Джехенне скрылась за второй шелковистой занавеской, и в тот короткий момент, когда она поднималась и опускалась, Каландрилл разглядел спальные покои, выдержанные в пастельных тонах и не менее роскошные, чем гостиная. Каландрилл осмотрелся. Прямо перед ним стояли двое мужчин и женщина, у выхода находились еще двое. Хорошо вооруженные, они стояли молча, с непроницаемыми лицами. Через несколько мгновений вернулась Джехенне без меча и туники; красная сорочка плотно облегала ее стройное тело. Она с удовольствием опустилась на подушки.
— Я устала, — улыбнулась она и с леденящей любезностью предложила: — Выпейте со мной вина.
Она сделала жест, и мужчина тут же наполнил их чаши. Какую бы она ни уготовила им судьбу, Каландрилл был уверен, что травить их она не будет, и сделал несколько глотков, пробуя терпкое вино.
— Твои друзья понимают нас? — спросила она Брахта.
Каландрилл понимает, Катя — нет.
— В таком случае будем говорить на энвахе, — заявила Джехенне, — чтобы всем было понятно. Так ты говорил о выкупе…
— Четыре тысячи варров, — подтвердил Брахт.
— Ты меня жестоко оскорбил, — возразила Джехенне.
— Я прошу прощения. И предлагаю четыре тысячи варров в качестве выкупа за то, что сделал.
Брахт говорил серьезно. Джехенне размышляла над его предложением. Хотя, скорее, подумал Каландрилл, она просто играет с кернийцем, да и с ними всеми — тоже. Что-то в ней наводило Каландрилла на мысль, что она знает больше, чем говорит.
— Я объявила цену твоему отцу, — наконец сказала Джехенне. — Я просила немного, а он только усугубил нанесенное мне оскорбление.
— Он не хочет, чтобы меня распяли, — возразил Брахт. — Думаю, его нельзя за это винить.
— Пожалуй, — согласилась Джехенне. — Но ты… тебя винить есть за что.
— Истинно, — согласился Брахт. — Но ведь ты можешь и благодарить судьбу за то, что она оберегла тебя от плохого мужа.
— А ты плохой муж? — Зеленые глаза на мгновение задержались на Кате. — Когда-то ты так не думал. А может, просто у тебя изменились вкусы?
У Брахта было такое выражение, что ответа не понадобилось. Джехенне усмехнулась.
— Неужели четырех тысяч варров недостаточно, чтобы смягчить твой гнев?
— А как насчет и денег, и сведения счетов одновременно?
— На такое способен только тот, в ком нет чести. Но я уверен, ты знаешь, что такое честь. Если ты возьмешь выкуп и отомстишь, то чем ты лучше самого обыкновенного бандита с большой дороги?
— Я кетомана ни Ларрхынов. — На мгновение маска приличия слетела с ее лица, и голос зазвучал резко, а глаза заблестели опасным огнем. — Мое слово здесь — закон.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — согласился Брахт. — Но все же… это было бы бесчестно.
Каландрилл понял, что Брахт говорит все это не только для Джехенне, но и для остальных лыкардов, пытаясь завоевать их симпатию, если не ради себя, то хотя бы ради своих товарищей. Каландрилл ждал ответа Джехенне, мучительно пытаясь найти способ, как помочь Брахту.
— Возможно, — пробормотала Джехенне, вновь надевая маску приличия. — Что-то в этом есть. Но ты поступил совсем бесчестно.
— Вот и наказывай меня, — сказал Брахт. — А их отпусти. И забери выкуп за их жизни.
Катя резко вздохнула. Краем глаза Каландрилл увидел, как она напряглась. Сам он изо всех сил пытался держать себя в руках и неотрывно смотрел на Джехенне. Она вновь улыбнулась.
— А разве руки их не обагрены кровью лыкардов? — спросила она.
— На нас напали, — быстро ответил Брахт. — Мы не искали ссоры, но твои люди набросились на нас и не оставили нам выбора.
— Вы на наших пастбищах, — ответила она. — Что им оставалось делать, как не преследовать вас?
— Схватка была честной, — настаивал Брахт. — Их было семеро против нас троих. Уж что-что, а это можно утрясти с помощью выкупа.
Джехенне восседала чуть в стороне от своих людей, и Каландрилл быстро переводил взгляд с нее на них. Лица у них оставались каменными, но Каландрилл понимал, что Брахт пытается склонить их на свою сторону, чтобы они хоть как-то повлияли на свою предводительницу.
— Пожалуй, — согласилась Джехенне. — Но ты до сих пор не ответил на мой вопрос: что ты делаешь на моих пастбищах?
Брахт на мгновение заколебался, затем повернулся к Каландриллу, словно задавая беззвучный вопрос. Каландрилл кивнул.
— Мы гонимся за одним человеком, — начал Брахт. — Полукровка из ни Брхынов по имени Давен Тирас.
