— Я уверен, что пробудить его — это все равно что пробудить безумца. Я не хочу, чтобы мир был ввергнут в хаос.
— Неужели мир столь важен для тебя? Вспомни, как он обошелся с тобой.
Каландрилл нахмурился, застигнутый врасплох: все это прозвучало таким диссонансом со всем, во что он верил и что знал, и он не сразу нашелся что ответить. Наконец он произнес:
— Преуспей Рхыфамун, пробуди он Фарна, и ты будешь уничтожена.
— Всему когда-то приходит конец. — Она указала рукой на Луну, уже прошедшую зенит и начавшую клониться к западному горизонту. — Вот хотя бы ночь.
Он опять нахмурился.
— Ты предлагаешь отказаться от погони?
— Нет. — Она улыбнулась и покачала головой, и из волос ее полился свет. — Я лишь хочу сказать, что у тебя есть выбор.
— Только не в этом, — заявил он.
— Вы нашли «Заветную книгу». Фарн будет вам за это благодарен. Вы можете завоевать его благосклонность.
Его передернуло, и он резко воскликнул:
— Нам его благосклонность ни к чему!
Этот ответ ей понравился, и, коснувшись его руки, она сказала:
— Но вы можете не преуспеть.
— Это не причина для отступления. — Каландрилл покачал головой.
— Ты можешь погибнуть.
— Истинно. — Он кивнул. — Но мы обязаны попробовать.
Дера долго смотрела ему в лицо, потом, улыбнувшись, сказала:
— Ты отважен.
Похвала была настолько ему приятна, что он даже покраснел. Как застенчивый мальчишка, Каландрилл зашаркал ногами и, опустив глаза, едва слышно спросил:
— Правда?
— Ты преследуешь колдуна, — тихо сказала она. — Колдуна, обладающего силой неимоверной. Ты и сам уже в этом убедился. Он обманул тебя однажды. А если он опять тебя перехитрит? Он может провести кого угодно.
Она видит его насквозь и прекрасно понимает, кто он такой и на что способен. Но это его не смутило: все-таки она богиня, а разговор с ней происходит во сне.
— Пусть, — пожал он плечами.
— Пусть, — повторила она. — Даже несмотря на то, что Фарн будет считать вас врагами, добейся Рхыфамун своего? Даже несмотря на то, что вы можете погибнуть, не достигнув цели? Ты готов продолжать свой путь, несмотря на все это?
— Готов, — твердо сказал он.
— Таких, как ты, мало осталось на земле, Каландрилл.
Голос ее звучал почти грустно. Он опять пожал плечами и сказал:
— Я не один. Катя и Брахт слеплены из такого же теста. Более того…
— В некотором роде — да, — прервала его богиня. — И за это я им благодарна. Но в тебе есть сталь, отличная от них.
Он улыбнулся, принимая это за комплимент, а сам напряженно думал: смеет ли он выразить посетившую его мысль? А почему бы и нет? Ведь она говорит, что благодарна ему. К тому же это сон! А во сне возможно все.
— Я хочу просить у тебя нечто большее, чем благодарность, — сказал он.
И тут же испугался, что зашел слишком далеко. Тень, как облачко, набегающее на Луну, скользнула по лицу богини.
— О чем ты просишь меня?
— О помощи, — вымолвил он. — Ты сама сказала, мы самые обыкновенные смертные и гонимся за противником, которому сталь нипочем. Помоги нам! Не знаю как, но дай нам средство, чтобы победить Рхыфамуна.
Дера внимательно посмотрела ему в глаза, и Каландрилл опять забеспокоился, что зашел слишком далеко. Но то, что она сказала, успокоило его:
— А разве брат мой Бураш не пришел вам на помощь? Я тоже помогу вам, если достанет на то мне сил. Но мы, Молодые боги, сделаны из другого теста, нежели Фарн и Балатур, точно так же, как сами они не обладали силой Ила и Киты. Моя власть ограниченна, как и власть Бураша. За пределы Лиссе сила моя не распространяется.
Она смолкла с думой на прекрасном лице. Каландрилл настаивал:
— Мы будем благодарны любой помощи.
— Мы, Молодые боги, не всесильны. Нами управляют принципы, которые тебе нелегко понять. Это — как время, заправляющее смертными. — Она опять помолчала. Каландрилл ждал, затаив дыхание. — Но я скажу тебе то, что ты пока понять не можешь и, боюсь, во что пока не поверишь: то, что тебе нужно, чтобы взять верх над Рхыфамуном, в тебе уже есть.
— Я тебя не понимаю, — сказал он. — Может, пояснишь, чтобы я мог над этим поразмышлять?
— Не могу, — возразила она, — дабы не нарушить очень сложное равновесие, суть которого пока выше твоего понимания. Я скажу тебе только, что вы можете преуспеть.
Каландрилл открыл было рот, чтобы посетовать на недомолвки богов и колдунов, но богиня подняла руку:
— Держись веры и помни о моих словах. Большего я сказать тебе не могу. Может, только… — Лик ее опять на мгновение затуманился, и она поджала губы, словно в раздумье — В Лиссе опасность тебе не грозит, что бы ни предпринял твои брат. Это мой тебе подарок. И еще один. Дай мне твой меч.
