Товарищи словно передали ему право решать, будто предсказание Деры наделило его особой силой. Он вздохнул: как и керниец, он сомневался, что Рхыфамун в городе. И все же… Он нахмурился, не зная, на что решиться. Разузнать как можно больше о человеке, в чье тело влез колдун, прежде чем вновь броситься за ним в погоню? Или без промедления мчаться дальше и выгадать еще один день в надежде застать его врасплох с помощью обещанной им божественной силы? Он посмотрел вверх, словно в поисках ответа. Высокое голубое небо, с черными птицами, кружившими округ пиков гор и башен цитадели, молчало.
— Мы отстаем от него на несколько недель, — сказал он медленно, сознавая, что явно преувеличивает. — И видимо, как ты и говоришь, он отправился на север.
— Но если нет… — пробормотала Катя.
— …то он вряд ли ожидает встречи с нами, — закончил за нее Брахт.
Каландрилл кивнул, глубоко вздохнув. Катя и Брахт не спускали с него глаз. На мгновение он даже возмутился: почему решение должен принимать он? Он готов был передать это право и Брахту, и Кате, пустившейся на поиски «Заветной книги» раньше всех их. Так почему тогда всю ответственность они возлагают именно на него? Потому что, подсказал ему внутренний голос, боги говорят, что ты обладаешь тем, что способно уничтожить Рхыфамуна. Ну, как долго ты еще будешь сомневаться? Каландрилл облизал губы. У него засосало под ложечкой, совсем как перед схваткой: они так долго и так усиленно скакали сюда, к месту, где могут встретить колдуна…
— Что же, — произнес он, — поищем его здесь.
В ответ Брахт коротко ухмыльнулся, промычав согласие.
Катя сказала:
— Да будет так.
— Тогда — сюда, — молвил керниец и, развернув коня, направил его в сторону площади.
Она была большой и шумной. Каландрилл тут же вспомнил Квартал всадников в Альдарине. Только эта площадь была намного больше, и запах людской и лошадиный здесь стоял более стойкий, а шум даже оглушал; мухи, копошившиеся в навозе под ногами, то и дело взмывали вверх черными жужжащими тучами. Купцы здесь были преимущественно кернийцы или полукровки, в загонах стояло, бесчисленное количество лошадей. Отыскать в таком шуме и гаме одного человека казалось задачей невыполнимой.
— Нам везет, — заявил Брахт, перекрикивая шум и обводя рукой толпу. — Сейчас здесь купцов немного. А вот когда придет время жеребят…
Последних слов его уже было не разобрать за цокотом копыт целого табуна, ведомого двумя кернийцами. Каландрилл кивнул и склонился к уху Брахта:
— С чего начнем?
— С людей, я думаю, — ответил керниец. — Оставь это мне, я знаю, как это делается.
Каландрилл нахмурился, собираясь расспросить товарища, но Брахт пришпорил жеребца и направил его в самую гущу толпы. Каландрилл и Катя последовали за ним, даже и не думая спорить или разговаривать в этом невообразимом шуме. Керниец ездил между загонами без всякой видимой цели, но глаза его постоянно рыскали в толпе. Уж не думает ли он отыскать в этом муравейнике Давена Тираса? Каландрилл отогнал от себя эту мысль, озадаченно покачав головой. Брахт обернулся и поманил их к частоколу, словно росшему из крепостной стены.
На частоколе сидели двое кернийцев, разглядывая годовалых жеребят в загоне. Оба уже пожилые, с сединой, поблескивавшей в туго забранных назад черных волосах, и с лицами, избитыми годами и непогодой. На них были кожаные бриджи, сапоги и обычные для Куан-на'Фора туники. С пояса свешивались мечи и кинжалы. Глубоко посаженные, окруженные паутинкой морщинок глаза были столь же прозрачно-голубыми, как и у Брахта. Они внимательно смотрели на приближающуюся троицу.
Керниец остановил жеребца и поднял вверх правую ладонь с растопыренными пальцами — точно так он приветствовал огромный дуб, из которого вышел биах, предупредивший их о коварстве Рхыфамуна. Незнакомцы ответили тем же, переводя взгляд с Брахта на Каландрилла и Катю. Несмотря на вроде бы небрежный взгляд, Каландрилл почувствовал, что его оценили и взвесили в мгновение ока, и ему стало неловко за крашеные волосы. Те двое сразу разглядели в нем лиссеанца.
Брахт подтвердил его подозрения.
— Я Брахт ни Эррхин из рода Асифа, — церемониально объявил керниец. — Это — Катя, дочь Теккана, из страны Вану; а это — Каландрилл ден Каринф, из Лиссе.