Джехенне кивнула, и Каландрилл разглядел в ее глазах явную насмешку. Ему чуть не стало плохо. Она ожидала этого ответа. Он пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, что она скрывает.
— Почему? — прямо спросила она.
Брахт вновь помолчал, словно взвешивая, стоит ли раскрывать карты. Каландрилл все понял, и ему стало не по себе.
— Она все знает, — сказал он, и Джехенне тут же посмотрела на него прищуренными глазами.
— Что я знаю? — ледяным голосом поинтересовалась она, жестом приказывая Брахту помолчать. — Нет, пусть говорит тот, кто поставлен вне закона.
Каландрилл проглотил вино, не чувствуя его вкуса. Увиливать от прямого ответа не было смысла. Если они начнут отпираться, то это может стоить им жизни. Он вспомнил, как осуждали тех, кто переселяется в чужое тело, Гарт и Кыфан. Может, и для лыкардов это будет отвратительно? Он поставил кружку и, взвешивая каждое слово, сказал:
— Давен Тирас — гхаран-эвур, в него вселился колдун по имени Рхыфамун. Рхыфамун намерен пробудить Безумного бога. Мы хотим ему помешать.
— Ага, — намеренно тихо произнесла Джехенне, подтвердив наихудшие подозрения Каландрилла. — Так вы скачете по моим землям, горя желанием уберечь нас от Фарна?
— Истинно! — не сдержавшись, яростно воскликнул он. — Если ты нам помешаешь, то обречешь мир на хаос.
— Так что мне следует вас отпустить? И тебя, и Катю, и Брахта?
— Истинно.
Джехенне рассмеялась.
— Малоубедительно, — пробормотала она. — Давен Тирас предупреждал меня, что у тебя язык без костей.
— Ты знаешь его? — спросил Брахт настолько резко, словно заправлял здесь всем он, а не эта женщина.
Джехенне сердито посмотрела на него.
— Да, я его знаю, — сказала она. — Ведь он отчасти лыкард.
— Он гхаран-эвур! — заскрежетал зубами Брахт. — Его тело — оболочка, используемая другим человеком. Во имя Ахрда, Джехенне! Только помоги ему, и ты обречешь свою душу на вечные муки!
— Твои попытки избежать своей участи очень неуклюжи — с презрением сказала она. — Давен Тирас меня об этом предупреждал.
— Ахрд! — простонал Брахт. — Он обманул тебя.
— Как когда-то обманул меня ты, — возразила она.
— Пусть те, кто говорит с духами, подвергнут нас испытанию, — предложил Каландрилл. — И ты узнаешь истину.
— И об этом он меня предупреждал, — заметила Джехенне. — Он сказал, что в тебе есть нечто от мага и ты можешь обмануть говорящих с духами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Я устала, — улыбнулась она и с леденящей любезностью предложила: — Выпейте со мной вина.
Она сделала жест, и мужчина тут же наполнил их чаши. Какую бы она ни уготовила им судьбу, Каландрилл был уверен, что травить их она не будет, и сделал несколько глотков, пробуя терпкое вино.
— Твои друзья понимают нас? — спросила она Брахта.
Каландрилл понимает, Катя — нет.
— В таком случае будем говорить на энвахе, — заявила Джехенне, — чтобы всем было понятно. Так ты говорил о выкупе…
— Четыре тысячи варров, — подтвердил Брахт.
— Ты меня жестоко оскорбил, — возразила Джехенне.
— Я прошу прощения. И предлагаю четыре тысячи варров в качестве выкупа за то, что сделал.
Брахт говорил серьезно. Джехенне размышляла над его предложением. Хотя, скорее, подумал Каландрилл, она просто играет с кернийцем, да и с ними всеми — тоже. Что-то в ней наводило Каландрилла на мысль, что она знает больше, чем говорит.
— Я объявила цену твоему отцу, — наконец сказала Джехенне. — Я просила немного, а он только усугубил нанесенное мне оскорбление.
— Он не хочет, чтобы меня распяли, — возразил Брахт. — Думаю, его нельзя за это винить.
— Пожалуй, — согласилась Джехенне. — Но ты… тебя винить есть за что.
— Истинно, — согласился Брахт. — Но ведь ты можешь и благодарить судьбу за то, что она оберегла тебя от плохого мужа.
— А ты плохой муж? — Зеленые глаза на мгновение задержались на Кате. — Когда-то ты так не думал. А может, просто у тебя изменились вкусы?
У Брахта было такое выражение, что ответа не понадобилось. Джехенне усмехнулась.
— Неужели четырех тысяч варров недостаточно, чтобы смягчить твой гнев?
— А как насчет и денег, и сведения счетов одновременно?
— На такое способен только тот, в ком нет чести. Но я уверен, ты знаешь, что такое честь. Если ты возьмешь выкуп и отомстишь, то чем ты лучше самого обыкновенного бандита с большой дороги?
