Воины следили за ними с почтительного расстояния. Оглушительный грохот прокатился в горах, когда копья Рхабхлинн и юного храбреца ударились друг о друга и разлетелись в щепки, не принеся вреда ни одной стороне. Оруженосцы подали своим хозяевам верные боевые мечи. С холодной сталью Рхабхлинн управлялась искуснее Кэллана, поэтому без труда разоружила его. От удара острый клинок юноши переломился у самой рукоятки.
Крики тех, кто наблюдал за битвой, сотрясли долину. Спасения не было, грозная воительница в последний раз занесла оружие над головой, но тут находчивый Кэллан с жаром воскликнул:
— Беда! Твои кони споткнулись о горный пик, колесница сейчас перевернется!
Рхабхлинн, на лице которой уже сияла торжествующая улыбка, попалась на хитрость и обернулась на миг. Кэллан только этого и ждал: он тут же сбил противницу наземь и приставил к ее горлу отточенный кинжал, заставив просить пощады. Рхабхлинн признала себя побежденной и поклялась никогда более не воевать против Сеиллеин.
— О чем говорит нам эта История? — закончил свой рассказ Сианад. — Она учит нас тому, что для победы в битве одной лишь силы недостаточно.
— Или тому, что эрты любят рассказывать всякие враки, — возразил Черный Том, за что немедленно получил в глаз.
Ночь продолжалась в том же духе. Пираты шумно праздновали победу, без конца наполняя кружки и припоминая все новые Истории о морских и небесных сражениях, о Покинутых Кораблях, о страшных бродячих бурях, об удивительных северных течениях, где пропадает без вести любое судно. Не забыли и легендарное Кольцо Штормов, что защищает корабли от падения за край Айи, где нет ничего, просто ничегошеньки. Кто-то хвастал, что знаком с ледяными воинами Римана, и в доказательство подробно описывал их белоснежную кожу, молочного цвета волосы и узкие глаза, бледные, точно лепестки магнолий. Упомянули и Спящих Рыцарей Эриса, над чьими головами много веков топчут зеленую траву всевозможные сверхъестественные твари. Но когда речь зашла об Отряде Неявных и Принцах Ночного Ужаса, даже самые отчаянные головорезы понизили голос почти до шепота.
Одна из Историй повествовала о матросе, который получил приказ спуститься по внешней стороне Летучего корабля, чтобы исправить какую-то неполадку. Судно в это время пересекало опасное ущелье, и перепуганный насмерть аэронавт пустился на хитрость: стащив небольшой силдроновый слиток, прикрепил его к своему ремню. И что же — когда сильный ветер порвал страховочную веревку, беднягу унесло далеко в горы, туда, куда путь был заказан даже Летучим кораблям. Столетия спустя многие матросы еще заявляли, что видели в небесах разлагающиеся останки несчастного, хотя к тому времени сами кости его, наверное, рассыпались в прах и были рассеяны ветром. Каждый аэронавт втайне до сих пор надеется найти украденный слиток, есть даже такие хитрецы, что носят с собой специальные сети для ловли силдрона — на всякий случай.
— Ну да! — усомнился один из пиратов. — Что-то не слыхал я, чтобы такое приключалось со Всадниками Бури, а ведь у них тоже летучие пряжки.
— Так-то оно так, — заспорил другой, — но и Всадники не в темя колочены: пряжки у них из самого слабого металла. Если упадешь — повиснешь футах в десяти от земли. Отстегивайся и прыгай вниз, ничего тебе не сделается.
— Да уж, — проворчал кто-то. — Если не напорешься на дерево.
— Кабан на вертеле! — довольно заржал первый пират.
Тут поднялся с места рыжеволосый. Покачиваясь отнюдь не в такт с кораблем, он взмахнул кружкой и потребовал внимания. Матросы зашикали друг на друга.
— Че хочу сказать, парни, — невнятно промычал он. — Я никогда в жизни…
Последовала внушительная пауза.
— Никогда… — повторил он с нажимом и опять смолк.
Команда буквально смотрела ему в рот.
— … не имел понятия… о том…
Пират вдруг смутился и с виноватым видом закончил:
— … че я такое несу!
После этого он плюхнулся на место и блаженно улыбнулся всем присутствующим. Команда слегка развеселилась.
И вот несколько пьяных матросов затянули песню — да не какую-нибудь непристойность, а самую настоящую балладу о любви. О верной девушке, чей суженый отправился в боевой поход, и она, не в силах вынести разлуки, последовала за ним, переодевшись в мужское платье. Растроганные пираты икали, роняя слезы в кружки с ромом.
