Куртизанка Влада Флей». Голос Элсен звучал мстительно, победно, ну а я, к ее изумлению, залилась слезами.
Я часто осуждала Владу Флей. А теперь, несмотря на все ее прегрешения, я думаю только о том, что она была одной из нас, и что теперь ее больше нет.
ГЛАВА 76 КОНЕЦ И НАЧАЛО
Был вечер. Вечер после битвы. Садилось солнце, высокие окна храма отбрасывали зеленые блики на дерево смеха, которое теперь стало всего лишь оболочкой, пустым панцирем от чего-то, что умерло внутри него.
За стенами храма мир приходил в порядок, а вернее — в нем устанавливался новый порядок. По аджльским полям бегали санитары с носилками. Другие солдаты грузили на телеги трупы. Вскоре на опушке леса возникнут целые горы трупов, и тогда покажется, что город станет памятником, окольцованным огромной могилой.
Аджльское сражение скоро станет легендой. Пожалуй, оно уже сейчас — легенда, потому что немногие, в силах припомнить, как именно оно закончилось. А если бы они и стали пытаться рассказать, то обнаружили бы, что в памяти у них все перепуталось. На следующее утро, очнувшись после пьянки по поводу победы, многие синемундирники думали, что им приснился странный сон. Проигравшие мрачно ворчали о том, что синемундирникам помогло колдовство. И если потом кто-то вспоминал о драконах, то другие думали о том, что драконы — всего лишь символ, метафора, отразившая яростность сражения.
Вот Нирри, к примеру, будет помнить немногое. Но если на то пошло, у нее голова вообще занята совсем другими мыслями. В тот день, чуть позже, она разыскала Вигглера и показала ему кошель с золотыми монетами. Эти деньги она копила всю жизнь. Вигглер вытаращил глаза, таких денег он никогда не видел. Уж не ограбила ли Нирри свою госпожу? Спросить ее об этом Вигглер не отважился, а Нирри, отсчитав, положила на его ладонь пять золотых тиралей. Решительно глядя в глаза мужа, Нирри серьезно проговорила:
— Слушай меня внимательно, Вигглер Ольх. Капрал ты или не капрал, это мне все равно, но только в армии в этой ты больше ни минутки не задержишься. Ты сейчас же пойдешь к своему командиру и откупишься. Завтра мы с тобой отправляемся в Эджландию и откроем там наш маленький трактир.
— Трактир? — ухмыльнулся Карни Флосс, решивший поздравить молодых.
Нирри нахмурилась.
— Это будет приличное заведение, уж ты мне поверь. И гостиница будет чистая, с мягкими кроватями, и готовить я буду сама. И предупреждаю вас всех, мужчин, — Нирри обвела рукой поля и леса вокруг города, — если вам вздумается затеять драку у меня в трактире, то имейте в виду: я схвачу мою лучшую метлу и отколочу вас так, что вам мало не покажется!
Из тех, кто в тот день был на поле боя, только пятеро запомнили все так, как было на самом деле.
Первым из них стал один юный повстанец, еле-еле успевший убежать от синего дракона. В тот день этому повстанцу был дан знак, но еще не все было сказано и открыто. И куда же было теперь деваться этому юному повстанцу? Главное было — поскорее убежать от синемундирников. И когда той ночью Боб Багряный со своим отрядом вернулся в чащу леса, в их отряде недоставало Дзади. Но зато появился новый друг.
«Вольверон, — сказал он. — Зовите меня Вольвероном».
Второй была Ланда. Впав в отчаяние, утратив всякую надежду, она долго уговаривала своего любимого Орвика не вступать в бой. После его гибели Ланда была готова сама умереть от горя. Но она выдержала это испытание, и ее путь стал ясен ей. Она будет чтить память Орвика, она всегда будет любить его, но без него она станет еще лучше и сильнее. Орвик обещал сделать ее королевой. А она станет... На следующее утро, рано-рано она уйдет в лес и станет поклоняться Виане так, как научила ее жрица. Ланда поняла, что ее судьба — стать преемницей Аджль и хранить истинную веру народа Вианы.
И еще трое запомнили всю правду. Всадники, летавшие верхом на трех драконах.
В ту ночь Полти очутился в казарме. К своему изумлению, он оказался объектом восторгов, славы и почестей. Но не из-за того, что кожа его стала синей, а волосы — еще рыжее. Все эти перемены исчезли. Полти стал точно таким же, каким был раньше. Ну, разве что, глаза его теперь блестели сильнее. Но посмотреться в зеркало у него, положительно, не было времени. Все стремились пожать ему руку, офицерские жены, даже самые примерные, вешались ему на шею. Полти на руках пронесли по плацу. В его честь звучали тосты и песни. Командир велел срочно разыскать его. И еще до наступления вечера молодой капитан Вильдроп, герой дня, стоял перед Мишаном, губернатором Зензана.