— Я знаю тебя, Брахт ни Эррхин, — ответил старший. — не менее церемониально, чем Брахт, обращаясь одновременно и к Каландриллу, и к Кате. — Я Гарт ни Моррхин из Асифа, а он, — керниец кивнул в сторону второго, — Кыфан ни Моррхин, мой брат. Приветствуем вас.
— А мы — вас, — сказал Брахт торжественно и добавил: — Рад видеть вас в добром здравии.
— Наши союзники — честность и простодушие, — сказал Гарт. — Надеемся еще прожить немалый век.
Брахт улыбнулся и покачал головой. Каландрилл внимательно прислушивался — он вполне сносно говорил на языке Куан-на'Фора, чтобы следить за общей нитью разговора. После ритуального приветствия кернийцы перешли к шуткам. Каландрилл понял, что Брахт знает братьев. На какое-то время о них с Катей словно забыли. Керниец говорил с кернийцем. Каландриллу показалось, что Гарт и Кыфан даже и не подозревают, что он понимает их язык.
— Ты опять за конями лыкардов, Брахт ни Эррхин? — с серьезным видом спросил Кыфан, но глаза его смеялись. — Или вознамерился откупиться?
Брахт коротко ухмыльнулся.
— Денег у меня хватит, — сказал он. — Надеюсь, мне удастся утрясти это дело, но позже, когда будет время.
— Не думаю, чтобы Джехенне ни Ларрхын очень интересовали деньги, — возразил Кыфан, отбрасывая наигранную серьезность и широко улыбаясь. — Ей нужно… другое возмещение… я бы сказал, более личное.
— Лыкарды всегда были мстительны, — кивнул Гарт.
— А я надеялся, все забыто, — протянул Брахт, — и что Джехенне уже с другим.
Кернийцы захихикали и усиленно замотали головами, словно это было очень смешно.
— У клана лыкардов память долгая, — заметил Гарт.
— А Джехенне ни Ларрхын — особая статья, — добавил Кыфан. — Будь я в твоем седле, я бы долго скакал на север вместе с твоими чужеземными товарищами.
Он перевел вопросительный взгляд на Катю.
Брахт мотнул головой и сказал:
— Джехенне незачем с ней ссориться.
Гарт пожал плечами.
— Она скачет с тобой, и она красива. Уж не хочешь ли ты сказать, что ты не…
— Именно, — быстро вставил Брахт, с беспокойством поворачиваясь к Кате, но девушка молча сидела в седле, не понимая, о чем идет речь. Каландрилл же, сообразив, что происходит, подумал о том, как Брахт ей все это объяснит. Да и ему самому хотелось посмотреть на ту, чье место заняла Катя.
Брови Гарта поползли вверх. Кыфан сказал:
— А может, у тебя кровь разжижила в южных-то землях?
— Я дал обет, — отвечал Брахт. — Мы понимаем друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
— Мы отстаем от него на несколько недель, — сказал он медленно, сознавая, что явно преувеличивает. — И видимо, как ты и говоришь, он отправился на север.
— Но если нет… — пробормотала Катя.
— …то он вряд ли ожидает встречи с нами, — закончил за нее Брахт.
Каландрилл кивнул, глубоко вздохнув. Катя и Брахт не спускали с него глаз. На мгновение он даже возмутился: почему решение должен принимать он? Он готов был передать это право и Брахту, и Кате, пустившейся на поиски «Заветной книги» раньше всех их. Так почему тогда всю ответственность они возлагают именно на него? Потому что, подсказал ему внутренний голос, боги говорят, что ты обладаешь тем, что способно уничтожить Рхыфамуна. Ну, как долго ты еще будешь сомневаться? Каландрилл облизал губы. У него засосало под ложечкой, совсем как перед схваткой: они так долго и так усиленно скакали сюда, к месту, где могут встретить колдуна…
— Что же, — произнес он, — поищем его здесь.
В ответ Брахт коротко ухмыльнулся, промычав согласие.
Катя сказала:
— Да будет так.
— Тогда — сюда, — молвил керниец и, развернув коня, направил его в сторону площади.
Она была большой и шумной. Каландрилл тут же вспомнил Квартал всадников в Альдарине. Только эта площадь была намного больше, и запах людской и лошадиный здесь стоял более стойкий, а шум даже оглушал; мухи, копошившиеся в навозе под ногами, то и дело взмывали вверх черными жужжащими тучами. Купцы здесь были преимущественно кернийцы или полукровки, в загонах стояло, бесчисленное количество лошадей. Отыскать в таком шуме и гаме одного человека казалось задачей невыполнимой.
— Нам везет, — заявил Брахт, перекрикивая шум и обводя рукой толпу. — Сейчас здесь купцов немного. А вот когда придет время жеребят…
Последних слов его уже было не разобрать за цокотом копыт целого табуна, ведомого двумя кернийцами. Каландрилл кивнул и склонился к уху Брахта:
— С чего начнем?
