Девушка положила в карман целый пучок, на счастье, и вернулась к источнику.
Глаза Имриен слипались: сказывались жара и постоянное недосыпание. Сианад задерживался. Опасаясь задремать, она плеснула себе в лицо холодной воды и хотела заткнуть уши пальцами, чтобы не слышать назойливых цикад.
Но тут из чащи стрелой выскочил Сианад. Индюшки не было и в помине.
— Имриен, там, за холмом — ярмарка! Если бы ты видела! Мелкий народец, все в алом, зеленом, желтом — вылитые лорды и леди, разве что крохотные, продают, покупают, все как у нас в городе. А как искусно расписаны их палатки — загляденье! Товаров каких только нет, найдешь и обувь, и посуду, и любую безделицу! И еда, м-м-м! Жареные перепела, малина со сливками! Если будем поосторожнее и ничего там не растопчем, не поломаем — поменяются они с нами, как думаешь? Я бы не отказался от пирога или бекона в глазури, а ты? Хочешь сладкого безе с элем?
Эрт не мог ждать. Он сграбастал ранец и рванулся вперед, указывая дорогу. Почти у самой вершины холма путники остановились и поползли на животах. Добравшись до края, Имриен осторожно посмотрела вниз. Зрелище, открывшееся глазам девушки, разительно отличалось от того, что описывал Сианад. Она бросила изумленный взгляд на эрта, но тот уже ничего не замечал. Его немигающие глаза округлились, а на лице застыла широкая бессмысленная ухмылка.
Народец и впрямь толпился на утоптанной лужайке, но вот хваленые палатки оказались шаткими постройками из ободранной коры, посуда и украшения были плохо выструганными чурками, а одежка висела на карликах грязными лохмотьями. Лакомые яства, вызвавшие такой восторг у Сианада, внушали только отвращение: сорняки, желуди, пух из камышей, кукушкина слюна, даже насекомые, часть которых еще шевелилась на тарелках из лопухов.
Миг — и эрт уже был в толпе, предлагая всем содержимое распахнутого ранца. Сианада окружили существа не выше его колена. Они лопотали на неведомом языке и заливались резким смехом. Овсяная мука, финики, изюм, лесные орехи, хлеб, вяленое мясо — все пошло нарасхват. Преисполненный радости от выгодных сделок, эрт хватал всю мерзость, что ему предлагали, — и тут же запихивал в рот. Имриен выскочила из своего убежища, бросилась к Сианаду и выбила у него из рук навязанный карликами мусор.
— Э, ты че, девушка! Тут обоим хватит, — пробурчал эрт с набитым ртом. Имриен схватила друга за запястье, но он оттолкнул ее.
Что-то острое больно укололо икры девушки, и она увидела сотню крошечных пик, направленных на нее злобными существами. Борьба не имела смысла. Имриен спаслась бегством, решив подождать Сианада в отдалении. Наконец тот появился, утирая губы рукавом.
— Столько всякого добра! — Он довольно похлопал по набитому битком ранцу. — Ох, наелся! А ты-то хоть че-нибудь попробовала?
Девушка помрачнела.
«Не еда».
— Вы слишком разборчивы, леди. Ну ладно, пошли, нам пора.
«Не еда. Я смотрю. Я вижу».
Сианад вздрогнул и впервые на миг задумался.
— Видишь? — с опаской повторил он. — Что ты видела, Имриен?
Не в силах что-либо объяснить, девушка в отчаянии всплеснула руками.
— Значит, так, — решил эрт. — Идем обратно. Положишь ладонь на бедро так, чтобы я мог заглянуть из-под твоей руки и увидеть то же, что и ты.
Они взобрались на холм. Ярмарка спешно закрывалась: карлики покидали свои палатки, оставляя разбросанные «товары» прямо на земле. Сианад наклонился и взглянул вниз из-под выгнутого локтя Имриен.
Что тут началось! Изрыгнув поток проклятий самое меньшее на трех языках, эрт с ревом бросился по склону и принялся пинать неустойчивые палатки. Сор, шелуха и обрывки коры закружились в воздухе.
— Тачи пишогу! Тани, тачи скирдас, сгоррама твари со своим мороком! Оббан теш, шо же я съел?
Он ринулся в кусты, где его жутко вырвало.
— Дрянь! — бушевал Сианад между приступами удушья. — И я вот это ел? Да чтоб меня вши сожрали, оно такое зеленое.. Бр-р, мерзопакость, а это червяки, что ли!..
Вынырнув из кустарника, эрт нетвердой походкой направился к озеру дев-лебедушек и бултыхнулся прямо в воду. Имриен пока вытряхнула из ранца весь мусор, часть которого сразу же начала расползаться по траве.
И вот вернулся Сианад — ссутулившийся, угрюмый, мокрый, хоть отжимай.
— Так ты что же, Видящая?
Девушка пожала плечами.
— Могла бы и предупредить.
Она топнула ногой.