Время от времени безобразному юноше с «Тарва» почти удавалось погрузиться в забытье, поэтому до него долетали лишь неясные обрывки Историй о чудовищах, оборотнях и легендарных воинах. Товарищ по несчастью тихонько посапывал с разинутым ртом у него на плече.
Среди ночи юноша вдруг пробудился окончательно. Большая часть фонарей уже не горела. Спящие пираты валялись по всей палубе в самых разнообразных и живописных позах. Резкий запах пота смешивался с вонью прогорклого кухонного жира. Корабль, точно огромная колыбель, продолжал нежно покачиваться, убаюкивая этих взрослых, оглушительно храпящих младенцев.
Сианад сидел напротив юноши и в тусклом розовом свете фонаря внимательно изучал какой-то свиток. Парнишка вглядывался в огненноволосого исполина, боясь пошевелиться или еще как-нибудь выдать себя. Разве пираты умеют читать? Этот, видимо, умеет. Или на пергаменте — карта?
Зоркие голубые глаза Сианада устремились прямо на юношу, и тот испуганно отпрянул, уронив голову спящего мальчика-слуги на колени. В мгновение ока свиток исчез под кроличьим камзолом пирата.
— А, так мы не спим, морей? — негромким, трезвым голосом произнес Сианад. — Эй, ты этого не видел. Только дурак вроде меня мог притащить сюда… Ну да ладно, уже все, и ты ниче не видел.
Юноша энергично замотал головой. Но пронзительный голубой взгляд не отпускал его, впившись с таким же интересом, как перед этим — в таинственный свиток.
— Ты немой, ага?
Парень кивнул.
— А я-то все думал… Ты ни разу не кричал, даже когда мы лезли на корабль, даже когда твоих друзей убивали. Я еще решил, что ты слишком тверд сердцем, чтобы орать, как маленький. Мне и щас так кажется. В тебе есть че-то, че сразу не увидишь, морей. Почему ты не в желтой куртке, как все ваши матросы? Никакой ты не Лимонник, верно? Ты вообще не с того клипера. А под капюшоном-то — настоящая «солома», я видел! Ты из талифов, ага? Такой яркий цвет, да еще до самых корней, в жизни не подделать. Талиф… вот это да! Где же все твои?
Юноша пожал плечами.
— И коричневое нацепил, будто прислуга. Ох, и притворщик ты, парень! Одежда, словно кофе, а волосы, как лимон, — притворщик, каких поискать! Я с первого взгляда понял: ты не то, чем кажешься.
Тот, к кому была обращена эта речь, лишь беспомощно моргал в ответ. Не считая доброй Кэйтри, никто еще не разговаривал с ним вот так — словно он заслуживал внимания, словно был равным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Крики тех, кто наблюдал за битвой, сотрясли долину. Спасения не было, грозная воительница в последний раз занесла оружие над головой, но тут находчивый Кэллан с жаром воскликнул:
— Беда! Твои кони споткнулись о горный пик, колесница сейчас перевернется!
Рхабхлинн, на лице которой уже сияла торжествующая улыбка, попалась на хитрость и обернулась на миг. Кэллан только этого и ждал: он тут же сбил противницу наземь и приставил к ее горлу отточенный кинжал, заставив просить пощады. Рхабхлинн признала себя побежденной и поклялась никогда более не воевать против Сеиллеин.
— О чем говорит нам эта История? — закончил свой рассказ Сианад. — Она учит нас тому, что для победы в битве одной лишь силы недостаточно.
— Или тому, что эрты любят рассказывать всякие враки, — возразил Черный Том, за что немедленно получил в глаз.
Ночь продолжалась в том же духе. Пираты шумно праздновали победу, без конца наполняя кружки и припоминая все новые Истории о морских и небесных сражениях, о Покинутых Кораблях, о страшных бродячих бурях, об удивительных северных течениях, где пропадает без вести любое судно. Не забыли и легендарное Кольцо Штормов, что защищает корабли от падения за край Айи, где нет ничего, просто ничегошеньки. Кто-то хвастал, что знаком с ледяными воинами Римана, и в доказательство подробно описывал их белоснежную кожу, молочного цвета волосы и узкие глаза, бледные, точно лепестки магнолий. Упомянули и Спящих Рыцарей Эриса, над чьими головами много веков топчут зеленую траву всевозможные сверхъестественные твари. Но когда речь зашла об Отряде Неявных и Принцах Ночного Ужаса, даже самые отчаянные головорезы понизили голос почти до шепота.
