Он был такой грустный. И я была ему нужна. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь заботился о нем. Он лежал в моей постели. А я не испытывала к нему ничего, кроме жалости.
— Тарн за много миль отсюда, Дьяна. Он не может причинить нам зло.
Дьяна покачала головой.
— Нет. Форис все ему расскажет. Он не должен видеть нас вдвоем, Ричиус. Никогда! Пожалуйста…
— Успокойся, — ласково прошептал он. — Не надо бояться. Я больше не подойду к тебе в дороге. Но когда мы приедем в долину…
— Нет, и там тоже. Нигде, Ричиус!
Он вздохнул.
— Тарн велел тебе учить меня. Ну так учи! Тогда мы сможем быть вместе, не вызывая подозрений у Фориса.
— Сможем?
— Я могу быть сильным. Мы все равно будем разговаривать и видеться друг с другом. Ты станешь обучать меня своему языку. Пусть Форис нас подозревает. Доказательств у него не будет. Мы их ему не дадим.
Дьяна закусила губу.
— Малышка…
— Шани будет в безопасности. Мы не предадим Тарна. Я обещаю тебе. Но я не могу быть вдалеке от тебя.
— А я — от тебя.
Ричиус счастливо улыбнулся. Он поцеловал свой палец и приложил его к ее губам.
— Значит, до долины.
Не дожидаясь ответа, он бесшумно открыл дверцу и спрыгнул на землю. Помахал Дьяне, а она кивнула и закрыла дверь.
Ричиус обошел карету, осмотрел лагерь. Первое, что он заметил, была тишина. Непрерывный храп Фориса прервался. Он уставился в темень, туда, где спал военачальник, но разглядеть его лица не смог. Видно было только, как мерно вздымается и опадает его грудь. Ричиус тихо прошел мимо, не отрывая от него глаз. Оказавшись шагах в десяти от него, он вдруг заметил, как сверкают белки его глаз. Форис смотрел на него в упор. Ричиус застыл на месте.
Не зная, что делать, он не стал делать ничего. Лицо военачальника исказилось гримасой отвращения, а потом, как это ни удивительно, Форис закрыл глаза и повернулся к нему спиной.
36
Черный Город, столица Нара, получил свое имя давным-давно из-за постоянных туч пепла и дыма, висевших над городом. Ему очень подходило это название, особенно в теплые весенние дни, когда ветер был бессилен перед смогом, который изрыгали печи. В такие дни солнце безуспешно пыталось достичь земли, а тени напоминавших лабиринты небоскребов казались особенно плотными и темными. В такие дни в городе царила бесцветная депрессия — ее испытывали все обитатели этой древней столицы: и уличные нищие, и щеголи-аристократы в своих шикарных апартаментах. Уныние было немощью духа и разрушало человека. Люди со средствами в такие дни удалялись из города — на корабле, верхом или в карете — куда-нибудь, где воздух был более свежим и чистым. В империи имелось немало мест, куда можно было отправиться в поисках ясного неба. Граф Ренато Бьяджио повидал почти все такие места. Однако всегда чувствовал себя счастливым по возвращении домой, в странный город, который он обожал. Нар был его истинной любовью, даже более сильной, чем Кроут. Всякий раз при виде его зубчатого силуэта он испытывал радостное томление.
Но сегодня он торопливо шел по коридорам черного дворца и не замечал великолепия своего родного дома. Его вызвали в Нар неожиданно, и это беспрецедентное обстоятельство совершенно выбило его из колеи. Бьяджио было страшно. Впервые на его памяти нечто важное для него подвергалось опасности. Нечто, представляющее для него большую ценность, чем даже Черный Город.
— Я приехал, как только смог, — бросил он Бовейдину, пока они стремительно поднимались по лестнице.
Низенький ученый встретил его карету у ворот дворца. Бьяджио не стал дожидаться объяснений. Они разговаривали на бегу. Едва успевая за Бьяджио, Бовейдин пытался ответить на бесчисленные вопросы графа.
«Когда это случилось? Он в состоянии разговаривать? Как давно он меня зовет?»
Бьяджио едва слышал ответы. Его мысли лихорадочно путались, как это происходило все три бесконечные недели, с тех пор как он получил срочное послание Бовейдина с настоятельной просьбой вернуться. Когда пришло это письмо, он все еще был в Талистане. Оттуда он отправился на одном из военных кораблей Никабара. Корабль назывался «Быстрый», но плавание показалось Бьяджио чудовищно долгим.
— Он будет рад тебя видеть, — сказал Бовейдин, запыхавшись от быстрого подъема. — Это его ободрит.
— А в чем причина? — обронил через плечо Бьяджио. — В снадобье?
— Просто старость, — ответил ученый.
Именно этого ответа Бьяджио и боялся пуще всего.
Добравшись до коридора, ведущего к спальне императора, они остановились. Здесь было нестерпимо жарко. В камине в дальнем конце коридора пылал огонь, искры от него уносились в дымоход. Вечно холодная плоть Бьяджио наслаждалась теплом подобно экзотическому цветку.
