Едва ощутимый ветерок шевелил траву, и Каландриллу показалось, что он в море, в огромном земном океане, чьи воды состоят из мириадов переливающихся разными оттенками зеленого травинок. Далеко впереди на солнце поблескивала лента реки; на огромных просторах зеленеющей земли то тут, то там темнели, словно заплатки, словно тени от облаков, рощи и леса. Воздух был чист и свеж и пах травой и наступающей весной. Каландрилл подумал, что шире не может быть простора на свете и что найти Рхыфамуна в такой бескрайней стране — дело гиблое, и потому он отдал должное Кате: надо искать помощи Ахрда.
— Вперед, — скомандовал Брахт, и Каландрилл пришпорил гнедого.
Легким галопом они спустились с последнего склона на еще один луг, где высокая трава шелестела на ветру, напевая забытую грустную мелодию; ярко окрашенные птицы вторили ей трелями и щебетом, порхая среди сочной зелени.
Путники скакали ровным галопом до самой реки, чьи берега были отмечены линией ив. Берег оказался крутым, тут и там выступали песчаные банки, с которых в воздух взмывали стаи уток и трясогузок. Брахт приказал подождать, а сам проехался вдоль берега, внимательно вглядываясь в песок. Вернувшись, он заявил, что не обнаружил следов лыкардов, и путники, поднимая фонтаны брызг, переправились через мелкую речушку и продолжили свой путь.
В полдень они остановились — лошадям необходим был отдых, да и им самим не мешало подкрепиться. До сих пор им не встретился ни один человек, хотя время от времени где-то вдали виднелись табуны лошадей, пасшихся на сочных травах. Жеребцы с вызовом ржали, и вороной Брахта отвечал им.
Они скакали галопом без передышки, и Каландрилл понял, как ошибался, когда с высоты холмов, которые они оставили еще утром, принял расстилавшуюся перед ними землю за ровную поверхность: то и дело им попадались расселины, овраги и крутые ущелья, в которых запросто мог спрятаться целый эскадрон всадников. И Каландрилл стал внимательнее присматриваться к окрестностям, следуя примеру Брахта. Но за целый день им так никто и не встретился, хотя ближе к вечеру далеко на западе они различили поднимающийся к небу дымок, отмечавший становище лыкардов. Они прибавили скорость, чтобы побыстрее укрыться в роще.
Расстояние до лесов здесь тоже искажалось. Издалека рощица казалась совсем маленькой, но по мере приближения все росла и росла на восток и на запад и превращалась в настоящий лес. Серебристая кора берез, окружавших рощу как палисадник, сверкала в лучах заходящего солнца. Сразу за березами поднимались грабы широко раскинувшие ветви над землей, еще покрытой прошлогодними засохшими листьями. А Брахт все скакал и скакал. Теперь они ехали по тенистой тропинке сопровождаемые громким пением птиц. Наконец впереди показался ольшаник, отмечавший мелкую речушку, с бульканьем впадавшую в небольшое озерцо. Здесь они спешились и собрали хворост, но костер разожгли только тогда, когда сгустилась тьма, а небо потемнело настолько, что поглощало дым от костра. Убедившись, что за близко стоящими друг от друга деревьями костра не будет видно, путники приготовили ужин и поставили шатры. Памятуя о дыме, виденном ими сегодня на просторах, они решили по очереди бодрствовать всю ночь. Первой выпало дежурить Кате, сменить ее должен был Каландрилл.
Разбуженный Катей, он завернулся в накидку — ночи еще были холодными — и, закинув за спину колчан, с луком в руках принялся ходить вокруг костра. Бледный серебристый лунный свет окутывал рощу. Высоко в небе сквозь кроны деревьев поблескивали звезды. Лошади всхрапывали и фыркали во сне; козодои резко вскрикивали, филины глухо вторили им; в наступившей тьме шныряли наземные хищники. Лес дышал миром и покоем, шелестящим языком шепча Каландриллу на ухо, что, пока они под его покровом, им ничто не грозит. Каландрилл даже подумал, что, может, это — бессловесное послание самого Ахрда, настолько глубоко он был уверен, что все будет в порядке. За время его дежурства ничего не произошло, и он, растолкав Брахта в назначенный час, улегся и мирно уснул.
