Я отчетливо различил имя в конце списка: «Бартоломео Росси». За ним следовала фраза на латыни.
— Господи! — Вырвавшееся у меня восклицание всполошило читателей по всему залу, но я просто не смог удержать его. Мистер Эрозан, не прерывая беседы с седобородым посетителем, удивленно поднял на меня бровь. Тургут тут же насторожился, и Элен тоже придвинулась ко мне.
— Что такое?
Тургут потянулся к пергаменту. Я все еще пялился на последнюю строку, и ему нетрудно было проследить мой взгляд. Он вскочил на ноги, выдохнув, словно эхо моего крика, такое явственное, что оно принесло мне утешение среди всего необъяснимого:
— Господи боже! Профессор Росси!
Мы все смотрели друг на друга, и долго никто не нарушал молчания. Наконец я открыл рот.
— Вам, — тихо спросил я Тургута, — знакомо это имя? Тургут взглянул на Элен.
— А вам? — помолчав, отозвался он.
Барли добродушно улыбнулся.
— Здорово же ты вымоталась, что так крепко заснула. Я и сам устал от одних мыслей о твоих делах. Представь, если рассказать все это кому-нибудь, что бы они сказали? Я хочу сказать, кому-нибудь еще. Например, этой даме… — Он кивнул на нашу соседку, которая, задремав еще перед Брюсселем, как видно, не собиралась просыпаться до самого Парижа. — Или полиции? Всякий бы подумал, что ты просто свихнулась.
Он вздохнул.
— А ты и правда собиралась в одиночку добраться в Южную Францию? Сказала бы мне, куда именно, чтобы я не мучился догадками. Дал бы я телеграмму миссис Клэй, и тебе бы некогда стало думать о других, мелких, неприятностях.
Теперь уже заулыбалась я. Разговор этот он заводил не первый раз.
— Что за упрямица! — простонал Барли. — Никогда бы не подумал, что одна маленькая девочка может доставить столько хлопот — не говоря уж о том, что устроит мне мастер Джеймс, если я брошу тебя посреди Франции.
Я чуть не расплакалась при этих словах, но его следующая фраза мгновенно осушила мне слезы:
— Хорошо хоть, мы успеем позавтракать до следующего поезда. На вокзале «Гар-дю-Нор» продают отличные сэндвичи если, конечно, у нас хватит франков.
Сердце мне согрели выбранные им местоимения.
ГЛАВА 29
Из современного вагона мы шагнули прямо под стеклянные своды Гар-дю-Нор, этой великой арены путешественников, в его пронизанную светом гулкую красоту, заключенную в стекло и металл ажурных перекрытий. Мы с Барли вышли из поезда рука об руку и пару минут простояли, замерев и впитывая свет и звуки этого места. По крайней мере, занималась я именно этим, хотя и не раз бывала здесь проездом вместе с отцом. Вокзал гудел, дробя под сводами скрежет тормозов, людские разговоры, шаги, свист локомотивов, шелест голубиных крыльев, звон монет. Мимо прошел старик в черном берете, под руку с молоденькой девушкой. Ее рыжие волосы были тщательно завиты, на губах — розовая помада, и я, провожая ее взглядом, на минуту представила себя на ее месте. Подумать только, парижанка, взрослая, на высоких каблучках, с настоящей грудью и под ручку с элегантным старым художником! Потом мне пришло в голову, что тот мог быть ее отцом, и вдруг стало очень одиноко.
Я обернулась к Барли, который, как видно, упивался больше запахами, чем видами.
— Боже, как есть хочется, — ворчал он. — Раз уж мы здесь, давай хоть съедим что-нибудь стоящее.
Он устремился к какому-то углу, будто знал вокзал как свои пять пальцев — как выяснилось, не только вокзал, но и местную горчицу и вкус каждого вида ветчины, так что вскоре мы получили по сэндвичу, завернутому в белую салфетку. Барли забыл даже присесть на выбранную мной скамеечку.
Я тоже проголодалась, но еще больше растерялась, не зная толком, что делать дальше. Теперь, когда мы вышли из поезда, Барли мог направиться к первому уличному телефону и вызвать мастера Джеймса или миссис Клэй, а то и целую армию жандармов, которые отправят меня обратно в Амстердам в наручниках. Я исподтишка взглянула на него, но его лица не видно было из-за сэндвича. Когда он оторвался от него, чтобы хлебнуть содовой с апельсиновым соком, я заговорила:
— Барли, можно тебя попросить?
— Ну что еще?
— Пожалуйста, никуда не звони. Я хочу сказать, пожалуйста, Барли, не выдавай меня. Ты же понимаешь — не могу я вернуться домой, не повидав отца и не узнав, что с ним!
Он серьезно прожевал кусок.
— Это-то я понимаю.
— Пожалуйста, Барли!
— За кого ты меня принимаешь?
— Не знаю, — растерялась я. — Я думала, ты сердишься, что я сбежала, и хочешь меня вернуть.
