Повязки были сняты. Обожженные ладони затягивала новая кожа — розовая и очень уязвимая на вид. Белый знак раздвоенной молнии остался на каждой из них. «Целебные мази нашей хозяйки — просто чудо!»
Тут он опустил ладони и спросил вполголоса:
— Этой ночью, я слышал, с тобой чуть не приключилось несчастье. Как же ты справилась с самим Глейстином?
«Петух запел раньше времени. Неявный решил, что рассвет близок, вот и сбежал».
— Так-так! — изумился Диармид. — Значит, хриплая птаха отплатила за добро с лихвой! Где он сейчас?
«В курятнике».
Снаружи зазвучали шаги и смех. Шелкен Дженет выглянула из окна.
— Вот вы где, голубчики мои! Как спалось на сеновале?
Старец вошел в распахнутую дверь. Торн стоял на дорожке, подняв руку, на которую спикировал Эррантри. Впившись острыми когтями в кожаную повязку, ястреб шумно махал крыльями, чтобы удержать равновесие. Распущенные волосы его хозяина развевались на поднятом ветру, словно черные водоросли глубин.
Дженет покосилась на хищника и с заметной тревогой в голосе спросила:
— Ваш ястреб охотится на грачей, сэр Торн?
Дайнаннец улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Нет, если я запрещаю. Вперед, Ваша Доблесть! — обратился он к Эррантри и подбросил его, помогая взмыть ввысь.
И вот все пятеро собрались за столом вкушать обильный завтрак. Одного стула не хватило, и Торн уселся на подоконнике, раскачивая правой ногой. За спиной дайнаннца расстилалось лазурное небо. Он поминутно оборачивался туда, где стаи облаков мчались над шумящими кронами, — будто не мог находиться взаперти.
Гости нахваливали угощение, и, надо сказать, вполне искренне. Блюдо спелой ежевики, пирог с крыжовником, ревень и розоватая айва в патоке, хлеб с маслом, яичница-болтунья, сливки, зеленый сыр с крапинками, пенящееся молоко, тягучий янтарный мед и одуванчиковое вино — давно не видели путники такого роскошного стола! За едой и разговорами никто не заметил, как солнце подобралось к зениту.
Странники жаждали новостей из большого мира. Треновин поведал, что Королевские легионы в Каэрмелоре приведены в полную боевую готовность; дайнаннцев собирают в Изенхаммере. Даже сюда, в Долину Роз, докатились слухи о том, что силы неявных возрастают с каждым днем, и следует ожидать великого сражения. Стоит ли упоминать о том, как живо заинтересовали подобные вести Торна и Диармида!
Дайнаннец рассказал товарищам, как встретил отца Дженет, разыскивая их.
— Вы слишком долго не выходили на поверхность, я уже начал беспокоиться…
Эрт спросил:
— Что это было за срочное дело, когда ты так неожиданно оставил нас?
— Трубил мой друг Кремень из Третьего Триеснуна. Он и другие следопыты попали в отчаянное положение. Вы ведь знаете, кто такие фридеаны?
— Я-то знаю достаточно, — вставил Треновин. — Безмозглые твари. Весь Дон-Дел-Динг изрешетили своими норами. Добро бы работали, как другие мнимые рудокопы, мои друзья стуканцы, к примеру, те-то всегда укрепляют стены и потолки штолен. А глупым фридеанам — лишь бы копать. Идут себе по прямой, без всякого порядка, наткнулись на камень — поворачивают и роют в другом направлении. Частенько я слышал их подземную музыку, да только ноги моей больше в тех местах не было: упаси рок провалиться в лабиринт, ни за что не выберешься!
— Значит, на твоих товарищей напали фридеаны? — уточнил Диармид.
— Нет, эти твари не вредят смертным — по своей воле. Но их лабиринт оказался ловушкой. Случилось так, что следопыты провалились под землю, и в этот миг за ними явился Цеарб. Вы, конечно, слышали о Князе Неявных, его еще кличут Убивцем. Он так могуществен, что не пугается и солнечных лучей. Земля под ногами этого существа дрожит и покрывается трещинами.
— Но вы спасли своих друзей? — вмешалась Дженет, сгорая от любопытства.
— Да, отвлек чудище, дав остальным сбежать. Я поспел как раз вовремя… хотя бы на сей раз, — загадочно прибавил он и больше на эту тему не распространялся.
Настала очередь Диармида. Утолив наконец чудовищный голод, он принялся расписывать их с Имриен приключения, начиная от разгрома сухопутного каравана Шамборда и заканчивая подземными странствиями в штольнях Дон-Дел-Динг. Девушка дополняла историю своими воспоминаниями.
Шелкен Дженет сидела тихо-тихо, разинув рот от изумления. Настоящие путешественники редко заглядывали в Долину Роз, а уж рассказчики из них были и вовсе никудышные.
