— Нет-нет. Он должен был доложить… — сказал Элгартис, не отрываясь от своих мыслей.
— Ох уж эти двуединщики! Пора бы с ними кончать! Доведут они страну до смуты! — проговорил новоиспечённый письмоводитель, накладывая себе сладких фруктов в серебряную чашу.
— Поздно! — тихо, но веско проговорил регент. — Теперь уже поздно! Это ведь не шайка взбунтовавшихся рабов. Это гораздо серьёзнее…
— Уж не намерен ли и ты, высокочтимый Элгартис, присоединиться к этим самым двуединщикам? — с усмешкой спросил молодой человек с бледным породистым лицом.
Регент коротко вскинул на него глаза, и усмешка вмиг слетела с лица шутника.
— Бывал я в трёх великих странах и видел трёх великих дураков! — провозгласил Маленький Оратор, взламывая напряжённую паузу.
— Ну-ну, поведай… — глуховато отозвался Элгартис.
— Живёт в восточной стране Тумран царь по имени Хартисефт. Так вот, он и есть первый дурак! А почему? А потому, что в своём безмерном самомнении не терпит он рядом никого, кто думал бы по-своему. Измучил он своими подозрениями всю страну и себя самого в первую очередь. Даже в тех холуях, что целуюют ему задницу, — и то видит врагов. Всё подозревает, подозревает… А если всех без разбора подозревать — разве можно по-настоящему насладиться дарованной богами властью? Вот оттого-то боги к нему и немилостивы. Как ко всем НАСТОЯЩИМ дуракам.
Пальчик шута наставительно застыл в воздухе.
Кривовато улыбаясь, регент продолжал молча слушать.
— Второй великий дурак — правитель славного города Карнател на острове Анрилта. Там, как всем известно, правителей выбирает народ. И этот самый выбранный правитель, уж не помню я, как его зовут, добился власти исключительно ловкостью своего языка. Всех сумел он убедить, что именно он-то и знает, что и как надо делать. Всё намекал, будто знает нечто такое… особенное. А как понял потом, что сделать-то ничего и не может, так стал искать, на кого бы свалить последствия своей беспомощности. Словом, сам принялся делать себе врагов. Ну и, понятное дело…
Гости сдержанно захихикали.
— Ну а третий дурак? — спросил регент.
— А третий дурак… И притом, дурак величайший… Третий дурак — это ты, достопочненнейший Элгартис!
— Это почему же?
— Ибо!… — голос Маленького Оратора набрал сценическую силу. — …Ибо ты в полной мере сочетаешь в себе черты двух первых!
Гости рассмеялись во весь голос, не забывая, впрочем, краем глаза следить за реакцией регента.
— Поешь фруктов… Оратор. Подумаю над твоей задачкой.
Не спеша опорожнив золотую чашу с кисло-сладким розовым вином, регент вновь повернул голову к секретарю.
— Ты посмотри на этого молодца! Какие советы даёт. Хоть шестой ранг ему давай!
— Не пойду в чиновники! Ни за что! И не уговаривай! — решительно отрезал шут.
— Ну ладно-ладно… Могу же и я пошутить… Значит, так… — голос Элгартиса мгновенно стал сосредоточенно-деловым. — Этого самого, ну который…
— Да-да, — упредил секретарь мысль регента.
— Похоронить без помпы, но как положено, с обрядом.
Секретарь подобострастно кивнул.
— А насчёт этих двуединщиков… Установить особое наблюдение. Следить за перемещением наиболее заметных лиц по стране. Препятствий не чинить и вообще никакого насилия. Составить полный список вожаков секты… Докладывать мне лично. Ясно?
Секретарь вновь ответил угодливым кивком.
— Да, вот ещё что… посмотрите, что за люди придут на похороны этого… И хорошо бы узнать, сколько этих двуединщиков сейчас в Каноре. А ночью, после этого, — регент обвёл взглядом зал, — собери секретарей по особым поручениям. Скажи, будет важный разговор. Можешь идти.
— Почтеннейший Бринслорф, кажется, этих двуединщиков особо не жалует, — заметил судья, когда секретарь вышел.
— Да уж, он у нас человек старых привычек, — рот Элгартиса вновь растянулся в кривой усмешке. — Ну, уж раз меня записали в дураки, значит, надо исправляться…
— Пока не поздно! — с напускной серьёзностью вставил шут.
Регент весело подмигнул ему в ответ, но губы его продолжали криво улыбаться.
* * *
— А всё-таки согласись, что иногда эти люди кое-что могут, — пробасил Тунгри, слегка притормаживая свой полёт над гигантской цитаделью императорского дворца.
— Да-а… Могут, пожалуй! — ответил догоняющий Валпракс. — Всё норовят отгрохать что-нибудь такое, что не соразмерно ни с их муравьиной величиной, ни с их скоротечной жизнью. Думают таким образом поселиться в вечности.
— И это у них иногда получается…
— Получается, когда они скапливаются большими кучами и дуют в одну сторону. Вот тогда у них нет-нет, да и выходит нечто сверхчеловеческое. А вот так, чтоб кто-нибудь один… Это — нет.
— Верно, — согласился серебристый демон. — Взять хотя бы их… этого самого… императора. Сколько ни пиши своё имя на камнях, всё равно в вечность не прорвёшься, если ты всего лишь раб своих рабов.
— Сдаётся мне, скоро они научатся побеждать время поодиночке…
— Вижу я, к чему ты клонишь! Ты хочешь сказать, что они научатся этому не без нашей помощи! Что ж, я не против. Почему бы по ходу нашей игры не вывести новую породу людей.
— Редкую породу! Очень редкую! И с ними уже надо будет обращаться совсем по-другому.
— Посмотрим-посмотрим… И что это мы с тобой заболтались? Друг твой где-то далеко остался, а мы здесь…
— Да! Разъехалась наша игра. Не поймёшь, где интереснее!
— Ха! А почему бы нам в таком случае не разделиться? Ты поиграй здесь, а я навещу твоего друга.
— А что! И то дело! У меня как раз появились кое-какие мыслишки, как заставить этих человечков немножко зашевелиться. А то без проделок игра не такая интересная. А уж там того…
— Ну ладно, ладно… Любишь ты его, я знаю. Последний ход делать пока не буду — обещаю. Ну а в остальном уж…
— До скорой встречи! — прокаркал Валпракс вслед удаляющемуся серебристому шлейфу и медленно поплыл вниз, где на неширокой улице собирался народ возле скромных траурных носилок. Трепещущие алые лоскутки растаяли в воздухе, и стоящие на улице ничего не заметили, лишь некоторые из них ощутили, будто принесённое лёгким порывом ветра, необъяснимое предчувствие чего-то необыкновенного и значительного, что может стать главным впечатлением их жизни.
Глава 21
— Так что там у вас стряслось? — спросил Сфагам, слегка пришпоривая коня.
— Дело серьёзное… Вокруг Братства стоят солдаты губернатора…
— Вот это да! Давненько такого не бывало!
— Никогда такого не бывало! А всё эти самые… как их… двуединщики! Слыхал, наверное?
— Приходилось… Да ты расскажи толком.
— Ну, так, значит, — заговорил Гвинсалт, переводя дух, — стали они губернатору поперёк горла, двуединщики эти. То ли разговор какой был у него с пророком этим, то ли кто-то из его родственников к ним в секту ушёл, а ещё говорят, что как стал пророк этот по городам проповедовать, так народ перестал в храмы ходить и налоги платить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108