Он заставил себя не переживать из-за задержки, понимая, что еще слишком слаб и что нужно набраться сил, прежде чем они продолжат погоню. Он был даже доволен, что может отдохнуть, прислушиваясь к звукам леса, наблюдая за лошадьми и занятиями фехтованием кернийца и девушки. Видимо, лениво думал Каландрилл, настойка Брахта успокаивающая. А может, дело в деревьях, прежде всего в дубах, в которых, если верить Брахту, есть нечто от самого Ахрда. Для Каландрилла шуршание листвы звучало сладкой мелодией, а переливы света, игравшие на земле, успокаивали. На третий день он проснулся бодрым. Сонливость как рукой сняло, он чувствовал себя сильным, готовым встать и попробовать руку.
Брахт позволил ему поесть вместе с ними у костра и немного походить. Он даже отвязал ему руку, но предупредил, что перегружать ее не стоит.
Поначалу у Каландрилла слегка кружилась голова. Но это скоро прошло, и он наслаждался возвращающейся силой и возможностью двигаться. Вместе с силой к нему вернулось и нетерпение. Брахт позволил ему делать некоторые несложные упражнения рукой — мышцам еще предстоит полностью срастись, и не скоро он сможет пользоваться рукой как прежде. Плечо было малоподвижным, но это тоже скоро пройдет, в этом он не сомневался.
— Ты уже можешь скакать, — заключил Брахт через несколько дней. — Только осторожно. Рука будет давать о себе знать до лета.
А лето уже не за горами, подумал Каландрилл. И им вновь овладело нетерпение.
— А если придется драться? — спросил он.
— Надеюсь, не придется, — вздохнул Брахт. — В драке от тебя мало проку.
— Это если стрелять из лука. А с мечом? — настаивал Каландрилл.
— От фехтования тебе тоже лучше пока воздержаться, — заметил Брахт. — Левая рука нужна, чтобы удерживать равновесие, а если придется драться на конях…
Он пожал плечами. Каландрилл нахмурился, понимая, что керниец прав.
— Но мы не можем прятаться здесь до бесконечности, — настаивал он.
— Верно, — согласился Брахт. — Поэтому завтра выступаем.
— Сколько нам еще до Куан-на'Дру?
— Дней семь, если лыкарды не помешают, — ответил Брахт и добавил тише: — И если нас пропустят груагачи.
Каландрилл не обратил на это внимания. Катя права: груагачи, охраняющие Ахрда, не будут чинить им препятствия, а, скорее, помогут. Ведь в конечном счете они рискуют жизнью ради Молодых богов. Разве будут им противиться те, кто служит Ахрду?
— Думаю, пропустят, — сказал он.
— Возможно.
В голосе Брахта звучало явное сомнение, и вечером, после ужина, он ушел в лес. Каландрилл открыл было рот, чтобы спросить зачем, но Катя положила ему руку на запястье и покачала головой.
— Он пошел молиться, — пробормотала она. — Очень уж ему не хочется заходить в Куан-на'Дру.
— Думаю, груагачи не будут нам препятствовать, — заявил Каландрилл.
— Я тоже, — согласилась Катя. — Но мы с тобой чужеземцы в Куан-на'Форе, и нам не понять сомнений Брахта.
— Будем молиться, чтобы Ахрд развеял его сомнения, — ответил Каландрилл.
Развеял ли их бог, они так и не узнали. Вернувшись на поляну, керниец сел подле огня и принялся точить меч, не проронив ни слова. Смуглое лицо его было задумчивым, и Катя с Каландриллом предпочли ни о чем не спрашивать товарища. Наточив меч, Брахт заявил, что ложится спать, и предложил им последовать его примеру, ибо утром они выступают рано.
Дымка окутывала лес, когда они оставили поляну; на траве и листьях деревьев поблескивала роса, солнце еще не взошло, однако свет уже хоть и с трудом, но пробивался сквозь листву. Брахт пошел оленьей тропой, и они продвигались очень медленно, постоянно уворачиваясь от низко нависающих сучьев, словно роща не хотела отпускать их. Солнце село, а они все еще ехали по лесу. Редеть он начал только к середине следующего дня. Наконец они выбрались в прерии, где трава едва раскачивалась под ласковым дуновением теплого ветра. Небо над головой было ярко-синим, без единого облачка. На опушке стоял дуб, поменьше, чем тот, на поляне, но все же сильный и крепкий. Каландрилл коснулся ветки, прося Ахрда даровать им беспрепятственный проезд до Куан-на'Дру.
Но бог не услышал его, а может, власть его не распространялась на открытые пространства, ибо вскоре после того, как они выехали из леса, на западе показалась группа всадников. Их было человек десять.
