— Я не видел затемнений, так что, надеюсь, сила твоя нацелена на добро.
— Возможно, — повторил Каландрилл. — Пусть . только будет мне показано, зачем дана мне эта сила.
— Если она дана тебе богами, со временем они все тебе покажут. — (Кандиец улыбнулся уже спокойнее.) — Но все же ты человек. И как таковой не желаешь ли опробовать того, что радует сердце мужа? Могу ли я предложить тебе вина?
Каландрилл энергично закивал, колдун подошел к двери и приказал поджидавшему слуге принести им бутыль. Через несколько мгновений на столе перед ними стояло великолепное красное вино. Каландрилл опустошил свой кубок в два глотка. Менелиан вновь наполнил его сосуд и посмотрел в окно. Каландрилл проследил за его взглядом: в раме окна, как на портрете, смеялись Брахт и Катя.
— Расскажешь ли ты об этом своим товарищам? — поинтересовался маг.
Каландрилл сглотнул, глядя на Брахта и Катю, терзаемый сомнениями. Не скажется ли это на его дружбе с Брахтом? Меченосец вроде бы принял Менелиана, но это не изменило его отношения к колдовству и колдунам. Каландриллу стоило большого труда завоевать доверие кернийца, и теперь ему вовсе не хотелось его терять. Он медленно покачал головой.
— Пока нет, пожалуй. Да и что я им могу сказать? Что обладаю некой неизвестной силой?
Менелиан понял его и согласно кивнул.
— Брахт не доверяет колдовству, — пробормотал он. — А ты ценишь его дружбу. Но ведь он теперь твой друг! Думаешь, это помешает вашей дружбе?
— Кто знает? — пробормотал Каландрилл. — Я не хочу рисковать.
— Да будет так, — заключил колдун. — Решение принимать тебе.
Каландрилл благодарно улыбнулся, опустошил кубок и, кивнув на заваленный бумагами стол, предложил:
— Тогда, может, продолжим? Или смиримся с тем, что в твоей библиотеке мало источников по зомби?
Менелиан нахмурился, вспомнив о преследователе, и вздохнул.
— Сначала поедим, — предложил он. — Мы просмотрели почти все. До сумерек успеем.
— Если ты не будешь возражать, я бы оставил эту работу тебе. — Каландрилл встал и потянулся. — После обеда я бы позанимался физическими упражнениями.
— С охотой. — Колдун отодвинул стул и встал. — Так что позовем твоих друзей и посмотрим, что приготовила нам кухня.
Им предложили прекрасный суп, наваристый и ароматный, ростбиф со свежими овощами, доступными в это время года, и несколько сортов сыра. Было выпито много вина, и все пребывали в прекрасном расположении духа, забыв про существо, созданное Аномиусом.
Колдун был по-прежнему внимателен, но уже не оказывал Кате столь подчеркнутого внимания, словно признавая за Брахтом право первенства. Но когда на него никто не смотрел, он с восхищением разглядывал девушку. Каландрилл вдруг сообразил, что подобного им не избежать и в будущем, а значит, ревность Брахта будет вечно на взводе. И Каландрилл решил поговорить об этом с другом при первой же возможности, но так, чтобы Катя их не слышала.
Такая возможность представилась ему, когда они пошли фехтовать.
Сначала Катя была с ними и вызвала его на поединок, каковой Брахт объявил ничейным, но затем она высказала желание освежиться. Желание ее было передано Менелиану, и слуги тут же приготовили ей ванну. Она ушла в дом, оставив Каландрилла и меченосца вдвоем. Они дрались без доспехов. После долгих месяцев, проведенных на судне, где пространство было ограниченно и фехтовать приходилось лишь с соблюдением мер предосторожности, они с удовольствием отдались этому занятию на открытой площадке в саду. Каландрилл проявлял невиданное усердие, и Брахт похвалил его; сказав, что теперь он фехтует не хуже большинства воинов.
Несмотря на солнце, день стоял прохладный, и изо рта у них вырывались клубы пара. С каждым выпадом клинки их наполняли сад звоном. Они дрались долго, и мышцы Каландрилла начали побаливать. По лицу и груди его бежал пот, и он жадно глотал ртом воздух. Но, подстегиваемый неутомимостью кернийца, Каландрилл продолжал фехтовать до тех пор, пока рука его просто не опустилась и керниец не прижал его к самым кустам. Улыбнувшись, меченосец отсалютовал.
— Ты распустился, — усмехнулся он, — но ничего, сойдет.
— Благодарю. — Каландрилл опустил клинок и вытер со лба пот, размышляя о том, как приступить к разговору. Поколебавшись, он напрямую заявил: — Я хочу поговорить с тобой о Кате.
Брахт посмотрел на него, подозрительно прищурив глаза, но кивнул.
— При условии, что мы продолжаем схватку.
И занял позицию.