— С людей, я думаю, — ответил керниец. — Оставь это мне, я знаю, как это делается.
Каландрилл нахмурился, собираясь расспросить товарища, но Брахт пришпорил жеребца и направил его в самую гущу толпы. Каландрилл и Катя последовали за ним, даже и не думая спорить или разговаривать в этом невообразимом шуме. Керниец ездил между загонами без всякой видимой цели, но глаза его постоянно рыскали в толпе. Уж не думает ли он отыскать в этом муравейнике Давена Тираса? Каландрилл отогнал от себя эту мысль, озадаченно покачав головой. Брахт обернулся и поманил их к частоколу, словно росшему из крепостной стены.
На частоколе сидели двое кернийцев, разглядывая годовалых жеребят в загоне. Оба уже пожилые, с сединой, поблескивавшей в туго забранных назад черных волосах, и с лицами, избитыми годами и непогодой. На них были кожаные бриджи, сапоги и обычные для Куан-на'Фора туники. С пояса свешивались мечи и кинжалы. Глубоко посаженные, окруженные паутинкой морщинок глаза были столь же прозрачно-голубыми, как и у Брахта. Они внимательно смотрели на приближающуюся троицу.
Керниец остановил жеребца и поднял вверх правую ладонь с растопыренными пальцами — точно так он приветствовал огромный дуб, из которого вышел биах, предупредивший их о коварстве Рхыфамуна. Незнакомцы ответили тем же, переводя взгляд с Брахта на Каландрилла и Катю. Несмотря на вроде бы небрежный взгляд, Каландрилл почувствовал, что его оценили и взвесили в мгновение ока, и ему стало неловко за крашеные волосы. Те двое сразу разглядели в нем лиссеанца.
Брахт подтвердил его подозрения.
— Я Брахт ни Эррхин из рода Асифа, — церемониально объявил керниец. — Это — Катя, дочь Теккана, из страны Вану; а это — Каландрилл ден Каринф, из Лиссе.
— Я знаю тебя, Брахт ни Эррхин, — ответил старший. — не менее церемониально, чем Брахт, обращаясь одновременно и к Каландриллу, и к Кате. — Я Гарт ни Моррхин из Асифа, а он, — керниец кивнул в сторону второго, — Кыфан ни Моррхин, мой брат. Приветствуем вас.
— А мы — вас, — сказал Брахт торжественно и добавил: — Рад видеть вас в добром здравии.
— Наши союзники — честность и простодушие, — сказал Гарт. — Надеемся еще прожить немалый век.
Брахт улыбнулся и покачал головой. Каландрилл внимательно прислушивался — он вполне сносно говорил на языке Куан-на'Фора, чтобы следить за общей нитью разговора. После ритуального приветствия кернийцы перешли к шуткам. Каландрилл понял, что Брахт знает братьев. На какое-то время о них с Катей словно забыли. Керниец говорил с кернийцем. Каландриллу показалось, что Гарт и Кыфан даже и не подозревают, что он понимает их язык.
— Ты опять за конями лыкардов, Брахт ни Эррхин? — с серьезным видом спросил Кыфан, но глаза его смеялись. — Или вознамерился откупиться?
Брахт коротко ухмыльнулся.
— Денег у меня хватит, — сказал он. — Надеюсь, мне удастся утрясти это дело, но позже, когда будет время.
— Не думаю, чтобы Джехенне ни Ларрхын очень интересовали деньги, — возразил Кыфан, отбрасывая наигранную серьезность и широко улыбаясь. — Ей нужно… другое возмещение… я бы сказал, более личное.
— Лыкарды всегда были мстительны, — кивнул Гарт.
— А я надеялся, все забыто, — протянул Брахт, — и что Джехенне уже с другим.
Кернийцы захихикали и усиленно замотали головами, словно это было очень смешно.
— У клана лыкардов память долгая, — заметил Гарт.
— А Джехенне ни Ларрхын — особая статья, — добавил Кыфан. — Будь я в твоем седле, я бы долго скакал на север вместе с твоими чужеземными товарищами.
Он перевел вопросительный взгляд на Катю.
Брахт мотнул головой и сказал:
— Джехенне незачем с ней ссориться.
Гарт пожал плечами.
— Она скачет с тобой, и она красива. Уж не хочешь ли ты сказать, что ты не…
— Именно, — быстро вставил Брахт, с беспокойством поворачиваясь к Кате, но девушка молча сидела в седле, не понимая, о чем идет речь. Каландрилл же, сообразив, что происходит, подумал о том, как Брахт ей все это объяснит. Да и ему самому хотелось посмотреть на ту, чье место заняла Катя.
Брови Гарта поползли вверх. Кыфан сказал:
— А может, у тебя кровь разжижила в южных-то землях?
— Я дал обет, — отвечал Брахт. — Мы понимаем друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131