— Шорк был фокусником. — Драйм сделал ударение на слове «был». — Вы возвеличили его. Он не ничтожен — страшен.
— Шорк? — оскалился Артур. — Король и в рубище пребудет королем. Шорк и в венце останется просто Шорком.
Артур словно выплюнул это имя. Он стоял посреди комнаты. Губы дергались от резкого, злого смеха. Не над Шорком издевался — над собой. Жаждал венца, мечтал править богатой, процветающей страной, возвести соборы, выстроить новые города, прославиться. А что сделал? Дал стране Магистра — подлость, уродство, разорение. Все случилось, как предсказывала Аннабел.
— Довольно.
Еще не поздно. Он изгонит Магистра, помирится с Аннабел. Вдвоем они сумеют возродить королевство… Стрелок… Что ж, сойдутся в поединке один на один, решат, кому быть королем.
Драйм смотрел на побратима и качал головой.
Юркий паж проскользнул в двери:
— Господин Магистр…
— Господин Великий Магистр, — почти пропел Артур. — Я его жду.
Магистр вошел. Он успел снять «драгоценную броню» и явился в менее раздражающем глаза обычном черном одеянии.
Артур разглядывал его плотную фигуру, круглую голову с седыми редеющими волосами и чуть не кривился — как, как мог приписать этому человеку чудодейственную силу?
— Извольте, ваше величество, заметить, — с порога начал Магистр, — что неблагоразумно отменять указы, вами же подписанные. Это вызовет недоумение и недовольство подданных. Кроме того, мы неплохо пополнили казну за счет комедиантов. Благо государства…
Артур вспомнил, как сам, пытаясь натравить Драйма на Стрелка, рассуждал о благе государства. Что за страсть — оправдывать собственную подлость выгодой государства. Как он прежде, слыша подобные речи из уст Магистра, не разобрался, с кем имеет дело?
— Боитесь, как бы настоящие актеры не узнали неудавшегося фокусника, Шорк?
Страшно изменилось лицо Магистра. Одутловатые щеки полиловели от прихлынувшей к ним крови, губы почернели и как-то провалились. Магистр опустил веки, и лицо его стало похоже на лицо безглазой статуи.
— Неужели вы полагали, что, потерпев неудачу на подмостках, добьетесь успеха, управляя королевством? — пренебрежительно продолжал Артур.
Магистр попятился к дверям. На пороге обернулся и бросил на короля один-единственный взгляд.
Тяжелый занавес упал за ушедшим, но был вновь приподнят рукой пажа.
— Ваше величество, гости собрались в пиршественном зале.
Артур хлопнул в ладоши, призывая слуг: он не успел еще переодеться к пиршеству.
— Заметили, как Магистр на вас посмотрел? — спросил Драйм.
Артур отмахнулся.
— Магистр опасен, — твердил Драйм.
— Опасен? Шорк? Он не осмелится.

* * *
— Натерпелись мы из-за тебя страха, — говорил Оружейник Менестрелю, когда они возвращались домой по заполненным народом улочкам.
Менестрель нес туго скатанный и завернутый в простую холщовую куртку королевский плащ. Сзади спешили Гильда, Плясунья, музыканты и почти все актеры Овайля, негодующе обсуждавшие представление.
— Просто сердце упало, когда ты на площадку рванулся. Никак не ждал, что король…
— Да, — пробасил рядом Овайль, не подозревавший о злоключениях Менестреля. — Король сыт по горло пакостными зрелищами. Рано или поздно они и остальным наскучат.
Флейтист в сомнении покачал головой: слишком многие не знают иного и слишком многим по вкусу именно непотребство, потому что оно оправдывает их собственные пороки.
Плясунья молчала, улыбалась, поглядывала на сверток в руках певца. На него же поглядывал и Овайль: «Будет в чем играть короля. Наконец-то появилось достойное облачение».
Менестрель хмурился.
— А дружину король распустил, — ответил он невпопад.
Оружейник нахмурился и оставшуюся дорогу сосредоточенно молчал.
Актеры Овайля простились с друзьями и разошлись по домам гостеприимных зятьев Оружейника. Войдя в двери, Менестрель обернулся к хозяину:
— Надо разыскать Стрелка.
— Как же его найти? — изумился Оружейник.
Плясунья с Гильдой, уже поднимавшиеся по лестнице, остановились, прислушиваясь к разговору.
— Он, наверное, заночует в заброшенном храме — дом его Артур сжег, а на земле спать холодно… А вы держите двери на запоре.
Наступила тишина. Потом заскрипели ступеньки: Плясунья медленно спускалась к мужчинам.
— Думаешь, сегодня ночью начнется? — негромко спросил Оружейник.
— Не знаю. Мне и в голову не приходило, что Артур распустит дружину. Если Магистр решится, ни Артура, ни тем более королеву никто не защитит.
— Ты хочешь сказать, — не веря себе, промолвила Плясунья, — Артур обречен?
— Я никак не ждал, что он отошлет воинов, — только и ответил Менестрель.
Плясунья широко раскрытыми глазами смотрела то на одного, то на другого, и каждый невольно отводил взгляд.
— Я пойду в замок! — воскликнула она. — Предупрежу Артура. Мне он поверит.
Оружейник рванулся к двери, словно желая силой преградить Плясунье путь.
— Да тебе не то что в замке — на улице нельзя показаться! Если ты не ошиблась и человек этот действительно Шорк, он отдаст полкоролевства, лишь бы до вас добраться.
Музыканты переглянулись. Плясунья нашарила перила, ухватилась за них, присела на ступеньку.
— Магистр, — простонала она. — Сколько раз слышали раньше: «Магистр, Магистр…» Если бы знать, что речь идет об этой подлой твари — Шорке! Если бы знать… — Снова вскочила. Кинулась к Менестрелю, схватила его за руки: — Придумай, сделай что-нибудь!
— Я пытался. Эта песня… Хотел предостеречь.
— Но не можем же мы сидеть и ждать, пока его убьют! — с отчаянием воскликнула Плясунья.
— А королевство отдадут каралдорцам, — подхватила Гильда.
— Я разыщу Стрелка. Попробуем пробиться в замок через подземный ход, — сказал Менестрель.
Оружейник покачал головой. Ясно было, что на подобный план можно решиться только с отчаяния.
— Артур поставил там стражу. Да и Магистру наверняка о подземном ходе известно: позаботится, чтобы король этой дорогой не ушел.
— Откуда у Магистра столько прислужников? Неужели вся замковая стража подкуплена? — спросила Гильда, опустив руку на плечо Плясуньи.
— Даже если и не вся… Можно не сомневаться, в замке большинство слушается Магистра. И я уверен: он держит поблизости от города вооруженный отряд, чтобы призвать в нужную минуту, — ответил Менестрель.
Плясунья схватилась за голову:
— Должен же быть какой-то выход!
— Отряд? У Магистра? — У Оружейника даже голос сел. — Они же перережут дружинников в Турге! В крепости все нынче будут пьяны.
Менестрель вскинул голову. Взглянув ему в лицо, Плясунья затаила дыхание и молитвенно сложила руки.
— Пойду в Тург, — решил Менестрель, — предупрежу капитана крепости.
— Так тебе и поверят, — взвился Оружейник.
Плясунья посмотрела на него с яростью — на все изыщет возражения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136