Только сейчас он сообразил, что при нем клинок, хотя точно помнил, что не брал его с собой. Не раздумывая, он вытащил меч из ножен и передал богине.
Она взяла его за эфес, провела рукой по клинку и вернула Каландриллу.
— Немало колдовства встретится на твоем пути, и любое без труда победит обычную сталь, — сказала она. — Но знай, что твой меч несет на себе благословение мое, и посему сможет он рубить колдовство так же, как рубит он плоть. А теперь все, иди спать. Завтра — в путь.
Она говорила тихо, но властно, и Каландрилл, покорно склонив голову, отправился вслед за ней вниз по склону назад в лачугу. И по дороге она постепенно менялась, превращаясь в прежнюю Эдру. Она закрыла ни разу не скрипнувшую дверь и отправилась на свой топчан. Каландрилл улегся подле очага, ничуть не сомневаясь, что видит сон, ибо Брахт и Катя по-прежнему спали, и через несколько мгновений он тоже спал.
Каландрилл проснулся хорошо отдохнувшим, смутно припоминая события ночи. Он потянулся, встал и отправился к источнику умываться. Брахт и Катя пошли с ним. Они сходили в амбар — лошади чувствовали себя прекрасно. Гроза давно прошла, и небо, хоть еще и серое, светилось уже под первыми лучами мутного от влажности солнца, обещавшего долине лучшую погоду. На траве поблескивала роса, на деревьях распевали птицы, на окружающих холмах играли разноцветные блики.
— Пожалуй, я был не прав, — честно признался Брахт и, увидев недоуменный взгляд Каландрилла, пояснил: — Насчет Эдры. Даже если она болотная колдунья, то добрая.
Каландрилл кивнул, пытаясь вспомнить что-то, что не давало ему покоя. У него было такое ощущение, будто он забыл что-то очень важное. Но ему так и не удалось вспомнить. Они позавтракали жареными булочками с сыром и попрощались с Эдрой, проводившей их до дороги. Стоя у подножия холма, она смотрела им вслед, а они, подстегнув коней, помчались опять на север.
Он обернулся, подняв в прощании руку, и тут солнечный луч высветил фигуру старой женщины, которая на один миг вдруг стала переливающейся светом богиней с поднятой в благословении рукой. Он хлопнул себя по лбу, мгновенно и до мельчайших подробностей вспомнив все, что произошло с ним ночью, и только сейчас поняв, что это был не сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Неужели мир столь важен для тебя? Вспомни, как он обошелся с тобой.
Каландрилл нахмурился, застигнутый врасплох: все это прозвучало таким диссонансом со всем, во что он верил и что знал, и он не сразу нашелся что ответить. Наконец он произнес:
— Преуспей Рхыфамун, пробуди он Фарна, и ты будешь уничтожена.
— Всему когда-то приходит конец. — Она указала рукой на Луну, уже прошедшую зенит и начавшую клониться к западному горизонту. — Вот хотя бы ночь.
Он опять нахмурился.
— Ты предлагаешь отказаться от погони?
— Нет. — Она улыбнулась и покачала головой, и из волос ее полился свет. — Я лишь хочу сказать, что у тебя есть выбор.
— Только не в этом, — заявил он.
— Вы нашли «Заветную книгу». Фарн будет вам за это благодарен. Вы можете завоевать его благосклонность.
Его передернуло, и он резко воскликнул:
— Нам его благосклонность ни к чему!
Этот ответ ей понравился, и, коснувшись его руки, она сказала:
— Но вы можете не преуспеть.
— Это не причина для отступления. — Каландрилл покачал головой.
— Ты можешь погибнуть.
— Истинно. — Он кивнул. — Но мы обязаны попробовать.
Дера долго смотрела ему в лицо, потом, улыбнувшись, сказала:
— Ты отважен.
Похвала была настолько ему приятна, что он даже покраснел. Как застенчивый мальчишка, Каландрилл зашаркал ногами и, опустив глаза, едва слышно спросил:
— Правда?
— Ты преследуешь колдуна, — тихо сказала она. — Колдуна, обладающего силой неимоверной. Ты и сам уже в этом убедился. Он обманул тебя однажды. А если он опять тебя перехитрит? Он может провести кого угодно.
Она видит его насквозь и прекрасно понимает, кто он такой и на что способен. Но это его не смутило: все-таки она богиня, а разговор с ней происходит во сне.
— Пусть, — пожал он плечами.
— Пусть, — повторила она. — Даже несмотря на то, что Фарн будет считать вас врагами, добейся Рхыфамун своего? Даже несмотря на то, что вы можете погибнуть, не достигнув цели? Ты готов продолжать свой путь, несмотря на все это?
— Готов, — твердо сказал он.
— Таких, как ты, мало осталось на земле, Каландрилл.