— Хорошо, хорошо, ты пыталась. Самое ужасное, что мы остались почти без провизии — гнусные сьофры забрали большую долю. И охотиться уже неохота, после той дряни я на мясо и смотреть не могу, даже мысли не перева… Тьфу! Бедный желудок, он, кажется, весь вышел заодно с этими слизняками!
Имриен ничего не ответила. Путники продолжали свой поход молча, в подавленном настроении.
Лесные птицы, шумно ссорясь, устраивались на ночлег на ветвях деревьев. Уже смеркалось, а Сианад и девушка так и не нашли укромного местечка для ночевки. Тут перед ними вновь появился Гайлледу и поманил их за собой. Эрт остановился в нерешимости.
— Кто его знает, говорят, он явный, но все-таки…
Имриен показала на белую свинку у ног эльфа, ткнула большим пальцем себе в грудь, а затем достала из кармана горсть помятого, увядшего клевера.
— Поросенок дал тебе клевер, да? Четырехлистник! Так вот что отвело морок от твоих пригожих зеленых глаз, а вовсе не Видение!
Эрт взял у нее часть листьев.
— Высохнут — зашью под подкладку. Тогда ни один жучина меня не проведет. Сами они слизни, со своим пишогу! Встречу еще раз — повышибаю их язвительные глазки! И не только… А вот наш мальчик-колокольчик каким до клевера был, таким и остался, не врет, стало быть. Этот, по-моему, худого не пожелает. Ну что, идем за ним?
Девушка кивнула. Гайлледу со своей свинкой как-то отличался от всей нежити, с которой путникам довелось повстречаться. И все же они с большой опаской следовали за провожатым сквозь теплые летние сумерки. Рука Сианада сжимала кинжал. Лес кишел неведомыми существами, присутствие которых выдавали неясные звуки, видения, запахи… Вдруг Гайлледу приказал поторопиться. Идущих настиг топот конских копыт. Путники бросились бежать, хотя вокруг по-прежнему никого не было — только деревья, деревья, деревья, расплывчатая фигурка юноши да беленькая свинка впереди. Но вот Сианад споткнулся и чуть не перелетел через огромную колоду. Невидимые всадники с грохотом проскакали мимо и умчались прочь.
— Рябина, — только и произнес Гайлледу.
Путники остановились и с большим трудом перевели дыхание. Оглядевшись, они заметили, что юноша и в самом деле привел их в рощу спасительных деревьев. Провожатый и его свинка исчезли, оставив своих подопечных под надежной защитой рябиновых крон. Поужинав остатками пищи из ранца, Имриен и Сианад повалились на мягкую перину из листьев и заснули мертвецким сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Глаза Имриен слипались: сказывались жара и постоянное недосыпание. Сианад задерживался. Опасаясь задремать, она плеснула себе в лицо холодной воды и хотела заткнуть уши пальцами, чтобы не слышать назойливых цикад.
Но тут из чащи стрелой выскочил Сианад. Индюшки не было и в помине.
— Имриен, там, за холмом — ярмарка! Если бы ты видела! Мелкий народец, все в алом, зеленом, желтом — вылитые лорды и леди, разве что крохотные, продают, покупают, все как у нас в городе. А как искусно расписаны их палатки — загляденье! Товаров каких только нет, найдешь и обувь, и посуду, и любую безделицу! И еда, м-м-м! Жареные перепела, малина со сливками! Если будем поосторожнее и ничего там не растопчем, не поломаем — поменяются они с нами, как думаешь? Я бы не отказался от пирога или бекона в глазури, а ты? Хочешь сладкого безе с элем?
Эрт не мог ждать. Он сграбастал ранец и рванулся вперед, указывая дорогу. Почти у самой вершины холма путники остановились и поползли на животах. Добравшись до края, Имриен осторожно посмотрела вниз. Зрелище, открывшееся глазам девушки, разительно отличалось от того, что описывал Сианад. Она бросила изумленный взгляд на эрта, но тот уже ничего не замечал. Его немигающие глаза округлились, а на лице застыла широкая бессмысленная ухмылка.
Народец и впрямь толпился на утоптанной лужайке, но вот хваленые палатки оказались шаткими постройками из ободранной коры, посуда и украшения были плохо выструганными чурками, а одежка висела на карликах грязными лохмотьями. Лакомые яства, вызвавшие такой восторг у Сианада, внушали только отвращение: сорняки, желуди, пух из камышей, кукушкина слюна, даже насекомые, часть которых еще шевелилась на тарелках из лопухов.
Миг — и эрт уже был в толпе, предлагая всем содержимое распахнутого ранца. Сианада окружили существа не выше его колена. Они лопотали на неведомом языке и заливались резким смехом. Овсяная мука, финики, изюм, лесные орехи, хлеб, вяленое мясо — все пошло нарасхват. Преисполненный радости от выгодных сделок, эрт хватал всю мерзость, что ему предлагали, — и тут же запихивал в рот. Имриен выскочила из своего убежища, бросилась к Сианаду и выбила у него из рук навязанный карликами мусор.
