Спрятав добычу в карман, он заспешил прочь из здания вокзала, атакуемый по дороге многочисленными нищими, попрошайками и цыганами.
— Милок, дай погадаю на счастье…
— Денег нет…
За полчаса до отправления, купив пять белых роз, Йон уже ждал Лилиан на перроне, прохаживаясь из конца в конец. Весьма пунктуальна — сказывалось бухгалтерское прошлое, она появилась в сопровождении переводчицы и носильщиков, кативших перед собой тележки, доверху наполненные ящиками с упакованной экспозицией. Сама Лилиан несла несколько свернутых листов ватмана — по всей видимости, афиши, и оживлённо болтала с Нелли. Сзади вразвалочку передвигались два здоровенных парня-охранника лютого вида, исподлобья оглядывая всех окружающих. Как говорится, контролируя ситуацию.
Увидев своего земляка, приветливого машущего букетом, Лилиан сама расцвела, как роза:
— О, как это мило, что вы пришли.
— Я чувствую определенную ответственность за вас. Все ли в порядке?
— Да, пока да.
— Вы обдумали мое предложение по поводу Ладони?
Лилиан уже все обдумала еще раньше и внутренне отказалась. Если если уж так приспичит продавать, надо выставлять на каком-нибудь аукционе. В мире полно помешанных на вампиризме и прочей чертовщине, которые почтут за счастье заиметь Ладонь. Но сейчас ей не хотелось огорчать любезного провожатого, который даже понравился как мужчина:
— Пока нет. Но… не исключено.
Чуть поодаль стояла Валерика, в тусклом свете фонаря якобы читая книгу о квартирных ворах, а на самом деле поглядывая поверх страниц за мужем, ведущем неторопливую беседу с Лилиан. Дюжие грузчики под руководством охранников затаскивали в вагон деревянные ящики. Следующим шагом, в соответствии с планом, Валерика подошла к Лилиан и, сделав извиняющееся лицо, вклинилась в разговор:
— Прошу простить мою бесцеремонность, но я работаю режиссером на Ленинградском телевидении и мечтаю снять документальный фильм о вашей интересной выставке.
Йон посмотрел на жену строго и сурово:
— Дамочка, эта женщина по-русски не говорит.
— Что она хочет? — спросила Лилиан.
— О, вы здесь необычайно популярны. Это режиссер и ведущая какой-то информационной программы на Ленинградском канале телевидения. Мечтает снять документальный фильм о вашей необычной выставке.
— И хочет за это денег?
— Не думаю. Впрочем, у вас есть переводчик. А мне к сожалению, уже пора идти. Я обязательно разыщу вас в Прибалтийской, возможно, ваше мнение изменится…
— Все может быть. Всего доброго.
— Счастливого пути.
Не успел поезд дать прощальный гудок ночной столице и лениво тронуться от перрона, медленно перебирая колесами, как Валерика уже стучалась в купе Лилиан. Не одна, а с бутылкой вина. Сложно было предположить, что Лилиан откажется от стаканчика замечательного румынского Мурфатлара с трехцветной ленточкой на горлышке, цветами соответствующей национальному флагу. Подумаешь, небольшой подхалимаж, лишь бы несколько глотков пригубила. И переводчице, если жить хочет, неплохо бы не строить из себя трезвенницу.
— Извините за вторжение, уже поздно, но очень хочу выпить эту бутылку в ознаменовании нашего знакомства. Я всегда покупаю это замечательное вино, когда приезжаю в Москву — в нашей провинции не продают.
— О, какая прелесть… Вы сказали, в провинции?
— Да, по сравнению со столицей…
Между тем, навязчивая попутчица уже откупорила бутылку, разлила пьяную жидкость по трем пластиковым стаканчикам и первой продегустировала. Прекрасный букет, отменный аромат. Нелли продолжала переводить:
— Вы, наверное, везли вино к празднику или юбилею… Право же, не надо таких жертв. Можно обойтись чаем, у меня и баночка клубничного джема припасена.
— Не переживайте, я всегда покупаю несколько бутылок. И потом, не буду скрывать, мне очень важно уговорить вас сняться в моей передаче. Вопрос престижа. И потом, вино уже разлито — не заливать же его обратно? Разве не логично?
Настойчивость их новой знакомой потихоньку начала вознаграждаться. Лилиан, а потом и Нелли, отпили по маленькому глоточку, а потом еще по одному. Валерика же, сама отчасти поверив в свою выдумку, весьма правдоподобно играла роль этакой творческой экзальтированной особы, фанатки и поклонницы. Она говорила проникновенным шепотом:
— Я обожаю все тайное и загадочное и хочу запустить целый цикл передач. Уже договорилась с космонавтом Леоновым, который расскажет, как к его космическому кораблю инопланетяне подлетали знакомиться. И наш с вами сюжет тоже будет бомбой!
В процессе ее монолога Лилиан пару раз отвлекалась и стучала в стену, ведущую в соседнее купе — два коротких удара, один длинный, снова два коротких. В ответ слышался аналогичный стук. Валерика законно удивилась:
— Кому это вы стучите?
— Это кодовый сигнал охраннику, означает: все хорошо.
— А может быть плохо?
— Конечно. Разве не опасно путешествовать по русским дорогам? К тому же, мы везем ценный груз.
— Думаете, ваши экспонаты кого-нибудь интересуют?
— Еще как интересуют. Кое-что уже дважды пытались похитить, а мой провожатый — вы его видели, хотел купить одну вещь. Платил немало. Очень не…
Не договорив, переводчица сладко зевнула, положила руки на стол и уткнулась в них головой. Послышалось активное посапывание. Следом, даже не успев удивиться ее поведению, отключилась и Лилиан.
Заперев дверь изнутри, Валерика вначале тщательно обыскала их вещи — могла же Ладонь находиться в дамской сумочке?! Могла, но увы! — кроме стандартного набора всякой женской всячины, ничего интересного. Значит, так просто задачу не решить.
В стену постучали. Потом еще разок. Валерика ответила специально сумбурно, чтобы озадачить неизвестному коду и заставить прийти проверить, все ли в порядке. В руках коварной «дамочки» оказался длинный острый нож, более надежный в этой ситуации, чем зубы. В ожидании визита прошло несколько минут, но никто и не думал появляться. Охранник Петя действительно не понял кодовый ответ, но больно спать хотелось. И не успел сомкнуть глаза, как началось эротическое действо с его участием. Эта Лилиан, очень сочная телка, хотя и венгерка. Или румынка.
Сюжет сна был незамысловат:
Он моется в душе, она подходит к ширме, отдергивает ее и не может сдержать восхищения от вида…
Услышав за стенкой мирное похрапывание и причмокивание, Валерика просто забарабанила по пластмассовой перегородке:
(— просыпайся, лентяй, самое интересное проспишь!)
Последовало невнятное ворчание и легкий матерок, ибо просыпаться было неохота — Лилиан как раз выключила душ и опустилась на колени. Спросонья не понимая, что от него хотят, Петя продрал глаза, сунул руку в карман, дабы скрыть свой напрягшийся детородный орган, и вышел в коридор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115