Мишан был одним из самых знаменитых героев Эджландии. Во время предыдущей войны именно Мишан захватил Рэкс после того, как это не удалось сделать потерпевшему бесславное поражение отцу Полти. Мишан говорил Полти о том, что было время, когда имя «Вильдроп» звучало как ругательство. Теперь это время миновало. Мишану сообщили, что молодой Вильдроп вел себя геройски, и потому старые грехи семейства были прощены.
Губернатор распростер объятия, дабы заключить в них молодого человека, который не только спас город, но и смыл пятно со своей фамилии.
Что касается Джема и Раджала, то давайте покинем их в храме. Друзья поднялись с колен и услышали очередной удар колокола. Только теперь они осознали, что колокол звучал на протяжении всего фантастического приключения, и устремили взгляды в сторону винтовой лестницы, что вела на колокольню. На лестнице послышались шаги.
Раджал и Джем переглянулись. Закатные лучи, проникавшие сквозь окна, озарили спускавшегося по ступеням человека. Джем прищурился, пытаясь узнать, кто это, но узнал его по голосу, который гулко зазвучал в просторном храме.
— Догадываюсь, Джемэни, что ты готов спросить, кто я такой? «Кто вы такой? Кто ты такой?» Этот вопрос ты был готов задать много раз на протяжении всего своего приключения. Так много персонажей, и все способны изменить обличье... Но на самом деле этот вопрос всегда был неверен, Джемэни. Но вернее, не так. Вопрос был верен, но задавался не тому, кому его следовало задать.
Джем прошептал:
— Не понимаю...
Человек медленно спустился по лестнице. Полы длинного плаща плавно развевались, широкополая шляпа скрывала лицо. Заговорив вновь, он закурил трубку из слоновой кости, синеватый дымок окутал его, словно ореол.
— Разве ты не видишь, Джемэни? — спросил лорд Эмпстер. — Быть может, вопрос не в том, кто я, а в том, кто ты?
Джем растерялся.
— Я... Я Ключ к Орокону.
— Но разве, Джемэни, порой ты не забывал об этом?
— Верно. — Джем опустил глаза.
Кристалл все еще сверкал в его руках, но уже начал тускнеть, как тускнел и первый кристалл после того, как он нашел его. Многое мог бы Джем сказать своему опекуну. С губ его были готовы слететь вопросы, обвинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Я часто осуждала Владу Флей. А теперь, несмотря на все ее прегрешения, я думаю только о том, что она была одной из нас, и что теперь ее больше нет.
ГЛАВА 76 КОНЕЦ И НАЧАЛО
Был вечер. Вечер после битвы. Садилось солнце, высокие окна храма отбрасывали зеленые блики на дерево смеха, которое теперь стало всего лишь оболочкой, пустым панцирем от чего-то, что умерло внутри него.
За стенами храма мир приходил в порядок, а вернее — в нем устанавливался новый порядок. По аджльским полям бегали санитары с носилками. Другие солдаты грузили на телеги трупы. Вскоре на опушке леса возникнут целые горы трупов, и тогда покажется, что город станет памятником, окольцованным огромной могилой.
Аджльское сражение скоро станет легендой. Пожалуй, оно уже сейчас — легенда, потому что немногие, в силах припомнить, как именно оно закончилось. А если бы они и стали пытаться рассказать, то обнаружили бы, что в памяти у них все перепуталось. На следующее утро, очнувшись после пьянки по поводу победы, многие синемундирники думали, что им приснился странный сон. Проигравшие мрачно ворчали о том, что синемундирникам помогло колдовство. И если потом кто-то вспоминал о драконах, то другие думали о том, что драконы — всего лишь символ, метафора, отразившая яростность сражения.
Вот Нирри, к примеру, будет помнить немногое. Но если на то пошло, у нее голова вообще занята совсем другими мыслями. В тот день, чуть позже, она разыскала Вигглера и показала ему кошель с золотыми монетами. Эти деньги она копила всю жизнь. Вигглер вытаращил глаза, таких денег он никогда не видел. Уж не ограбила ли Нирри свою госпожу? Спросить ее об этом Вигглер не отважился, а Нирри, отсчитав, положила на его ладонь пять золотых тиралей. Решительно глядя в глаза мужа, Нирри серьезно проговорила:
— Слушай меня внимательно, Вигглер Ольх. Капрал ты или не капрал, это мне все равно, но только в армии в этой ты больше ни минутки не задержишься. Ты сейчас же пойдешь к своему командиру и откупишься. Завтра мы с тобой отправляемся в Эджландию и откроем там наш маленький трактир.
— Трактир? — ухмыльнулся Карни Флосс, решивший поздравить молодых.