Брахт выругался.
— Лыкарды? — спросил Каландрилл.
— Кто же еще?! — раздраженно воскликнул керниец. — Надо же!
— Что будем делать?
Каландрилл взглянул на всадников, затем назад на лес — лес большой, и в нем можно укрыться. Но это значит дать новые козыри Рхыфамуну. А лыкарды, скорее всего, будут дожидаться их у леса. Впереди лежали только открытые холмистые прерии, где укрыться было негде.
— Вперед, — коротко скомандовал Брахт и вонзил шпоры в бока вороного.
Лошади хорошо отдохнули и резко взяли в галоп. Лыкарды тоже пришпорили лошадей, но не помчались им наперерез, а скакали параллельно. Затем он услышал Катин возглас и повернулся в седле — на востоке, позади путников, появилась вторая группа всадников, лишая их возможности вернуться в лес. Брахт выругался.
— Они знали, что мы в лесу. Наверное, шаманы подсказали, — пояснил он, перекрикивая стук копыт.
— Сможем ли мы уйти от них? — крикнул Каландрилл.
— Попробуем. Перебить их у нас нет возможности, — ответил Брахт.
Каландрилл подгонял и подгонял гнедого, радуясь уже тому, что плечо не причиняет ему острой боли, но и ругаясь про себя за задержку, позволившую лыкардам выследить их. Он посмотрел направо и налево — лыкарды не собирались ни догонять, ни нападать на них. Они гнали троицу, как диких лошадей в загон. Куда они нас гонят? — подумал Каландрилл. Укрыться здесь негде. Остается уповать только на то, что удастся обмануть их с наступлением темноты. Но и эта надежда очень слабая — от драхоманнов им не уйти.
Они неслись вперед с непрошеным эскортом по сторонам, державшимся вне досягаемости стрел.
Перед холмом простиралась болотистая, поросшая вонючей растительностью низина. Слева из почвы вырывался грязный шумный поток воды, перераставший в речку. Справа спасения тоже не было. Со всех сторон их поджидали лыкарды, перекрывая пути к отступлению и оставляя им только один — вперед., Брахт зарычал от злости и направил гнедого прямиком в топь.
Болото заставило их снизить темп. Кони храпели, хлюпая копытами. Вокруг поднимались черные тучи мошкары, смердело. Как только они выбрались на твердую землю, на вершину холма прогулочным шагом выехала еще одна группа всадников и выстроилась в линию, преграждая путь. Стрелы их уже были вставлены в луки, но пока смотрели в землю. Брахт произнес страшное проклятие.
Каландрилл положил руку на эфес меча, но керниец резко крикнул:
— Не надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Брахт позволил ему поесть вместе с ними у костра и немного походить. Он даже отвязал ему руку, но предупредил, что перегружать ее не стоит.
Поначалу у Каландрилла слегка кружилась голова. Но это скоро прошло, и он наслаждался возвращающейся силой и возможностью двигаться. Вместе с силой к нему вернулось и нетерпение. Брахт позволил ему делать некоторые несложные упражнения рукой — мышцам еще предстоит полностью срастись, и не скоро он сможет пользоваться рукой как прежде. Плечо было малоподвижным, но это тоже скоро пройдет, в этом он не сомневался.
— Ты уже можешь скакать, — заключил Брахт через несколько дней. — Только осторожно. Рука будет давать о себе знать до лета.
А лето уже не за горами, подумал Каландрилл. И им вновь овладело нетерпение.
— А если придется драться? — спросил он.
— Надеюсь, не придется, — вздохнул Брахт. — В драке от тебя мало проку.
— Это если стрелять из лука. А с мечом? — настаивал Каландрилл.
— От фехтования тебе тоже лучше пока воздержаться, — заметил Брахт. — Левая рука нужна, чтобы удерживать равновесие, а если придется драться на конях…
Он пожал плечами. Каландрилл нахмурился, понимая, что керниец прав.
— Но мы не можем прятаться здесь до бесконечности, — настаивал он.
— Верно, — согласился Брахт. — Поэтому завтра выступаем.
— Сколько нам еще до Куан-на'Дру?
— Дней семь, если лыкарды не помешают, — ответил Брахт и добавил тише: — И если нас пропустят груагачи.
Каландрилл не обратил на это внимания. Катя права: груагачи, охраняющие Ахрда, не будут чинить им препятствия, а, скорее, помогут. Ведь в конечном счете они рискуют жизнью ради Молодых богов. Разве будут им противиться те, кто служит Ахрду?
— Думаю, пропустят, — сказал он.
— Возможно.