— Ну, подумай, — сказал Барли, — будь я человек твердый, я бы уже был на полдороге к завтрашней лекции и хорошему выговору от мастера Джеймса — и ты бы ехала со мной, как миленькая. Но вот я здесь, из рыцарства или из любопытства готов немедля отправиться с юной девицей на юг Франции. Думаешь, я упущу такой шанс?!
— Не знаю, — повторила я уже с благодарностью.
— Давай-ка лучше узнаем, когда ближайший поезд на Перпиньян, — предложил Барли, решительно комкая бумажку от сэндвича.
— Как ты узнал? — опешила я.
— А ты думала, ты такая таинственная? — усмехнулся Барли. — Не я ли переводил тебе ту вампирскую байку? Куда тебе еще направляться, как не в тот монастырь в восточных Пиренеях? Думаешь, я не учил географию Франции? Ну-ну, брось хмуриться. Тебе не идет.
И мы рука об руку направились к bureau de change .
«Когда Тургут произнес, явно узнав, имя Росси, мир для меня будто сдвинулся, знакомые цвета и формы смешались, сложившись в сложный и невнятный узор. Было так, будто я смотрел знакомый наизусть фильм и вдруг из-за экрана выступил и беззастенчиво вмешался в действие совершенно новый персонаж.
— Вы знакомы с профессором Росси? — тем же тоном повторил Тургут.
Я все еще не мог вымолвить слова, но Элен уже решилась:
— Профессор Росси — куратор и научный руководитель Пола у нас на историческом.
— Невероятно, — медленно и раздельно произнес Тургут. — Я понятия не имел, что профессор Росси работает в вашем университете. Несколько лет назад, насколько мне известно, он был на другом краю Америки.
— Так вы его знали, — спросил я, — или просто слышали о его работах, но никогда не встречались?
— Нет, мы с ним не встречались, — сказал Тургут, — и я услышал о нем при самых необыкновенных обстоятельствах. Прошу вас, мне кажется, я должен вам рассказать. Сядем, коллеги. — Его жест выражал все то же гостеприимство, неискоренимое никаким удивлением. Мы с Элен; только теперь заметив, что вскочили на ноги, сели рядом с ним.
— Это совершенно невероятно… — Он осекся и, сделав над собой усилие, принялся объяснять. — Несколько лет назад, когда этот архив буквально зачаровал меня, я попросил библиотекаря собрать для меня все возможные сведения о нем. Тот ответил, что на его памяти никто никогда не занимался документами, но, возможно, его предок — я имею в виду, прежний библиотекарь — что-нибудь знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188
— Господи! — Вырвавшееся у меня восклицание всполошило читателей по всему залу, но я просто не смог удержать его. Мистер Эрозан, не прерывая беседы с седобородым посетителем, удивленно поднял на меня бровь. Тургут тут же насторожился, и Элен тоже придвинулась ко мне.
— Что такое?
Тургут потянулся к пергаменту. Я все еще пялился на последнюю строку, и ему нетрудно было проследить мой взгляд. Он вскочил на ноги, выдохнув, словно эхо моего крика, такое явственное, что оно принесло мне утешение среди всего необъяснимого:
— Господи боже! Профессор Росси!
Мы все смотрели друг на друга, и долго никто не нарушал молчания. Наконец я открыл рот.
— Вам, — тихо спросил я Тургута, — знакомо это имя? Тургут взглянул на Элен.
— А вам? — помолчав, отозвался он.
Барли добродушно улыбнулся.
— Здорово же ты вымоталась, что так крепко заснула. Я и сам устал от одних мыслей о твоих делах. Представь, если рассказать все это кому-нибудь, что бы они сказали? Я хочу сказать, кому-нибудь еще. Например, этой даме… — Он кивнул на нашу соседку, которая, задремав еще перед Брюсселем, как видно, не собиралась просыпаться до самого Парижа. — Или полиции? Всякий бы подумал, что ты просто свихнулась.
Он вздохнул.
— А ты и правда собиралась в одиночку добраться в Южную Францию? Сказала бы мне, куда именно, чтобы я не мучился догадками. Дал бы я телеграмму миссис Клэй, и тебе бы некогда стало думать о других, мелких, неприятностях.
Теперь уже заулыбалась я. Разговор этот он заводил не первый раз.
— Что за упрямица! — простонал Барли. — Никогда бы не подумал, что одна маленькая девочка может доставить столько хлопот — не говоря уж о том, что устроит мне мастер Джеймс, если я брошу тебя посреди Франции.
Я чуть не расплакалась при этих словах, но его следующая фраза мгновенно осушила мне слезы:
— Хорошо хоть, мы успеем позавтракать до следующего поезда. На вокзале «Гар-дю-Нор» продают отличные сэндвичи если, конечно, у нас хватит франков.
Сердце мне согрели выбранные им местоимения.
