Даже в клетке с тигром,
наверное, было бы более комфортабельно, а кроме того - почти ничего не
надо было бы делать. По коридору медленно шла Рипли. Тело - словно сжатая
пружина, губы плотно сомкнуты, лицо превратилось в неподвижную маску.
Даллас через силу улыбнулся и нарочито спокойно произнес:
- Рипли, дорогая, не надо ссориться, пожалуйста.
Она остановилась и произнесла чужим хрупким голосом:
- Даллас!
- Я не могу изменить своего решения.
- Послушай, что ты делаешь? Ты теряешь контроль над ситуацией. Это
крайне опасно. Это огромный риск. Ты же капитан! - Вдруг в ее голосе
прозвучало сочувствие: - Объясни мне, я не понимаю, почему ты пришел к
такому решению? Зачем ты оставил это существо живым на корабле?
- Живым? Неужели ты и вправду думаешь, что эта дохлая мелкая тварь
может хоть как-то повлиять на нас или на корабль?
Время шло. Они разговаривали - и ничего не менялось. Бессмысленный
пустой разговор уже утомил обоих, но каждый считал, что выполняет свой
долг.
- Нет, это ты рассуди здраво! Нападение на Кейна - раз. Или ты
считаешь, что это существо пролезло в скафандр для того, чтобы получше
рассмотреть, кто к нему пришел? Взгляни еще раз на этот скафандр, может
это тебя отрезвит. А мы даже не знаем, как оно это делает. Кислота вместо
крови - два. Мало? Тебе надо посмотреть, что будет на три, четыре и пять?
- Я знаю, что делаю! - не выдержав, заорал Даллас.
И ему сразу стало стыдно. Он понял, что поступил глупо; сорвался, как
истерический мальчишка, но отступать сейчас уже было бы непростительной
слабостью, недостойной мужчины, а тем более - капитана. Надо было сказать
что-то серьезное и неопровержимое. Любая чушь о долге и чести космического
исследователя подошла бы, но какая-то темная жаба в груди не давала
сосредоточиться и только давила, давила...
Рипли почувствовала его замешательство и великодушно сбавила обороты:
- Так значит, ты не хочешь его уничтожить?
- Ты пойми, - он погладил бороду, - не надо опекать всех и вся. Пока
что я - капитан, и я принимаю решения, несу ответственность за все
происходящее на корабле. А ты, пожалуйста, делай то, что входит в твои
обязанности.
- Я это и делаю. Пожалуйста, командуй кораблем, принимай решения. Но
решения должны быть правильные! И не забывай, что мои обязанности - это
обязанности офицера безопасности.
- Да, согласен. Я, между прочим, прислушиваюсь к тебе и помню, что ты
офицер безопасности. Но он, - Даллас указал в сторону медотсека, - тоже
офицер по науке.
- Тем более! Ты же видишь, что он делает совершенно недопустимые
вещи. Он поступает, мягко говоря, преступно странно. Кстати, откуда он
вообще взялся? Я никогда о нем не слышала.
- Кажется, он новичок. Я тоже о нем ничего раньше не слышал. Он
заменил офицера, который должен был лететь с нами, за два дня до старта. Я
даже толком не поговорил с ним там, на Земле.
- Я ему не доверяю, - произнесла Рипли.
- Я тоже, но это субъективно. Обязанности свои он выполняет. Пока он
ничем не скомпрометировал себя.
- Ну это как сказать!
- Так и есть. Это его мнение, он на него имеет право и просто
защищает свою позицию.
- Ладно, оставим. Но мы должны хоть что-то делать. Бездействие сейчас
хуже смерти.
- Не преувеличивай! Кроме того, что мы сейчас можем делать? Вот
завтра, после того как Эш проанализирует информацию...
- Завтра может быть уже поздно. Надо быть полностью уверенным в
безопасности экипажа и корабля. Надо принять в этом направлении
соответствующие меры.
- Ладно. Но прежде всего мы должны прийти к общему решению этой
проблемы.
- Согласна. Но решение это надо принять быстро. Даллас, - она вдруг
заговорила совсем по-другому, - мы же с тобой всегда понимали друг друга!
- Мы все просто устали, и нам нужен отдых, - ответил капитан.
Рипли тронула клавишу, и люк медленно открылся.
32
Бледно-розовая панель плавно ушла в стену. Когтистая четырехпалая
лапа коснулась синей клавиши контрольного доступа к центральному
компьютеру. Вспыхнули индикаторы на стене. Луч сканирующего лазера прошел
по жесткому узловатому телу, отражаясь в искрящемся блестящем панцире.
Чириканье анализатора продолжалось всего несколько мгновений. Затем все
стихло.
