И вот путники вновь оказались в таинственной чаще, куда с трудом проникало солнце. Однообразные прямые стволы, толстые и тонкие, устремлялись вверх, то теснясь ближе, то немного расступаясь. Какая разница, куда идти, думала девушка, ведь кругом все то же — деревья, еще деревья, и снова деревья в сером полумраке… Неудержимо хотелось спать, однако Имриен брела вперед, поддерживая эрта под руку.
Приближался вечер, и вдруг люди расслышали то, что давным-давно должны были услышать, но не воспринимали своими затуманенными мозгами, — непонятный шум в отдалении. Речка как раз огибала невысокий утес. Путники обошли ровную стену выступа. Страшный грохот оглушил их, лес чуть раздался в стороны, и глазам людей представилось изумительное зрелище.
С головокружительной высоты летели вниз миллионы радуг, пойманных каплями водопада. Край этой блистательной завесы терялся в тучах брызг у подножия горы.
Сианад оперся на свой посох и слабо улыбнулся.
— Лестница Водопадов. Мы отыскали ее, Имриен. Вот наша силдроновая шахта.
ГЛАВА 5
ЛЕСТНИЦА ВОДОПАДОВ

Свечное масло и паутина
С неба падала звезда, свет искрился серебром.
Был земле в награду дан принц, не чтущий грозный рок.
Ты ночное отраженье, правда ль, ложь — не разберешь.
Ты игра воображенья, близко ты не подойдешь.
Ты для нас всего лишь призрак, ты не знаешь слова «грусть»,
Но легенду менестрелей мы затвердим наизусть.
Не замедлив быстрый бег, пропадешь опять вдали.
Зверь, серебряный, как снег, нам несешь тепло любви — единорог.
Песнь Лльеуелла из Ауралонда
Нефритовые струи низвергались мощным потоком чистой энергии; дрожащий в воздухе туман переливался всеми цветами радуги, усеивая жемчугом каждый листок или травинку подле водопада. Мелкие капельки трепетали на волосах и ресницах зачарованных путников, оседали бисером на коже. Беспрестанный гул нещадно обрушивался на уши людей, будто бы на поле брани в разгар сражения. Внизу бушующую воду принимала уютная колыбель поросшей тонкими деревцами долины, зеленые склоны которой плавно вздымались по краям.
Девушка искала глазами признаки заброшенной шахты — раскопанную землю, кучи шлака, покрытые сорной травой… Но густой ковер травы, украшенный нежнейшими цветами, был идеально ровен, куда ни посмотри.
«Должно быть, разум Сианада окончательно помутился от голода», — предположила Имриен. Подозрение только усилилось, когда эрт взял ее за руку и повел прямо к сердцу водопада. Пройдя по скользкому гранитному краю, путники обогнули клокочущий занавес из жидкого зеленого стекла и очутились в пещере, высокие каменные своды которой терялись во мраке.
В загадочной мерцающей дымке глаза не сразу различали поразительное творение чужих, явно не человеческих рук в самой дальней стене. Грандиозные, высотою в шесть футов двойные арочные двери излучали собственное неяркое сияние, притягивая к себе взгляд. Сплошь покрытые превосходными узорами искусной чеканки, выполненные из позеленевшего металла с золотым отливом, они восхищали и одновременно подавляли смертных своим величием. Естественно, двери были наглухо заперты.
Даже не пытаясь перекричать многократно отраженный сводами грохот, Сианад вывел девушку из огромной гранитной пасти обратно на дневной свет. На краю бушующего лона водопада, которое эрт уже успел окрестить «Кипящим котелком», лежал гладкий, обтесанный волнами камень. Сианад опустился на него, чтобы отдышаться, и проорал, показывая рукой на вершину утеса:
— Где-то там есть узенький тоннель! Он ведет в шахты за дверями.
Когда эрт собрался с силами, путники отошли подальше и, найдя подходящее место для привала, остановились. Удобно расположившись на берегу спокойного озера под раскидистыми деревьями, Сианад начал свое повествование:
— Тот, кто завещал мне карту, много рассказывал про эти двери. Думаю, мне удастся их взломать. Здесь нужен специальный ключ, но не такой, какой можно принести в кармане. Это магия! На них должно быть что-то написано: стишок там или загадка, не знаю — остается лишь прочитать и найти ответ.
Правда, те парни, что были тут до нас, так и не нашли разгадки. Они и на водопад-то наткнулись случайно. Двери не вскрыли, зато поработали палками и проделали узкую дыру в скале. Человек туда бы не пролез, а вот их ручной капуцин изловчился и стал таскать наверх целые куски королевского печенья. Сколько слитков тут же улетело в небо, страшно подумать! Однако многие были в оболочке из андалума — те уцелели. Парни надумали расширить вход, да быстро уперлись в камень. А у них с собой, как на беду, —ни кирки, ни лопаты. Пришлось возвращаться в Жильварис Тарв за инструментом. Там-то их и постигла злая судьбина: какая-то мерзкая тварь умертвила всех, кроме одного. Да и того, последнего, вскоре подстерегли и ограбили. Кончил он жизнь за решеткой. Там мы и познакомились. Он уже неизлечимо болел — кто его разберет, то ли крысы занесли заразу, то ли сулисиды чем отравили.
Я-то поверил товарищу по несчастью, только все равно хотел сам убедиться. Посмотрю, думаю, своими глазами, наберу в городе верных людей, и снарядим мы тайную экспедицию за сокровищами. Вернемся с целыми тележками руды, разбогатеем!..
Эх, разве ж на черный бриг пронесешь кирку, лопату или ручную обезьянку! Эти голодные олухи капуцина живьем слопают, а лопатой закусят. Хотя, если вспомнить, как готовит Отрава, со временем я бы и киркой не побрезговал… Но нам с тобой инструмент ни к чему. Двери созданы, чтобы их открывали — и я это сделаю!
Сианад в задумчивости поскреб подбородок и вздохнул.
— Красивые они, правда? Императорские ворота, ни дать ни взять. Такое под силу лишь самым великим магам!
В эту ночь Имриен уже не отгоняла сон: властный водоворот черного забытья тотчас поглотил ее. Выплыв наружу в середине следующего дня, девушка решила, что все-таки грезит. На траве перед ней расстилалась чудесная скатерть-самобранка. Энергично чавкая, Сианад бросил на колени спутницы круглый розовый плод.
— Угощайтесь! Сегодня мы пируем. Там еще много всего — и фруктов, и винограда, на любой цвет и вкус. Очень странные растения, надо сказать. Ваш покорный слуга натрескался, как дюжина свиней, и никаких вредных последствий не припомнит…
Сладкая тягучая мякоть плода напоминала по вкусу спелую клубнику и свежевыпеченный хлеб одновременно. Довольно скоро на земле выросла целая гора огрызков и толстых корок.
Позавтракав, Имриен отправилась к скале, увитой диким виноградом, и без труда обнаружила среди камней и глины вход в ту самую нору, прорытую для обезьянки. Девушка засунула большую ветку — та ни на что не наткнулась. При желании узкобедрая Имриен, наверное, протиснулась бы втемную дыру, но кто знает, что там, внизу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122