ГЛАВА 29
Из современного вагона мы шагнули прямо под стеклянные своды Гар-дю-Нор, этой великой арены путешественников, в его пронизанную светом гулкую красоту, заключенную в стекло и металл ажурных перекрытий. Мы с Барли вышли из поезда рука об руку и пару минут простояли, замерев и впитывая свет и звуки этого места. По крайней мере, занималась я именно этим, хотя и не раз бывала здесь проездом вместе с отцом. Вокзал гудел, дробя под сводами скрежет тормозов, людские разговоры, шаги, свист локомотивов, шелест голубиных крыльев, звон монет. Мимо прошел старик в черном берете, под руку с молоденькой девушкой. Ее рыжие волосы были тщательно завиты, на губах — розовая помада, и я, провожая ее взглядом, на минуту представила себя на ее месте. Подумать только, парижанка, взрослая, на высоких каблучках, с настоящей грудью и под ручку с элегантным старым художником! Потом мне пришло в голову, что тот мог быть ее отцом, и вдруг стало очень одиноко.
Я обернулась к Барли, который, как видно, упивался больше запахами, чем видами.
— Боже, как есть хочется, — ворчал он. — Раз уж мы здесь, давай хоть съедим что-нибудь стоящее.
Он устремился к какому-то углу, будто знал вокзал как свои пять пальцев — как выяснилось, не только вокзал, но и местную горчицу и вкус каждого вида ветчины, так что вскоре мы получили по сэндвичу, завернутому в белую салфетку. Барли забыл даже присесть на выбранную мной скамеечку.
Я тоже проголодалась, но еще больше растерялась, не зная толком, что делать дальше. Теперь, когда мы вышли из поезда, Барли мог направиться к первому уличному телефону и вызвать мастера Джеймса или миссис Клэй, а то и целую армию жандармов, которые отправят меня обратно в Амстердам в наручниках. Я исподтишка взглянула на него, но его лица не видно было из-за сэндвича. Когда он оторвался от него, чтобы хлебнуть содовой с апельсиновым соком, я заговорила:
— Барли, можно тебя попросить?
— Ну что еще?
— Пожалуйста, никуда не звони. Я хочу сказать, пожалуйста, Барли, не выдавай меня. Ты же понимаешь — не могу я вернуться домой, не повидав отца и не узнав, что с ним!
Он серьезно прожевал кусок.
— Это-то я понимаю.
— Пожалуйста, Барли!
— За кого ты меня принимаешь?
— Не знаю, — растерялась я. — Я думала, ты сердишься, что я сбежала, и хочешь меня вернуть.
— Ну, подумай, — сказал Барли, — будь я человек твердый, я бы уже был на полдороге к завтрашней лекции и хорошему выговору от мастера Джеймса — и ты бы ехала со мной, как миленькая. Но вот я здесь, из рыцарства или из любопытства готов немедля отправиться с юной девицей на юг Франции. Думаешь, я упущу такой шанс?!
— Не знаю, — повторила я уже с благодарностью.
— Давай-ка лучше узнаем, когда ближайший поезд на Перпиньян, — предложил Барли, решительно комкая бумажку от сэндвича.
— Как ты узнал? — опешила я.
— А ты думала, ты такая таинственная? — усмехнулся Барли. — Не я ли переводил тебе ту вампирскую байку? Куда тебе еще направляться, как не в тот монастырь в восточных Пиренеях? Думаешь, я не учил географию Франции? Ну-ну, брось хмуриться. Тебе не идет.
И мы рука об руку направились к bureau de change .
«Когда Тургут произнес, явно узнав, имя Росси, мир для меня будто сдвинулся, знакомые цвета и формы смешались, сложившись в сложный и невнятный узор. Было так, будто я смотрел знакомый наизусть фильм и вдруг из-за экрана выступил и беззастенчиво вмешался в действие совершенно новый персонаж.
— Вы знакомы с профессором Росси? — тем же тоном повторил Тургут.
Я все еще не мог вымолвить слова, но Элен уже решилась:
— Профессор Росси — куратор и научный руководитель Пола у нас на историческом.
— Невероятно, — медленно и раздельно произнес Тургут. — Я понятия не имел, что профессор Росси работает в вашем университете. Несколько лет назад, насколько мне известно, он был на другом краю Америки.
— Так вы его знали, — спросил я, — или просто слышали о его работах, но никогда не встречались?
— Нет, мы с ним не встречались, — сказал Тургут, — и я услышал о нем при самых необыкновенных обстоятельствах. Прошу вас, мне кажется, я должен вам рассказать. Сядем, коллеги. — Его жест выражал все то же гостеприимство, неискоренимое никаким удивлением. Мы с Элен; только теперь заметив, что вскочили на ноги, сели рядом с ним.
— Это совершенно невероятно… — Он осекся и, сделав над собой усилие, принялся объяснять. — Несколько лет назад, когда этот архив буквально зачаровал меня, я попросил библиотекаря собрать для меня все возможные сведения о нем. Тот ответил, что на его памяти никто никогда не занимался документами, но, возможно, его предок — я имею в виду, прежний библиотекарь — что-нибудь знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188