— Ой, как же все это интересно! — воскликнула она, когда закончилась последняя история. — Никогда, сколько живу, ничего такого не слышала! Я и не бывала дальше наших полей! Выходит, в Долине Эммин под землей тоже полно карликов, как у нас?
— У вас? — переспросил Диармид.
— Ну да, сэр. Приезжает к нам как-то папин кузен со всей семьей — сразу шестеро гостей, ну и набегалась же я тогда, готовя для всех еду, убирая и устраивая всех на ночлег! А наши маленькие доможилы, доложу я вам, любят, чтобы очаг был выметен дочиста и рядом чтобы непременно стояла кадка с чистой водой. И так каждую седьмую ночь, они строго проверяют. Какое там! Я в тот вечер так уходилась, что забыла обо всем на свете и растянулась на ночь прямо у очага.
— Единственный раз на моей памяти, когда Дженет что-нибудь не сделала! — усмехнулся в бороду Роланд. — Хозяйка она у нас отменная.
— Ну да ладно, — продолжала его дочь, — просыпаюсь ночью — шум, гам, пыль столбом! Что такое? Карлики рассерчали! А па спит себе, да и гости перебрали ягодной наливки, никто ничего не замечает. Лежу и смотрю: что же дальше? Рядом сидят две доможилицы с махоньким таким ребеночком и бранятся на чем свет стоит: надо бы ребенка искупать, а воды чистой нету! Зато в углу полно бутылей с выпивкой. Со злости хватают они наши бутыли, выливают в глубокий чан — и давай намывать малыша! Потом перестирали в настойках да ликерах всю его одежку и развесили сушиться — как бы вы думали? — на собственных ножищах! Легли у огня и задрали лапы кверху! Умора, да и только!
Торн расхохотался, губы Диармида тронула улыбка, и даже лик Треновина как-то по-особому потеплел. Услышав смех дайнаннца, рассказчица вспыхнула, как роза, и оживилась еще сильнее:
— А настойки-то, настойки разлили обратно в бутылки, да еще с приговором: «Нате, получайте вашу грязь, неряхи!» Гляжу я на них во все глаза, не моргаю: вдруг что дельное скажут! Но рассвет не за горами, чую, заерзали мои карлики, а исчезнуть нельзя, я же смотрю! Доможилицы, не будь простофили, возьми да раскали в очаге папины клещи — и тычут мне в лицо, сами злые, аж все перекошены! Я, конечно, струхнула, мигнула. Тут их и след простыл. Наутро открываем одну бутыль, вторую — ничего, сплошь грязь да мутная водица!
— И все же осторожней надо с нежитью, — проворчал старик, когда все отсмеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Тут он опустил ладони и спросил вполголоса:
— Этой ночью, я слышал, с тобой чуть не приключилось несчастье. Как же ты справилась с самим Глейстином?
«Петух запел раньше времени. Неявный решил, что рассвет близок, вот и сбежал».
— Так-так! — изумился Диармид. — Значит, хриплая птаха отплатила за добро с лихвой! Где он сейчас?
«В курятнике».
Снаружи зазвучали шаги и смех. Шелкен Дженет выглянула из окна.
— Вот вы где, голубчики мои! Как спалось на сеновале?
Старец вошел в распахнутую дверь. Торн стоял на дорожке, подняв руку, на которую спикировал Эррантри. Впившись острыми когтями в кожаную повязку, ястреб шумно махал крыльями, чтобы удержать равновесие. Распущенные волосы его хозяина развевались на поднятом ветру, словно черные водоросли глубин.
Дженет покосилась на хищника и с заметной тревогой в голосе спросила:
— Ваш ястреб охотится на грачей, сэр Торн?
Дайнаннец улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Нет, если я запрещаю. Вперед, Ваша Доблесть! — обратился он к Эррантри и подбросил его, помогая взмыть ввысь.
И вот все пятеро собрались за столом вкушать обильный завтрак. Одного стула не хватило, и Торн уселся на подоконнике, раскачивая правой ногой. За спиной дайнаннца расстилалось лазурное небо. Он поминутно оборачивался туда, где стаи облаков мчались над шумящими кронами, — будто не мог находиться взаперти.
Гости нахваливали угощение, и, надо сказать, вполне искренне. Блюдо спелой ежевики, пирог с крыжовником, ревень и розоватая айва в патоке, хлеб с маслом, яичница-болтунья, сливки, зеленый сыр с крапинками, пенящееся молоко, тягучий янтарный мед и одуванчиковое вино — давно не видели путники такого роскошного стола! За едой и разговорами никто не заметил, как солнце подобралось к зениту.
Странники жаждали новостей из большого мира. Треновин поведал, что Королевские легионы в Каэрмелоре приведены в полную боевую готовность; дайнаннцев собирают в Изенхаммере. Даже сюда, в Долину Роз, докатились слухи о том, что силы неявных возрастают с каждым днем, и следует ожидать великого сражения. Стоит ли упоминать о том, как живо заинтересовали подобные вести Торна и Диармида!
