на замок большой деревянной коробкой с арабской надписью на крышке.
— Что здесь написано? — спросил я профессора.
— А… — Он провел по крышке кончиками пальцев. — Тут сказано: «Здесь содержится… хм… обитает зло. Замкни его ключами святого Корана».
У меня дрогнуло сердце: так похожа была эта фраза на ту, что, по словам Росси, он нашел на полях таинственной карты и произнес вслух в старом архиве. В его письме не упоминалась коробка, но ведь он мог и не видеть ее, если библиотекарь принес ему только бумаги. Или, может быть, их уложили в коробку уже после отъезда Росси?
— Это старинная коробка? — спросил я Тургута. Тот покачал головой.
— Не знаю, и друг мой тоже не знает. Она деревянная, так что вряд ли сохранилась со времен Мехмеда. Мой друг однажды говорил мне… — он блеснул улыбкой в сторону мистера Эрозана, и тот вежливо улыбнулся в ответ, — что документы были собраны в коробку в 1930 году, для лучшей сохранности. Он слышал об этом от прежнего хранителя. Мой друг чрезвычайно дотошен.
1930 год! Мы с Элен переглянулись. Похоже, примерно в то же время, когда Росси заканчивал свои письма, — в декабре 1930-го — для неизвестного будущего преемника бумаги султана для сохранности уложили в коробку. Обычная деревянная крышка могла защищать от мышей и сырости, но что подвигло библиотекаря нашего времени скрыть документы Ордена Дракона под именем священной книги?
Друг Тургута принес кольцо с ключами. Я едва не рассмеялся, вспомнив наш современный каталог, открытый доступ к тысячам редких книг в современной библиотечной системе. Мне в голову никогда не приходило, что тайны истории придется открывать настоящими старомодными ключами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188