Нирри нахмурилась.
— Это будет приличное заведение, уж ты мне поверь. И гостиница будет чистая, с мягкими кроватями, и готовить я буду сама. И предупреждаю вас всех, мужчин, — Нирри обвела рукой поля и леса вокруг города, — если вам вздумается затеять драку у меня в трактире, то имейте в виду: я схвачу мою лучшую метлу и отколочу вас так, что вам мало не покажется!
Из тех, кто в тот день был на поле боя, только пятеро запомнили все так, как было на самом деле.
Первым из них стал один юный повстанец, еле-еле успевший убежать от синего дракона. В тот день этому повстанцу был дан знак, но еще не все было сказано и открыто. И куда же было теперь деваться этому юному повстанцу? Главное было — поскорее убежать от синемундирников. И когда той ночью Боб Багряный со своим отрядом вернулся в чащу леса, в их отряде недоставало Дзади. Но зато появился новый друг.
«Вольверон, — сказал он. — Зовите меня Вольвероном».
Второй была Ланда. Впав в отчаяние, утратив всякую надежду, она долго уговаривала своего любимого Орвика не вступать в бой. После его гибели Ланда была готова сама умереть от горя. Но она выдержала это испытание, и ее путь стал ясен ей. Она будет чтить память Орвика, она всегда будет любить его, но без него она станет еще лучше и сильнее. Орвик обещал сделать ее королевой. А она станет... На следующее утро, рано-рано она уйдет в лес и станет поклоняться Виане так, как научила ее жрица. Ланда поняла, что ее судьба — стать преемницей Аджль и хранить истинную веру народа Вианы.
И еще трое запомнили всю правду. Всадники, летавшие верхом на трех драконах.
В ту ночь Полти очутился в казарме. К своему изумлению, он оказался объектом восторгов, славы и почестей. Но не из-за того, что кожа его стала синей, а волосы — еще рыжее. Все эти перемены исчезли. Полти стал точно таким же, каким был раньше. Ну, разве что, глаза его теперь блестели сильнее. Но посмотреться в зеркало у него, положительно, не было времени. Все стремились пожать ему руку, офицерские жены, даже самые примерные, вешались ему на шею. Полти на руках пронесли по плацу. В его честь звучали тосты и песни. Командир велел срочно разыскать его. И еще до наступления вечера молодой капитан Вильдроп, герой дня, стоял перед Мишаном, губернатором Зензана.
Мишан был одним из самых знаменитых героев Эджландии. Во время предыдущей войны именно Мишан захватил Рэкс после того, как это не удалось сделать потерпевшему бесславное поражение отцу Полти. Мишан говорил Полти о том, что было время, когда имя «Вильдроп» звучало как ругательство. Теперь это время миновало. Мишану сообщили, что молодой Вильдроп вел себя геройски, и потому старые грехи семейства были прощены.
Губернатор распростер объятия, дабы заключить в них молодого человека, который не только спас город, но и смыл пятно со своей фамилии.
Что касается Джема и Раджала, то давайте покинем их в храме. Друзья поднялись с колен и услышали очередной удар колокола. Только теперь они осознали, что колокол звучал на протяжении всего фантастического приключения, и устремили взгляды в сторону винтовой лестницы, что вела на колокольню. На лестнице послышались шаги.
Раджал и Джем переглянулись. Закатные лучи, проникавшие сквозь окна, озарили спускавшегося по ступеням человека. Джем прищурился, пытаясь узнать, кто это, но узнал его по голосу, который гулко зазвучал в просторном храме.
— Догадываюсь, Джемэни, что ты готов спросить, кто я такой? «Кто вы такой? Кто ты такой?» Этот вопрос ты был готов задать много раз на протяжении всего своего приключения. Так много персонажей, и все способны изменить обличье... Но на самом деле этот вопрос всегда был неверен, Джемэни. Но вернее, не так. Вопрос был верен, но задавался не тому, кому его следовало задать.
Джем прошептал:
— Не понимаю...
Человек медленно спустился по лестнице. Полы длинного плаща плавно развевались, широкополая шляпа скрывала лицо. Заговорив вновь, он закурил трубку из слоновой кости, синеватый дымок окутал его, словно ореол.
— Разве ты не видишь, Джемэни? — спросил лорд Эмпстер. — Быть может, вопрос не в том, кто я, а в том, кто ты?
Джем растерялся.
— Я... Я Ключ к Орокону.
— Но разве, Джемэни, порой ты не забывал об этом?
— Верно. — Джем опустил глаза.
Кристалл все еще сверкал в его руках, но уже начал тускнеть, как тускнел и первый кристалл после того, как он нашел его. Многое мог бы Джем сказать своему опекуну. С губ его были готовы слететь вопросы, обвинения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167