— Э, ты че, девушка! Тут обоим хватит, — пробурчал эрт с набитым ртом. Имриен схватила друга за запястье, но он оттолкнул ее.
Что-то острое больно укололо икры девушки, и она увидела сотню крошечных пик, направленных на нее злобными существами. Борьба не имела смысла. Имриен спаслась бегством, решив подождать Сианада в отдалении. Наконец тот появился, утирая губы рукавом.
— Столько всякого добра! — Он довольно похлопал по набитому битком ранцу. — Ох, наелся! А ты-то хоть че-нибудь попробовала?
Девушка помрачнела.
«Не еда».
— Вы слишком разборчивы, леди. Ну ладно, пошли, нам пора.
«Не еда. Я смотрю. Я вижу».
Сианад вздрогнул и впервые на миг задумался.
— Видишь? — с опаской повторил он. — Что ты видела, Имриен?
Не в силах что-либо объяснить, девушка в отчаянии всплеснула руками.
— Значит, так, — решил эрт. — Идем обратно. Положишь ладонь на бедро так, чтобы я мог заглянуть из-под твоей руки и увидеть то же, что и ты.
Они взобрались на холм. Ярмарка спешно закрывалась: карлики покидали свои палатки, оставляя разбросанные «товары» прямо на земле. Сианад наклонился и взглянул вниз из-под выгнутого локтя Имриен.
Что тут началось! Изрыгнув поток проклятий самое меньшее на трех языках, эрт с ревом бросился по склону и принялся пинать неустойчивые палатки. Сор, шелуха и обрывки коры закружились в воздухе.
— Тачи пишогу! Тани, тачи скирдас, сгоррама твари со своим мороком! Оббан теш, шо же я съел?
Он ринулся в кусты, где его жутко вырвало.
— Дрянь! — бушевал Сианад между приступами удушья. — И я вот это ел? Да чтоб меня вши сожрали, оно такое зеленое.. Бр-р, мерзопакость, а это червяки, что ли!..
Вынырнув из кустарника, эрт нетвердой походкой направился к озеру дев-лебедушек и бултыхнулся прямо в воду. Имриен пока вытряхнула из ранца весь мусор, часть которого сразу же начала расползаться по траве.
И вот вернулся Сианад — ссутулившийся, угрюмый, мокрый, хоть отжимай.
— Так ты что же, Видящая?
Девушка пожала плечами.
— Могла бы и предупредить.
Она топнула ногой.
— Хорошо, хорошо, ты пыталась. Самое ужасное, что мы остались почти без провизии — гнусные сьофры забрали большую долю. И охотиться уже неохота, после той дряни я на мясо и смотреть не могу, даже мысли не перева… Тьфу! Бедный желудок, он, кажется, весь вышел заодно с этими слизняками!
Имриен ничего не ответила. Путники продолжали свой поход молча, в подавленном настроении.
Лесные птицы, шумно ссорясь, устраивались на ночлег на ветвях деревьев. Уже смеркалось, а Сианад и девушка так и не нашли укромного местечка для ночевки. Тут перед ними вновь появился Гайлледу и поманил их за собой. Эрт остановился в нерешимости.
— Кто его знает, говорят, он явный, но все-таки…
Имриен показала на белую свинку у ног эльфа, ткнула большим пальцем себе в грудь, а затем достала из кармана горсть помятого, увядшего клевера.
— Поросенок дал тебе клевер, да? Четырехлистник! Так вот что отвело морок от твоих пригожих зеленых глаз, а вовсе не Видение!
Эрт взял у нее часть листьев.
— Высохнут — зашью под подкладку. Тогда ни один жучина меня не проведет. Сами они слизни, со своим пишогу! Встречу еще раз — повышибаю их язвительные глазки! И не только… А вот наш мальчик-колокольчик каким до клевера был, таким и остался, не врет, стало быть. Этот, по-моему, худого не пожелает. Ну что, идем за ним?
Девушка кивнула. Гайлледу со своей свинкой как-то отличался от всей нежити, с которой путникам довелось повстречаться. И все же они с большой опаской следовали за провожатым сквозь теплые летние сумерки. Рука Сианада сжимала кинжал. Лес кишел неведомыми существами, присутствие которых выдавали неясные звуки, видения, запахи… Вдруг Гайлледу приказал поторопиться. Идущих настиг топот конских копыт. Путники бросились бежать, хотя вокруг по-прежнему никого не было — только деревья, деревья, деревья, расплывчатая фигурка юноши да беленькая свинка впереди. Но вот Сианад споткнулся и чуть не перелетел через огромную колоду. Невидимые всадники с грохотом проскакали мимо и умчались прочь.
— Рябина, — только и произнес Гайлледу.
Путники остановились и с большим трудом перевели дыхание. Оглядевшись, они заметили, что юноша и в самом деле привел их в рощу спасительных деревьев. Провожатый и его свинка исчезли, оставив своих подопечных под надежной защитой рябиновых крон. Поужинав остатками пищи из ранца, Имриен и Сианад повалились на мягкую перину из листьев и заснули мертвецким сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122