Бронированный щит распался на части, которые утонули в нишах. В каюте
стало светло, и индикаторы на переборках замигали как сумасшедшие. Экран
вспыхнул, и по зеленому полю побежали символы. Целый водопад знаков
мелькал и переливался, но вот он остановился, и на дисплее появилось:
"Чужой"
"Вторжение в центральную сеть"
"Доступ к информации ограничен"
"Доступ к информации закрыт"
"Все каналы центральной системы блокированы извне"
"Экстренное уничтожение информации на матрицах"
"Переход системы в режим уничтожения информации"
"Предупреждение экипажу: на корабле обнаружено присутствие чужеродной
мыслящей субстанции 47-го класса по шкале Ван-Стафа"
"Чрезвычайная опасность"
"Компьютер отключен. Информация уничтожена".
Жилистые пальцы разжались, и на пол с шипением упал блестящий
наконечник, рассыпая осколки волноводов. Индикаторы ослепительно вспыхнули
и стали взрываться один за другим, наполняя каюту едким дымом. Экран
погас. Лапа поползла по клавишам, оставляя на них сгустки прозрачной
слизи. Рев сирены расколол тишину корабля, и нежный женский голос речевого
синтезатора запричитал: "Команда, срочно приступить к эвакуации. Включена
система уничтожения корабля. До взрыва тридцать минут. Отсчет времени
пошел. Двадцать девять..."
Голос начал искажаться и через мгновение утонул в реве заработавших
маршевых двигателей.
Вспыхнул экран: "Курс изменен. Нынешнее положение корабля: 7564567652
987876712114385654307685..."
Экран взорвался. Осколки стекла зацокали по панелям, срезая колпачки
индикаторов, ручки тумблеров; раскалывая корпуса клавиш, царапая переборки
и потолок. Панель центрального терминала отлетела, обнажая пучок вьющихся
щупалец, пробивающихся сквозь пыльные кристаллы и платы.
Вспышка.
33
Бретт трудился над самокруткой, глядя в толстый доисторический журнал
с инструкцией по изготовлению этого чуда. Согласно руководству он
аккуратно расправил клочок бумажки, насыпал в нее табаку и старательно
сворачивал теперь в тонкую трубочку. Потом требовалось смочить слюной край
и заклеить самокрутку. Но мокрая от слюны бумага почему-то не хотела
клеиться, табак рассыпался, и вот уже в который раз ничего не получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
наверное, было бы более комфортабельно, а кроме того - почти ничего не
надо было бы делать. По коридору медленно шла Рипли. Тело - словно сжатая
пружина, губы плотно сомкнуты, лицо превратилось в неподвижную маску.
Даллас через силу улыбнулся и нарочито спокойно произнес:
- Рипли, дорогая, не надо ссориться, пожалуйста.
Она остановилась и произнесла чужим хрупким голосом:
- Даллас!
- Я не могу изменить своего решения.
- Послушай, что ты делаешь? Ты теряешь контроль над ситуацией. Это
крайне опасно. Это огромный риск. Ты же капитан! - Вдруг в ее голосе
прозвучало сочувствие: - Объясни мне, я не понимаю, почему ты пришел к
такому решению? Зачем ты оставил это существо живым на корабле?
- Живым? Неужели ты и вправду думаешь, что эта дохлая мелкая тварь
может хоть как-то повлиять на нас или на корабль?
Время шло. Они разговаривали - и ничего не менялось. Бессмысленный
пустой разговор уже утомил обоих, но каждый считал, что выполняет свой
долг.
- Нет, это ты рассуди здраво! Нападение на Кейна - раз. Или ты
считаешь, что это существо пролезло в скафандр для того, чтобы получше
рассмотреть, кто к нему пришел? Взгляни еще раз на этот скафандр, может
это тебя отрезвит. А мы даже не знаем, как оно это делает. Кислота вместо
крови - два. Мало? Тебе надо посмотреть, что будет на три, четыре и пять?
- Я знаю, что делаю! - не выдержав, заорал Даллас.
И ему сразу стало стыдно. Он понял, что поступил глупо; сорвался, как
истерический мальчишка, но отступать сейчас уже было бы непростительной
слабостью, недостойной мужчины, а тем более - капитана. Надо было сказать
что-то серьезное и неопровержимое. Любая чушь о долге и чести космического
исследователя подошла бы, но какая-то темная жаба в груди не давала
сосредоточиться и только давила, давила...
Рипли почувствовала его замешательство и великодушно сбавила обороты:
- Так значит, ты не хочешь его уничтожить?
- Ты пойми, - он погладил бороду, - не надо опекать всех и вся. Пока
что я - капитан, и я принимаю решения, несу ответственность за все
происходящее на корабле. А ты, пожалуйста, делай то, что входит в твои
обязанности.