— Я кетомана ни Ларрхынов. — На мгновение маска приличия слетела с ее лица, и голос зазвучал резко, а глаза заблестели опасным огнем. — Мое слово здесь — закон.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — согласился Брахт. — Но все же… это было бы бесчестно.
Каландрилл понял, что Брахт говорит все это не только для Джехенне, но и для остальных лыкардов, пытаясь завоевать их симпатию, если не ради себя, то хотя бы ради своих товарищей. Каландрилл ждал ответа Джехенне, мучительно пытаясь найти способ, как помочь Брахту.
— Возможно, — пробормотала Джехенне, вновь надевая маску приличия. — Что-то в этом есть. Но ты поступил совсем бесчестно.
— Вот и наказывай меня, — сказал Брахт. — А их отпусти. И забери выкуп за их жизни.
Катя резко вздохнула. Краем глаза Каландрилл увидел, как она напряглась. Сам он изо всех сил пытался держать себя в руках и неотрывно смотрел на Джехенне. Она вновь улыбнулась.
— А разве руки их не обагрены кровью лыкардов? — спросила она.
— На нас напали, — быстро ответил Брахт. — Мы не искали ссоры, но твои люди набросились на нас и не оставили нам выбора.
— Вы на наших пастбищах, — ответила она. — Что им оставалось делать, как не преследовать вас?
— Схватка была честной, — настаивал Брахт. — Их было семеро против нас троих. Уж что-что, а это можно утрясти с помощью выкупа.
Джехенне восседала чуть в стороне от своих людей, и Каландрилл быстро переводил взгляд с нее на них. Лица у них оставались каменными, но Каландрилл понимал, что Брахт пытается склонить их на свою сторону, чтобы они хоть как-то повлияли на свою предводительницу.
— Пожалуй, — согласилась Джехенне. — Но ты до сих пор не ответил на мой вопрос: что ты делаешь на моих пастбищах?
Брахт на мгновение заколебался, затем повернулся к Каландриллу, словно задавая беззвучный вопрос. Каландрилл кивнул.
— Мы гонимся за одним человеком, — начал Брахт. — Полукровка из ни Брхынов по имени Давен Тирас.
Джехенне кивнула, и Каландрилл разглядел в ее глазах явную насмешку. Ему чуть не стало плохо. Она ожидала этого ответа. Он пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, что она скрывает.
— Почему? — прямо спросила она.
Брахт вновь помолчал, словно взвешивая, стоит ли раскрывать карты. Каландрилл все понял, и ему стало не по себе.
— Она все знает, — сказал он, и Джехенне тут же посмотрела на него прищуренными глазами.
— Что я знаю? — ледяным голосом поинтересовалась она, жестом приказывая Брахту помолчать. — Нет, пусть говорит тот, кто поставлен вне закона.
Каландрилл проглотил вино, не чувствуя его вкуса. Увиливать от прямого ответа не было смысла. Если они начнут отпираться, то это может стоить им жизни. Он вспомнил, как осуждали тех, кто переселяется в чужое тело, Гарт и Кыфан. Может, и для лыкардов это будет отвратительно? Он поставил кружку и, взвешивая каждое слово, сказал:
— Давен Тирас — гхаран-эвур, в него вселился колдун по имени Рхыфамун. Рхыфамун намерен пробудить Безумного бога. Мы хотим ему помешать.
— Ага, — намеренно тихо произнесла Джехенне, подтвердив наихудшие подозрения Каландрилла. — Так вы скачете по моим землям, горя желанием уберечь нас от Фарна?
— Истинно! — не сдержавшись, яростно воскликнул он. — Если ты нам помешаешь, то обречешь мир на хаос.
— Так что мне следует вас отпустить? И тебя, и Катю, и Брахта?
— Истинно.
Джехенне рассмеялась.
— Малоубедительно, — пробормотала она. — Давен Тирас предупреждал меня, что у тебя язык без костей.
— Ты знаешь его? — спросил Брахт настолько резко, словно заправлял здесь всем он, а не эта женщина.
Джехенне сердито посмотрела на него.
— Да, я его знаю, — сказала она. — Ведь он отчасти лыкард.
— Он гхаран-эвур! — заскрежетал зубами Брахт. — Его тело — оболочка, используемая другим человеком. Во имя Ахрда, Джехенне! Только помоги ему, и ты обречешь свою душу на вечные муки!
— Твои попытки избежать своей участи очень неуклюжи — с презрением сказала она. — Давен Тирас меня об этом предупреждал.
— Ахрд! — простонал Брахт. — Он обманул тебя.
— Как когда-то обманул меня ты, — возразила она.
— Пусть те, кто говорит с духами, подвергнут нас испытанию, — предложил Каландрилл. — И ты узнаешь истину.
— И об этом он меня предупреждал, — заметила Джехенне. — Он сказал, что в тебе есть нечто от мага и ты можешь обмануть говорящих с духами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131