День зародился ярким, и, позавтракав, они вновь отправились в путь через лес, ведомые Брахтом. Поскольку ехать пришлось по узкой тропинке, то скорость их была невелика, и из леса Каландрилл и его спутники выехали только ближе к полудню. Перед ними простиралась безграничная открытая местность, где укрыться будет негде. К счастью, скача по прерии, переходя с галопа на шаг, они не встретили ни единого следа ни Ларрхынов. Солнце грело им спины, ветерок шелестел в высокой, по колено, траве. Они видели табуны лошадей и стаи диких собак, главных хищников этих мест, как пояснил Брахт. Но собаки не приближались. Это были исключительно неприятные создания, с тупыми мордами и тяжелыми челюстями, длинными лапами и короткими, словно обрубленными, хвостами. Пегие настолько, что почти сливались с травой, они как призраки гонялись за добычей. Время было для них привольное — можно вдосталь насытиться больными жеребятами. И именно поэтому, как пояснил Брахт, они не представляют никакой опасности для путника. В более голодные времена собаки, в отличие от волков на возвышенности, иногда нападают на человека.
В эту ночь они разбили бивак в узкой расселине и не разжигали огня, памятуя о дыме, виденном ими в течение дня близко, как никогда. На следующий день в путь отправились раньше обычного — солнце едва-едва выглянуло из-за горизонта. Передав вьючную лошадь на попечение Каландрилла, Брахт поехал на разведку. Пришпорив вороного, он пустил его в галоп и быстро исчез из виду.
Керниец вернулся на бешеной скорости, когда утро уже вступило в свои права, и резко остановил жеребца около Кати, нетерпеливо поджидавшей его вместе с Каландриллом.
— Всадники ни Ларрхынов, — заявил он, указывая вперед. — Скачут нам наперерез.
— В нашем направлении? — переспросила девушка.
— На запад, — покачал головой Брахт. — Но они нас заметят, если не спрячемся.
Каландрилл осмотрелся — вокруг была только трава. Где же тут прятаться?
— Быстро, — резко приказал Брахт, и Каландрилл, сообразив, что инстинктивно притормозил гнедого, дал ему шпоры, бросаясь за Брахтом. Вьючная лошадь жалобно заржала, когда веревка натянулась.
— Мы будем драться? — спросил Каландрилл.
— Мы будем прятаться, — ответил Брахт.
Каландриллу ничего не оставалось, как следовать за ним.
Куда мы? — думал он. Если всадники ни Ларрхынов скачут на запад, а мы будем продолжать скакать па север, то наши пути неминуемо пересекутся. Спасения нет. Брахт знает эту землю, твердо заявил он себе. Доверься ему.
Но от сомнений не так-то легко было избавиться, и все казалось, что они мчатся прямо навстречу битве.
Они с шумом пересекли речку, отмеченную, как и первая, полоской ив и ольшаника, и тут Каландрилл понял что луг постепенно поднимается и Брахт несется на самый верх, откуда их будет видно со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Вперед, — скомандовал Брахт, и Каландрилл пришпорил гнедого.
Легким галопом они спустились с последнего склона на еще один луг, где высокая трава шелестела на ветру, напевая забытую грустную мелодию; ярко окрашенные птицы вторили ей трелями и щебетом, порхая среди сочной зелени.
Путники скакали ровным галопом до самой реки, чьи берега были отмечены линией ив. Берег оказался крутым, тут и там выступали песчаные банки, с которых в воздух взмывали стаи уток и трясогузок. Брахт приказал подождать, а сам проехался вдоль берега, внимательно вглядываясь в песок. Вернувшись, он заявил, что не обнаружил следов лыкардов, и путники, поднимая фонтаны брызг, переправились через мелкую речушку и продолжили свой путь.
В полдень они остановились — лошадям необходим был отдых, да и им самим не мешало подкрепиться. До сих пор им не встретился ни один человек, хотя время от времени где-то вдали виднелись табуны лошадей, пасшихся на сочных травах. Жеребцы с вызовом ржали, и вороной Брахта отвечал им.
Они скакали галопом без передышки, и Каландрилл понял, как ошибался, когда с высоты холмов, которые они оставили еще утром, принял расстилавшуюся перед ними землю за ровную поверхность: то и дело им попадались расселины, овраги и крутые ущелья, в которых запросто мог спрятаться целый эскадрон всадников. И Каландрилл стал внимательнее присматриваться к окрестностям, следуя примеру Брахта. Но за целый день им так никто и не встретился, хотя ближе к вечеру далеко на западе они различили поднимающийся к небу дымок, отмечавший становище лыкардов. Они прибавили скорость, чтобы побыстрее укрыться в роще.
