Оказалось, можно было не волноваться: средство, которое он использовал для защиты от драконов, явно не действовало против его собственных сородичей. Я сделала так, как учил меня Джеми, и мне это неплохо удалось: он был сбит с ног, и этого было достаточно, чтобы Шикрар с Акором успели собраться с силами. В один миг я уселась ему на грудь и попыталась перерезать ему горло его же кинжалом, но даже не поранила его.
Я попробовала еще и еще раз, но клинок лишь соскальзывал с кожи, не причиняя ему вреда.
Он расхохотался и стал направлять на меня кольцо, силу которого уже использовал на моих товарищах. Я попыталась отклонить его руку, но он оказался проворнее: направив кольцо мне в грудь, он произнес что-то на нечистом языке, которого я раньше никогда не слышала. Мы оба были удивлены, когда ничего не произошло.
Быстро опомнившись, я ударила его; однако мне не удалось как следует рассчитать удар, и Марик не слишком пострадал от этого. И тут я увидела, что на ум ему пришла какая-то новая мысль, она ударила ему в голову сильнее, чем мой кулак. Он поднял руку с кольцом и направил его на Шикрара, который, невзирая на боль, по-прежнему стоял, закрывая собою Акора.
— Выбирай, кто из них умрет, Маранова дочь! — выкрикнул он, ужасно довольный. — Ибо что бы ты ни делала, им меня не коснуться, и любое твое оружие нанесет мне вреда не больше, чем их бесполезные зубы и когти.
И в это мгновение я поняла, как его можно уничтожить. Спасибо Владычице за Язык Истины! «Акор, любимый, да остановит это его!»
Акхор
Я слышал ее сквозь боль, сквозь ярость, что раскалилась во мне добела. Я воззвал к Шикрару, и он отстранился, чтобы я мог видеть, и вместе мы обратили свои мысли на существо, боровшееся с Ланен на земле.
Даже против столь необычного нападения, чего никогда не случалось прежде за всю историю кантри, Марик имел какую-то защиту, ибо разум его сопротивлялся достаточно долго, чтобы он успел исторгнуть из своего кольца последнее зло. Пока мы с Шикраром пытались добраться до его разума, остановить его силой нашей воли, ему все таки удалось направить проклятую штуковину на меня — и последний взметнувшийся круг темного пламени разорвал мне грудь мучительной болью. Я опустил взгляд и был потрясен, узрев зияющую рану.
Кости мои были целы. Я знал это, потому что видел их.
К счастью, когда боль начала прожигать меня насквозь, ноги мои подвели меня, и я упал наземь, лишившись чувств.
Марик
Камни поют все громче, даже в своей победе я не могу заставить их замолчать; эти ужасающие звуки пронизывают меня до мозга костей, бросают в дрожь. Но дочери Маран не удалось спасти серебряного, и я поверг его.
Свет, белый свет перед глазами, в голове звенят голоса… Заткнитесь, убирайтесь прочь, убирайтесь! УБИРАЙТЕСЬ!
ОГОНЬ.
Моя голова охвачена огнем.
Голову переполняют вопли камней, пропади они пропадом!
Пропади…
Пропал, пропал, пропал!..
Умри в муках, ракшадакх!
Белое пламя разгорается в голове.
А потом тьма, сплошная тьма, ни света, ни воздуха — все исчезло, пропало.
И все исчезло.
Исчезло.
Все пропало.
Пропал, пропал, пропал…
Нет, нет, не-е-е-е-ет!..
Кейдра
Когда Акхор пал, отец позвал меня, рассудив, что Марик больше не опасен.
— Кейдра, помоги мне: государя нужно отнести в его вех-чертог — воскликнул Шикрар, не обращая внимания на собственную рану; голос его с трудом вырывался из горла. Мне пришлось отвернуться. Возможно ли было, что Акхор до сих пор был жив? Я никогда не видел и не представлял себе подобных ран.
— Помоги мне, Кейдра, мне не под силу унести его одному.
Взяв себя в руки, я подошел к ним, размышляя, как же нам поднять его, если Шикрар и сам тяжело ранен. Неожиданно я услышал голос:
«Кейдра, Шикрар, я прибыла. Где вы?»
«В лагере гедри, госпожа Идай», — ответил я с облегчением. Она была старше меня, больше и сильнее — с ее помощью мы наверняка смогли бы унести Акхора.
«Предупреждаю, Идай, раны его тяжелые, — произнес Шикрар, когда она подлетела ближе. — Мы должны отнести его в вех-чертог и отчаянно нуждаемся в твоей силе. Отложи горе на потом, сейчас ему нужно, чтобы мы действовали».
И все-таки она закричала, когда увидела его. Подле него была Ланен, склонившаяся к земле; я рассудил, что этим она выражает горесть и отчаяние, будучи не в силах чем-либо помочь.
