— Бьяджио сказал мне, что ты видел это оружие, Ричиус. Ты утверждал, что это был ураган, но на самом деле ты понимаешь, что это не так, верно? Ну так скажи мне правду! Ты видел там магию? Ты видел, как действует это оружие?
Ричиус молча кивнул, плохо соображая, с чем именно он соглашается. Он был не в состоянии сказать, чем была та буря, поглотившая у него на глазах Эдгарда: оружием, плодом безбожной магии Тарна или каким-то мощным капризом природы. Но чем бы она ни была, он ее видел и знал, что в обширных арсеналах Аркуса не найдется ничего, что устояло бы перед этой бурей.
— Я видел нечто, — промолвил он. — Я не знаю, что это было. Может, это была магия, может — нет. Но что бы я ни видел, я сознаю: против нее бессильны кони и мечи. Эта штука всех нас сожжет заживо. Мы не сможем победить.
— Мы должны их покорить, — пробормотал Аркус, не глядя на Ричиуса. — Мы должны.
— Но почему? — с мольбой взглянул на него Ричиус. Он упал рядом со стариком на колени. — Я не понимаю. Что вам от них нужно?
Аркус вышел из оцепенения и улыбнулся юноше. Он медленно поднял руку и провел хрупкими пальцами по его щеке. Прикосновение оказалось холодным, почти мертвенным.
— Ты так молод, — сказал он, — так прекрасен.
— Прошу вас, Ваше Величество, выслушайте меня…
— Я тебя выслушал. А теперь ты должен выслушать меня. Я знаю, ты — человек чести. И поэтому скажу тебе правду. — Он взял Ричиуса за руку — так крепко, что его ледяные пальцы впились в его теплую ладонь. — Ты это чувствуешь? — спросил он.
— Что?
— Не надо излишней вежливости. Скажи мне, что ты чувствуешь.
Ричиус обхватил ладонями старые пальцы. Они оказались холодными, словно сосульки из плоти. Ему приходилось держать руки мертвецов — они казались теплее этих. Даже руки Бьяджио хоть и были холодными, но все-таки более живыми.
— Холод, — ответил он, наконец, и очень бережно положил руку Аркуса ему на колени.
— Да, это холод старости, Ричиус. Старости и смерти.
— Нет, — возразил юноша, — это неправда. Я и раньше встречался со старыми людьми, и ни у кого не было таких холодных рук, как у вас. И граф — как же он? Почему у него тоже такие холодные руки? И почему глаза у него светятся, как ваши? — Он подался вперед и заглянул императору в лицо. — Что вы с собой делаете?
Аркус тихо и невесело рассмеялся.
— Пытаемся выжить.
— Как? — вопросил Ричиус. — Тоже с помощью магии?
— Это не магия. Наука. Военные лаборатории производят снадобье, которое сохраняет нам жизнь. Но не суди об этом по мне. Я не такой, каким хочу быть. Посмотри на Бьяджио и остальных. Ты ведь заметил, как мы похожи, правда?
— Да, но я все равно не понимаю. Что это за снадобье?
— Бовейдин открыл его уже много лет назад. Я толком не знаю, что это такое. Думаю, и сам Бовейдин не знает. Но что бы это ни было, оно обладает свойством сохранять нам жизнь, не дает стареть. Только на самом деле это не вполне так. Оно лишь замедляет старение.
— Замедляет? Как?
— Не знаю, — снова повторил Аркус, начиная волноваться. — Я знаю только, что оно сохранило мне жизнь, хоть я давно должен был умереть. Посмотри на меня, Ричиус. Мне больше ста лет! Ты когда-нибудь слышал, чтобы человек столько прожил?
— Никогда, — признался Ричиус. — Но какое отношение это имеет к Люсел-Лору? Это снадобье поступает оттуда?
— Нет, — покачал головой Аркус. — Его делают в военных лабораториях. Но ты меня не понял. Я же говорю, что мне снадобья больше не помогают. Их открыли чересчур поздно. Я был слишком стар, когда начал ими пользоваться, и теперь… — Он помолчал, рассматривая свои руки, а потом протянул их Ричиусу, чтобы тот мог лучше их видеть. — Я умираю, Ричиус.
Юноша медленно встал и вновь опустился в кресло. Все прояснялось.
— И вы считаете, что у трийцев есть магия, которая сможет это остановить? Лорд император, вы ошибаетесь. Смею сказать, что это — глупость. Я провел в Люсел-Лоре три года. Почти каждую ночь я спал рядом с трийцем, который стал мне другом, и могу честно сказать вам: до самого последнего дня я ни разу не видел никакой магии. — Он вздохнул, чувствуя сострадание к несчастному старику, сидящему перед ним. — Мне жаль вас, правда. Но для вас в Люсел-Лоре нет лекарства. И, честно говоря, возможно, там вообще нет магии.
— Конечно, есть! — возразил Аркус. — А что еще могло вызвать ту бурю, которая уничтожила столько людей? У тебя ведь нет на это ответа, правда? А у меня есть. Это была магия. Знак, которого я ждал всю жизнь. Он доказал мне, что я был прав в отношении трийцев, что они действительно владеют магией. Мы должны туда вернуться, Ричиус. И мы туда вернемся!
— И как мы их победим? Если вы правы, если это было действительно какое-то магическое оружие дролов, то как мы сможем его одолеть? В тот раз нам едва удалось спасти свои жизни. Даже талистанцы, которые остались в живых, подтвердят вам это.
— О, но на этот раз за тобой будет стоять весь Нар! Тебе больше не придется ждать подкрепления, которого твой отец так тебе и не прислал. Больше не придется вести бой без горючего для огнеметов. Я обещаю тебе, Ричиус, у тебя будут все средства, которые только необходимы для того, чтобы покорить этих дролов. Мои собственные легионы перейдут под твое командование. И тебе не будут мешать талистанские Гейлы. Они вообще не будут принимать участия в этой кампании.
Ричиус с досадой помотал головой. Было ясно, что ему не удастся убедить Аркуса в бессмысленности его плана. Даже если они вторгнутся в Люсел-Лор с тысячами нарских солдат — что они смогут сделать против дролов? Теперь под их властью находится уже весь Люсел-Лор, и даже для того, чтобы отвоевать небольшой плацдарм, придется вести жестокую и кровопролитную кампанию. Он вспомнил, как Эдгард, старый боевой герцог, предостерегал его насчет магии Тарна. А Ричиус ему не поверил. Даже сейчас он не был уверен в том, что она существует. Человек не может повелевать небесами. Это невозможно.
— Извините, — вымолвил он, наконец, — я был не готов к этому. Это — настоящее потрясение.
— Так и должно быть, — ответил Аркус. — Но я прошу не ради себя одного. Подумай, что это означало бы для тебя. Теперь ты — один из нас. Сегодня я поведал тебе то, чем не делился ни с кем, потому что хочу, чтобы ты присоединился к нам. Вместе мы сделаем Нар непобедимым. Арамур сможет стать сильным — каким его хотел видеть твой отец. Сильнее Талистана, сильнее всех остальных народов империи. А ты будешь его королем. Подумай!
Ричиус обдумывал предложение Аркуса меньше секунды — ему было ясно, что это безумие. Присоединиться к нему? Он его ненавидит! В эту секунду он ненавидел Аркуса сильнее, чем Блэквуда Гейла, Фориса или даже самого Тарна. И все-таки что-то помешало ему категорически отказать императору — нечто большее, нежели абсурдность перспективы сказать этому человеку «нет».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233