Одна из Историй повествовала о матросе, который получил приказ спуститься по внешней стороне Летучего корабля, чтобы исправить какую-то неполадку. Судно в это время пересекало опасное ущелье, и перепуганный насмерть аэронавт пустился на хитрость: стащив небольшой силдроновый слиток, прикрепил его к своему ремню. И что же — когда сильный ветер порвал страховочную веревку, беднягу унесло далеко в горы, туда, куда путь был заказан даже Летучим кораблям. Столетия спустя многие матросы еще заявляли, что видели в небесах разлагающиеся останки несчастного, хотя к тому времени сами кости его, наверное, рассыпались в прах и были рассеяны ветром. Каждый аэронавт втайне до сих пор надеется найти украденный слиток, есть даже такие хитрецы, что носят с собой специальные сети для ловли силдрона — на всякий случай.
— Ну да! — усомнился один из пиратов. — Что-то не слыхал я, чтобы такое приключалось со Всадниками Бури, а ведь у них тоже летучие пряжки.
— Так-то оно так, — заспорил другой, — но и Всадники не в темя колочены: пряжки у них из самого слабого металла. Если упадешь — повиснешь футах в десяти от земли. Отстегивайся и прыгай вниз, ничего тебе не сделается.
— Да уж, — проворчал кто-то. — Если не напорешься на дерево.
— Кабан на вертеле! — довольно заржал первый пират.
Тут поднялся с места рыжеволосый. Покачиваясь отнюдь не в такт с кораблем, он взмахнул кружкой и потребовал внимания. Матросы зашикали друг на друга.
— Че хочу сказать, парни, — невнятно промычал он. — Я никогда в жизни…
Последовала внушительная пауза.
— Никогда… — повторил он с нажимом и опять смолк.
Команда буквально смотрела ему в рот.
— … не имел понятия… о том…
Пират вдруг смутился и с виноватым видом закончил:
— … че я такое несу!
После этого он плюхнулся на место и блаженно улыбнулся всем присутствующим. Команда слегка развеселилась.
И вот несколько пьяных матросов затянули песню — да не какую-нибудь непристойность, а самую настоящую балладу о любви. О верной девушке, чей суженый отправился в боевой поход, и она, не в силах вынести разлуки, последовала за ним, переодевшись в мужское платье. Растроганные пираты икали, роняя слезы в кружки с ромом.
Время от времени безобразному юноше с «Тарва» почти удавалось погрузиться в забытье, поэтому до него долетали лишь неясные обрывки Историй о чудовищах, оборотнях и легендарных воинах. Товарищ по несчастью тихонько посапывал с разинутым ртом у него на плече.
Среди ночи юноша вдруг пробудился окончательно. Большая часть фонарей уже не горела. Спящие пираты валялись по всей палубе в самых разнообразных и живописных позах. Резкий запах пота смешивался с вонью прогорклого кухонного жира. Корабль, точно огромная колыбель, продолжал нежно покачиваться, убаюкивая этих взрослых, оглушительно храпящих младенцев.
Сианад сидел напротив юноши и в тусклом розовом свете фонаря внимательно изучал какой-то свиток. Парнишка вглядывался в огненноволосого исполина, боясь пошевелиться или еще как-нибудь выдать себя. Разве пираты умеют читать? Этот, видимо, умеет. Или на пергаменте — карта?
Зоркие голубые глаза Сианада устремились прямо на юношу, и тот испуганно отпрянул, уронив голову спящего мальчика-слуги на колени. В мгновение ока свиток исчез под кроличьим камзолом пирата.
— А, так мы не спим, морей? — негромким, трезвым голосом произнес Сианад. — Эй, ты этого не видел. Только дурак вроде меня мог притащить сюда… Ну да ладно, уже все, и ты ниче не видел.
Юноша энергично замотал головой. Но пронзительный голубой взгляд не отпускал его, впившись с таким же интересом, как перед этим — в таинственный свиток.
— Ты немой, ага?
Парень кивнул.
— А я-то все думал… Ты ни разу не кричал, даже когда мы лезли на корабль, даже когда твоих друзей убивали. Я еще решил, что ты слишком тверд сердцем, чтобы орать, как маленький. Мне и щас так кажется. В тебе есть че-то, че сразу не увидишь, морей. Почему ты не в желтой куртке, как все ваши матросы? Никакой ты не Лимонник, верно? Ты вообще не с того клипера. А под капюшоном-то — настоящая «солома», я видел! Ты из талифов, ага? Такой яркий цвет, да еще до самых корней, в жизни не подделать. Талиф… вот это да! Где же все твои?
Юноша пожал плечами.
— И коричневое нацепил, будто прислуга. Ох, и притворщик ты, парень! Одежда, словно кофе, а волосы, как лимон, — притворщик, каких поискать! Я с первого взгляда понял: ты не то, чем кажешься.
Тот, к кому была обращена эта речь, лишь беспомощно моргал в ответ. Не считая доброй Кэйтри, никто еще не разговаривал с ним вот так — словно он заслуживал внимания, словно был равным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122