Оказалось — нет. Он, в отличие от меня, умеет выбирать советников. Не в этом ли мудрость настоящего правителя? И он не думает о собственной славе…
Аннабел слушала, не перебивая.
— Я должен искупить вину перед королевством. Понять, кто я, найти свой путь. Я почувствовал это еще в замке Дарль. И тогда услышал зов…
— Какой зов, Артур?
Он остановился возле окна. Он снова был в алом, на расшитый жемчугом ворот падали светлые волосы, легкая, беспечная улыбка озаряла лицо.
— Я прошу о милости, королева.
— Да, Артур.
— Прикажите снарядить корабль.
Аннабел изумленно взглянула на него.
— Прикажите снарядить корабль, королева. Моя мать, леди Арна, была из семьи мореходов. Мой дед и прадед не знали страха перед пучиной. Думаю, пришла моя пора откликнуться на зов моря и послужить этим своей земле. Под флагом нашего королевства я отправлюсь на поиски новых земель…
— Весной, — сказала Аннабел. — Весной будет заложен город Песня моря. Весной вас станет ждать корабль у причала.
— Говорят, — Артур запрокинул голову, следя за игрой пылинок, пляшущих в солнечном луче, — если пересечь океан, можно достичь островов Бессмертных…
* * *
Актеры покидали город. Плут решил идти с ними.
— Я, между прочим, два новых фокуса придумал, — похвастался он. — Ни за что не догадаетесь, как это делается.
— Главное, чтобы зрители не догадались, — поддразнила Плясунья.
День для начала путешествия был выбран удачный. Ясный, солнечный. Казалось, возвращается лето. Рябина потряхивала алыми гроздьями, алели плоды шиповника, боярышник почти весь был обобран, лишь изредка в желтизне листвы мелькала алая ягода.
Поскрипывали колеса фургончика. Гильда запретила говорить о постигшей их беде Королю, королеве или Артуру, и Драйм сдержал слово. Но уж Мелпу-то он мог шепнуть, а тот позаботился раздобыть для актеров фургончик, и теплую одежду, и наряды для выступлений — их жалкие пожитки, оставшиеся в доме Оружейника, растащили со всем прочим скарбом.
Плясунья надела темно-серое платье и плащ, затканный крупными белыми цветами. Шла пешком, — если спрятаться в фургоне, кто такой замечательный наряд увидит?
Флейтист правил лошадьми, Скрипач пристроился рядом с ним, в сотый раз наигрывая одну и ту же мелодию, добиваясь не то от скрипки лучшего звучания, не то от себя лучшего исполнения.
Менестрель также шагал пешком. С актерами он собирался расстаться на опушке, на все уговоры головой качал. Куда путь держит — сам еще не решил. Знал только, что отправляется налегке и в одиночку.
Гильда с отцом и мужем вышла проводить друзей за городские ворота. Напекла всем лепешек на дорогу.
Артур поджидал актеров у городской стены. Последнюю ночь он провел в Турге — дружинники устроили в его честь пир. Артур улыбался. Эти люди будут вспоминать о нем добром. Нося венец, он натворил много бед. И все же сумел дважды отстоять страну от врагов, завоевать любовь и преданность воинов.
Он обнял и поцеловал жену, приветствовал актеров. Сказал:
— Вы видели, королевский замок отстраивают заново.
— О! — обрадовалась Плясунья. — Значит, обгорелый остов не станет больше уродовать город.
— Кругом чистоту наводят, — подтвердила Гильда. — Дома красят. Улицы такими нарядными делаются…
— А как поступят с этим страшилищем? — Плясунья махнула рукой в сторону замка Магистра.
— Король намерен призвать лучших зодчих. Постараются украсить замок. По весне посадят деревья — до самых стен.
— Неужели королева Аннабел захочет там жить? — не поверил Оружейник.
— Нет, — покачал головой Артур. — Но она побывала там и нашла, что внутреннее убранство неплохо. И решила сделать то, о чем мечтал еще ее отец. Открыть университет.
— Магистр был бы польщен, — расхохотался Флейтист. — И его труды не пропали даром.
— Если бы не Магистр, университет открыли бы год назад, — заметил Менестрель.
Неизбежно близился миг расставания. Каждый вспоминал, что же такое важное забыл сказать? Эх, беда, вспомнится, когда все разойдутся… Невесело на сердце. Ближе кровных родственников друг другу стали. Привыкли — как только беда, друзья заслонят. Страшно такой поддержки лишиться. Страшно с чужими людьми сходиться — другой мир, другие нравы.
— Будьте счастливы, мои спасители. — Артур поклонился Гильде с Оружейником.
А те так растерялись, что едва смогли ответить.
— Не навсегда прощаемся, — дрожащими губами выговорила Плясунья. — Весной вернемся в столицу. Обязательно увидимся. Я буду танцевать для вас.
— А мы — играть, — поддержали музыканты.