— Мы стараемся, чтобы ему было как можно теплее, — объяснил Бовейдин. — Но, похоже, это не слишком помогает. Кожа у него как лед.
Бьяджио сбросил плащ и передал его Бовейдину, а сам понесся к двери. Ученый задержал его, схватив за руку.
— Подожди! — решительно произнес он. — Я хочу тебя подготовить.
— Все настолько плохо?
— Он не может ходить и ничего не видит. Разговаривает достаточно хорошо, но слышит плохо. Тебе придется говорить погромче.
Бьяджио вдруг застыл на месте. Это уже слишком. У него перехватило горло.
— Бог мой! — прошептал он. — Неужели ты ничем не можешь ему помочь?
Бовейдин сморщил свой длинный нос.
— Я не волшебник. Снадобье не всесильно.
— Ну так сделай его покрепче, — приказал Бьяджио. — Удвой дозу. Попробуй что угодно.
— Я уже все перепробовал. Ничего не помогает. Мне очень жаль, но оно перестало на него действовать. Возможно, в конце концов то же случится с каждым из нас.
— Мне не важно, что будет в конце концов! — огрызнулся Бьяджио. — Ты должен сделать что-то сейчас! Найди новое снадобье. Составь новое лекарство. Убей сотню девственниц. Мне все равно, что именно. Просто сделай что-нибудь!
Бовейдин обиженно надулся.
— Я пытаюсь. Но все не так просто. И он не ждет, что его спасу я, мой друг. На этот раз твоя очередь.
Бьяджио не ответил. Он чуть ли не всю жизнь знал, что этот момент наступит, и теперь, когда это случилось, он чувствовал себя беспомощным ребенком, который боится чудовищ, прячущихся в чулане. Он помедлил у двери спальни, не решаясь повернуть ручку. Аркус был для него отцом в большей степени, нежели человек, когда-то давший ему жизнь. Его охватывал ужас при мысли, что жизнь будет продолжаться без этого жестокого гения.
— Он знает, что я приехал?
Бовейдин надел на лицо маску безмятежности.
— Нет. Он знает, что я послал за тобой, вот и все. Сейчас с ним Никабар.
— Данар? Что он здесь делает?
— Готовит перевозку войск в Люсел-Лор, — фыркнул ученый. — По твоему приказу, насколько я понимаю.
Бьяджио кивнул:
— Хорошо. Раз он здесь, мы сможем обсудить кое-какие вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233
— Тарн за много миль отсюда, Дьяна. Он не может причинить нам зло.
Дьяна покачала головой.
— Нет. Форис все ему расскажет. Он не должен видеть нас вдвоем, Ричиус. Никогда! Пожалуйста…
— Успокойся, — ласково прошептал он. — Не надо бояться. Я больше не подойду к тебе в дороге. Но когда мы приедем в долину…
— Нет, и там тоже. Нигде, Ричиус!
Он вздохнул.
— Тарн велел тебе учить меня. Ну так учи! Тогда мы сможем быть вместе, не вызывая подозрений у Фориса.
— Сможем?
— Я могу быть сильным. Мы все равно будем разговаривать и видеться друг с другом. Ты станешь обучать меня своему языку. Пусть Форис нас подозревает. Доказательств у него не будет. Мы их ему не дадим.
Дьяна закусила губу.
— Малышка…
— Шани будет в безопасности. Мы не предадим Тарна. Я обещаю тебе. Но я не могу быть вдалеке от тебя.
— А я — от тебя.
Ричиус счастливо улыбнулся. Он поцеловал свой палец и приложил его к ее губам.
— Значит, до долины.
Не дожидаясь ответа, он бесшумно открыл дверцу и спрыгнул на землю. Помахал Дьяне, а она кивнула и закрыла дверь.
Ричиус обошел карету, осмотрел лагерь. Первое, что он заметил, была тишина. Непрерывный храп Фориса прервался. Он уставился в темень, туда, где спал военачальник, но разглядеть его лица не смог. Видно было только, как мерно вздымается и опадает его грудь. Ричиус тихо прошел мимо, не отрывая от него глаз. Оказавшись шагах в десяти от него, он вдруг заметил, как сверкают белки его глаз. Форис смотрел на него в упор. Ричиус застыл на месте.
Не зная, что делать, он не стал делать ничего. Лицо военачальника исказилось гримасой отвращения, а потом, как это ни удивительно, Форис закрыл глаза и повернулся к нему спиной.
