Явись нам, о Изгнанный из Орока! Явись нам, Первый из Отвергнутых Созданий, о великий, о могущественный, о великолепный Тот-Вексраг!
Выкрикнув имя антибожества, Транимель отступает в сторону от лунного света и отдергивает занавес.
Джем еле удерживается от того, чтобы вскрикнуть.
Выпученные красные глаза под насупленными уродливыми бровями. Одно ухо оторвано, на месте носа — гноящаяся дыра, изодранные, кровоточащие губы, торчащие кривые клыки. Щеки, испещренные мокрыми от гноя нарывами и трещинами, в которых ползают черви. Джем не сразу понимает, что жуткий лик всего лишь отражение на поверхности огромного зеркала.
— Глупцы! Мерзкие глупцы!
Антибожество выкрикивает проклятия, высказывает ненависть и презрение к своим почитателям. Транимель поспешно дает Братьям знак. Те тут же заводят песнопение. Они поют громче прежнего — торопливо, отчаянно, притопывают на месте, кричат до хрипоты.
Бейте же, бейте сильней, барабаны!
ТОТ всемогущий, внемли нашей песне!
Скоро ты станешь навеки свободен,
Скоро стекло ненавистное треснет!
Первый кристалл тебе волю подарит,
Чтобы нашел ты кристаллы другие.
Чтобы, собрав Орокон воедино,
Стал ты навеки властителем мира!
ТОТ, ты могуществом страшным владеешь!
ТОТ, ты способен создать и разрушить!
Силы твои в Орокон воплотятся,
Новым сиянием он озарится!
Яростным пламенем гнева объятый.
Мир поклонится могучему ТОТУ!
Плетью своею и жезлом жестоким
Всех уничтожь, сотворенных Ороком!
Бог лишь один! И зовется он ТОТ!
Скоро он волю уже обретет!
ТОТ всемогущий и неуязвимый,
ТОТ, кого ждали мы все испокон!
ТОТ — это тот, кого ждет Орокон!
Все более истерично поет хор Братьев. И, словно молитвенный экстаз доставляет чудовищу радость, его лик в зеркале начинает разбухать и колебаться. Кровавые слезы вытекают из глаз, струится гной из набухших нарывов. Отвратительная пасть открывается, становится видна полусгнившая культяпка — язык, раскачивающийся в такт с песнопением. Джем в отвращении отводит взгляд. Но так же отвратительно ему и зрелище его опекуна, который в не меньшем экстазе, чем остальные (то есть так кажется Джему), топает и выкрикивает жуткие строки.
Зачем, зачем его опекун привел его сюда? Джем старается отвлечься, он стискивает в пальцах кристалл. Что за жар, что за могущественная темная сила проступает сквозь ткань его одежды? Он опускает глаза и видит, что темно-лиловое сияние льется от его груди, даже его пальцы просвечивают насквозь! Джем в тревоге смотрит на опекуна, но тот старательно топает ногами и продолжает петь. Джем пытается прикрыть кристалл складками одежды, спрятать от посторонних глаз странное свечение. Потом он начинает плакать. Что же значит эта боль внутри кристалла, передающаяся Джему, почему она возникла перед ликом антибожества?
И вдруг из глубины зеркала раздается писклявый, противный визг. Это визг радости. Чудовище продолжает покачиваться, но его экстаз, похоже, достиг вершины. Песнопение прерывается. Премьер-министр, охваченный волнением, оборачивается к зеркалу.
— О всемогущий, искупайся в нашей преданности тебе! Да-да, всемогущий, искупайся в нашей любви! Но теперь позволь нам доказать тебе свою любовь!
Рука Транимеля вздымается в столпе лунного света, он дает знак одному из Братьев. Сейчас должна начаться следующая часть ритуала. Антибожеству будет принесена жертва. Джем только теперь видит каменную плиту, возвышающуюся перед магическим зеркалом. Тот из Братьев, что стоял ближе других к Транимелю, укладывает на плиту извивающееся, укутанное в белое полотно существо. Кто это? Овца? Коза?
— О всемогущий Тот! — кричит Транимель. — Прими наше подношение! Обшарив взглядом, полным любви к тебе, пределы нашего королевства, мы, поклоняющиеся тебе, искали лишь самое наилучшее из подношений. И я самолично осмотрел то восхитительное блюдо, которое мы тебе нынче подносим!
Говоря, Транимель извлекает из складок балахона длинный нож. Тот в Зазеркалье оживляется. Его глаза наливаются кровью, гнилой язык обволакивается слюной. Транимель снова дает знак своему подручному. Тот срывает с жертвы полотно. Джем широко открывает глаза. Сердце его сжимается от жуткого страха. Рука его опекуна крепче сжимает его плечо. Джем готов закричать. Кристалл горит все ярче, он обжигает грудь Джема. Он наклоняется вперед, прижимает руки к груди.
— О всемогущий Тот, да будет эта кровь бальзамом для твоих ран!