— До встречи. — Плясунья обняла Гильду, шепнула: — Скажу по секрету. Весной нас с Артуром будет ждать корабль. Мы отправимся открывать новые земли.
— Как с музыкантами расстанешься?
— Не знаю, — запнулась Плясунья. — Надеюсь, они поплывут с нами. Представь: кругом волны, а над волнами — музыка…
Гильда улыбнулась.
Тут началась суматоха, каждый спешил сказать другим что-то ласковое, доброе.
Актеры звали Менестреля с собой, Гильда с отцом — уговаривали погостить у них. Менестрель смеялся, благодарил, но оставался тверд.
Артур повернулся к Драйму. Как расстаться с братом? Сердце болит. С детских лет не разлучались. В битвах, на пирах, на охотах — вместе. Не было у него друга преданнее… Только плохо он этой преданностью распорядился. Называл Драйма братом, а ценил — надежного слугу, готового исполнить любое повеление. О чувствах и желаниях самого Драйма думал мало. Вот и приходится прощаться. Возможно, вдали друг от друга иной верности научатся.
Он сжал руку Драйма:
— Останешься в доме Оружейника?
— Да. Пусть владения лорда Ольшеза вернутся к его сыновьям. Мне они ни к чему. Мой отец гордился не обширными пастбищами и тучными стадами, а своим мастерством.
— Прощай, брат.
Драйм лицом почернел. Как решился Артура одного отпустить? На себе волок раненого, думал: «Умрет, лягу рядом и тоже умру». А теперь сам деревянными губами твердит: «Ты уходишь, я остаюсь». Как вынести эту муку — не видеть, не знать, что с ним, жив ли? От беды не заслонить.
— Свидимся. Не на век же.
— Не на век. Обними меня.
Они обнялись.
Артур поднял ладонь, загораживаясь от солнца:
— Отряд мчится.
— Король! — закричали актеры.
— Королева, — добавил Менестрель.
Венценосных особ сопровождали пятеро стражников, которыми командовал Мелп. Он тотчас соскочил наземь, и они с Плутом принялись что было силы лупить друг друга по спинам.
Король заговорил, обращаясь к друзьям:
— Мы сражались бок о бок, хоть и не всегда в наших руках было оружие. Такое не забывается. Удачи вам.
И жена его продолжила:
— Многих из вас я впервые увидела совсем недавно, но еще раньше почувствовала вашу любовь и заботу. Именно это меня и спасло. Знайте, когда бы вы ни вернулись, вас всегда будут ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Аннабел слушала, не перебивая.
— Я должен искупить вину перед королевством. Понять, кто я, найти свой путь. Я почувствовал это еще в замке Дарль. И тогда услышал зов…
— Какой зов, Артур?
Он остановился возле окна. Он снова был в алом, на расшитый жемчугом ворот падали светлые волосы, легкая, беспечная улыбка озаряла лицо.
— Я прошу о милости, королева.
— Да, Артур.
— Прикажите снарядить корабль.
Аннабел изумленно взглянула на него.
— Прикажите снарядить корабль, королева. Моя мать, леди Арна, была из семьи мореходов. Мой дед и прадед не знали страха перед пучиной. Думаю, пришла моя пора откликнуться на зов моря и послужить этим своей земле. Под флагом нашего королевства я отправлюсь на поиски новых земель…
— Весной, — сказала Аннабел. — Весной будет заложен город Песня моря. Весной вас станет ждать корабль у причала.
— Говорят, — Артур запрокинул голову, следя за игрой пылинок, пляшущих в солнечном луче, — если пересечь океан, можно достичь островов Бессмертных…
* * *
Актеры покидали город. Плут решил идти с ними.
— Я, между прочим, два новых фокуса придумал, — похвастался он. — Ни за что не догадаетесь, как это делается.
— Главное, чтобы зрители не догадались, — поддразнила Плясунья.
День для начала путешествия был выбран удачный. Ясный, солнечный. Казалось, возвращается лето. Рябина потряхивала алыми гроздьями, алели плоды шиповника, боярышник почти весь был обобран, лишь изредка в желтизне листвы мелькала алая ягода.
Поскрипывали колеса фургончика. Гильда запретила говорить о постигшей их беде Королю, королеве или Артуру, и Драйм сдержал слово. Но уж Мелпу-то он мог шепнуть, а тот позаботился раздобыть для актеров фургончик, и теплую одежду, и наряды для выступлений — их жалкие пожитки, оставшиеся в доме Оружейника, растащили со всем прочим скарбом.
Плясунья надела темно-серое платье и плащ, затканный крупными белыми цветами. Шла пешком, — если спрятаться в фургоне, кто такой замечательный наряд увидит?
Флейтист правил лошадьми, Скрипач пристроился рядом с ним, в сотый раз наигрывая одну и ту же мелодию, добиваясь не то от скрипки лучшего звучания, не то от себя лучшего исполнения.