- Я это и делаю. Пожалуйста, командуй кораблем, принимай решения. Но
решения должны быть правильные! И не забывай, что мои обязанности - это
обязанности офицера безопасности.
- Да, согласен. Я, между прочим, прислушиваюсь к тебе и помню, что ты
офицер безопасности. Но он, - Даллас указал в сторону медотсека, - тоже
офицер по науке.
- Тем более! Ты же видишь, что он делает совершенно недопустимые
вещи. Он поступает, мягко говоря, преступно странно. Кстати, откуда он
вообще взялся? Я никогда о нем не слышала.
- Кажется, он новичок. Я тоже о нем ничего раньше не слышал. Он
заменил офицера, который должен был лететь с нами, за два дня до старта. Я
даже толком не поговорил с ним там, на Земле.
- Я ему не доверяю, - произнесла Рипли.
- Я тоже, но это субъективно. Обязанности свои он выполняет. Пока он
ничем не скомпрометировал себя.
- Ну это как сказать!
- Так и есть. Это его мнение, он на него имеет право и просто
защищает свою позицию.
- Ладно, оставим. Но мы должны хоть что-то делать. Бездействие сейчас
хуже смерти.
- Не преувеличивай! Кроме того, что мы сейчас можем делать? Вот
завтра, после того как Эш проанализирует информацию...
- Завтра может быть уже поздно. Надо быть полностью уверенным в
безопасности экипажа и корабля. Надо принять в этом направлении
соответствующие меры.
- Ладно. Но прежде всего мы должны прийти к общему решению этой
проблемы.
- Согласна. Но решение это надо принять быстро. Даллас, - она вдруг
заговорила совсем по-другому, - мы же с тобой всегда понимали друг друга!
- Мы все просто устали, и нам нужен отдых, - ответил капитан.
Рипли тронула клавишу, и люк медленно открылся.
32
Бледно-розовая панель плавно ушла в стену. Когтистая четырехпалая
лапа коснулась синей клавиши контрольного доступа к центральному
компьютеру. Вспыхнули индикаторы на стене. Луч сканирующего лазера прошел
по жесткому узловатому телу, отражаясь в искрящемся блестящем панцире.
Чириканье анализатора продолжалось всего несколько мгновений. Затем все
стихло.
Бронированный щит распался на части, которые утонули в нишах. В каюте
стало светло, и индикаторы на переборках замигали как сумасшедшие. Экран
вспыхнул, и по зеленому полю побежали символы. Целый водопад знаков
мелькал и переливался, но вот он остановился, и на дисплее появилось:
"Чужой"
"Вторжение в центральную сеть"
"Доступ к информации ограничен"
"Доступ к информации закрыт"
"Все каналы центральной системы блокированы извне"
"Экстренное уничтожение информации на матрицах"
"Переход системы в режим уничтожения информации"
"Предупреждение экипажу: на корабле обнаружено присутствие чужеродной
мыслящей субстанции 47-го класса по шкале Ван-Стафа"
"Чрезвычайная опасность"
"Компьютер отключен. Информация уничтожена".
Жилистые пальцы разжались, и на пол с шипением упал блестящий
наконечник, рассыпая осколки волноводов. Индикаторы ослепительно вспыхнули
и стали взрываться один за другим, наполняя каюту едким дымом. Экран
погас. Лапа поползла по клавишам, оставляя на них сгустки прозрачной
слизи. Рев сирены расколол тишину корабля, и нежный женский голос речевого
синтезатора запричитал: "Команда, срочно приступить к эвакуации. Включена
система уничтожения корабля. До взрыва тридцать минут. Отсчет времени
пошел. Двадцать девять..."
Голос начал искажаться и через мгновение утонул в реве заработавших
маршевых двигателей.
Вспыхнул экран: "Курс изменен. Нынешнее положение корабля: 7564567652
987876712114385654307685..."
Экран взорвался. Осколки стекла зацокали по панелям, срезая колпачки
индикаторов, ручки тумблеров; раскалывая корпуса клавиш, царапая переборки
и потолок. Панель центрального терминала отлетела, обнажая пучок вьющихся
щупалец, пробивающихся сквозь пыльные кристаллы и платы.
Вспышка.
33
Бретт трудился над самокруткой, глядя в толстый доисторический журнал
с инструкцией по изготовлению этого чуда. Согласно руководству он
аккуратно расправил клочок бумажки, насыпал в нее табаку и старательно
сворачивал теперь в тонкую трубочку. Потом требовалось смочить слюной край
и заклеить самокрутку. Но мокрая от слюны бумага почему-то не хотела
клеиться, табак рассыпался, и вот уже в который раз ничего не получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47