А потом настает мгновение, которого Джем не забудет никогда. Оно останется шрамом на его сердце и разуме. Затем все происходит быстро. Очень быстро. Транимель поднимает нож. Он готов вонзить его в сердце жертвы. На плите корчится, пытаясь освободиться, ребенок.
Быть может, первым крикнул Джем. Но он слышит шум и крик за спиной. Это падает на пол лютня, а кричит Раджал:
— Мила!!!
Раджал бросается вперед, его яркий костюм сверкает при свете факелов. Начинается суматоха. Братья оборачиваются, начинают кричать. Чудище Тот в зеркале визжит. Визжит и Транимель:
— Измена!!!
Первым вскакивает опекун Джема. Джем так и не понимает, на чьей тот стороне. Но лорд Эмпстер хватает Раджала и валит его на пол. Раджал брыкается, кричит, отбивается. А чудище в зеркале вопит все громче:
— Моя кровь! Дайте мне напиться крови!
Глаза Транимеля полыхают в лунном свете. Он опускает нож. Мила дергается, вертится на плите. В следующее мгновение она погибнет. Но тут вперед бросается Джем. Он выхватывает кристалл из чехла. Транимель в ужасе кричит. Что это за свет, что за ужасный свет, который даже ярче света луны? Однако он сразу все понимает. Пророчество! Оно сбылось! Все более жуткий вопль доносится из глубины зеркала. На полу брыкается и пытается вырваться Раджал. Но вдруг силы покидают его и перемещаются в раненое плечо друга. Джем замахивается.
И изо всех сил швыряет кристалл.
То, что в это мгновение происходит с Милой, еще надолго останется тайной. Нож выпадает из пальцев Транимеля. Но где Мила? Куда она подевалась? Ведь она только что лежала на плите и должна была умереть. Но теперь ее нет. Быть может, могущество кристалла Короса спасло ее и куда-то перенесло в миг опасности? Или девочку затоптали во время суматохи? Еще немного — и содрогнутся стены подземного святилища, закачаются древние колонны, упадут на пол тяжелые камни.
Но никто не ищет Милу взглядом. Ни Раджал, ни Джем. Кристалл ударяется о зеркало и разбивает его. Транимель бросается вперед. Он хватает кристалл, поднимает его. Лилово-черный свет льется сквозь его пальцы.
— Ключ! О могущественный! Все как было предсказано!
Транимель дрожит в молитвенном экстазе. Но что же это?
Клубы ядовитого дыма окутывают разбитое зеркало, оттуда вырываются языки пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Выкрикнув имя антибожества, Транимель отступает в сторону от лунного света и отдергивает занавес.
Джем еле удерживается от того, чтобы вскрикнуть.
Выпученные красные глаза под насупленными уродливыми бровями. Одно ухо оторвано, на месте носа — гноящаяся дыра, изодранные, кровоточащие губы, торчащие кривые клыки. Щеки, испещренные мокрыми от гноя нарывами и трещинами, в которых ползают черви. Джем не сразу понимает, что жуткий лик всего лишь отражение на поверхности огромного зеркала.
— Глупцы! Мерзкие глупцы!
Антибожество выкрикивает проклятия, высказывает ненависть и презрение к своим почитателям. Транимель поспешно дает Братьям знак. Те тут же заводят песнопение. Они поют громче прежнего — торопливо, отчаянно, притопывают на месте, кричат до хрипоты.
Бейте же, бейте сильней, барабаны!
ТОТ всемогущий, внемли нашей песне!
Скоро ты станешь навеки свободен,
Скоро стекло ненавистное треснет!
Первый кристалл тебе волю подарит,
Чтобы нашел ты кристаллы другие.
Чтобы, собрав Орокон воедино,
Стал ты навеки властителем мира!
ТОТ, ты могуществом страшным владеешь!
ТОТ, ты способен создать и разрушить!
Силы твои в Орокон воплотятся,
Новым сиянием он озарится!
Яростным пламенем гнева объятый.
Мир поклонится могучему ТОТУ!
Плетью своею и жезлом жестоким
Всех уничтожь, сотворенных Ороком!
Бог лишь один! И зовется он ТОТ!
Скоро он волю уже обретет!
ТОТ всемогущий и неуязвимый,
ТОТ, кого ждали мы все испокон!
ТОТ — это тот, кого ждет Орокон!
Все более истерично поет хор Братьев. И, словно молитвенный экстаз доставляет чудовищу радость, его лик в зеркале начинает разбухать и колебаться. Кровавые слезы вытекают из глаз, струится гной из набухших нарывов. Отвратительная пасть открывается, становится видна полусгнившая культяпка — язык, раскачивающийся в такт с песнопением. Джем в отвращении отводит взгляд. Но так же отвратительно ему и зрелище его опекуна, который в не меньшем экстазе, чем остальные (то есть так кажется Джему), топает и выкрикивает жуткие строки.