Расстояние до лесов здесь тоже искажалось. Издалека рощица казалась совсем маленькой, но по мере приближения все росла и росла на восток и на запад и превращалась в настоящий лес. Серебристая кора берез, окружавших рощу как палисадник, сверкала в лучах заходящего солнца. Сразу за березами поднимались грабы широко раскинувшие ветви над землей, еще покрытой прошлогодними засохшими листьями. А Брахт все скакал и скакал. Теперь они ехали по тенистой тропинке сопровождаемые громким пением птиц. Наконец впереди показался ольшаник, отмечавший мелкую речушку, с бульканьем впадавшую в небольшое озерцо. Здесь они спешились и собрали хворост, но костер разожгли только тогда, когда сгустилась тьма, а небо потемнело настолько, что поглощало дым от костра. Убедившись, что за близко стоящими друг от друга деревьями костра не будет видно, путники приготовили ужин и поставили шатры. Памятуя о дыме, виденном ими сегодня на просторах, они решили по очереди бодрствовать всю ночь. Первой выпало дежурить Кате, сменить ее должен был Каландрилл.
Разбуженный Катей, он завернулся в накидку — ночи еще были холодными — и, закинув за спину колчан, с луком в руках принялся ходить вокруг костра. Бледный серебристый лунный свет окутывал рощу. Высоко в небе сквозь кроны деревьев поблескивали звезды. Лошади всхрапывали и фыркали во сне; козодои резко вскрикивали, филины глухо вторили им; в наступившей тьме шныряли наземные хищники. Лес дышал миром и покоем, шелестящим языком шепча Каландриллу на ухо, что, пока они под его покровом, им ничто не грозит. Каландрилл даже подумал, что, может, это — бессловесное послание самого Ахрда, настолько глубоко он был уверен, что все будет в порядке. За время его дежурства ничего не произошло, и он, растолкав Брахта в назначенный час, улегся и мирно уснул.
День зародился ярким, и, позавтракав, они вновь отправились в путь через лес, ведомые Брахтом. Поскольку ехать пришлось по узкой тропинке, то скорость их была невелика, и из леса Каландрилл и его спутники выехали только ближе к полудню. Перед ними простиралась безграничная открытая местность, где укрыться будет негде. К счастью, скача по прерии, переходя с галопа на шаг, они не встретили ни единого следа ни Ларрхынов. Солнце грело им спины, ветерок шелестел в высокой, по колено, траве. Они видели табуны лошадей и стаи диких собак, главных хищников этих мест, как пояснил Брахт. Но собаки не приближались. Это были исключительно неприятные создания, с тупыми мордами и тяжелыми челюстями, длинными лапами и короткими, словно обрубленными, хвостами. Пегие настолько, что почти сливались с травой, они как призраки гонялись за добычей. Время было для них привольное — можно вдосталь насытиться больными жеребятами. И именно поэтому, как пояснил Брахт, они не представляют никакой опасности для путника. В более голодные времена собаки, в отличие от волков на возвышенности, иногда нападают на человека.
В эту ночь они разбили бивак в узкой расселине и не разжигали огня, памятуя о дыме, виденном ими в течение дня близко, как никогда. На следующий день в путь отправились раньше обычного — солнце едва-едва выглянуло из-за горизонта. Передав вьючную лошадь на попечение Каландрилла, Брахт поехал на разведку. Пришпорив вороного, он пустил его в галоп и быстро исчез из виду.
Керниец вернулся на бешеной скорости, когда утро уже вступило в свои права, и резко остановил жеребца около Кати, нетерпеливо поджидавшей его вместе с Каландриллом.
— Всадники ни Ларрхынов, — заявил он, указывая вперед. — Скачут нам наперерез.
— В нашем направлении? — переспросила девушка.
— На запад, — покачал головой Брахт. — Но они нас заметят, если не спрячемся.
Каландрилл осмотрелся — вокруг была только трава. Где же тут прятаться?
— Быстро, — резко приказал Брахт, и Каландрилл, сообразив, что инстинктивно притормозил гнедого, дал ему шпоры, бросаясь за Брахтом. Вьючная лошадь жалобно заржала, когда веревка натянулась.
— Мы будем драться? — спросил Каландрилл.
— Мы будем прятаться, — ответил Брахт.
Каландриллу ничего не оставалось, как следовать за ним.
Куда мы? — думал он. Если всадники ни Ларрхынов скачут на запад, а мы будем продолжать скакать па север, то наши пути неминуемо пересекутся. Спасения нет. Брахт знает эту землю, твердо заявил он себе. Доверься ему.
Но от сомнений не так-то легко было избавиться, и все казалось, что они мчатся прямо навстречу битве.
Они с шумом пересекли речку, отмеченную, как и первая, полоской ив и ольшаника, и тут Каландрилл понял что луг постепенно поднимается и Брахт несется на самый верх, откуда их будет видно со всех сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131