«Кто с-сделал это? — вопросила Идай на Языке Истины, и даже голос ее разума был шипящим от переполнявшей ненависти. — Это вс-се ведьма гедри, это вс-се из-за нее! — добавила она и что было силы закричала ей: — Отойди от него пр-р-рочь!»
«Не отойду!» — прокричала Ланен ей в ответ, обращаясь с Языком Истины так, словно он был дарован ей от рождения.
Она встала, развернувшись к Акхору спиной, и сейчас больше всего походила на мать, защищающую своего детеныша: ноги ее прочно стояли на земле — насколько это вообще возможно при двух ногах, — руки подняты, она словно приготовилась ринуться в бой; ярость ее была очевидной, и она чуть ли не зашипела в ответ:
«Акор мой, так же, как я — его, и я останусь с ним, даже если ты убьешь меня, будь ты проклята!»
Так они стояли в напряжении друг против друга несколько мгновений, потом Ланен пала на колени, и я учуял запах морской воды.
«Во имя Владычицы, он истекает кровью, пока мы тут стоим! Я бы с радостью приняла смерть, если бы это могло его спасти. Но что я могу сделать? Милостивая Богиня, что мне делать?»
Гнев Идай приостыл, ибо и она чувствовала то же, что и Ланен, которая, несмотря на свою смелость, была совершенно подавлена.
«Давай подымем его в воздух, дитя. Он должен отправиться в свой вех-чертог и пребывать там во сне, чтобы исцелиться или умереть. Отодвинься, малышка».
Ланен поспешно отошла от Акхора и быстро переговорила о чем-то с Реллой. А мы втроем перевернули государя на спину, потом я на миг остановился и приклонился к земле.
«Давай же, госпожа. Я понесу тебя», — сказал я Ланен.
Она кивнула Релле и запрыгнула ко мне на шею.
«Держись крепче, это будет нелегко», — предупредил я ее. Мы одновременно напряглись и все вместе взмыли вверх, яростно разгоняя крыльями воздух, и понесли царя к месту его отдыха.
Ланен
Я уже достаточно все обдумала и теперь воззвала к Совету — ко всем сразу, сообщив им, что Релла доставит сосуд с самоцветами душ Потерянных к месту встреч у Рубежа. Переговорив с ними, я тут же совершенно об этом забыла.
Надеюсь, мне больше никогда не придется переживать столь ужасные моменты. Я страшно боялась за Акора. Богиня! Святая Шиа! Мать всех нас! Я не могла оторвать от него взгляда, пока товарищи несли его, лишенного чувств, по утреннему воздуху. Огромные зияющие раны страшно кровоточили. Я и представить не могла, что столь могучему созданию можно нанести такие увечья. Милостивая Богиня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Я попробовала еще и еще раз, но клинок лишь соскальзывал с кожи, не причиняя ему вреда.
Он расхохотался и стал направлять на меня кольцо, силу которого уже использовал на моих товарищах. Я попыталась отклонить его руку, но он оказался проворнее: направив кольцо мне в грудь, он произнес что-то на нечистом языке, которого я раньше никогда не слышала. Мы оба были удивлены, когда ничего не произошло.
Быстро опомнившись, я ударила его; однако мне не удалось как следует рассчитать удар, и Марик не слишком пострадал от этого. И тут я увидела, что на ум ему пришла какая-то новая мысль, она ударила ему в голову сильнее, чем мой кулак. Он поднял руку с кольцом и направил его на Шикрара, который, невзирая на боль, по-прежнему стоял, закрывая собою Акора.
— Выбирай, кто из них умрет, Маранова дочь! — выкрикнул он, ужасно довольный. — Ибо что бы ты ни делала, им меня не коснуться, и любое твое оружие нанесет мне вреда не больше, чем их бесполезные зубы и когти.
И в это мгновение я поняла, как его можно уничтожить. Спасибо Владычице за Язык Истины! «Акор, любимый, да остановит это его!»
Акхор
Я слышал ее сквозь боль, сквозь ярость, что раскалилась во мне добела. Я воззвал к Шикрару, и он отстранился, чтобы я мог видеть, и вместе мы обратили свои мысли на существо, боровшееся с Ланен на земле.
Даже против столь необычного нападения, чего никогда не случалось прежде за всю историю кантри, Марик имел какую-то защиту, ибо разум его сопротивлялся достаточно долго, чтобы он успел исторгнуть из своего кольца последнее зло. Пока мы с Шикраром пытались добраться до его разума, остановить его силой нашей воли, ему все таки удалось направить проклятую штуковину на меня — и последний взметнувшийся круг темного пламени разорвал мне грудь мучительной болью. Я опустил взгляд и был потрясен, узрев зияющую рану.
Кости мои были целы. Я знал это, потому что видел их.
К счастью, когда боль начала прожигать меня насквозь, ноги мои подвели меня, и я упал наземь, лишившись чувств.
