— Что-то надо придумать, — сказал он.
***
Глаза Райана, казалось, временами изменяли цвет, а может, просто принимали разную температуру. Каун смотрел на человека, о прошлом которого ходило много слухов, но фактов было известно гораздо меньше. Тот звонил по телефону в лагерь. Глаза его как раз приобрели цвет полярного льда. Каун уже знал, что в такие минуты этот человек опаснее всего.
— Надеюсь, вы знаете, что делать, — сказал он тем не менее, когда Райан положил трубку.
Райан взглянул на него без выражения.
— Я должен взять его, разве не так? — только и спросил он.
Каун ответил долгим взглядом, но в лице рослого ирландца не дрогнул ни один мускул. Этот человек вытаскивал съёмочные группы из джунглей, где велись военные действия, освобождал репортёров из рук террористов, провозил контрабандой запретные видеозаписи через строго охраняемые границы и выкрадывал секретные документы из сейфов мафии. Уж как-нибудь он сумеет изловить американского студентика.
— Я хочу, — произнёс наконец Каун, — чтобы вы его задержали. И я хочу знать, что он утаил от нас. Руки у вас развязаны.
Райан кивнул, на его узких губах появился намёк на улыбку.
— Это само собой.
***
Когда они медленно приблизились к кухонной палатке, воздвигнутой на пустынной земле, словно причудливый кафедральный собор из светлого брезента, три охранника разделились. Один остался стоять, поглядывая по сторонам, ничто не ускользнуло бы от его взгляда и от пуль его УЗИ. Двое других вынули пистолеты из кобуры и стали обходить палатку с двух сторон — один слева, другой справа, осторожно перешагивая через натянутые крепёжные верёвки.
— Мистер Фокс? — сказал один из них — не то чтобы командным полицейским рыком, а скорее вполголоса, почти разговорным тоном, но наверняка хорошо слышным внутри палатки. Он говорил по-английски с типичным ближневосточным акцентом. — Мистер Фокс, пожалуйста, не оказывайте сопротивления. Нам необходимо срочно поговорить с вами.
Почти одновременно они достигли боковых краёв палатки и вошли в неё с двух сторон.
В палатке никого не было.
Они в недоумении переглянулись. На одном столе в самом дальнем углу ещё стояла недопитая чашка кофе, вторая чашка — пустая — валялась в последней, ещё не демонтированной раковине вместе с фильтром, полным вываренного кофейного порошка. Один из охранников потрогал фильтр. Он был ещё тёплый. Под раковиной никто не прятался, под стойкой раздачи тоже.
Убрав пистолеты в кобуру, они снова вышли наружу, пожимая плечами. Один из них указал на парковочную площадку. Там стояли три автомобиля: тёмно-зелёный пикап, серый «шеви» и синий «фиат». Синий «фиат», это они знали, принадлежал тому, кого они разыскивали.
Они подали знак третьему, с автоматом, что идут обыскивать парковочную площадку. Тот кивнул, а сам тем временем снова медленно направился в горку, к оставшимся палаткам. Хотя большинство из них уже пустовали, там ещё было где спрятаться.
Потом он увидел девушку.
Далеко, на поле раскопок, по другую сторону от палаточного лагеря. Он не знал, как её зовут, но часто видел её вместе с этим Стивеном Фоксом. Сейчас она как раз спускалась в одну из разрытых ям.
Значит, итальянцы ввели их в заблуждение.
Он достал из кармана рубашки сигнальный свисток и дунул в него.
— Эй! — помахал он своим товарищам. — Я её засёк! Она там!
***
Шанталь Гюйнард долго копила деньги на эту поездку. Минувшей весной, незадолго до своего двадцать восьмого дня рождения, она закончила учёбу, и в её дальнейших планах было к концу лета выйти замуж за давнего друга, уехать вместе с ним из Парижа и получить в Провансе место учительницы истории, латыни и религиоведения. Поработать всё лето на раскопках в Израиле, исполнив свою давнюю мечту, — это было для неё чем-то вроде отдушины: отстраниться от дома, от Пьера, от университетских друзей перед тем, как её жизнь окончательно изменится. Может быть, скоро у неё появятся дети, и тогда она на долгое время будет связана по рукам и ногам. И было очень важно перед этим предпринять что-то ради одной себя.
И тут всё так внезапно оборвалось.
Она спустилась по деревянной лестнице на дно ямы, и теперь дотрагивалась пальцами до древних камней, вдыхала запах пыли и сухой земли, вслушивалась в тишину тысячелетий, погребённых здесь. В этом ареале она работала. Таскала наверх большими корзинами землю и камни, находила монеты, кости, осколки керамики. Имела возможность прикоснуться к истории.
А завтра в это время она уже будет лететь домой. Отпуск в Тель-Авиве на море? Нет, этого ей совсем не хотелось. Не говоря уже о том, что она не могла себе это позволить.
Она насторожилась, заслышав наверху поспешные шаги и шумное дыхание нескольких приближающихся мужчин. Она вдруг сообразила, что совершенно одна здесь, вдали от лагеря, и никто не увидит и не услышит, что здесь происходит. Нет, подумала она. Этого не может с ней случиться. Не может быть, чтобы так всё кончилось.
Когда на краю котлована показались трое боевиков, вооружённых пистолетами и автоматом, она закричала.
***
Стивен Фокс толкнул дверцу холодильника, в котором он скрывался, и жадно глотнул воздух. Дольше он не смог бы выдержать и одного мгновения. Он выбрался наружу на подгибающихся ногах, стараясь не производить лишнего шума, и открыл дверцу соседнего холодильника, из которого на него смотрела Юдифь с побелевшим, как мел, лицом.
— Я больше никогда не пойду на такое! — клятвенно прошептала она. — Это как в могиле!
— Зато сработало, — сказал Стивен, помогая ей выбраться наружу. — Даже не верится. Они же сновали между этими холодильниками и не сообразили заглянуть.
Сила привычки. Они не подумали о том, что холодильники уже пусты и отключены.
— Да, — простонала Юдифь, дрожа всем телом. — Скажи, что ты там ищешь?
Стивен лихорадочно выдвигал и снова задвигал ящики у раздаточной стойки. Наконец он что-то нашёл в одной из коробок.
— Вот! — возвестил он, поднимая вверх большой нож для резки мяса. — А теперь бежим!
И они бросились к парковочной площадке. Откуда-то до них донеслись крики, но они продолжали бежать, не оборачиваясь. Их ноги стремительно летели по камням, по осыпям, по выгоревшей под солнцем траве, вздымая за собой пыль.
Стивен добежал до машин первым. Юдифь увидела, как в его руке блеснул нож, когда он протыкал им шину пикапа. Потом он перебежал к «шеви», а она тем временем достигла «фиата». Дверцы были заперты. Неужто ключи от машины у него с собой? Она подёргала за ручку. Какой нормальный человек кладёт в карман ключи от машины, отправляясь варить себе кофе?
«Шеви» тоже издал свистящий шум и просел на бок.
Охранники уже бежали к ним. Они мчались по холму, между палатками, вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148