Дайнаннец рассказал товарищам, как встретил отца Дженет, разыскивая их.
— Вы слишком долго не выходили на поверхность, я уже начал беспокоиться…
Эрт спросил:
— Что это было за срочное дело, когда ты так неожиданно оставил нас?
— Трубил мой друг Кремень из Третьего Триеснуна. Он и другие следопыты попали в отчаянное положение. Вы ведь знаете, кто такие фридеаны?
— Я-то знаю достаточно, — вставил Треновин. — Безмозглые твари. Весь Дон-Дел-Динг изрешетили своими норами. Добро бы работали, как другие мнимые рудокопы, мои друзья стуканцы, к примеру, те-то всегда укрепляют стены и потолки штолен. А глупым фридеанам — лишь бы копать. Идут себе по прямой, без всякого порядка, наткнулись на камень — поворачивают и роют в другом направлении. Частенько я слышал их подземную музыку, да только ноги моей больше в тех местах не было: упаси рок провалиться в лабиринт, ни за что не выберешься!
— Значит, на твоих товарищей напали фридеаны? — уточнил Диармид.
— Нет, эти твари не вредят смертным — по своей воле. Но их лабиринт оказался ловушкой. Случилось так, что следопыты провалились под землю, и в этот миг за ними явился Цеарб. Вы, конечно, слышали о Князе Неявных, его еще кличут Убивцем. Он так могуществен, что не пугается и солнечных лучей. Земля под ногами этого существа дрожит и покрывается трещинами.
— Но вы спасли своих друзей? — вмешалась Дженет, сгорая от любопытства.
— Да, отвлек чудище, дав остальным сбежать. Я поспел как раз вовремя… хотя бы на сей раз, — загадочно прибавил он и больше на эту тему не распространялся.
Настала очередь Диармида. Утолив наконец чудовищный голод, он принялся расписывать их с Имриен приключения, начиная от разгрома сухопутного каравана Шамборда и заканчивая подземными странствиями в штольнях Дон-Дел-Динг. Девушка дополняла историю своими воспоминаниями.
Шелкен Дженет сидела тихо-тихо, разинув рот от изумления. Настоящие путешественники редко заглядывали в Долину Роз, а уж рассказчики из них были и вовсе никудышные.
— Ой, как же все это интересно! — воскликнула она, когда закончилась последняя история. — Никогда, сколько живу, ничего такого не слышала! Я и не бывала дальше наших полей! Выходит, в Долине Эммин под землей тоже полно карликов, как у нас?
— У вас? — переспросил Диармид.
— Ну да, сэр. Приезжает к нам как-то папин кузен со всей семьей — сразу шестеро гостей, ну и набегалась же я тогда, готовя для всех еду, убирая и устраивая всех на ночлег! А наши маленькие доможилы, доложу я вам, любят, чтобы очаг был выметен дочиста и рядом чтобы непременно стояла кадка с чистой водой. И так каждую седьмую ночь, они строго проверяют. Какое там! Я в тот вечер так уходилась, что забыла обо всем на свете и растянулась на ночь прямо у очага.
— Единственный раз на моей памяти, когда Дженет что-нибудь не сделала! — усмехнулся в бороду Роланд. — Хозяйка она у нас отменная.
— Ну да ладно, — продолжала его дочь, — просыпаюсь ночью — шум, гам, пыль столбом! Что такое? Карлики рассерчали! А па спит себе, да и гости перебрали ягодной наливки, никто ничего не замечает. Лежу и смотрю: что же дальше? Рядом сидят две доможилицы с махоньким таким ребеночком и бранятся на чем свет стоит: надо бы ребенка искупать, а воды чистой нету! Зато в углу полно бутылей с выпивкой. Со злости хватают они наши бутыли, выливают в глубокий чан — и давай намывать малыша! Потом перестирали в настойках да ликерах всю его одежку и развесили сушиться — как бы вы думали? — на собственных ножищах! Легли у огня и задрали лапы кверху! Умора, да и только!
Торн расхохотался, губы Диармида тронула улыбка, и даже лик Треновина как-то по-особому потеплел. Услышав смех дайнаннца, рассказчица вспыхнула, как роза, и оживилась еще сильнее:
— А настойки-то, настойки разлили обратно в бутылки, да еще с приговором: «Нате, получайте вашу грязь, неряхи!» Гляжу я на них во все глаза, не моргаю: вдруг что дельное скажут! Но рассвет не за горами, чую, заерзали мои карлики, а исчезнуть нельзя, я же смотрю! Доможилицы, не будь простофили, возьми да раскали в очаге папины клещи — и тычут мне в лицо, сами злые, аж все перекошены! Я, конечно, струхнула, мигнула. Тут их и след простыл. Наутро открываем одну бутыль, вторую — ничего, сплошь грязь да мутная водица!
— И все же осторожней надо с нежитью, — проворчал старик, когда все отсмеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122