Голос ее звучал почти грустно. Он опять пожал плечами и сказал:
— Я не один. Катя и Брахт слеплены из такого же теста. Более того…
— В некотором роде — да, — прервала его богиня. — И за это я им благодарна. Но в тебе есть сталь, отличная от них.
Он улыбнулся, принимая это за комплимент, а сам напряженно думал: смеет ли он выразить посетившую его мысль? А почему бы и нет? Ведь она говорит, что благодарна ему. К тому же это сон! А во сне возможно все.
— Я хочу просить у тебя нечто большее, чем благодарность, — сказал он.
И тут же испугался, что зашел слишком далеко. Тень, как облачко, набегающее на Луну, скользнула по лицу богини.
— О чем ты просишь меня?
— О помощи, — вымолвил он. — Ты сама сказала, мы самые обыкновенные смертные и гонимся за противником, которому сталь нипочем. Помоги нам! Не знаю как, но дай нам средство, чтобы победить Рхыфамуна.
Дера внимательно посмотрела ему в глаза, и Каландрилл опять забеспокоился, что зашел слишком далеко. Но то, что она сказала, успокоило его:
— А разве брат мой Бураш не пришел вам на помощь? Я тоже помогу вам, если достанет на то мне сил. Но мы, Молодые боги, сделаны из другого теста, нежели Фарн и Балатур, точно так же, как сами они не обладали силой Ила и Киты. Моя власть ограниченна, как и власть Бураша. За пределы Лиссе сила моя не распространяется.
Она смолкла с думой на прекрасном лице. Каландрилл настаивал:
— Мы будем благодарны любой помощи.
— Мы, Молодые боги, не всесильны. Нами управляют принципы, которые тебе нелегко понять. Это — как время, заправляющее смертными. — Она опять помолчала. Каландрилл ждал, затаив дыхание. — Но я скажу тебе то, что ты пока понять не можешь и, боюсь, во что пока не поверишь: то, что тебе нужно, чтобы взять верх над Рхыфамуном, в тебе уже есть.
— Я тебя не понимаю, — сказал он. — Может, пояснишь, чтобы я мог над этим поразмышлять?
— Не могу, — возразила она, — дабы не нарушить очень сложное равновесие, суть которого пока выше твоего понимания. Я скажу тебе только, что вы можете преуспеть.
Каландрилл открыл было рот, чтобы посетовать на недомолвки богов и колдунов, но богиня подняла руку:
— Держись веры и помни о моих словах. Большего я сказать тебе не могу. Может, только… — Лик ее опять на мгновение затуманился, и она поджала губы, словно в раздумье — В Лиссе опасность тебе не грозит, что бы ни предпринял твои брат. Это мой тебе подарок. И еще один. Дай мне твой меч.
Только сейчас он сообразил, что при нем клинок, хотя точно помнил, что не брал его с собой. Не раздумывая, он вытащил меч из ножен и передал богине.
Она взяла его за эфес, провела рукой по клинку и вернула Каландриллу.
— Немало колдовства встретится на твоем пути, и любое без труда победит обычную сталь, — сказала она. — Но знай, что твой меч несет на себе благословение мое, и посему сможет он рубить колдовство так же, как рубит он плоть. А теперь все, иди спать. Завтра — в путь.
Она говорила тихо, но властно, и Каландрилл, покорно склонив голову, отправился вслед за ней вниз по склону назад в лачугу. И по дороге она постепенно менялась, превращаясь в прежнюю Эдру. Она закрыла ни разу не скрипнувшую дверь и отправилась на свой топчан. Каландрилл улегся подле очага, ничуть не сомневаясь, что видит сон, ибо Брахт и Катя по-прежнему спали, и через несколько мгновений он тоже спал.
Каландрилл проснулся хорошо отдохнувшим, смутно припоминая события ночи. Он потянулся, встал и отправился к источнику умываться. Брахт и Катя пошли с ним. Они сходили в амбар — лошади чувствовали себя прекрасно. Гроза давно прошла, и небо, хоть еще и серое, светилось уже под первыми лучами мутного от влажности солнца, обещавшего долине лучшую погоду. На траве поблескивала роса, на деревьях распевали птицы, на окружающих холмах играли разноцветные блики.
— Пожалуй, я был не прав, — честно признался Брахт и, увидев недоуменный взгляд Каландрилла, пояснил: — Насчет Эдры. Даже если она болотная колдунья, то добрая.
Каландрилл кивнул, пытаясь вспомнить что-то, что не давало ему покоя. У него было такое ощущение, будто он забыл что-то очень важное. Но ему так и не удалось вспомнить. Они позавтракали жареными булочками с сыром и попрощались с Эдрой, проводившей их до дороги. Стоя у подножия холма, она смотрела им вслед, а они, подстегнув коней, помчались опять на север.
Он обернулся, подняв в прощании руку, и тут солнечный луч высветил фигуру старой женщины, которая на один миг вдруг стала переливающейся светом богиней с поднятой в благословении рукой. Он хлопнул себя по лбу, мгновенно и до мельчайших подробностей вспомнив все, что произошло с ним ночью, и только сейчас поняв, что это был не сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131