Зачем, зачем его опекун привел его сюда? Джем старается отвлечься, он стискивает в пальцах кристалл. Что за жар, что за могущественная темная сила проступает сквозь ткань его одежды? Он опускает глаза и видит, что темно-лиловое сияние льется от его груди, даже его пальцы просвечивают насквозь! Джем в тревоге смотрит на опекуна, но тот старательно топает ногами и продолжает петь. Джем пытается прикрыть кристалл складками одежды, спрятать от посторонних глаз странное свечение. Потом он начинает плакать. Что же значит эта боль внутри кристалла, передающаяся Джему, почему она возникла перед ликом антибожества?
И вдруг из глубины зеркала раздается писклявый, противный визг. Это визг радости. Чудовище продолжает покачиваться, но его экстаз, похоже, достиг вершины. Песнопение прерывается. Премьер-министр, охваченный волнением, оборачивается к зеркалу.
— О всемогущий, искупайся в нашей преданности тебе! Да-да, всемогущий, искупайся в нашей любви! Но теперь позволь нам доказать тебе свою любовь!
Рука Транимеля вздымается в столпе лунного света, он дает знак одному из Братьев. Сейчас должна начаться следующая часть ритуала. Антибожеству будет принесена жертва. Джем только теперь видит каменную плиту, возвышающуюся перед магическим зеркалом. Тот из Братьев, что стоял ближе других к Транимелю, укладывает на плиту извивающееся, укутанное в белое полотно существо. Кто это? Овца? Коза?
— О всемогущий Тот! — кричит Транимель. — Прими наше подношение! Обшарив взглядом, полным любви к тебе, пределы нашего королевства, мы, поклоняющиеся тебе, искали лишь самое наилучшее из подношений. И я самолично осмотрел то восхитительное блюдо, которое мы тебе нынче подносим!
Говоря, Транимель извлекает из складок балахона длинный нож. Тот в Зазеркалье оживляется. Его глаза наливаются кровью, гнилой язык обволакивается слюной. Транимель снова дает знак своему подручному. Тот срывает с жертвы полотно. Джем широко открывает глаза. Сердце его сжимается от жуткого страха. Рука его опекуна крепче сжимает его плечо. Джем готов закричать. Кристалл горит все ярче, он обжигает грудь Джема. Он наклоняется вперед, прижимает руки к груди.
— О всемогущий Тот, да будет эта кровь бальзамом для твоих ран!
А потом настает мгновение, которого Джем не забудет никогда. Оно останется шрамом на его сердце и разуме. Затем все происходит быстро. Очень быстро. Транимель поднимает нож. Он готов вонзить его в сердце жертвы. На плите корчится, пытаясь освободиться, ребенок.
Быть может, первым крикнул Джем. Но он слышит шум и крик за спиной. Это падает на пол лютня, а кричит Раджал:
— Мила!!!
Раджал бросается вперед, его яркий костюм сверкает при свете факелов. Начинается суматоха. Братья оборачиваются, начинают кричать. Чудище Тот в зеркале визжит. Визжит и Транимель:
— Измена!!!
Первым вскакивает опекун Джема. Джем так и не понимает, на чьей тот стороне. Но лорд Эмпстер хватает Раджала и валит его на пол. Раджал брыкается, кричит, отбивается. А чудище в зеркале вопит все громче:
— Моя кровь! Дайте мне напиться крови!
Глаза Транимеля полыхают в лунном свете. Он опускает нож. Мила дергается, вертится на плите. В следующее мгновение она погибнет. Но тут вперед бросается Джем. Он выхватывает кристалл из чехла. Транимель в ужасе кричит. Что это за свет, что за ужасный свет, который даже ярче света луны? Однако он сразу все понимает. Пророчество! Оно сбылось! Все более жуткий вопль доносится из глубины зеркала. На полу брыкается и пытается вырваться Раджал. Но вдруг силы покидают его и перемещаются в раненое плечо друга. Джем замахивается.
И изо всех сил швыряет кристалл.
То, что в это мгновение происходит с Милой, еще надолго останется тайной. Нож выпадает из пальцев Транимеля. Но где Мила? Куда она подевалась? Ведь она только что лежала на плите и должна была умереть. Но теперь ее нет. Быть может, могущество кристалла Короса спасло ее и куда-то перенесло в миг опасности? Или девочку затоптали во время суматохи? Еще немного — и содрогнутся стены подземного святилища, закачаются древние колонны, упадут на пол тяжелые камни.
Но никто не ищет Милу взглядом. Ни Раджал, ни Джем. Кристалл ударяется о зеркало и разбивает его. Транимель бросается вперед. Он хватает кристалл, поднимает его. Лилово-черный свет льется сквозь его пальцы.
— Ключ! О могущественный! Все как было предсказано!
Транимель дрожит в молитвенном экстазе. Но что же это?
Клубы ядовитого дыма окутывают разбитое зеркало, оттуда вырываются языки пламени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167