Менестрель также шагал пешком. С актерами он собирался расстаться на опушке, на все уговоры головой качал. Куда путь держит — сам еще не решил. Знал только, что отправляется налегке и в одиночку.
Гильда с отцом и мужем вышла проводить друзей за городские ворота. Напекла всем лепешек на дорогу.
Артур поджидал актеров у городской стены. Последнюю ночь он провел в Турге — дружинники устроили в его честь пир. Артур улыбался. Эти люди будут вспоминать о нем добром. Нося венец, он натворил много бед. И все же сумел дважды отстоять страну от врагов, завоевать любовь и преданность воинов.
Он обнял и поцеловал жену, приветствовал актеров. Сказал:
— Вы видели, королевский замок отстраивают заново.
— О! — обрадовалась Плясунья. — Значит, обгорелый остов не станет больше уродовать город.
— Кругом чистоту наводят, — подтвердила Гильда. — Дома красят. Улицы такими нарядными делаются…
— А как поступят с этим страшилищем? — Плясунья махнула рукой в сторону замка Магистра.
— Король намерен призвать лучших зодчих. Постараются украсить замок. По весне посадят деревья — до самых стен.
— Неужели королева Аннабел захочет там жить? — не поверил Оружейник.
— Нет, — покачал головой Артур. — Но она побывала там и нашла, что внутреннее убранство неплохо. И решила сделать то, о чем мечтал еще ее отец. Открыть университет.
— Магистр был бы польщен, — расхохотался Флейтист. — И его труды не пропали даром.
— Если бы не Магистр, университет открыли бы год назад, — заметил Менестрель.
Неизбежно близился миг расставания. Каждый вспоминал, что же такое важное забыл сказать? Эх, беда, вспомнится, когда все разойдутся… Невесело на сердце. Ближе кровных родственников друг другу стали. Привыкли — как только беда, друзья заслонят. Страшно такой поддержки лишиться. Страшно с чужими людьми сходиться — другой мир, другие нравы.
— Будьте счастливы, мои спасители. — Артур поклонился Гильде с Оружейником.
А те так растерялись, что едва смогли ответить.
— Не навсегда прощаемся, — дрожащими губами выговорила Плясунья. — Весной вернемся в столицу. Обязательно увидимся. Я буду танцевать для вас.
— А мы — играть, — поддержали музыканты.
— До встречи. — Плясунья обняла Гильду, шепнула: — Скажу по секрету. Весной нас с Артуром будет ждать корабль. Мы отправимся открывать новые земли.
— Как с музыкантами расстанешься?
— Не знаю, — запнулась Плясунья. — Надеюсь, они поплывут с нами. Представь: кругом волны, а над волнами — музыка…
Гильда улыбнулась.
Тут началась суматоха, каждый спешил сказать другим что-то ласковое, доброе.
Актеры звали Менестреля с собой, Гильда с отцом — уговаривали погостить у них. Менестрель смеялся, благодарил, но оставался тверд.
Артур повернулся к Драйму. Как расстаться с братом? Сердце болит. С детских лет не разлучались. В битвах, на пирах, на охотах — вместе. Не было у него друга преданнее… Только плохо он этой преданностью распорядился. Называл Драйма братом, а ценил — надежного слугу, готового исполнить любое повеление. О чувствах и желаниях самого Драйма думал мало. Вот и приходится прощаться. Возможно, вдали друг от друга иной верности научатся.
Он сжал руку Драйма:
— Останешься в доме Оружейника?
— Да. Пусть владения лорда Ольшеза вернутся к его сыновьям. Мне они ни к чему. Мой отец гордился не обширными пастбищами и тучными стадами, а своим мастерством.
— Прощай, брат.
Драйм лицом почернел. Как решился Артура одного отпустить? На себе волок раненого, думал: «Умрет, лягу рядом и тоже умру». А теперь сам деревянными губами твердит: «Ты уходишь, я остаюсь». Как вынести эту муку — не видеть, не знать, что с ним, жив ли? От беды не заслонить.
— Свидимся. Не на век же.
— Не на век. Обними меня.
Они обнялись.
Артур поднял ладонь, загораживаясь от солнца:
— Отряд мчится.
— Король! — закричали актеры.
— Королева, — добавил Менестрель.
Венценосных особ сопровождали пятеро стражников, которыми командовал Мелп. Он тотчас соскочил наземь, и они с Плутом принялись что было силы лупить друг друга по спинам.
Король заговорил, обращаясь к друзьям:
— Мы сражались бок о бок, хоть и не всегда в наших руках было оружие. Такое не забывается. Удачи вам.
И жена его продолжила:
— Многих из вас я впервые увидела совсем недавно, но еще раньше почувствовала вашу любовь и заботу. Именно это меня и спасло. Знайте, когда бы вы ни вернулись, вас всегда будут ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136