— Я говорил с Менелианом о твоем интересе, — Каландрилл сделал выпад, — он решил обуздать свой
— Очень хорошо, — одобрил Брахт и посредством обманного движения шлепнул Каландрилла клинком по ребрам.
— Но как я уже говорил, ничего необычного в его реакции нет.
Ему удалось избежать второго удара и даже получить очко.
— Истинно. Что дальше?
Зазвенела сталь. Они сблизились, соединив клинки и пытаясь перебороть друг друга. Брахт был ловчее и так быстро отскочил, что Каландрилл чуть не упал и с великим трудом отразил удар.
— Это может повториться.
Он начал отступать, намереваясь спровоцировать кернийца, но безрезультатно. Как ему показалось, удары Брахта стали сильнее.
— Возможно.
— Мужчины не могут на нее не смотреть. Многие будут пытаться обольстить ее.
— Она моя. Или будет таковой.
— Истинно. — Из-под клинков посыпались искры. — Никто не ставит это под сомнение.
— Тем лучше для них.
В голосе кернийца прозвучала угроза, и он сделал выпад. Каландрилл отскочил и плоской стороной клинка шлепнул Брахта по ребрам.
— Обуздай свою злость.
— Злость? — В темных глазах засверкало удивление.
— Именно, злость. Ты так и будешь выходить из себя всякий раз, как кто-то станет выказывать Кате внимание? В результате мы приобретем столько врагов, что даже твой клинок притупится!
Он отбил удар, но тут же был вынужден попятиться назад. Удары меченосца стали сильнее, и Каландрилл Даже подумал прекратить схватку, пока дело не дошло до травмы.
— Ты думаешь, я злюсь?
Брахт отступил в сторону, хмурясь. Каландрилл перестал волноваться и чуть не рассмеялся.
— Дера, Брахт! Да всякий раз, как речь заходит о Кате, ты становишься сам не свой!
— Ты, пожалуй, прав, — согласился меченосец и вдруг сделал резкий выпад вперед. — И за нее я готов драться с кем угодно.
Каландрилл был застигнут врасплох. Клинок его был отбит в сторону, и Брахт приставил меч ему к горлу, глядя холодным немигающим взглядом.
— Я в этом не сомневаюсь, — с трудом произнес Каландрилл.
Еще немного, и острый конец проткнул бы ему горло, но тут его давление ослабло. Брахт отступил на шаг и отсалютовал.
— Ты прав, — заявил он и пожал плечами. — Мне трудно сдержаться, когда ее начинают обхаживать.
Брахт взял себя в руки, и Каландрилл, вздохнув, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Возможно, — повторил Каландрилл. — Пусть . только будет мне показано, зачем дана мне эта сила.
— Если она дана тебе богами, со временем они все тебе покажут. — (Кандиец улыбнулся уже спокойнее.) — Но все же ты человек. И как таковой не желаешь ли опробовать того, что радует сердце мужа? Могу ли я предложить тебе вина?
Каландрилл энергично закивал, колдун подошел к двери и приказал поджидавшему слуге принести им бутыль. Через несколько мгновений на столе перед ними стояло великолепное красное вино. Каландрилл опустошил свой кубок в два глотка. Менелиан вновь наполнил его сосуд и посмотрел в окно. Каландрилл проследил за его взглядом: в раме окна, как на портрете, смеялись Брахт и Катя.
— Расскажешь ли ты об этом своим товарищам? — поинтересовался маг.
Каландрилл сглотнул, глядя на Брахта и Катю, терзаемый сомнениями. Не скажется ли это на его дружбе с Брахтом? Меченосец вроде бы принял Менелиана, но это не изменило его отношения к колдовству и колдунам. Каландриллу стоило большого труда завоевать доверие кернийца, и теперь ему вовсе не хотелось его терять. Он медленно покачал головой.
— Пока нет, пожалуй. Да и что я им могу сказать? Что обладаю некой неизвестной силой?
Менелиан понял его и согласно кивнул.
— Брахт не доверяет колдовству, — пробормотал он. — А ты ценишь его дружбу. Но ведь он теперь твой друг! Думаешь, это помешает вашей дружбе?
— Кто знает? — пробормотал Каландрилл. — Я не хочу рисковать.
— Да будет так, — заключил колдун. — Решение принимать тебе.
Каландрилл благодарно улыбнулся, опустошил кубок и, кивнув на заваленный бумагами стол, предложил:
— Тогда, может, продолжим? Или смиримся с тем, что в твоей библиотеке мало источников по зомби?
Менелиан нахмурился, вспомнив о преследователе, и вздохнул.
— Сначала поедим, — предложил он. — Мы просмотрели почти все. До сумерек успеем.
— Если ты не будешь возражать, я бы оставил эту работу тебе. — Каландрилл встал и потянулся. — После обеда я бы позанимался физическими упражнениями.
— С охотой. — Колдун отодвинул стул и встал. — Так что позовем твоих друзей и посмотрим, что приготовила нам кухня.