Марик
Камни поют все громче, даже в своей победе я не могу заставить их замолчать; эти ужасающие звуки пронизывают меня до мозга костей, бросают в дрожь. Но дочери Маран не удалось спасти серебряного, и я поверг его.
Свет, белый свет перед глазами, в голове звенят голоса… Заткнитесь, убирайтесь прочь, убирайтесь! УБИРАЙТЕСЬ!
ОГОНЬ.
Моя голова охвачена огнем.
Голову переполняют вопли камней, пропади они пропадом!
Пропади…
Пропал, пропал, пропал!..
Умри в муках, ракшадакх!
Белое пламя разгорается в голове.
А потом тьма, сплошная тьма, ни света, ни воздуха — все исчезло, пропало.
И все исчезло.
Исчезло.
Все пропало.
Пропал, пропал, пропал…
Нет, нет, не-е-е-е-ет!..
Кейдра
Когда Акхор пал, отец позвал меня, рассудив, что Марик больше не опасен.
— Кейдра, помоги мне: государя нужно отнести в его вех-чертог — воскликнул Шикрар, не обращая внимания на собственную рану; голос его с трудом вырывался из горла. Мне пришлось отвернуться. Возможно ли было, что Акхор до сих пор был жив? Я никогда не видел и не представлял себе подобных ран.
— Помоги мне, Кейдра, мне не под силу унести его одному.
Взяв себя в руки, я подошел к ним, размышляя, как же нам поднять его, если Шикрар и сам тяжело ранен. Неожиданно я услышал голос:
«Кейдра, Шикрар, я прибыла. Где вы?»
«В лагере гедри, госпожа Идай», — ответил я с облегчением. Она была старше меня, больше и сильнее — с ее помощью мы наверняка смогли бы унести Акхора.
«Предупреждаю, Идай, раны его тяжелые, — произнес Шикрар, когда она подлетела ближе. — Мы должны отнести его в вех-чертог и отчаянно нуждаемся в твоей силе. Отложи горе на потом, сейчас ему нужно, чтобы мы действовали».
И все-таки она закричала, когда увидела его. Подле него была Ланен, склонившаяся к земле; я рассудил, что этим она выражает горесть и отчаяние, будучи не в силах чем-либо помочь.
«Кто с-сделал это? — вопросила Идай на Языке Истины, и даже голос ее разума был шипящим от переполнявшей ненависти. — Это вс-се ведьма гедри, это вс-се из-за нее! — добавила она и что было силы закричала ей: — Отойди от него пр-р-рочь!»
«Не отойду!» — прокричала Ланен ей в ответ, обращаясь с Языком Истины так, словно он был дарован ей от рождения.
Она встала, развернувшись к Акхору спиной, и сейчас больше всего походила на мать, защищающую своего детеныша: ноги ее прочно стояли на земле — насколько это вообще возможно при двух ногах, — руки подняты, она словно приготовилась ринуться в бой; ярость ее была очевидной, и она чуть ли не зашипела в ответ:
«Акор мой, так же, как я — его, и я останусь с ним, даже если ты убьешь меня, будь ты проклята!»
Так они стояли в напряжении друг против друга несколько мгновений, потом Ланен пала на колени, и я учуял запах морской воды.
«Во имя Владычицы, он истекает кровью, пока мы тут стоим! Я бы с радостью приняла смерть, если бы это могло его спасти. Но что я могу сделать? Милостивая Богиня, что мне делать?»
Гнев Идай приостыл, ибо и она чувствовала то же, что и Ланен, которая, несмотря на свою смелость, была совершенно подавлена.
«Давай подымем его в воздух, дитя. Он должен отправиться в свой вех-чертог и пребывать там во сне, чтобы исцелиться или умереть. Отодвинься, малышка».
Ланен поспешно отошла от Акхора и быстро переговорила о чем-то с Реллой. А мы втроем перевернули государя на спину, потом я на миг остановился и приклонился к земле.
«Давай же, госпожа. Я понесу тебя», — сказал я Ланен.
Она кивнула Релле и запрыгнула ко мне на шею.
«Держись крепче, это будет нелегко», — предупредил я ее. Мы одновременно напряглись и все вместе взмыли вверх, яростно разгоняя крыльями воздух, и понесли царя к месту его отдыха.
Ланен
Я уже достаточно все обдумала и теперь воззвала к Совету — ко всем сразу, сообщив им, что Релла доставит сосуд с самоцветами душ Потерянных к месту встреч у Рубежа. Переговорив с ними, я тут же совершенно об этом забыла.
Надеюсь, мне больше никогда не придется переживать столь ужасные моменты. Я страшно боялась за Акора. Богиня! Святая Шиа! Мать всех нас! Я не могла оторвать от него взгляда, пока товарищи несли его, лишенного чувств, по утреннему воздуху. Огромные зияющие раны страшно кровоточили. Я и представить не могла, что столь могучему созданию можно нанести такие увечья. Милостивая Богиня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136