В голосе Брахта звучало явное сомнение, и вечером, после ужина, он ушел в лес. Каландрилл открыл было рот, чтобы спросить зачем, но Катя положила ему руку на запястье и покачала головой.
— Он пошел молиться, — пробормотала она. — Очень уж ему не хочется заходить в Куан-на'Дру.
— Думаю, груагачи не будут нам препятствовать, — заявил Каландрилл.
— Я тоже, — согласилась Катя. — Но мы с тобой чужеземцы в Куан-на'Форе, и нам не понять сомнений Брахта.
— Будем молиться, чтобы Ахрд развеял его сомнения, — ответил Каландрилл.
Развеял ли их бог, они так и не узнали. Вернувшись на поляну, керниец сел подле огня и принялся точить меч, не проронив ни слова. Смуглое лицо его было задумчивым, и Катя с Каландриллом предпочли ни о чем не спрашивать товарища. Наточив меч, Брахт заявил, что ложится спать, и предложил им последовать его примеру, ибо утром они выступают рано.
Дымка окутывала лес, когда они оставили поляну; на траве и листьях деревьев поблескивала роса, солнце еще не взошло, однако свет уже хоть и с трудом, но пробивался сквозь листву. Брахт пошел оленьей тропой, и они продвигались очень медленно, постоянно уворачиваясь от низко нависающих сучьев, словно роща не хотела отпускать их. Солнце село, а они все еще ехали по лесу. Редеть он начал только к середине следующего дня. Наконец они выбрались в прерии, где трава едва раскачивалась под ласковым дуновением теплого ветра. Небо над головой было ярко-синим, без единого облачка. На опушке стоял дуб, поменьше, чем тот, на поляне, но все же сильный и крепкий. Каландрилл коснулся ветки, прося Ахрда даровать им беспрепятственный проезд до Куан-на'Дру.
Но бог не услышал его, а может, власть его не распространялась на открытые пространства, ибо вскоре после того, как они выехали из леса, на западе показалась группа всадников. Их было человек десять.
Брахт выругался.
— Лыкарды? — спросил Каландрилл.
— Кто же еще?! — раздраженно воскликнул керниец. — Надо же!
— Что будем делать?
Каландрилл взглянул на всадников, затем назад на лес — лес большой, и в нем можно укрыться. Но это значит дать новые козыри Рхыфамуну. А лыкарды, скорее всего, будут дожидаться их у леса. Впереди лежали только открытые холмистые прерии, где укрыться было негде.
— Вперед, — коротко скомандовал Брахт и вонзил шпоры в бока вороного.
Лошади хорошо отдохнули и резко взяли в галоп. Лыкарды тоже пришпорили лошадей, но не помчались им наперерез, а скакали параллельно. Затем он услышал Катин возглас и повернулся в седле — на востоке, позади путников, появилась вторая группа всадников, лишая их возможности вернуться в лес. Брахт выругался.
— Они знали, что мы в лесу. Наверное, шаманы подсказали, — пояснил он, перекрикивая стук копыт.
— Сможем ли мы уйти от них? — крикнул Каландрилл.
— Попробуем. Перебить их у нас нет возможности, — ответил Брахт.
Каландрилл подгонял и подгонял гнедого, радуясь уже тому, что плечо не причиняет ему острой боли, но и ругаясь про себя за задержку, позволившую лыкардам выследить их. Он посмотрел направо и налево — лыкарды не собирались ни догонять, ни нападать на них. Они гнали троицу, как диких лошадей в загон. Куда они нас гонят? — подумал Каландрилл. Укрыться здесь негде. Остается уповать только на то, что удастся обмануть их с наступлением темноты. Но и эта надежда очень слабая — от драхоманнов им не уйти.
Они неслись вперед с непрошеным эскортом по сторонам, державшимся вне досягаемости стрел.
Перед холмом простиралась болотистая, поросшая вонючей растительностью низина. Слева из почвы вырывался грязный шумный поток воды, перераставший в речку. Справа спасения тоже не было. Со всех сторон их поджидали лыкарды, перекрывая пути к отступлению и оставляя им только один — вперед., Брахт зарычал от злости и направил гнедого прямиком в топь.
Болото заставило их снизить темп. Кони храпели, хлюпая копытами. Вокруг поднимались черные тучи мошкары, смердело. Как только они выбрались на твердую землю, на вершину холма прогулочным шагом выехала еще одна группа всадников и выстроилась в линию, преграждая путь. Стрелы их уже были вставлены в луки, но пока смотрели в землю. Брахт произнес страшное проклятие.
Каландрилл положил руку на эфес меча, но керниец резко крикнул:
— Не надо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131