Им предложили прекрасный суп, наваристый и ароматный, ростбиф со свежими овощами, доступными в это время года, и несколько сортов сыра. Было выпито много вина, и все пребывали в прекрасном расположении духа, забыв про существо, созданное Аномиусом.
Колдун был по-прежнему внимателен, но уже не оказывал Кате столь подчеркнутого внимания, словно признавая за Брахтом право первенства. Но когда на него никто не смотрел, он с восхищением разглядывал девушку. Каландрилл вдруг сообразил, что подобного им не избежать и в будущем, а значит, ревность Брахта будет вечно на взводе. И Каландрилл решил поговорить об этом с другом при первой же возможности, но так, чтобы Катя их не слышала.
Такая возможность представилась ему, когда они пошли фехтовать.
Сначала Катя была с ними и вызвала его на поединок, каковой Брахт объявил ничейным, но затем она высказала желание освежиться. Желание ее было передано Менелиану, и слуги тут же приготовили ей ванну. Она ушла в дом, оставив Каландрилла и меченосца вдвоем. Они дрались без доспехов. После долгих месяцев, проведенных на судне, где пространство было ограниченно и фехтовать приходилось лишь с соблюдением мер предосторожности, они с удовольствием отдались этому занятию на открытой площадке в саду. Каландрилл проявлял невиданное усердие, и Брахт похвалил его; сказав, что теперь он фехтует не хуже большинства воинов.
Несмотря на солнце, день стоял прохладный, и изо рта у них вырывались клубы пара. С каждым выпадом клинки их наполняли сад звоном. Они дрались долго, и мышцы Каландрилла начали побаливать. По лицу и груди его бежал пот, и он жадно глотал ртом воздух. Но, подстегиваемый неутомимостью кернийца, Каландрилл продолжал фехтовать до тех пор, пока рука его просто не опустилась и керниец не прижал его к самым кустам. Улыбнувшись, меченосец отсалютовал.
— Ты распустился, — усмехнулся он, — но ничего, сойдет.
— Благодарю. — Каландрилл опустил клинок и вытер со лба пот, размышляя о том, как приступить к разговору. Поколебавшись, он напрямую заявил: — Я хочу поговорить с тобой о Кате.
Брахт посмотрел на него, подозрительно прищурив глаза, но кивнул.
— При условии, что мы продолжаем схватку.
И занял позицию.
— Я говорил с Менелианом о твоем интересе, — Каландрилл сделал выпад, — он решил обуздать свой
— Очень хорошо, — одобрил Брахт и посредством обманного движения шлепнул Каландрилла клинком по ребрам.
— Но как я уже говорил, ничего необычного в его реакции нет.
Ему удалось избежать второго удара и даже получить очко.
— Истинно. Что дальше?
Зазвенела сталь. Они сблизились, соединив клинки и пытаясь перебороть друг друга. Брахт был ловчее и так быстро отскочил, что Каландрилл чуть не упал и с великим трудом отразил удар.
— Это может повториться.
Он начал отступать, намереваясь спровоцировать кернийца, но безрезультатно. Как ему показалось, удары Брахта стали сильнее.
— Возможно.
— Мужчины не могут на нее не смотреть. Многие будут пытаться обольстить ее.
— Она моя. Или будет таковой.
— Истинно. — Из-под клинков посыпались искры. — Никто не ставит это под сомнение.
— Тем лучше для них.
В голосе кернийца прозвучала угроза, и он сделал выпад. Каландрилл отскочил и плоской стороной клинка шлепнул Брахта по ребрам.
— Обуздай свою злость.
— Злость? — В темных глазах засверкало удивление.
— Именно, злость. Ты так и будешь выходить из себя всякий раз, как кто-то станет выказывать Кате внимание? В результате мы приобретем столько врагов, что даже твой клинок притупится!
Он отбил удар, но тут же был вынужден попятиться назад. Удары меченосца стали сильнее, и Каландрилл Даже подумал прекратить схватку, пока дело не дошло до травмы.
— Ты думаешь, я злюсь?
Брахт отступил в сторону, хмурясь. Каландрилл перестал волноваться и чуть не рассмеялся.
— Дера, Брахт! Да всякий раз, как речь заходит о Кате, ты становишься сам не свой!
— Ты, пожалуй, прав, — согласился меченосец и вдруг сделал резкий выпад вперед. — И за нее я готов драться с кем угодно.
Каландрилл был застигнут врасплох. Клинок его был отбит в сторону, и Брахт приставил меч ему к горлу, глядя холодным немигающим взглядом.
— Я в этом не сомневаюсь, — с трудом произнес Каландрилл.
Еще немного, и острый конец проткнул бы ему горло, но тут его давление ослабло. Брахт отступил на шаг и отсалютовал.
— Ты прав, — заявил он и пожал плечами. — Мне трудно сдержаться, когда ее начинают обхаживать.
Брахт взял себя в руки, и Каландрилл, вздохнув, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131