36
Черный Город, столица Нара, получил свое имя давным-давно из-за постоянных туч пепла и дыма, висевших над городом. Ему очень подходило это название, особенно в теплые весенние дни, когда ветер был бессилен перед смогом, который изрыгали печи. В такие дни солнце безуспешно пыталось достичь земли, а тени напоминавших лабиринты небоскребов казались особенно плотными и темными. В такие дни в городе царила бесцветная депрессия — ее испытывали все обитатели этой древней столицы: и уличные нищие, и щеголи-аристократы в своих шикарных апартаментах. Уныние было немощью духа и разрушало человека. Люди со средствами в такие дни удалялись из города — на корабле, верхом или в карете — куда-нибудь, где воздух был более свежим и чистым. В империи имелось немало мест, куда можно было отправиться в поисках ясного неба. Граф Ренато Бьяджио повидал почти все такие места. Однако всегда чувствовал себя счастливым по возвращении домой, в странный город, который он обожал. Нар был его истинной любовью, даже более сильной, чем Кроут. Всякий раз при виде его зубчатого силуэта он испытывал радостное томление.
Но сегодня он торопливо шел по коридорам черного дворца и не замечал великолепия своего родного дома. Его вызвали в Нар неожиданно, и это беспрецедентное обстоятельство совершенно выбило его из колеи. Бьяджио было страшно. Впервые на его памяти нечто важное для него подвергалось опасности. Нечто, представляющее для него большую ценность, чем даже Черный Город.
— Я приехал, как только смог, — бросил он Бовейдину, пока они стремительно поднимались по лестнице.
Низенький ученый встретил его карету у ворот дворца. Бьяджио не стал дожидаться объяснений. Они разговаривали на бегу. Едва успевая за Бьяджио, Бовейдин пытался ответить на бесчисленные вопросы графа.
«Когда это случилось? Он в состоянии разговаривать? Как давно он меня зовет?»
Бьяджио едва слышал ответы. Его мысли лихорадочно путались, как это происходило все три бесконечные недели, с тех пор как он получил срочное послание Бовейдина с настоятельной просьбой вернуться. Когда пришло это письмо, он все еще был в Талистане. Оттуда он отправился на одном из военных кораблей Никабара. Корабль назывался «Быстрый», но плавание показалось Бьяджио чудовищно долгим.
— Он будет рад тебя видеть, — сказал Бовейдин, запыхавшись от быстрого подъема. — Это его ободрит.
— А в чем причина? — обронил через плечо Бьяджио. — В снадобье?
— Просто старость, — ответил ученый.
Именно этого ответа Бьяджио и боялся пуще всего.
Добравшись до коридора, ведущего к спальне императора, они остановились. Здесь было нестерпимо жарко. В камине в дальнем конце коридора пылал огонь, искры от него уносились в дымоход. Вечно холодная плоть Бьяджио наслаждалась теплом подобно экзотическому цветку.
— Мы стараемся, чтобы ему было как можно теплее, — объяснил Бовейдин. — Но, похоже, это не слишком помогает. Кожа у него как лед.
Бьяджио сбросил плащ и передал его Бовейдину, а сам понесся к двери. Ученый задержал его, схватив за руку.
— Подожди! — решительно произнес он. — Я хочу тебя подготовить.
— Все настолько плохо?
— Он не может ходить и ничего не видит. Разговаривает достаточно хорошо, но слышит плохо. Тебе придется говорить погромче.
Бьяджио вдруг застыл на месте. Это уже слишком. У него перехватило горло.
— Бог мой! — прошептал он. — Неужели ты ничем не можешь ему помочь?
Бовейдин сморщил свой длинный нос.
— Я не волшебник. Снадобье не всесильно.
— Ну так сделай его покрепче, — приказал Бьяджио. — Удвой дозу. Попробуй что угодно.
— Я уже все перепробовал. Ничего не помогает. Мне очень жаль, но оно перестало на него действовать. Возможно, в конце концов то же случится с каждым из нас.
— Мне не важно, что будет в конце концов! — огрызнулся Бьяджио. — Ты должен сделать что-то сейчас! Найди новое снадобье. Составь новое лекарство. Убей сотню девственниц. Мне все равно, что именно. Просто сделай что-нибудь!
Бовейдин обиженно надулся.
— Я пытаюсь. Но все не так просто. И он не ждет, что его спасу я, мой друг. На этот раз твоя очередь.
Бьяджио не ответил. Он чуть ли не всю жизнь знал, что этот момент наступит, и теперь, когда это случилось, он чувствовал себя беспомощным ребенком, который боится чудовищ, прячущихся в чулане. Он помедлил у двери спальни, не решаясь повернуть ручку. Аркус был для него отцом в большей степени, нежели человек, когда-то давший ему жизнь. Его охватывал ужас при мысли, что жизнь будет продолжаться без этого жестокого гения.
— Он знает, что я приехал?
Бовейдин надел на лицо маску безмятежности.
— Нет. Он знает, что я послал за тобой, вот и все. Сейчас с ним Никабар.
— Данар? Что он здесь делает?
— Готовит перевозку войск в Люсел-Лор, — фыркнул ученый. — По твоему приказу, насколько я понимаю.
Бьяджио кивнул:
— Хорошо. Раз он здесь, мы сможем обсудить кое-какие вопросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233